В глазах любителей музыки всего мира Латинская Америка - огромный регион с богатейшими культурными традициями -оставался на протяжении долгих лет глухой музыкальной провинцией. Слов нет, в прошлом столетии даже самые талантливые композиторы этого региона были одиночками, не создававшими самобытных национальных школ, следовавшими европейским образцам. Но уже в нашем веке, и особенно с середины его, ситуация начала меняться. Однако заметить эти изменения, оценить достижения музыкальных культур региона и сегодня еще нелегко: последствия многолетней изоляции сказываются. Лишь немногим выдающимся мастерам удавалось снискать заслуженную славу за пределами континента, и одним из этих немногих стал, безусловно, Альберто Хинастера, хотя известность и пришла к нему с немалым опозданием, и сам он не успел, по существу, порадоваться ее плодам.
Родной город Хинастеры - Буэнос-Айрес, который был в начале нашего столетия
самым крупным культурным центром не только Аргентины, но и всей Латинской
Америки, по праву гордился единственным на континенте оперным театром
„Колон". Музыкальный дар открылся у будущего композитора еще в детстве:
он мгновенно овладевал игрой на любом инструменте, который попадался ему
в руки. Позднее он с удовольствием вспоминал о тех днях, когда „создавал
музыку из странных звуков кухонной посуды и пустых бутылок". А на
фортепиано начал заниматься систематически в шестилетнем возрасте, да
столь успешно, что вскоре его будущее определилось. К занятиям на рояле
добавились уроки теории, гармонии, композиции в частной консерватории,
затем в училище, наконец -в Национальной консерватории. Учеником он был
старательным, неизменно получая высшие баллы и почетные грамоты.
К 18 годам Альберто Хинастера был уже автором ряда сочинений, в том числе
балета „Панамби", музыку которого включил в свой репертуар прославленный
дирижер Эрих Клайбер; оригинальное использование ударных инструментов
вызвало восхищение такого страстного новатора, как Эдгар Варез.
Фактологическая канва дальнейшей биографии Хинастеры после окончания
им в 1938 году консерватории не слишком разнообразна. Наиболее примечательные
события в ней приходятся на вторую половину сороковых годов, когда композитор
впервые посещает США, проходит курс композиции А. Копленда в Танглвуде,
знакомится с наиболее видными фигурами в мире музыки, наконец, присутствует
на своих авторских концертах, устроенных в связи с его приездом в Нью-Йорке
и Вашингтоне. С тех пор он путешествует регулярно, многократно бывает
и в Европе, где его музыка постепенно проникает в программы фестивалей,
в репертуар оркестров и солистов. Параллельно он, пользуясь уже немалым
авторитетом на родине, принимает участие в организации консерватории в
Ла-Плате и возглавляет ее (с 1948 года), а;, в 1953-м занимает пост профессора
композиции в Национальной консерватории столицы. Здесь же он становится
основателем Центра музыкальных исследований Института Торквато ди Телла.
А позднее, с 1968 года, музыкант переезжает в Европу и до конца дней избирает
своей резиденцией Швейцарию.
Но главное, чем отмечены годы его жизни, конечно, - сочинения в различных
жанрах и нередко творческих манерах. Хинастера сам признавался, что его
всегда вдохновлял пример гениального бразильца Вила Лобоса, но, в отличие
от последнего, он был далеко не столь продуктивен. За четыре с лишним
десятилетия число его произведений не превысило полусотни, но большинство
из них - значительны и по масштабам, и по замыслам. Достаточно перечислить:
три оперы, шесть балетов, несколько крупных оркестровых партитур поистине
симфонического размаха, большие кантатно-ораториальные опусы, среди которых
монументальная „Кантата о магической Америке" для сопрано и 53-х
ударных инструментов, инструментальные концерты, три струнных квартета,
квинтет, две сонаты для фортепиано, несколько камерных ансамблей и лишь
считанные вокальные миниатюры. Все они носят ощутимый отпечаток его сильной
и своеобразной индивидуальности, отражая одновременно неуклонную эволюцию
автора, его способность творчески претворять современные музыкальные веяния.
