Д. Кабалевский - Дорогие мои друзья

Эти письма не были отправлены. И даже не были написаны. Но, рано или поздно, я должен был написать их. Должен был ответить хотя бы на некоторые вопросы, которые задавали мне мои знакомые и незнакомые друзья, но на которые я до сих пор так и не ответил. Сейчас я отберу из этих вопросов те, что связаны с проблемами современной музыки. Им и будут посвящены эти «неотправленные письма».
Читателя своего я представляю себе таким, какими были, как правило, те, кто задавал вопросы: молодым человеком, интересующимся музыкой, тянущимся к ней, но не имеющим еще достаточных знаний и опыта, чтобы разобраться в сложном сплетении противоречий мира современной музыки. Может быть, мне хоть немножко удастся помочь им.

ПИСЬМО ПЕРВОЕ

(Вопрос: «Какой, в общих чертах, представляется Вам картина современной музыки?»)

Когда я думаю о музыке в современном мире, мне приходит на ум реклама одного нью-йоркского универмага: «Если вы не знаете, что вам нужно, заходите к нам — у нас это есть!»
Современная музыка и современный универмаг — право же, это не такая уж искусственная аналогия. Сколько бы мы ни ходили по многочисленным этажам и отделам универмага, все заметить, во все всмотреться, все оценить положительно невозможно уже по одному тому, что, пока мы знакомимся с содержимым нижних этажей, ассортимент товаров на верхних успевает несколько раз смениться, и то, что еще утром предлагалось покупателям в отделе новинок, к вечеру перекочевывает в отдел уцененных товаров. А наряду с подлинными ценностями, надежно прикрытыми плотными стеклами ювелирных витрин, повсюду набросаны груды всех видов ширпотреба, который свободно может пощупать своими руками каждый желающий.
Право же, разобраться в музыке нашего времени ничуть не легче, чем в лабиринтах большого универмага. То, что предлагает нам сегодня эта музыка, или то, что, потеряв всякие признаки музыки, называется так порой лишь по привычке, — поистине может сбить с толку самого искушенного музыковеда, историка, социолога, философа.

Никогда еще, кажется, не знала музыка такого количества различных, зачастую взаимоисключающих направлений, течений, школ, теорий, систем, как сегодня. И никогда еще они не сменяли друг друга так стремительно, как это происходит сейчас на наших глазах. Моды в музыке сменяются едва ли не чаще, чем в витринах универмагов.
Еще сравнительно недавно можно было говорить о трех руслах, по которым текла, бурно развиваясь, музыка нашего времени. Центральное, магистральное русло — музыка, которую с полным правом можно называть современной классикой. Именно она определяет лицо музыки середины XX века. Именно она, своими истинно новаторскими устремлениями двигает вперед музыкальную культуру нашей эпохи, связывая ее в то же время с лучшими, жизненными традициями народного и классического искусства прошлого. Это (называю, разумеется, лишь некоторые имена) — Рахманинов и Прокофьев, Шостакович и Стравинский, Онеггер и Барток, Яначек и Гершвин,
Сухонь и Вилла Лобос. Перечень ныне здравствующих и продолжающих творить в том же классическом русле я начал бы с имени Хачатуряна.
А по обе стороны, чаще всего откровенно противостоя друг другу, развивались всевозможные формы так называемой «поп-музыки» (популярной музыки легкого жанра) — основы «массовой культуры», как на Западе называют упрощенное, удешевленное искусство, предназначенное для широких народных масс, и так называемого «авангардизма», в отличие от «поп-музыки» не вышедшего за полвека своего существования за пределы весьма узкой, хотя и весьма шумной элиты любителей и покровителей всевозможных формальных экспериментов в музыке (а вернее — рядом с музыкой или, можно даже сказать, — на останках музыки).

Сегодня картина весьма усложнилась. Разные русла не только влияют друг на друга (в какой-то мере это было всегда), но порой сливаются вместе в некие — иной раз любопытные, а нередко противоестественные — явления, идейно-эстетическую сущность которых определить бывает весьма трудно, а то и просто невозможно. То, что раньше называлось простым и точным словом «эклектика», стали называть «полистилистикой», употребляя этот термин как характеристику некоего новаторского достижения, а по существу, как оправдание любой художественной беспринципности.
Развлекательная по своей форме музыка сочетается с чем угодно — от политически актуальной тематики до рекламирования наркотиков. Так называемая серьезная музыка протягивает руку бездумной развлекательности, смыкаясь не то с мюзик-хольными представлениями, не то с цирковыми аттракционами. Рождаются новые жанры «рок-оперы», «поп-оперы».

Право же, разобраться в сумасшедшем мелькании этого небывало пестрого калейдоскопа нелегко. Может быть, поэтому литература о современной музыке почти исключительно ограничивается либо информационными обзорами (конечно, не беспристрастными, а с определенных идейно-эстетических позиций), либо скрупулезными анализами отдельных произведений, либо агрессивными, рекламно-пропагандистскими выступлениями представителей тех или иных творческих течений (как правило, это относится к «авангардистским» течениям), отстаивающих свое исключительное право называться истинно прогрессивными, истинно новаторскими, истинно современными. Попытки делать обобщения относятся к музыке вчерашнего дня. Оно и понятно: обобщать «на ходу» то, что бурлящей, неоформленной лавиной проносится мимо нас, вряд ли кому-нибудь под силу.