Ю. Горяйнов - Дирижер, Композитор, Учитель Г.Я. Ломакин

Музыкальная литература



Книги, литература, ноты

 

М.И. Глинка и Г.Я. Ломакин

 

 

Ломакин познакомился с Глинкой предположительно в 1834 году, когда композитор вернулся из-за границы и после недолгого пребывания в Новоспасском переехал в Петербург, чтобы погрузиться в работу над оперой «Иван Сусанин». Ломакину было в то время двадцать три года. Вспоминая о том времени, Михаил Иванович писал: «По вечерам, сидя на софе в кругу семейства и иногда немногих искренних приятелей, я мало принимал участие во всем меня окружавшем, я весь был погружен в труд, и хотя уже много было написано, оставалось еще многое соображать. <.> Сцену Сусанина в лесу с поляками я писал зимою; всю эту сцену, прежде чем я начал писать, я часто с чувством читал вслух и так живо переносился в положение моего героя, что волосы у меня самого становились дыбом и мороз подирал по коже. <.> Ломакин (Гавриил Екимович Ломакин собственным постоянным трудом и талантом достиг почетного места между преподавателями музыки и искренно любим и уважаем всеми, его знающими), с которым я тогда познакомился, содействовал моему труду; он приводил певчего Беликова (soprano), чтобы пробовать арию: „Не о том скорблю".» (13, 269—270).

Ломакин вскоре стал одним из ближайших приятелей Глинки; он всегда был желанным гостем в семье композитора. Здесь Ломакин познакомился со своей будущей женой, родственницей Глинки. Михаил Иванович вспоминал: «Миловидная 14-летняя девушка Надежда Андреевна Содольская <.> была у нас домашнею, она очень недурно играла уже на фортепиано, впоследствии она вышла замуж за Г. Е. Ломакина» (там же, 289).
Решившись на брак с музыкантом, кроме бесчисленного множества репетиций не имевшим ни состояния, ни титула, Надежда Андреевна оказалась преданным и заботливым другом, стала хорошей помощницей мужа.
Дружеские и сердечные отношения между Глинкой и Ломакиным, скрепленные еще и родством, продолжались более двадцати лет. Они обсуждали вопросы становления русского национального искусства, возрождения древнерусской гармонии, Глинка участвовал в составлении репертуара руководимых Ломакиным капелл, делился соображениями по совершенствованию их исполнительского мастерства. Он был частым гостем в руководимых Ломакиным хорах, с особым удовольствием слушал капеллу Шереметева и хвалил: «„Нигде в хоре не слыхал я такой стройности. Вы первый человек, Гавриил Якимович, который довел детей до такой верности и твердости". Пел свои восхитительные романсы, беседовал о музыке, сетовал вместе, что в нашу <.> музыку вкралось много италианизма.» (1, т. 49, 660).
После разлуки, связанной с отъездом композитора в Париж, едва вернувшись в Россию, в письме Д. В. Стасову от 2 июня 1854 года Глинка просит; «Ежели не в труд вам, потрудитесь сообщить адресы Билибиной и Ломакина» (14а, 28).
28 октября 1854 года в письме Г. И. Кузминскому он сообщает; «Честь имею уведомить вас, что пение италианских пьес у Ломакина будет в субботу, 30 сего месяца, в половине одиннадцатого утра. Если вам угодно отправиться в дом Шереметева со мною, то прошу вас пожаловать ко мне к 10 часам в субботу.» (14а, 40),
Спустя три дня после концерта в письме В. П, Энгельгардту от 2 ноября 1854 года композитор делится впечатлениями: «На днях пели, и довольно опрятно, привезенные мною пьесы церковной музыки старинных италиянских maestro у Ломакина, кроме Crucifixus Баха, которые предполагается исполнить с оркестром впоследствии» ((14а, 41),

