Л . Новоселова - Творчество А. Эшпая

А. Эшпай ноты



Ноты, книги, литература по музыке

 

СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИ

 

 

Тропинка начинается с порога.
С тропинки начинается дорога.
Егор Исаев

Андрей Эшпай родился 15 мая 1925 года в городе Козьмодемьянске Марийской АССР, Его отец—Яков Андреевич был одним из первых марийских профессиональных композиторов. Человек богатой творческой фантазии, чуткий и внимательный, он передал сыну интерес к музыке и жажду поиска.
Если задуматься над тем, где истоки творческой судьбы Андрея, то одним из ответов обязательно будет: в удивительной жизни и многогранной деятельности его отца.
Яков Андреевич—создатель первых марийских инструментальных пьес, автор большого числа сольных и хоровых вокальных произведений, фольклорист и музыковед. Свои исследования он посвятил народным инструментам и песням, был удостоен ученой степени кандидата искусствоведения. В 1941 году Я. Эшпаю присвоено звание заслуженного деятеля искусств Марийской АССР- В па* мять о выдающемся музыканте одна из улиц столицы республики, города Йошкар-олы, была названа его именем.
Андрею было три года, когда родители переехали в Москву. Отец учился в аспирантуре Московской консерватории, мать—в педагогическом институте.
Шли годы. Каждое лето Андрей проводил у своих родственников Тогаевых на Волге, в Мариинском Посаде. Здесь, где, как скажет взрослый Андрей Эшпай, «даже воздух пропитан музыкой», он сам неожиданно почувствовал тягу к творчеству.

Не одними играми были заполнены летние дни. Рядом, только умей смотреть и слушать, происходило столько удивительного! Хозяева дома—тонкие ценители прекрасного. Анатолий Николаевич Тогаев—композитор, автор песен, создатель многих хоровых коллективов, учитель пения—играл на гуслях, скрипке, изучал методы работы с хором Митрофана Пятницкого, который подарил ему свой сборник песен с надписью: «Родной душе—родные звуки».
Дом Тогаевых славился своими литературно-музыкальными вечерами. К ним «на огонек» стекались все, кому дорого искусство, от народного певца до маститого композитора. Часто бывал здесь Яков Эшпай. В 1935 году сюда приехали и не хотели расставаться с гостеприимными хозяевами Мариан Коваль, Виктор Белый и венгр Ференц Сабо.

Притягательная сила просторов Волги, добрые и открытые сердца окружающих людей, прелесть народных мелодий оказали влияние на чуткую душу подростка. Не потому ли Андрей Эшпай так часто любит возвращаться в страну своего детства?
Большую щедрость сердца будущий композитор ощутил и в своем первом педагоге в музыкальной школе имени Гнесиных. Валерия Владимировна Листова сумела пробудить в своем питомце фантазию, помогла найти свой живой отклик на музыку Моцарта и Грига, Рахманинова и Скрябина, на природу Севера и картины Саврасова, Левитана, на подвиги Дон-Кихота из Ламанчи и поэзию Лермонтова. Она познакомила Андрея с музыкальным театром, с искусством Шаляпина, Собинова, Неждановой. Познания В. В. Листовой во многих сферах искусства были неистощимы; по словам Эшпая, «ее облик педагога-мыслителя, наделенного чувством «Высшей Справедливости» во многом определил становление его как художника-
Большое внимание Валерия Владимировна уделяла развитию технических навыков. «У меня были ученики, которые любили играть гаммы, не отрывая рук от клавиатуры: так и ползли по полутонам, играя гаммы одну за другой: до мажор, до-диез мажор, ре мажор и т. д. Только один ученик не учил гамм и играл их без всякой подготовки. Он говорил мне: «Зачем я буду учить гаммы, когда я чувствую их под пальцами с каждой клавиши в терцию, сексту, дециму». Он обладал удивительным слухом. Это был Андрей Эшпай»
Вспоминая Листову, Эшпай говорил: «Валерия Владимировна—воплощение ума, благородства, тонкого юмора, она аристократична и проста. Мы—все ее ученики— были влюблены в нее».
В 1941 году школу-семилетку имени Гнесиных по классу Листовой закончили Станислав Нейгауз и Андрей Эшпай. Два этих имени многое говорят любителям и ценителям музыки сегодняшних дней.
Вскоре после начала войны Андрей с родителями уехал к Тогаевым. Будущий композитор рвался на фронт, но его время еще не пришло. Он учился в школе, участвовал в художественной самодеятельности, аккомпанировал также эвакуированному Алику Масленникову (ныне известному солисту ГАБТа). Вместе со всеми, кто мог держать лопату, Андрей рыл противотанковые рвы, выезжал в колхозы на уборку урожая.
Закончив в Мариинском Посаде десятый класс, будущий композитор учился в Оренбургском пулеметном училище, после чего комсорг батальона Андрей Эшпай был направлен на фронт.
С 1944 года он находился в действующей армии 1-го Белорусского фронта. От Магнушевского плацдарма (на Висле) в составе Третьей ударной армии, лейтенант взвода разведки Андрей Эшпай прошел путь до Берлина.

