Глава XI
СТРАНИЦА ВОСПОМИНАНИЙ
ВИКТОР БОКОВ
народный поэт России, действительный член Академии российской словесности
СЛОВО О РУСЛАНОВОЙ
Искусство Лидии Руслановой прочно вошло в сокровищницу русской песенной
культуры.
Руслановой нет с нами, но живет, звучит по радио и телевидению ее редкой
красоты голос, причудливо переливается в пении трепетная душа, бьется
ее горячее сердце, обращенное каждой нотой своей к людям. Голос Руслановой
ни с кем не спутаешь. Он единственный и неповторимый.
Лукавство, озорство, шутливость — исконные черты русского человека. Певица
Русланова верна этой природе. Она заявила о ней уже с первой строки песни
«Уж ты, бабочка молоденькая». Уже с первой строки она как бы пространственно
окинула картину, которую ей захотелось изобразить. Подобно художнику Малявину,
написавшему полотно «Бабы рязанские», она написала свою бабу — если не
рязанскую, то воронежскую или саратовскую.
Когда слушаешь Русланову — радуешься и повторяешь: здесь Русью пахнет!
Сердце защемит, когда из уст ее выльется:
Валенки, валенки,
Неподшиты, стареньки.
Господи! Да что же это за тайна, что душа радуется старым неподшитым валенкам, что солдаты, повергнувшие
Гитлера, с замиранием сердца слушают о неподшитых валенках у стен рейхстага!
Ждут не дождутся приехать домой и походить в валенках по родному селу!
Тайна, о которой я говорю, — великая любовь к родной земле, к Отечеству.
Эту любовь пытается кое-кто сейчас осмеять, очернить. Но жизнь ставит
вопрос о возрождении России, русского народа. И голос Руслановой, ее великий
дар активно участвует в возрождении России. Он противостоит нашествию
вульгарной эстрады с конвульсивно дергающимися гитаристами. Мне скажут,
что это мое субъективное мнение. Но я знаю, что так думают миллионы русских.
Песня для России — святая святых духа. Превращать песню в дьявольскую,
сатанинскую забаву — отравлять нравственную атмосферу жизни. Это знала
Лидия Русланова. Ее талант жизнестоек, народен. Энергия лиризма поднимает
в нас дух и веру в жизнь.
Русская песня обогатилась новым песенным жанром — частушкой. Казалось
бы, что сложного в частушке? Это же примитив! Но между тем редко кому
из профессионалов удается исполнить частушку с подлинной народностью.
Всклень одаренный человек Русланова и частушку пела так, что вся Волга
сверху донизу подпевала ей:
Пересохни Волга-речка, Жигули вы, Жигули. Перестань болеть, сердечко,
До чего ж вы довели.
Ленты-бантики да ленты-бантики, Ленты в узел вяжутся, А мой миленок ненаглядный
Предо мной куражится.
Резкий, пристанской, понизовый голос Руслановой хорошо сливался с голосом
саратовской гармошки. Думаю, что высокое умельство, которым славился аккомпаниатор
певицы Максаков, пришло к нему от богатейших голосовых данных Руслановой.
Дуэт гармошки Максакова и голоса Руслановой знала когда-то вся Россия.
Личность Руслановой была, в сущности, театром народной песни. Блестящая
певица, актриса, Русланова могла играть песню как скоморох. Песня разыгрывалась
ею, как действо, в котором выступают знакомые картины быта, живые люди.
Пушкин так определил русскую песню:
Что-то слышится родное В долгой песне ямщика. То разгулье удалое, То сердечная
тоска.
Это о Руслановой сказано. У нее радость — так радость без оглядки, тоска
— так уж до самой глубины. В эту глубину Русланова опускается смело, исступленно,
но без сантиментов.
Писатель Сергей Тимофеевич Аксаков заметил, что скорбь русских песен —
не акт слабоволия, а признак душевной молодости народа. Мысль Аксакова
приходит на память, когда я слушаю любимую песню «Час да по часу».
Час да по часу день проходит. Солнце зайдет в этот час. Куда скрылся мой
хороший, С кем рассталась я вчерась?
В некоторых песнях Руслановой слышится героика жизни, не теряющая самообладания,
не впадающая в хвастовство силой. Сдержанность таких песен напоминает
ямщика, замерзающего в степи.
Степь да степь кругом, Путь далек лежит. В той степи глухой Замерзал ямщик.
Никакого малодушия, никакой паники нет у ямщика. Свою беду он встречает
в полный рост. И спокойно распоряжается, что для него надо сделать в смертный
час.
И даже в песне с озорными нотками у Руслановой живет удаль, широта русская,
как в песне «Ах, утушка, ты ли луговая».
Городские песни, жестокие романсы Русланова умела начинять взрывчатым
веществом своего таланта, привносила в них здоровое народное начало. Это
и «Златые горы», и «Окрасился месяц багрянцем», и «Очаровательные глазки».
В этом ряду стоит и «Липа вековая», которая у Руслановой звучит, как сторожевой
окрик русских просторов.
Имя Лидии Руслановой стало народной легендой. Дальневосточники остановили
поезд, в котором ехала Русланова, чтобы посмотреть на любимую певицу.
Это факт. Боевой генерал, услышав Русланову на фронте, снял свой боевой
орден и приколол его к груди певицы. Это награда.
Артистка Людмила Кайранская рассказывала про случай, которому она была
очевидицей. Три летчика пожаловались певице, что они улетают на задание
и не смогут послушать ее на концерте. Русланова успокоила их: «Летите
на задание. А вернетесь — я для вас спою лично». Она ждала их на аэродроме.
Стояла, волновалась: «А вдруг они не вернутся?» Вернулись! Глубокой ночью.
Счастливая певица пела у самолета. Зрительным залом для нее была степь.
Зрителями — три летчика. Это прекрасно! Вот где раскрывается сущность
певицы, ее народность, ее щедрость, ее любовь к людям. А без любви к людям
не может быть искусства, никакого.
Голос Руслановой творил чудеса. Он и теперь живет в наших сердцах. Еще
и еще раз приобщимся к его красоте, насладимся его льющимся потоком.