Б. Асафьев - О народной музыке

Часть II
Фрагменты работ, посвященные русскому крестьянскому песенному искусству

Б. Асафьев (книги)



Книги, ноты, литература о музыке

 

ХОРОВЫЕ ОБРАБОТКИ РУССКИХ НАРОДНЫХ ПЕСЕН

 

 

Первый концерт Государственной академической капеллы посвящен русскому народному творчеству, но не в его подлинном виде, а в обработках композиторов. Прежде чем говорить о них, необходимо вкратце охарактеризовать народное песенное творчество в СССР. Оно стихийно и многообразно, различно по племенным культурам и по своему характеру. Конечно, русская музыка в сильной степени обязана своим материалом народной песне. И не только там, где композитор сознательно берет народные темы, но и там, где он вовсе про них не думает — в его творчестве отражается народный мелос.
Два основных течения слышатся в русской мелодике. Великорусское (север и центральная Россия, а также части Приволжья) и украинское (юг, частью юго-восток и юго-запад, где уже начинается соприкосновение с польской [и] югославянской песнью). Несколько особую ветвь составляет белорусская песня (Западный край) и ее антипод—приволжско-инородческая песня (главным образом Приволжье). Культуры Кавказа и, наконец, Армения образуют свой особенный колоссально богатый мир песен.
В великорусском мелосе следует тоже различать несколько характерных направлений. Былины (русские chansons de ges-tes), сольные и хоровые,— это наиболее архаический слой. Остатки древних языческих культовых песен, включая

такие прекрасные следы обожествления природы, как веснянки (заклинания весны), образуют столь же, если не более, давний слой. Многочисленные виды причитаний (lamento)—особенно свадебных и похоронных — составляют глубоко своеобразную область полуречитатива (даже в характере псалмодии)-полупесни и нечто вроде Sprechgesang. Наконец, идет громадная сфера лирической бытовой песни, с ее ответвлениями: игровой и танцевальной песнью и протяжной песнью. Последняя, в сущности, и представляет собою наиболее развитые и длительные мелодические образования. Они отличаются свободным внетак-товым ритмом, старинной ладовой основой и напевами исключительной красоты: их мелодические линии рельефны и упруги, пластичны и глубоко экспрессивны. Когда такие песни приходится слышать в народном исполнении, то кажется, что ощущаешь процесс роста: так интенсивно органично растет мелодия.

Христианство оставило двоякий след в народной музыкальной лирике: в виде так называемых духовных стихов — мелодические образования различных стилей, от архаических ладовых до тональных напевов, образовавшихся не без западных польских и иных влияний; в виде культовых, весьма богатых по своей мелодической культуре, напевов, проникших в народную песню и, в свою очередь, не оставшихся без ее влияния. Происхождение напевов русского культового пения не поддается еще научно обоснованной разгадке. Они могли быть и греческими и южно-славянскими. Но в течение своего многовекового «прохождения» сквозь великорусскую культуру они не могли не войти в народное сознание и не стать равноправными мелодическими элементами этой культуры с местными особенностями («роспевы» — о них дальше).
Первый концерт вкратце обнимает своей программой колоссальную сферу художественно обработанной песни народов СССР. Обработки выбраны с таким расчетом, чтобы показать самобытность напевов и оригинальность их и, вместе с тем, чтобы проявились характер и манера разработки данного композитора. В основу программы положена великорусская песня в самых важных ее ответвлениях.
<.) Суровая и привольная песня Мусоргского «Ты взойди, солнце красное» относится к циклу песен «вольницы» — всех тех, кому было тесно в жестоких руках государства и которые уходили в леса, на реки и в степи жить по своей воле, промышляя набегами и разбоем. Песни этого склада — широкие и мощные — выражают чувства удалых и непокорных, сильных сознанием своей свободы людей.
<.) Не менее популярна и сурово-характерна песня «Эй, ухнем», переложенная Балакиревым. Ее ритм — ритм движений бурлаков, людей, тянувших за собой на бичеве речные суда, идя по берегу. Существует замечательная картина Репина — одна из первых работ его, изображающая бурлаков. Мотив песни передает мерный шаг и ощущение мускульного напряжения. Это песня исключительной ценности.
Хор Бородина «Ох, не буйный ветер завывал» из его оперы «Князь Игорь» представляет собою едва ли не единственный по своей стилистической чистоте и неподдельности музыки пример так чутко «сочиненной» композитором народной песни. Бородин не заимствовал напева. Он с поразительной проникновенностью и мастерством создал хор, в котором все: мелодия, полифоническая ткань, колорит, настроение, характер движения — спаяно в стройный и цельный органический ансамбль. Протяжная, как река, привольная, как степь, эта песня звенит и стонет, отражая глубокую и безмерную тоску человека, затерянного в безграничных пространствах русских далей. Созерцательные протяжные песни являются и в русской народной лирике лучшими образцами развитой и напряженной, как тетива лука, мелодики. Бородин интуитивно схватил ее особенности. Его хор — не искусственная стилизация, а подлинное перевоплощение.
<...> Надо сказать, что вообще мелодии народных колыбельных, как украинских, так и великорусских песен отличаются выразительным и мягким рисунком. Напоминаю о прелестной колыбельной в оркестровой сюите А. Лядова «Восемь русских народных песен».
Остальные хоровые пьесы программы — хороводы и плясовые песни. Хоровод — круговая песня — один из древнейших видов народной хоровой лирики. Мотивов хороводов много сохранилось. Обычно это мелодически упругие и сочные плавно извивающиеся напевы.
<...> Эффектно варьирована Пащенко одна из простейших и популярнейших хороводных мелодий «В темном лесе» (образец бесконечно вращающегося напева).
<...> Оставшиеся неупомянутые еще песни все принадлежат к ритмически различным видам народной плясовой — подвижной и лихой песни. Хоровод — любовная игра, его движение мерное и неторопливое. Плясовые песни тоже бывают плавные, если они сопровождают женский танец, но чаще всего — если они сопровождают мужской танец — отличаются четкостью ритма, бойкостью напева (обычно короткого) и энергичным движением музыки. Одна из таких бойких плясовых представлена песнью «Полянка моя» в обработке В. М. Орлова. (.) Еще две плясовые («Я у ног твоих» — армянская и «Цангала гогона» — грузинская) открывают собою иной, отличный от великорусских песен мир интонаций.
<...> В общем вся программа охватывает виды и приемы художественной обработки народно-песенного материала от 70-х годов прошлого столетия до наших дней. Это лишь капля в море мелодики, все еще звучащей в нашей стране и далеко еще не записанной, не обследованной и не систематизированной . В этой мелодике поражает ее звуковая пластичность и
рельефность рисунка, а также разнообразие слоев и пластов, начиная от примитивных и архаических культовых ангемитонных песен и кончая современной бойкой частушкой.