Боевой путь Андрея Эшпая отмечен правительственными наградами: орденом Красной Звезды, польской медалью «За Варшаву 1939-1945 гг.», медалями «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией».
Вернувшись домой, Андрей Эшпай поступает в музыкальное училище при Московской консерватории. Его приняли сразу на два факультета: фортепианный (класс Т. Ю. Чернова) и композиторский (класс Е. О. Месснера). Оба педагога увидели перед собой юношу с блестящими задатками, умного, увлеченного и очень самостоятельного.
Учиться было трудно и интересно. Перерыв в музыкальных занятиях давал о себе знать. Чернов требовал беглой читки с листа, крепкой пианистической хватки. На уроках Месснера студенты много играли и анализировали, каждый должен был уметь разобраться в музыкальных явлениях различных эпох.
Сильное воздействие на формирование композиторского почерка Л. Эшпая оказало изучение стилистики народных песен. Эта область была ему особенно близка. В его памяти жили летние волжские вечера с дивными марийскими, русскими и чувашскими напевами. Он приступает к обработке песен, придавая им форму вокальных и инструментальных миниатюр. Я. А. Эшпай помогал сыну отбирать в своеобразнейших народных образцах самое интересное из записанного им в фольклорных экспедициях. К этому же начальному периоду творчества А. Эшпая относится обработка трех чувашских народных мелодий из собрания А. Н. Тогаева.
В композиторском классе училища Андрей с интересом изучает творчество французских композиторов-импрессионистов Дебюсси и Равеля. Его привлекают изумительная тонкость в передаче чувств, изящество формы, новизна оркестровки. Он старается понять природу этой музыки. Находит у Гогена: «Цвет, вибрирующий так же, как и музыка, способен выразить самое общее и, стало быть, самое неуловимое в природе — ее внутреннюю силу»1. Импрессионисты были близки Эшпаю «культом радости, остановившимся мгновением, сиюминутностью, а не размагниченностью».
В цикле прелюдий и Сонатине для фортепиано, написанных в те годы, ощущается стремление к изысканности, прозрачности изложения. Это не было слепым копированием или подражанием. Продолжается поиск собственной манеры письма, собственного языка. Перед взором художника открывались богатства русской и мировой культуры.
Окончив в 1948 году училище, он поступает в консерваторию, где снова учится на двух факультетах: фортепьянном — в классе В. В. Софроницкого и композиторском— в классе Н. П. Ракова.
Андрей с увлечением занимался у Николая Петровича. Его роднила с Н. П. Раковым тематика творчества. В классе Н. П. Ракова А. Эшпай написал Сюиту для флейты и кларнета без сопровождения, «Легкие пьесы на темы народов Поволжья»; здесь углубилась работа над народной песней: учитель и ученик были единодушны в ее понимании.

