Д. Кабалевский - Дорогие мои друзья

ЕСТЬ О ЧЕМ ПОСПОРИТЬ

Д.Кабалевский (ноты)



Книга советского композитора

 

 

Из писем Д. Э. Бауману
г. Хабаровск

 

 

Вы пишете: «Воздействие музыки на людей различно, в зависимости от их возраста, жизненного опыта, музыкального вкуса и общей культуры. Кто знает? Может быть, через несколько лет этот ученик ощутит совсем иное в этой же музыке». В основе своей мне понятна Ваша мысль, и с ней нельзя не согласиться. Но в такой форме, как эта мысль у Вас выражена, она легко может быть истолкована и совершенно ложно: музыка, мол, не содержит в себе никакого объективного содержания, и каждый слушающий музыку приписывает ей все, что ему захочется, в зависимости от тех или иных субъективных обстоятельств. Юных слушателей надо оградить от возможности сделать такого рода вывод из Ваших слов. Конечно, музыка лишена той конкретности, какая свойственна живописи, слову. Конечно, жизненный опыт, культура и прочие моменты влияют на восприятие музыки. Конечно, музыкальный образ может быть воспринят разными людьми по-разному, и количество таких «разных» его толкований практически нередко бывает равно бесконечности. Но все эти разные толкования (восприятия) музыкального образа всегда ограничены определенными рамками композиторского замысла. Широта или узость этих рамок зависит от двух причин: от объективной (насколько конкретно, точно задуман и воплощен композитором данный образ) и субъективной (насколько глубоко слушатель знаком с музыкой и умеет ее слушать). Поиски простейших примеров неминуемо приведут нас к «трем китам», на которых музыка покоится, — песне, маршу, танцу. Любой человек (любого возраста, опыта, культуры), услышав траурный марш, воспримет его именно как траурный марш, и различия в восприятии будут сведены лишь к различным ассоциациям, связанным с этим типом музыки. Для любого слушателя точно так же полька будет всегда воспринята как полька, вальс — как вальс, частушка — как частушка и т. д. Естественно, по мере усложнения и обогащения музыки обогащается и усложняется ее восприятие (имею в виду не только процесс восприятия, по и образы, возникающие в нашем сознании). Все же объективно заложенное в музыкальном образе жизненное содержание всегда ставит нашему восприятию определенные рамки. Вопрос лишь в большей или меньшей конкретности самого образа и в большей или меньшей художественной и общей культуре слушателя. И пожалуй, можно сказать так: слушатель всегда стремится найти в услышанной музыке что-то «самое свое», а музыка властно ограничивает это стремление и стремится внушить слушателю именно то (взятое из жизни), чем она сама рождена. Вероятно, в этом заключена своеобразная диалектика восприятия музыки, связи между композитором и слушателями. При этом нельзя забывать и об исполнителе — важнейшем звене, связывающем композитора со слушателем. Ведь исполнитель может либо очень приблизить жизненное содержание музыки к слушателю, либо сделать его вовсе непонятным!


.Ваши мысли о «конкретной музыке» хорошо понимаю. Как музыка все это абсолютнейшая чепуха и вздор, а часто (Вы правы) — наглое хулиганство. Сыграть свою полезную роль кое-какие «звукошумовые эффекты» могут в кинофильмах, радио- и телепостановках. Выдавать все это за музыку невозможно, хотя это и делается на Западе весьма энергично. А у нас, как и повсюду, есть люди либо с извращенным восприятием жизни и искусства, либо боящиеся «отстать от моды», прослыть «консерваторами» и потому цинично и весьма противно заигрывающие со всяческой чепухой, лишь бы она была «новой»; а нового-то здесь по-настоящему и нет ничего!
11 ноября 1966 г.

.Не буду сейчас писать на тему о той худой эстрадности, которая, увы, под демагогическим прикрытием разных лозунгов вроде «народ любит эстрадное искусство», «эстрада — искусство самое злободневное» и т. п. проникает во все щели пашей культурной жизни, чудовищно калечит вкусы людей, особенно молодежи, и вызывает иногда желание слово культурный ставить в кавычки. Вопрос этот очень сложный, и расправиться со всеми трудностями здесь очень и очень нелегко. Но с Вами я согласен. Тут нужна длительная, упорная и очень терпеливая борьба.
4 февраля 1965 г.

.О «бардах» и прочих «менестрелях». Конечно, слышал их. Слышал многих и во множестве споров участвовал, Основным аргументом в их защиту выдвигается обычно тезис о «закономерности» их появления и распространения. Это, конечно, верно. Но ведь «закономерно» в конечном счете в жизни все — и хорошее и дурное, и ведущее вперед и тянущее назад, и добро и любое зло. Среди «бардов» я встречал одаренных поэтов, но ни одного одаренного композитора. Музыка «бардов» (если только это можно назвать музыкой) рождена ужасающим музыкальным бескультурьем — и тех, кто ее сочиняет, и тех, кто млеет от нее. Не сомневаюсь в том, что если бы композиторы (даже самые лучшие) стали сочинять к своей музыке стихи такого же качества, какого поэты к своим стихам сочиняют музыку, то поэты были бы первыми, кто объявил бы крестовый поход против таких стихов. И этот поход получил бы широчайшую поддержку, ибо поэтическая грамотность все же у нас сейчас необычайно широка. А вот поход против «бард-музыки» не получил бы широкой поддержки, ибо тех, кто понимает музыкальную бездарность подавляющей части «бардов», считают снобами, оторвавшимися от народа, а «бардов» и их поклонников считают почему-то самим народом. И еще одно: когда в компании кто-то «для внутреннего употребления» сочиняет песенки и стишки, это вполне естественно, и без этого не обходится ни одна вечеринка, ни один капустник, тем более ни один туристский поход, ни одна экспедиция. Но эти самодельные опусы сегодня при помощи могучих средств технического распространения музыки стали усиленно пропагандироваться в масштабах всей страны, даже через Центральное радио и телевидение. Вот это уже очень худо! И опять-таки возможно это только на почве нашего музыкального бескультурья. Я не согласен с Вами, что это самодеятельное искусство. Нет, это не самодеятельное, а самодельное искусство! А, как известно, разница здесь весьма велика.

Очень печально и тревожно то, что нередко опусы некоторых «бардов», да и атмосфера, которую они ухитряются вокруг себя создавать, выходят за пределы лишь музыкально-поэтического «движения» и начинают издавать весьма дурной политический душок.
.Почему растление несовершеннолетних карается уголовным судом, а растление душ молодежи охраняется неписаным законом о свободе творчества? Ведь этот закон в руках настоящего художника и настоящего гражданина служит на благо и искусству, и жизни, а в руках халтурщиков, пройдох и малопорядочных личностей поворачивается против всего живого и доброго! Конечно, любые запрещения далеко не лучшие формы борьбы с любым злом в идеологии, но и беспринципно-благодушное отношение к злу тоже вряд ли можно отнести к числу лучших из этих форм.
2 августа 1968 г.