Несмотря на трудности и лишения, которые испытывал А. М. Листопадов в
суровые годы Великой Отечественной войны, он и в это тяжелое время не
прекращал работы, живя среди казаков, с которыми был кровно связан всю
жизнь. В письме к одному из своих учеников он писал в 1942 году из станицы
Кумщацкой, что работает до изнеможения. Он верил в победу, он жил мечтой
о завершении труда, которому было отдано полвека. В его письмах тех лег
много бытовых деталей, подробностей, свидетельствующих о том, что условий
для занятий.
собственно, не было. И все же старый собиратель, преодолевая невзгоды,
находил в себе силы по 18 часов не вставать из-за стола, изучать, сравнивать,
анализировать, готовить к печати главную книгу. О скрупулезной и гигантской
работе красноречиво говорят его рукописи— нотные записи, исследования.
Пометки, сделанные красным, черным, синим, зеленым, коричневым карандашами,
наклейки на забракованных местах, на полях рукописей, списки литературы
к каждой песне для ее проверки, бесконечные правки. Это требовало напряжения
не только умственных, но и физических сил, которых было не так уж много
у тяжелобольного человека.
Немало моральных переживаний доставило ему сообщение о том, что немецко-фашистские
мародеры разграбили его квартиру в Ростове, где хранились с таким трудом
собранные за всю жизнь ценнейшие и уникальные материалы и фольклору. В
своем дневнике он записывает 26 октября 1942 года: «От нашего имущества
не осталось почти ничего: уцелел фонограф, но валики все погибли. Исчезло:
вся библиотека — историко-этнографическая, по донскому казачеству, моя
рукопись по истории собирания русской народной песни (историография),
вся литература по фольклору Средней Азии, монгольскому и пр., вся библиотека
по теории музыки».
Утратой материалов, которые являлись по существу рабочими инструментами
ученого-исследователя, Александр Михайлович был потрясен, порой приходил
в отчаяние. Особенно горевал он по поводу исчезновения бережно хранимых
всю жизнь писем к нему его учителей А. Д. Кастальского, А. Т. Гречанинова,
С, И. Танеева и коллег Е. Э. Линевой, В. В. Пасхалов и др.
3 ноября 1942 года он вновь пишет в дневнике: «Вспоминаю и записываю,
что погибло в Ростове: вся переписка, относящаяся к началу моих работ
по собиранию (с Авчинниковым, Харламо-. вым и др.), об организации первой
донской песенной экспедиции (с X. И. Поповым, Харламовым, Поповым И. П.,
Арефиным), к изданию сборников 1911, 1905, 1912 гг. (с генер. Лютенсковым,
Поповым X. И., Янчуком Н. А.), $ 20-му году и началу деятельности в Новочеркасске
(с Лебедевой, Кастальским и др.). Погиб-, ли все вырезки из старых газет.
об организации экспедиций по Донской области и о моей работе, Погибли
снимки этнографические».
Утрата многих необходимых для работы материалов, а главное внимание в
эти годы собиратель уделял подготовке к печати пятитомника донских народных
казачьих песен, его тщательному редактированию, корректированию, составлению
справочного аппарата, потребовала от не-. го неимоверных усилий по восстановлению
исчезнувшего. Вот что заносит Александр Михайлович, например, в свой дневник
6 июня 1942 года: «Начиная с 1 июня, работаю над реставрацией. былинных
и исторических песен в качестве дополнительных к I тому: сделал пока «Ой:
да что не кукушка» — о богатыре-девице и «Ой, не шуми» — о Разине. Работа
очень трудна и сложна.»
Работа эта была кропотливой, требующей вдумчивого, исключительно внимательного
и бережного отношения. Одновременно собиратель, продолжал трудиться и
над своими теоретическими исследованиями, в которых содержатся в
высшей степени важные наблюдения и выводы. К сожалению, многие из них
так и остались в рукописи и до сих пор не изданы.