Занятия композицией в последующие полтора года Андрей Эшпай продолжал у Н. Я. Мясковского, который воспитал целую плеяду замечательных советских композиторов. Дмитрий Борисович Кабалевский говорил о Мясковском: «В нем до последних дней жил неистребимый интерес ко всему новому, что ежедневно рождалось в нашей музыке. И познания Мясковского, его эрудиция были поистине феноменальны. Никто не мог соперничать с ним в знании советской музыки, причем знании не формально-книжном, а живом, основанном на вслушивании и вчувствовании в нее» К произведения этого времени свидетельствуют о быстром росте мастерства молодого композитора. Тогда им были написаны пьесы для скрипки, Сюита для кларнета и фортепиано, «Симфонические танцы», фортепианный этюд.
Основательное знакомство Андрея Эшпая с русской пианистической школой происходило под руководством выдающегося советского пианиста Владимира Владимировича Софроницкого. Мастерство этого художника сыграло заметную роль в развитии исполнительских способностей Эшпая. Общение с замечательным музыкантом, любившим рояль «так сильно и нежно, как нельзя полюбить ни одно существо на свете»2, повседневный труд под неослабным его вниманием позволили Андрею добиться блестящих пианистических успехов.
После смерти Н. Я. Мясковского Эшпай переходит в класс композиции Е. К. Голубева. Здесь он пишет «Колыбельную» и «Танец» для двух роялей. Почти одновременно оказались написанными «Мелодия» и «Танец» для скрипки и фортепиано (здесь интересны динамика и ритмы эстрадных и джазовых пьес, которым тоже отдал дань А. Эшпай). Закончена первая часть Концерта для фортепиано с оркестром. Такая многожанровость отличает не только период становления молодого композитора, но и характерна для всего творчества А. Эшпая.

Свои плоды приносили и занятия полифонией под руководством Е. К. Голубева. У Евгения Кирилловича «не было и следа формального подхода к делу—рамки «сухой полифонии» были широко раздвинуты» Здесь Эшпай создает Пассакалью. Это единственное его сочинение для органа намного превысило уровень ученической работы, и автор решает посвятить его памяти Николая Яковлевича Мясковского. Позже Пассакалья прозвучала в Большом зале консерватории в концерте Гарри Гродберга2.
В 1952 году, за год до окончания консерватории, А. Эшпай был принят в Союз композиторов. Оказанное доверие ко многому обязывало. Государственный экзамен стал еще одним свидетельством расцвета таланта Эшпая. В дипломную программу композитора вошла партитура первой части его собственного концерта для фортепиано, а как исполнитель (А. Эшпай заканчивал два факультета одновременно) он выступил тонким интерпретатором фортепианного концерта А. Хачатуряна. Комиссия признала пианистические и композиторские "достижения Эшпая отличными. Так открывалась прямая дорога в школу высшего мастерства — аспирантуру.
Араму Ильичу Хачатуряну по душе пришелся новый ученик, чей характер, интересы и взгляды, живое воображение и умение мыслить яркими музыкальными образами обещали большую творческую отдачу. Хачатурян бережно пестует природное дарование молодого композитора, помогает ему искать, экспериментировать и наиболее полно раскрыться его индивидуальности.
Под руководством Арама Ильича Андрей Эшпай завершает Первый фортепианный концерт, которым значительно раздвинул границы уже сложившейся в его творчестве народно-жанровой песенной тематики. На премьере Концерт был горячо принят слушателями в блестящем исполнении Татьяны Николаевой, а позднее и в авторском исполнении. Его включили в программы своих выступлений многие советские пианисты.