В ранних опусах Хинастеры особенно чувствуется непосредственная и чарующая в своей первозданности „латино-американская атмосфера": они насыщены неповторимыми ритмами и мелодиями народной музыки Андского региона, претворенными в духе, напоминающем Бартока или Стравинского, также заметно повлиявших на его развитие. Вместе с тем и тогда, и впоследствии он воспринимал любое влияние критически. Так, проявляя интерес к „серийной музыке", он вырабатывает свою собственную систему, отличную от шёнберговской; она обозначена им как „внутренняя серийность" и охватывает как ритмические, так и звуковые структуры. В его арсенале появляются со временем микротона, политональность и полиритмика, сочетания аккордов, которые он определяет, как „облака" (серии звуков, остающихся звучать „в воздухе" и постепенно меняющих очертания и краски по желанию исполнителя)и „созвездия" (каскады звуков, обрушивающиеся внезапно и также внезапно исчезающие).
При всем том высшие достижения Хинастеры связаны с жанром оперы. „Своей
первой оперой „Дон Родриго", написанной в 1964 году, Альберто Хинастера
утвердил себя как новое явление на оперной сцене. Уверенной рукой он ввел
оперу в самые современные сферы музыки. Благодаря необычайно широкому
диапазону мелодики - от григорианских песнопений до изящных лирических
мотивов - Хинастера создал шедевр несравненной красоты", - писал
видный американский критик Пол Хьюм.
Примечательно, что и „Дон Родриго", воссоздающий эпоху раннего средневековья,
и вторая опера Хинастеры - „Бомарцо", повествующая о жизни флорентийского
герцога в XVI веке, при всей своей кажущейся архаичности сюжетов, глубоко
волнуют слушателя: в них действуют живые люди, кипят настоящие страсти.
Это достигается и с помощью специфических для композитора приемов: использования
голоса не только с аккомпанементом оркестра, но и в „чистом виде",
драматической мелодекламации, где организующей силой выступает пунктуация,
ритм, от точно йотированного „разговорного пения" до речи, с лишь
приблизительно намеченной высотой звука. Особой, „хина-стеровской"
является и структура оперы, состоящая из пятнадцати завершенных самостоятельных
сцен. „В них сочетаются три элемента греческой трагедии: завязка, кульминация
и развязка, - поясняет автор. -Следовательно, эта опера - не непрерывный
поток живых картин и не серия пестрых сцен, приятных уху и глазу и лишенных
всякой связи друг с другом. Сцены в „Бомарцо" представляют события
- истинные, воображаемые или только привидевшиеся во сне, - которые запечатлелись
в истерзанной душе герцога Пьера Франческо и сформировали его внутренний
мир". Столь же сложна и многосоставна драматургия третьей оперы композитора
- „Беатриче Ченчи".
Уже в пятидесятых годах произведения Альберто Хинастеры начинают широко исполняться в Европе и Америке, входят в репертуар крупных фестивалей, затем и в оперные планы. Особенно плодотворными стали для него последние годы жизни, которые, как мы упоминали, он провел главным образом в Швейцарии, выезжая на многие исполнения своих сочинений. Большим успехом ознаменовалась, в частности, премьера на фестивале в Люцерне его „Вариаций на тему Пабло Касальса", лондонская премьера „Бомарцо", исполнение квартетом „Вермеер" его Второго струнного квартета в Эдинбурге; тепло встречала публика его фортепианные сонаты.
Незадолго до смерти музыканта нью-йоркская аудитория овациями встретила
премьеру „Серенады на стихи Пабло Неруды", в исполнении баса Хустино
Диаса, виолончелистки Ауроры Натола-Хинастера (супруги композитора) и
ансамбля под управлением автора. Все это создавало предпосылки не только
для международного признания Хинастеры - оно уже наступило! -но и для
воздания ему почестей, которых достоин был этот классик музыки XX века.
Его неожиданная смерть стала, по словам одного из ведущих американских
критиков Ирвина Колодина, „самой большой потерей музыкального мира после
смерти Игоря Стравинского - потерей замечательной личности, место которой
едва ли можно будет заполнить."