В одной из своих автобиографических заметок, относящихся к 1944 году,
А. М. Листопадов писал: «Работа идет с большим трудом, сказываются возраст,
утрата значительной доли физических сил в последние годы, слабое состояние
здоровья». Но подготовка к изданию собрания казачьих песен не прекращалась
ни на день, А. М. Листопадов делал все необходимое для выполнения «поставленного
перед самим собой и перед Родиной обязательства во что бы то ни стало
закончить свой труд и возвратить народу взятое от него культурно-песенное
достояние».
В первые послевоенные годы Ростовское областное книжное издательство выпустило
ряд ценных книг своего знатното земляка: «Донские былины» (1945 г.), «Донские
исторические песни» (1946 г.), «Старинная казачья свадьба на Дону» (1947
г.), «Былинно-песенное творчество Дона» (1948 г.). К сожалению, все эти
сборники из-за слабой полиграфической базы в то время были безнапевными.
Тем не менее они получили высокую оценку в печати. Видные советские фольклористы
И. Н. Розанов и В. И. Чичеров отмечали, что «собрание А. М. Листопадова
ценно именно тем, что дает представление о чудесном своеобразии казачьего
эпоса Дона (причем это своеобразие не противоречит характерным чертам
общерусского эпоса). Особенности этого областного типа сказываются и на
образах героев, часто изображаемых казаками, на типе сюжетов и мотивов
(выделение эпизодов походной жизни, казачьей темы коня, проблемы казачьего
Круга и пр.), на отражении социальных противоречий в казачестве.»
В мае 1939 года, как уже отмечалось, Александр Михайлович сдал в Музыкальное
издательство свой основной труд «Песни
донских казаков». Однако до выхода (в свет первого тома прошло более
10 лет. Все эти годы он без устали работал над совершенствованием своего
капитального труда. Из его обширной переписки, связанной с этим изданием,
видно, сколько сил, энергии, времени отнимала у него эта работа. Дело
двигалось чрезвычайно медленно, возникали неожиданные препятствия. Но
находились доброжелатели, энтузиасты, которые помогали рождению монументального
пятитомного собрания донских народных казачьих песен. И первым здесь хочется
назвать ученика Александра Михайловича по Новочеркасскому музыкальному
техникуму и Донскому педагогическому институту, доктора филологических
наук, профессора Г. П. Сердюченко, под чьей общей редакцией и вышло это
пятитомное собрание «Песни донских казаков». Издание осуществлялось в
течение пяти лет — с 1949 по 1953 год.
В первый том вошли былины и исторические песни донского казачества — 222
номера, причем 64 былины и эпические песни составили первую часть первого
тома и вышли отдельным выпуском. Вторая часть первого тома содержит 158
исторических песен; второй том — военно-бытовые песни, а также песни советского
Дола— 222 номера; третий — бытовые протяжные: семейные, любовные и песни
вольного люда — 258 номеров; четвертый — бытовые частые: хороводные, гулебно-плясовые
и песни вешние — 245 номеров; пятый — «Старинная казачья свадьба на Дону»—полный
круг свадебных обрядов и песен — 296 номеров.
С точки зрения научной издание является образцовым. Оно имеет богатейший
справочный аппарат — алфавитные указатели песен, имен, географических
названий, указатели исполнителей и песен по месту записи, а также вокальных
составов, тематическое содержание и др. В тома включены научно-теоретические
труды А. М. Листопадова, а также «Замечания собирателя», содержащие обильный
музыковедческий, лингвистический и этнографический материал.
Как правильно отмечал фольклорист Б. М. Добровольский, «пятитомное издание
«Песен донских казаков» безусловно» является замечательным памятником
нашей советской культуры и вместе с тем — памятником колоссальной творческой
деятельности Листопадова. Все песни этого издания отредактированы и поданы
в таком виде, что большинство из них может в любую минуту прозвучать с
нашей советской эстрады не как архаика, а как живое творчество донских
казаков. В этом величие и огромное значение труда замечательного музыканта-художника».