За фортепианным последовал Первый скрипичный концерт. Его музыка отличается тонким вкусом, изяществом. Талант властно заявлял о себе, талант истинный, редкий.
В 1956 году Эшпай закончил аспирантуру. Широта его творческих устремлений по-прежнему проявляется в жанровом многообразии: симфоническая, камерная, джазовая, легкая эстрадная и киномузыка, наконец, лирическая песня.
Андрей Эшпай очень требовательно подходит к созданию песен, внимательно относится к поэтическому слову, ему не безразлично и кто будет первым исполнителем нового сочинения. Участвуя как-то в заседании заочного «круглого стола» на страницах «Советской культуры» 1 он привел высказывание Анатоля Франса: «Искусству угрожают два чудовища: мастер, который не является художником, и художник, который не является мастером». По убеждению Эшпая, собственное творческое лицо и высокая профессиональная культура должны отличать как авторов текста и музыки, так и певцов — в какой бы манере они ни пели, с микрофоном или без него.
Именно песня, как активное средство художественного воздействия на зрителя, положила начало тесному содружеству А. Эшпая с искусством кино, открыла перед ним широчайшие возможности контактов со зрителями, способствовала глубокому психологическому проникновению в мир чувств и мыслей советского человека.

Многие песни Эшпая шагнули с экрана в самостоятельную жизнь: «Отчего, почему — и не знаю сам», «Я сказал тебе не все слова», «Ребята настоящие», «А снег идет, а снег идет», «Мы шагаем, шагаем, эх шагаем» и другие.
В 1959 году Эшпай закончил Первую симфонию, эпиграфом к которой взял слова Владимира Маяковского: «Надо вырвать радость у грядущих дней». Первое исполнение симфонии состоялось в Москве. Государственным симфоническим оркестром Союза ССР дирижировал К. Иванов.
С небывалым подъемом, стремительно пишет Андрей Эшпай свою Вторую симфонию. «Я назвал симфонию «Хвала свету», — говорит композитор, — и буду счастлив, если слушатель, каждый по-своему, уловит в ней главное, что волнует всех людей—веру в победу добра, и света над злом и тьмой». Симфония впервые прозвучала в канун празднования сорок пятой годовщины Великого Октября.
Новой страницей в творческой биографии Эшпая явилась встреча с драматическим театром. Во всех сюжетных линиях спектаклей «Опасный возраст», «Обыкновенное чудо», «Малыш и Карлсон, который живет на крыше» и других музыка Эшпая способствует раскрытию и углублению главной темы постановок.
В феврале 1963 года умер Яков Андреевич Эшпай. Сын тяжело переживал утрату. Отец был для него верным другом, соратником, критиком. Такая потеря не восполнима. Всю скорбь души выразил А. Эшпай в своей новой, Третьей симфонии, посвященной памяти отца.