Под руководством Ломакйна хор З мессы h-moll И. С. Баха был подготовлен к февралю и исполнен в Концертном обществе, которое в 1850 году основал в своем доме А. Ф. Львов. Общество объединяло и поддерживало талантливых русских музыкантов-исполнителей. Программы его составлялись из симфонических произведений зарубежных композиторов-классиков, главным образом Бетховена; в качестве дирижера здесь часто выступали хозяин дома А. Ф. Львов или Л. В. Маурер —один из ведущих петербургских дирижеров. Несмотря на то, что уровень концертов был очень высоким, задача Общества — пропаганда лучших сочинений— осуществлялась лишь частично; слушателями их неизменно оставались немногочисленные музыканты и представители столичной элиты, : В концертах Общества около двенадцати лет принимал живое участие Ломакин, готовя хоровую часть репертуара. Львов держал хормейстера в тени: сам дирижировал хором, имя Ломакина не афишировалось. Поэтому считалось, что Львову принадлежит заслуга воспитания мастерства певчих, тщательной отрепетированности номеров, продуманности их трактовки. В рафинированном обществе с претензиями на просветительство Ломакин чувствовал себя весьма неуютно. Львов умел оттенить разницу между своим дворянским и крепостным происхождением хормейстера. Ради участия в великолепном исполнении со вкусом составленных программ Гавриилу Якимовичу до поры приходилось терпеть и обиды, и унижения. Несмотря на неприязненное отношение к себе основателя Общества, в его деятельности изредка принимал участие и Глинка.
В письме от 18 февраля 1855 года Д. В. Стасову, помощнику Львова по Концертному обществу, Глинка высказывает соображения в связи с предстоящим исполнением хора из мессы И. С. Баха: «Сообразив и судя по вчерашнему исполнению хора Баха во второй раз, мне кажется, что он может быть произведен довольно успешно. Для чего, по моему мнению, необходимо, чтобы смычковые инструменты играли р, даже рр, флейты — dо1 се, малолетние mf," а большие певчие—р. Следует обратить особенное внимание на последние такты хора; и не худо бы хорошенько повторить хором 8, 10 или сколько возможным окажется из последних тактов.

Потрудитесь сообщить эти мои соображения Ломакину <.>. Я полагаю, что А. Ф. (Львову. — Ю. Г.) не противно будет искреннее участие, которое я принимаю в его превосходных концертах» (14а, 57).
И еще одно из свидетельств творческих, деловых, человеческих, просто — житейских связей композитора и капельмейстера. В письме от 13 января 1856 года П. Г. Ободовскому Глинка напоминает:
«Сегодня был у меня Гавриил Екимович Ломакин и сказал мне, что партитура выпускного хора, сочиненного мною на слова ваши, находится у вас и что вы сами намерены доставить мне оную. <.> потрудитесь прислать мне вышеозначенную партитуру хор а как можно скорее» (14а, 105).
Тяжелый недуг подтачивал силы М. И. Глинки: он все больше замыкался в кругу ближайших друзей. Современники вспоминают, что у него часто бывали А. Я- Билибина, А. С. Даргомыжский, К. П. Вильбоа и некоторые другие; сам он почти не отлучался из дому, но охотно, когда позволяло самочувствие, навещал Одоевского, Волконского, Ломакина, репетиции и концерты капеллы Шереметева, Каждую неделю, по пятницам, у него проходили интересные музыкальные собрания.
В конце апреля 1856 года М. И. Глинка выехал в Берлин; менее чем через год—3 февраля 1857 года — его не „стало. Гроб разрешили перевезти на родину. В мае пароходом его доставили в Кронштадт. Встречавших было немного: сестра Л. И. Шестакова, ближайшие друзья и среди них Ломакин. По инициативе передовых деятелей культуры в Петербурге был создан неофициальный комитет по организации концерта в память Глинки. В него вошли Даргомыжский, Ломакин, В. В. Стасов и Балакирев.
Глинка несомненно оказал огромное влияние на развитие композиторского дарования Ломакина; бесспорно воздействие Глинки на формирование художественных принципов Ломакина-хормейстера, на разработку им некоторых методических пособий для обучения пению, в том числе первых в России руководств по лению в народных школах.

При всем этом, несмотря на большую разницу в социальном положении, особенно в годы молодости, когда Ломакин был еще крепостным, отношение великого композитора к талантливому музыканту всегда основывалось на равенстве,-, сердечности, доверии, глубоком уважении и привязанности.
Обоих музыкантов объединяли общие взгляды на народные истоки национальной музыки» на проблему связи народного и профессионального "искусства, необходимость демократизации музыки. Широко известна мысль Глинки: «Мне кажется, что можно соединить требования искусства с требованиями века и <.> писать пьесы, равно докладные знатокам и простой публике» (14, 209). Особенно сближала двух музыкантов их приверженность к хоровому, певческому искусству. Глинку с полным основанием считают родоначальником национальной русской школы пения, Ломакина—крупнейшим хоровым дирижером середины XIX века, выдающимся учителем хорового пения. Объединенные усилия замечательных музыкантов-единомышленников оказали огромное влияние на формирование: национальных традиций певческого. искусства, получивших блестящее развитие в последующие десятилетия.