ПРЕДИСЛОВИЕ
Испания — страна бурной исторической судьбы, воин и междуусобиц, в которых протекали десятилетия и даже века, что оказало огромное влияние на становление жизненного уклада и народного характера. В этих условиях складывались черты рыцарственности, смелого и гордого типа, запечатленного во многих произведениях искусства. И в то же время здесь утвердился монархический деспотизм в сочетании с сильным клерикальным гнетом — в Европе нигде не было такой жестокой и беспощадной инквизиции, как в Испании. Властители страны стремились к экспансии и расширили свое господство, включая Новый Свет, принесенный к стопам «католических королей» Христофором Колумбом. Сохраняя черты самобытности, испанцы усвоили немало у других народов, и особенно у арабов, — многовековая война не помешала воспринять от врагов многое, да и сами пришельцы оставили по себе память в замечательных архитектурных сооружениях, в испанском языке и музыке.
Как бы то ни было, замкнутость, обособленность чувствовались в Испании чуть ли не до конца XIX века. Стена Пиренеев надежно отъединяла их от Европы, даже от ближайшей соседки — Франции. Правда, Каталония и Прованс всегда имели разнообразные и очень прочные связи, но в целом страна во многом отличалась от Европы.
Можно привести множество свидетельств очевидцев. Среди них — Боткина,
посетившего Испанию в 40-х годах прошлого века (почти в то же время, что
и Глинка), оставленное потомкам в путевых очерках.
Таинственность и необычность Испании влекла писателей, художников и композиторов
разных стран в поисках сюжетов, образов, красок. Так возникали прекрасные
произведения искусства, полные романтизма, подчас далекие от реальности
из-за отсутствия непосредственных представлений о стране. Художественная
испанистика явилась чем-то единственным в своем роде — ни одна другая
европейская страна не стала предметом столь пристального внимания иноземных
поэтов и музыкантов.
Это один из парадоксов, которыми так богата история испанской культуры.
В стране имелись все предпосылки для возникновения большого и самобытного
искусства, больше того — оно действительно было создано Сервантесом, Кальдероном
и Лопе де Вега, Эль Греко, Веласкесом и Мурильо, чьи имена известны всему
миру. Но что касается музыки, давшей в XVI веке Викторию, Моралеса и Кабесона—композиторов,
стоявших на уровне лучших достижений эпохи, то она не вышла по-настоящему
на европейскую арену. Вплоть до конца XIX столетия Испания была представлена
за рубежом не столько композиторами, сколько исполнителями и фольклором.
Казалось, что композиторы разных стран говорили об Испании убедительнее,
чем ее собственные.
Чары испанского фольклора увлекали многих — от Глинки до Дебюсси и Равеля,
сумевших глубоко проникнуть в его сущность. Их произведения во многом
послужили примером для деятелей испанского музыкального возрождения. Испанское
в творчестве ряда зарубежных композиторов, во многом обогатив традиции
музыкальной культуры страны, стало, таким образом, неотъемлемой частью
этой культуры.
Так создавались специфические условия для развития испанской музыки нового
времени, когда в ней появились композиторы, получившие широкое зарубежное
признание, — Альбенис, Гранадос, М. де Фалья. Их деятельность открывала
широкие перспективы для дальнейшего роста прогрессивных национально-демократических
традиций, но общая обстановка, сложившаяся в европейском искусстве XX
столетия, и в особенности трагические события второй половины 30-х годов,
поставили непреодолимую преграду.
Возрождение испанской музыки во многом отличалось от аналогичных явлений в других европейских странах.
Понять это можно лишь ознакомившись с главными жанрами и формами фольклора
Испании и проследив, хотя бы вкратце, историческую эволюцию ее музыкального
искусства. И, наконец, необходимо коснуться проблем европейской музыкальной
испанистики. Все это существенно необходимо в монографии, посвященной
в основном музыке XX века.
Еще одно. Печать «особости» лежит и на новой испанской музыке. Ее нелегко
понять по-настоящему при всей кажущейся простоте, которая воспринимается
подчас как наивная фольклорность. Общие эталоны здесь неприменимы: трудно
сравнивать, скажем, Испанский танец Гранадоса с близким ему по жанру Венгерским
танцем Брамса. Надо вслушиваться в испанскую музыку без всякой предвзятости
и без преднамеренных аналогий. Надо преодолевать соблазны экзотического
восприятия, подойти к ней как к глубоко своеобразному явлению, о котором
не следует судить по эстетическим критериям других культур.
Здесь любители часто оказываются более чуткими, чем профессионалы, — об
этом говорит успех, которым неизменно пользуется испанская музыка в широких
кругах, воспринимающих её непосредственно. Интерес к ней и к ее истории
возрастает, о чем говорят и работы советских музыковедов, посвященные
композиторам Испании. Правда, наша музыкальная испанистика пока еще невелика
по количеству названий, но в ней можно найти ряд важных суждений, по-новому
освещающих то, о чем можно прочесть в трудах зарубежных музыковедов.
Богатейшее наследие испанского музыкального возрождения, которым были
ознаменованы первые десятилетия нашего века, и составляет главное содержание
этой книги. Мысль о ней зародилась под непосредственным впечатлением от
творчества испанских композиторов, от испанской живописи, литературы и
архитектуры и самой страны, привлекающей каждого суровой и нежной красотой,
необычностью народного характера, сохранившего свои лучшие черты и в годы
тяжелых испытаний. Все это полно глубокого своеобразия и красоты. И если
книга введет читателя в круг образов испанской музыки, то автор сочтет
задачу выполненной.
- Глава первая. Испанский фольклор
- Глава вторая. Пути и перекрестки испанской музыки
- Глава третья. Испанское музыкальное Возрождение и Ф. Педрель
- Глава четвертая. Исаак Альбенис
- Глава пятая. Энрике Гранадос
- Глава шестая. Мануэль де Фалья
- Глава седьмая. Второе поколение Ренасимьенто
- Глава восьмая. Испанское в творчестве европейских композиторов
- Заключение
- Список литературы
- Указатель имен