Премьера симфонии состоялась 20 ноября 1964 года в столице Бельгии Брюсселе во время гастролей в этой стране известного советского дирижера Константина Иванова. Под его управлением симфонию исполнил оркестр Бельгийского радио. В нашей стране симфония впервые прозвучала в Большом зале Московской консерватории 25 декабря на фестивале «Русская зима».
Волнующей была встреча А. Эшпая в начале 60-х годов с Золтаном Кодаем. Еще ранее Золтан Кодай был дружен с Яковом Андреевичем Эшпаем. Темы их бесед были обширными и весьма интересными. Их сближала большая любовь к народной музыке, имеющей общие корни угрофинского происхождения.
Как выяснилось, Кодай внимательно следил и за сочинениями Андрея Эшпая. Молодой композитор познакомил его с грамзаписью своей Второй симфонии. 3. Кодай высоко оценил ее. О многом заставили задуматься, вспоминает А. Эшпай, конкретные советы венгерского композитора в области фольклора. Эшпая особенно поражала близость музыкального языка Кодая к марийской народной музыке, доходящая порой до полного мелодического совпадения. Так, главную тему его Первой симфонии А. Эшпай воспринимает как вариации на тему марийской народной песни «Воды текут»
Закономерным в этот период было обращение Эшпая к педагогике. Несколько лет он ведет класс сочинения в Московской консерватории имени Чайковского. В педагогической деятельности Эшпай многое воспринял от своих учителей. Его принципы четки и определенны: у каждого педагога должен быть свой ученик и у каждого ученика — свой учитель, то есть они должны быть художниками-единомышленниками. Студент должен доверять педагогу в его способности видения и понимания музыки. Если этого нет, тогда им вместе делать нечего. Ученику не нужно давать готовый рецепт, показывать в деталях, что и как нужно делать. Задача гбраздо шире — научить его ориентироваться в потоке музыкальных впечатлений, выбирать то, что ему самому близко. Андрей Яковлевич всегда старался воспитывать студентов на конкретном примере больших музыкантов. Он, например, говорил ученикам: «Этот фрагмент у Вас неудачный, посмотрите, как в подобном случае поступали И. С. Бах, Д. Д. Шостакович, И. Ф. Стравинский». Но и творчество самого Эшпая, таланта многогранного и всеобъемлющего, давало прекрасный образец того, как надо работать.
Вслед за Скрипичной сонатой, написанной для Третьего Международного конкурса имени Чайковского, появился Концерт для оркестра, впервые исполненный в Лениграде в Сентябре 1967 года на пленуме правлений Союза композиторов РСФСР и Всероссийского хорового общества, посвященном музыке Советской России (Государственный симфонический оркестр Центрального телевидения и Всесоюзного радио, дирижер Г. Рождественский).
Премьера оперетты композитора «Нет меня счастливей» в Ленинградском театре музыкальной комедии, которая состоялась на гастролях в Киеве, также сразу привлекла к себе внимание. Тема войны не устаревает. Жива память об огненных днях в сердцах миллионов- И чем дальше отодвигается это время, тем явственнее проступает в искусстве потребность достойно отразить его. О битве с фашизмом, о героическом подвиге советских людей рассказывает оперетта.
100-летию со дня рождения В. И. Ленина был посвящен фестиваль симфонической музыки в городах Поволжья, в программе которого был и Первый концерт для фортепиано с оркестром Андрея Эшпая.
А в Москве на сцене Кремлевского Дворца съездов на торжественном вечере, посвященном знаменательной дате, прозвучали «Кремлевские куранты»—Праздничная увертюра А. Эшпая для шести арф, четырех фортепиано, группы вокалистов, двенадцати скрипок, восьми виолончелей и большого симфонического оркестра.

«К ленинскому юбилею,—говорил Эшпай,— я написал кантату «Ленин с нами», которая исполнялась в дни Четвертого Всесоюзного съезда композиторов. Сейчас закончил работу над двумя небольшими сочинениями. Первое - хор a cappella на слова удивительно поэтичного и искреннего стихотворения литовской поэтессы Мары Гриезане «Бьют куранты в ночной тиши». Второе —песня о Ленине, точнее памяти Ленина — на народные марийские слова, в которых выражено безыскусное, но глубокое людское горе» 1.
Во Всесоюзном конкурсе на лучший музыкальный спектакль в ознаменование 100-летия со дня рождения Ленина первую премию получил Московский театр оперетты за спектакли «Москва — Париж — Москва», музыка В. Мурадели, (пьеса В. Винникова и В. Крахта) и «Нет меня счастливей», музыка Эшпая (пьеса В. Константинова и Б. Рацера).
Широко отмечался ленинский юбилей в странах социализма. Свыше пятидесяти концертов советской музыки состоялось в Болгарии. Среди произведений советских мастеров был и новый Концерт для оркестра Андрея Эшпая.
В период подготовки ленинского юбилея в Москве в Доме композиторов состоялся концерт марийской симфонической музыки. Большую заинтересованность вызвала Марийская сюита Якова Эшпая. Своеобразие стилистики сюиты, характерность оркестровки исходили из самого существа народного, к сердцу которого Яков Андреевич знал свои неторные тропинки. Подлинной кульминацией вечера стало исполнение Третьей симфонии Андрея Эшпая (Симфонический оркестр Московской филармонии, дирижер В. Дударова).
Приближалось 50-летие Марийской республики. На это событие Эшпай откликнулся «Марийской песней» для ансамбля скрипачей. На открытии дней марийской культуры в Москве 9 декабря 1970 года в концертном зале имени Чайковского сорок пять скрипачей—учащихся музыкальных школ и училища города Йошкар-Олы — под аккомпанемент автора с волнением и воодушевлением впервые исполнили новую пьесу Эшпая.
В атмосферу напряженной жизни Эшпая вносили разрядку недолгие дни отдыха.
Мариинский Посад. «Если мне плохо, я всегда еду сюда, здесь отдыхаю душой», — говорит композитор.
Несколько лет подряд Андрей Эшпай организовывал на свой страх и риск речные путешествия московских композиторов, сам «добывал» билеты на какой-нибудь теплоход. Живой «репортаж» об одной из таких поездок прислал Эшпаю композитор Роман Леденев:

