Р. Лейтес - Песни Грига

Э.Григ (ноты)

 



Ноты для голоса и фортепиано к песням Эдварда Грига

 

 

Глава вторая

ВЕСЕННИЙ РАСЦВЕТ

1 2 3

 

 

Гордая мысль моя мощной скалой
К синему небу стремится,
В сердце поэта волна за волной,
Словно как в море, клубится.
X. Андерсен

Первые песни Грига (опус 2) появились, когда он был еще студентом Лейпцигской консерватории, в 1861 году. Этот первый вокальный опыт юного композитора — ему было восемнадцать лет — оказался долговечным. Раскройте сборник «Избранные песни Грига», изданный через восемьдесят лет после их написания, и на первых его страницах вы увидите две из четырех песен второго опуса.
Конечно, здесь еще многое пока подражательно. Тексты немецких романтиков Гейне и Шамиссо. Музыка навеяна вокальной лирикой Шуберта и Шумана (Григ учится на творчестве этих корифеев). Все же в этом первом опыте уже пробиваются ростки ярко национального дарования, новые для европейской музыки.
Наиболее примечательна в этом опусе песня «Кроясь в сумрак туч свинцовых» (Гейне).

Кроясь в сумрак туч свинцовых,
В темном небе спят титаны.
Слышен в небе храп их грозный,
И, бушуя, море стонет.

Образ намечен лаконичными, выразительными штрихами уже во вступлении: грозно-напористо звучат энергичная, краткая, как бы взлетающая фраза и отрывистые, «повелительные» аккорды (слышатся словно удары оркестрового tutti Из этих штрихов вырастает и вокальная декламация, с ее размашистыми волевыми интонациями и подчеркнутыми, твердыми окончаниями:

Ноты к сочинениям Грига


В возбужденно-сумрачном звучании песни воображению рисуется картина бушующего моря и напряженной борьбы человека с разъяренной стихией. Не раз потом будут воспеты Григом эти характерные северные мотивы.
В музыкальном языке также многое намечает неповторимо своеобразный стиль Грига: четкий, лапидарный рисунок мелодии, опирающейся, в основном, на ступени трезвучий, «гулкие», решительные кварто-квинтовые и октавные ходы, активная ритмика, идущая от ритмов народных танцев (особенно спрингданса с его сочетанием триольности и пунктирности). Текст Гейне овеян романтической туманной дымкой (герой спешит «забыться сном титанов») — музыка же наполняет его конкретным содержанием, внося локальный норвежский колорит (вспоминаются сумрачные морские пейзажи Даля).
Вслед за опусом 2 родились вскоре (1863—1864 гг.) шесть песен опуса 4, тоже на стихи немецких поэтов. Они во многом близки предыдущему опусу. И здесь есть бурная «морская» песня — «У моря» (тоже на текст Гейне), с «рокочущим» сопровождением фортепиано, яростными возгласами, характерным ритмом (6/8, пунктирность).
Интересна в этом сборнике «Старая песня» на слова Гейне. Супруга старого короля полюбила молодого пажа оба они погибли. «Старая это песня», — говорит Гейне. Музыка выдержана в духе старинной баллады: простая диатоническая мелодия, сдержанная, почти без распевов, строгие аккорды сопровождения, перемежаемые суровыми унисонами фортепиано и голоса. И все же, хотя многие неповторимые черты григовского самобытного стиля здесь уже выявляются, в песнях четвертого опуса цельность и органичность, которые будут у Грига позже, еще не достигнуты.
В эти же годы возникли песни на стихи Датского Поэта-романтика К. Винтера (опус 10). Они своей светлой окраской контрастируют сумрачной лирике 2 и 4 опусов. Здесь мы встречаем иные черты, которые станут характерными для Грига: безыскусственные, близкие к народным, певучие мелодии, куплетная форма и особенно Повторяющиеся квинтовые органные пункты — бурдоны (знаменитая «Лесная песня»).
Все эти произведения — еще «присказка» вокального творчества Грига. Сама «сказка» началась Позже.

Май 1863 года. Григу двадцать лет. Окончив Лейпцигскую консерваторию, он приезжает в столицу Дании —-Копенгаген, самый крупный центр тогдашней Скандинавии. Бьющая ключом жизнь, большая художественная культура Копенгагена, театр, библиотека, концерты захватили Грига. Он в кругу молодых, даровитых, патриотически настроенных литераторов и музыкантов — Датских и норвежских. Он увлекается музыкально-общественной деятельностью, много сочиняет.

Годы, проведенные в Дании (1863—1865), — подлинная весна его жизни, весна радостная, щедрая на творчество. «Мой изумленный взор увидел мир, полный красоты. С освобожденной фантазией я сочинял одно произведение за другим», — вспоминал через много лет Григ в своей статье «Мой первый успех».
В Копенгагене он встретил Нину Хагеруп.
Ничто в этой девушке с первого взгляда не бросилось в глаза. Невысокая, тонкая, хрупкая, — но весь ее облик излучал какое-то особое мягкое обаяние, в серых серьезных глазах светился ум. Нина была тонкой музыкантшей (хотя и не Профессиональной), играла на фортепиано, у нее был хороший голос, и она очень любила петь. Ее исполнение всегда было тонким, выразительным, вдохновенным. Григ писал позже: «Не думаю, чтобы к сочинению песен у меня было больше таланта, чем в других жанрах музыки. Как же случилось, что именно песням принадлежит такая важная роль в моем творчестве? Да Просто потому, что я, как и все другие смертные, один раз в жизни [.] был гениальным. Моим гением была любовь. Я полюбил молодую девушку с чудесным голосом и столь же чудесным исполнительским талантом. Эта девушка стала моей женой и спутником всей моей жизни. Она стала для меня — скажу всю правду -— единственной настоящей исполнительницей моих песен».