К сожалению, А. М. Листопадову не удалось увидеть главный труд своей жизни
напечатанным. Первый том вышел через несколько месяцев после его смерти,
в 1949 году. Тем, кто встречался с ним в последние дни перед кончиной,
хорошо известно, что его помыслы были заняты скорым выходом в свет его
труда, он жаждал подержать его в руках, казалось, даже ощущал уже такой
приятный для автора запах свежей типографской краски. Он с нескрываемым
волнением выслушивал поступавшие из Москвы от друзей подробности, связанные
с этим, таким важным для него событием. Он еще полон был впечатлениями
от недавнего юбилея, тепло отмеченного ростовской общественностью осенью
1948 года в связи с его 75-летием.
Я навестил Александра Михайловича в тот день его рождения, 18 сентября
1948 года. У него уже был в гостях преподаватель университета Я. П. Лепилин,
которому А. М. Листопадов помогал и добрым советом, и товарищеской критикой
в работе над диссертацией «Богатырская триада Киевского цикла в донской
былине». Надежда Ивановна угостила нас самодельным вином.
Я принес Александру Михайловичу в дар первую книгу о его творческой деятельности,
выпущенную Ростиздатом ко дню его 75-летия. Александр Михайлович был очень
оживлен, приятно взволнован, много рассказывал и даже играл на фортепьяно.
Мне нравилось беседовать с ним — ведь он обладал огромной эрудицией, интересы
его были разносторонними. Я не переставал удивляться его неуемной страстности,
кипучей энергии. В 75-летнем возрасте, будучи тяжелобольным, он ни на
день не прекращал работы, был полон творческих замыслов. Восстанавливал
погибшую во время Великой Отечественной войны составленную им «Библиографию
русской народной песни», замышлял новую работу «Песенная культура донского
казачества», для которой собрал колоссальный материал.
Это был очень скромный человек, простой, сердечный, отзывчивый. Он не
привык сидеть без дела. Всегда трудился неустанно, даже будучи прикованным
тяжелым недугом к постели. Под подушкой у него лежала записная книжка
с карандашом. Он то и дело доставал ее и заносил свои заметки. А думал
он постоянно о том, что наполняло его жизнь до краев, — о народной песне,
о ее музыке. Это о таких, как он, сказал поэт: «Он знал одной лишь думы
власть, одну, но пламенную страсть». Он обладал удивительным свойством
заражать людей своим неистовством, своей неиссякаемой любовью, неистребимой
преданностью делу, которому служил верой и правдой.
Когда позволяло здоровье, любил он сиживать в Пионерском парке в полуденный
час, в укромном уголке, с неизменной записной книжечкой в руках. Ему было
трудно ходить, он опирался на палку и, добравшись до заветной-скамейки,
с глубоким вздохом садился. И сразу же начиналась работа, невидимая постороннему
взору.
Нельзя не помянуть добрым словом многолетнюю спутницу, друга и соратника
Александра Михайловича — его жену Надежду Ивановну Листопадову. Немало
забот и хлопот выпало на долю этой самоотверженной женщины. Она всю жизнь
была верным и преданным помощником Александра Михайловича во всех его
начинаниях. Она легко ориентировалась в обширном архиве, быстро находила
нужные материалы, могла совершенно свободно, со знанием дела комментировать
опубликованные или подготовленные к печати записи.
В последние годы, когда Александр Михайлович был тяжело болен, все организационные
заботы по изданию пятитомника она взяла на себя, проявляя много энергии,
неутомимости, чтобы довести до конца труд всей жизни своего супруга, человека
доброго, мягкого, глубоко интеллигентного, но исключительно принципиального
там, где дело касалось убеждений, умевшего проявить твердость характера,
неуступчивость, где речь шла о научной добросовестности. Надежда Ивановна
принимала непосредственное участие в записи, обработке и подготовке к
печати словесно-текстового песенного материала.
А. М. Листопадов умер 14 февраля 1949 года после тяжелой и продолжительной
болезни. Проводить его в последний путь пришли ростовские композиторы,
артисты, учащиеся музыкальных школ, педагоги — люди, которых он любил,
для которых трудился, которым отдавал свой досуг.