Москва — Горький. По этой трассе
Плывем мы в нашем первом классе.
И шлем благодарный Эшпаю привет,
Купившему нам пароходный билет.
Плыть бы да плыть бы туда унд обратно —
Очень плаванье это приятно.
Прекрасную штуку придумал Андрей
Для членов Союза, их жен и детей.
В Москву мы вернулись, и стало грустно.
Об этом пишем и скажем устно.
Будем мы все безутешны, пока
Под нами опять не заплещет Ока.

И снова работа. В преддверии XXIV съезда партии А. Эшпай у тружеников Оренбургской и Куйбышевской областей. Здесь крупным событием стало выступление Большого симфонического оркестра Центрального телевидения и Всесоюзного радио. Концерт для оркестра Андрея Эшпая и финал Концерта для кларнета с оркестром Бориса Чайковского по настойчивому требованию публики были повторены.
Среди сочинений начала 70-х годов выделяется Второй фортепианный концерт. В 1974 году он одновременно с кантатой «Ленин с нами» был удостоен Государственной
премии СССР. Рассказывая о. совместной работе над концертом, дирижер Евгений Светланов отметил, что он повсюду пользуется большим успехом и быстро вошел в
репертуар многих пианистов.
«Я рад, что мне удалось убедить автора выступить в качестве солиста,—говорил Е. Светланов.—Поначалу oh не очень-то соглашался на это. А затем, когда вошел во вкус и обыграл концерт много раз, он признал, что наше решение было правильным. Могу попутно сказать, что мне довелось быть первым исполнителем многих произведений Эшпая. Наше творческое содружество началось еще в консерватории и продолжается по сей день. Работать с Андреем Яковлевичем интересно, хотя и не легко, ибо его требования весьма высокие и принципиальные и за них он, как говорят, готов голову сложить. Но ведь так и рождается подлинный творческий союз, который приводит к наилучшим результатам»
Концертная программа Пятого съезда композиторов СССР открылась кантатой А. Эшпая «Ленин с нами», которая прозвучала в исполнении Большого хора Центрального телевидения и Всесоюзного радио (художественный руководитель хора Клавдий Птица) и Государственного академического симфонического оркестра Союза ССР.
Музыка А. Эшпая впервые прозвучала за рубежом в 1953 году на IV Всемирном фестивале молодежи и студентов в Бухаресте. С тех пор, стремительно набирая высоту и темп, она вышла на музыкальную орбиту планеты.