И еще одна встреча в Копенгагене оказалась решающей для юного музыканта. Однажды Грига представили высокому худому человеку в черном. Его своеобразное лицо обращало на себя внимание. Привлекал высокий лоб мыслителя, мягкая, едва заметная улыбка. Андерсен, знаменитый Андерсен! Сколько разной музыки довелось слышать Андерсену за его долгую жизнь! Для него играли свои сочинения Шуман и Россини, Лист и Мендельсон. На его произведения в Дании написано столько опер. И теперь его сердце снова радовала музыка — новая, необычная. В светловолосом скромном юноше из Норвегии Андерсен сразу почувствовал свежий, сильный талант — талант, родной по духу ему, скандинаву. «Андерсен был одним из первых ценителей моего творчества» *, — с благодарностью вспоминал композитор в 1889 году. У великого поэта и сказочника он учился горячо любить жизнь и свой народ, писать о нем просто и мудро.
В сказках и историях Андерсена было много музыки. Заливался трелями настоящий соловей и щелкал затейливо соловей игрушечный, под звуки чарующей музыки плясали цветы маленькой Иды и танцевала нежная русалочка, жаждущая бессмертной, человеческой души. Коротенькие смешные песенки пронизывали многие сказки, развернутые прочувствованные описания музыкальных впечатлений не раз встречались в его повестях (например, рассказ об исполнении оперы «Дидона и Эней» в романе «Импровизатор»).
Разнообразнейшими песнями и танцами насытил Андерсен и свои драматические пьесы-сказки. Иногда это только куплеты, а иногда целые арии, ансамбли и хоры — как в пьесах «Оле-Лук-Ойе» или «Бузинная матушка». Музыкой им служили обычно популярные в быту
Мелодии народных песен или оперных номеров, причем автор сам их выбирал.
^ Грига привлекла лирическая поэзия Андерсена. В этой чистой, светлой лирике он находил особенно много близкого ему самому.

Покров рассеялся туманный,
Весна! Вольнее дышит грудь!
И ветерок благоуханный,
И солнца луч — зовет нас в путь,
Рождая смутную тревогу.
Поднимем парус и вперед
Без колебаний — в путь-дорогу!
(Перевод О. Чюминой)

Так писал Андерсен. И разве в этом не мог найти Григ отклик на то, что сам переживал в это волнующее время?
Не удивительно, что пятнадцать песен на стихи Андерсена, созданные композитором с 1863 по 1867 годы (сначала в Дании, а позже в Норвегии), занимают такое важное место в его творчестве.
.Однажды в руки к Андерсену попала нотная тетрадь. На заглавном листе он прочел посвящение: «Господину профессору Хансу Кристиану Андерсену в знак восхищения и уважения». То был цикл из четырех песен Грига на его стихи — «Мелодии сердца» (1864 г., ор. 5) — одна из «первых ласточек» той благодатной творческой весны.
Первая песня — «Два карих глаза» — портрет юной девушки; песня с ее остинатным танцевальным ритмом, милая и простая, словно выросла из истоков народной музыки, но не норвежской, а датской, мягкой и нежной в своих ритмах и интонациях.
Особенно широкую популярность приобрели две средние песни цикла. «Сердце поэта». Мятежное и неистовое сердце поэта ассоциируется с бурлящей морской стихией: рокочущие фигурации фортепиано, возгласы вокальной мелодии, стремительно взлетающие «на гребень волн» сопровождения. «Сильнее, чем в море, там бури шумят» — в этой строке стиха ощутил Григ основной образ песни, образ, несколько напоминающий песню «Кроясь в сумрак» и очень органичный для него, жителя севера. Форма песни — варьированные куплеты — решена своеобразно. Куплет состоит из двух частей. Первая часть — большая мелодическая «волна», пронизанная единой ритмикой (снова норвежские напористые ритмы) и единой фортепианной фактурой. Во второй части (от слов «И говор птичий») нарастает волнение и появляются новые элементы: напряженные «возгласы» в фортепиано, длительный разбег мелодии; «отталкиваясь» от одной точки, она устремляется все выше и выливается в кульминацию («Но сердце поэта постиг ли ты?»), выделенную новым звучанием. Рокочущий фон фортепиано умолкает, все внимание переключается на голос, который звучит с особой силой: укрупненный ритмический рисунок, восклицания, выразительные гармонии.
В конце куплета — чисто григовская краска в кадансе: среди неизменного гармонического минора вдруг появляется в мелодии шестая высокая ступень. Словно светлеет на миг сумрачный горизонт. Куплет завершается не тоникой, как обычно, а неустойчиво, доминантой — так образуется непосредственный переход ко второму, последнему куплету и создается единство всей формы. Он повторяет первый вплоть до кульминации, но завершение его — совсем иное. Это самое драматическое место стихотворения («И кровью от мук исходит оно») подчеркнуто новой фразой: горестно звучат ее распевы, с альтерированной гармонией (вторая пониженная ступень) и «щемящей» интонацией уменьшенной терции:

Скачать ноты для фортепиано

В постлюдии вновь утверждаются «бурлящие волны» фигурации.

1 2 3