Неизменный успех сопутствовал симфонической музыке Эшпая в Японии. Радио Германской Демократической Республики познакомило своих слушателей со Вторым фортепианным концертом Эшпая в авторском исполнении.
Искреннюю симпатию выражали его музыке югославские слушатели. Посещение Эшпаем народных республик Югославии—Сербии, Македонии, Черногории—вылилось в самую сердечную взаимную привязанность. Дороги из Белграда в Скопле, панораму Дубровника на Адриатике, величие Тиссы и Дуная и народную отзывчивость—все отметил Эшпай в редакции журнала «Звук», отвечая на многочисленные вопросы корреспондентов.
На «Варшавской осени-73» звучал эшпаевский хор а cappella (исполнитель — Государственный хор Латвийской ССР, дирижер И. Цепитис).
Оперетта «Седьмое небо» чувствует себя как дома, в Праге. Полюбился чехословацким зрителям кинофильм «Сибирячка» с музыкой А. Эшпая. В столице Словакии— Братиславе театр «Новая сцена» на месячнике чехословацко-советской дружбы (в ноябре—декабре 1973 года); показал премьеру новой эшпаевской оперетты «Свадьба по жребию» («Любить воспрещается»).
«Нынешнюю премьеру мы готовили с особым воодушевлением,— говорил заслуженный артист ЧССР Бедржих Крамосил, — Андрей Эшпай пообещал посвятить ее нашей «Новой сцене» и сдержал свое слово»

Радостным было соприкосновение с музыкой А. Эшпая не только для зарубежных музыкантов, но и для исполнителей у себя дома. Вдохновенными пропагандистами творчества Эшпая стали известные советские дирижеры: К. Иванов, Е. Светланов, Г. Рождественский, Г. Проваторов, Ф. Мансуров, В. Дударова, В. Венедиктов и другие. Широкую известность получила скрипичная и фортепианная музыка Эшпая благодаря солистам— Э. Грачу, М. Яшвили, В. Третьякову, Т. Николаевой, В. Крайневу, Н. Петрову и многим другим. Дали путевку в жизнь многим песням Эшпая талантливые певцы: М. Бернес, Р. Сикора, В. Трошин, М. Кристалинская, Е. Кибкало, Э. Хиль.
Лучшие исполнители советской балетной школы танцуют на сцене Большого театра СССР в балете А. Эшпая «Ангара», поставленного выдающимся советским балетмейстером Ю. Григоровичем.
Деятельность А. Эшпая не будет освещена достаточно полно, если не коснуться его широкой общественной работы в качестве секретаря Союза композиторов СССР, организатора фестивалей и праздников искусств в различных городах страны, его выступлений в печати, с трибуны съездов и пленумов союзов композиторов. Эшпай — участник декады советской музыки в Сочи, праздников искусств в Тюмени, Уфе, Киеве, музыкальной весны в Ленинграде, Недели советского музыкального искусства для детей и юношества в Болгарии, участник встреч с зарубежными композиторами в ФРГ, Канаде, США, Японии, Италии, на Кубе, в Норвегии, Швеции и многих других странах.

О поездке на музыкальный праздник в Штутгарт и знакомстве с оперной трилогией К. Орфа А. Эшпай рассказал на страницах журнала «Советская музыка» 2. Он отметил тягу композитора к широким идейным обобщениям, звуковую строгость и необычайную экспрессию музыки.
Эшпай был восхищен энтузиастами постановки «Прометея»: «. 148 минут непрерывного действия. Все солисты и хор поют и декламируют на древнегреческом. В составе оркестра — четыре рояля, арфы, орган, шесть флейт и шесть гобоев, шесть труб и шесть тромбонов, множество ударных (на 15 исполнителей). Скрипки, альты, виолончели отсутствуют. Увеличено число контрабасов. Интересно использованы Орфом ударные. Их очень много, и они очень различны —африканские, турецкие, японские, китайские, индонезийские, наконец, изготовленные самим композитором».
В^ доме самого Орфа Андрей Эшпай увидел целый музей ударных инструментов, которые тот собирал, путешествуя по Африке, Японии, Индонезии; на себе ощутил воздействие большого мыслителя. А. Эшпая поразила способность К. Орфа «четко и цепко»' воспринимать музыку, умение понять суть музыкального явления и точно охарактеризовать его. При всем том удивительная скромность и простота. «Никакого менторства—стиль общения, который всегда желаем, но не всегда встречается».
Если театр Карла Орфа рассчитан на сугубо просвещенного слушателя, то песни, звучащие на фестивале в Зеленой Гуре доступны каждому. В июне 1963 года А. Эшпай — член жюри заключительного тура Второго Всепольского конкурса любителей пения. Не менее напряженной была работа Эшпая в качестве члена жюри Десятого Сопотского фестиваля.
В апреле Андрей Эшпай —гость Урала, а в ясные сентябрьские дни он — в лермонтовских местах Северного Кавказа.

Во всех нескончаемых поездках по городам страны и за рубежом, на всех декадах, фестивалях, концертах слово и дело Андрея Эшпая всегда остается искусством высокой жизненной правды. Если попытаться коснуться круга проблем, которые приходится решать А. Эшпаю, упомянуть дискуссии, в которых он участвует, то невольно спрашиваешь себя, когда и как успевает Андрей Эшпай создавать свою новую музыку. А его умение при этом постоянно быть самим собой — веселым, живым, остроумным, готовым прийти на помощь не только друзьям, но даже совсем незнакомым — не менее поразительна. «Единственная настоящая роскошь, —утверждал Антуан де Сент-Экзюпери, — это роскошь человеческого общения». Она — достояние эшпаевского сердца.
Выступая с трибуны Четвертого пленума Союза композиторов СССР в мае 1971 года, который был посвящен творчеству молодежи, Эшпай говорил: «Музыка — мир возвышенный и прекрасный. Но мы, труженики и делатели музыки, любя ее, преклоняясь перед нею, знаем: этот прекрасный мир не замкнут, не обособлен, а являет собою лишь часть вселенной, имя которой — жизнь. Рождаясь из жизни, музыка несет в себе ее динамику, ее образы, звуки, краски. Мы не должны быть «косым дождем», не должны жить на отшибе у современности! Для советского композитора нет задачи выше и благороднее, чем быть в гуще жизни своего народа, находиться в авангарде борьбы за счастье всех людей на земле».
С итогами пленума А. Эшпай познакомил слушателей очередного семинара творческой молодежи, проходившего в Красной Пахре под Москвой.
Ежегодник «Панорама» пригласил Андрея Яковлевича Эшпая к разговору «о времени, жизни, искусстве». Высказывание композитора в этой книге: «Искусство отличается от факта на величину души художника» 1 определяет характер его отношения к своему делу. Такое отношение не подвержено случайным или временно модным поветриям. Эшпай знает, что «увлечение модой мстит за себя и мешает видеть то, что вечно» (Огюст Ренуар). Но постоянное обновление музыкального языка должно быть в поле зрения современного художника, считает А. Эшпай. Он «должен быть в курсе всего, что происходит в мире, систематически слушать новую музыку. Всегда что-то нравится, что-то не нравится, но все это воздействует на воображение художника, является его информацией, пищей, которая должна быть регулярной, как и физическая. Только владея всем арсеналом композиторских средств, художник сможет полноценно выразить свою мысль. Плохо выраженная идея работает против самой идеи.
Конечно, все виды техники хороши лишь тогда, когда они уместно использованы и помогают в выражении полноценной художественной мысли, а не демонстрируют престидижитаторскую ловкость технически Оснащенного комбинатора».

Летом 1978 года Андрей Яковлевич возглавил жюри конкурса пианистов, состоящее из крупнейших музыкантов СССР и зарубежных стран, на Международном конкурсе имени П. И. Чайковского в Москве, а осенью — Международный симпозиум музыковедов в Самарканде.
Андрей Эшпай награжден орденом Трудового Красного Знамени и удостоен почетного звания народного артиста СССР.
Энергия Эшпая неистощима. Он успевает всюду. Он молод сердцем, и потому так солнечно и оптимистично его творчество.