„Я счастлива, что в течение пятидесяти лет жила в музыке, ибо музыка - это то, что я люблю больше всего в жизни!" Такими словами Надежда Иосифовна Голубовская как бы подвела итог своей плодотворной деятельности, принесшей немало завоеваний советскому исполнительскому искусству. А вот своего рода комментарий к этим словам в книге Е. Ф. Бронфин „Н. И. Голубовская - исполнитель и педагог": „В течение более полувека непрерывно концертировавшая пианистка и клавесинистка, солистка и ансамблистка, владевшая огромным репертуаром; педагог, воспитавший около 300 учеников, ставших, в свою очередь, артистами и педагогами; музыкальный редактор и критик; автор каденций к фортепианным концертам Гайдна, Моцарта, Бетховена, фортепианных транскрипций романсов Моцарта, Шуберта, Глинки, Чайковского, различных обработок русских народных песен, сочинитель музыки к театральным постановкам - вот перечень сфер приложения творческой энергии Голубовской. Но он еще не исчерпан. Гармонично сочетая на протяжении многих десятилетий артистическую и педагогическую деятельность, Голубовская была не только практиком, но и теоретиком музыкально-исполнительского искусства. Н. И. Голубовская, стремясь осмыслить и обосновать свою исполнительскую и педагогическую практику, возможно глубже проникнуть в тайны музыкально-исполнительского искусства, систематически вела исследовательскую и методическую работу, выступала в печати, читала доклады и лекции по вопросам теории и практики музыкального исполнительства вообще, фортепианного - в частности".
Начало ее карьеры складывалось счастливо. В дореволюционную пору выпускники-пианисты
Петербургской консерватории соревновались за право получить премию имени
Антона Рубинштейна. Так было и в 1914 году. Вспоминал об этом, С. Прокофьев
писал позднее: „Моей серьезной конкуренткой была Голубовская из класса
Ляпунова, пианистка умная и тонкая". И хоть премию присудили Прокофьеву,
сам факт соперничества с таким первоклассным пианистом (как и приведенная
оценка) говорит о многом. На способности студентки обращал внимание и
Глазунов, сделавший такую запись в экзаменационном журнале: „Огромное
виртуозное и вместе с тем музыкальное дарование. Исполнение, полное разнообразия,
изящества и даже вдохновения". Кроме Ляпунова, педагогом Голубовской
была также А. А. Розанова. Несколько частных уроков получила она у А.
Н. Есиповой.
Исполнительская деятельность пианистки после окончания консерватории развивалась
в разных направлениях. Уже первый ее самостоятельный клавирабенд 1917
года (Бах, Вивальди, Рамо, Куперен, Дебюсси, Равель, Глазунов, Ляпунов,
Прокофьев) заслужил благожелательный отклик В. Каратыгина, который нашел
в игре Голубовской „много тонкой поэзии, живого чувства; большая ритмическая
четкость сочетается с эмоциональной страстностью и нервностью". Широкое
признание принесли ей не только сольные выступления, но и ансамблевое
музицирование сперва с певицей 3. Лодий, а позднее со скрипачом М. Рейсоном
(среди прочего - десять скрипичных сонат Бетховена). Время от времени
она выступала и как клавесинистка, играя произведения композиторов XVIII
века.
Вскоре после победы Великой Октябрьской революции Голубовская неоднократно
появлялась перед новой аудиторией на кораблях, в морских клубах, в госпиталях.
В 1921 году была организована филармония, и Голубовская сразу стала одной
из ведущих ее солисток. Она с успехом выступала в симфонических концертах
(Моцарт, Бетховен, Гайдн, Шопен, Григ, Скрябин, Балакирев), гастролировала
в Москве. Репертуар артистки был весьма широк, но в зрелые годы пианистка
особенно часто обращалась к музыке Моцарта. Ее активная концертная деятельность
продолжалась до 1948 года.
На протяжении десятилетий Голубовская преподавала в консерватории, способствуя
становлению ленинградской пианистической школы. Среди ее учеников - В.
Нильсен, М. Карандашова, Н. Щемелинова, А. Угорский, Е. Шишко, Г. Тальрозе
и многие другие. В 1960 году профессор В. Нильсен писал:
„Выдающаяся артистка, живущая для искусства, неутомимо интересующаяся
всеми явлениями жизни, жаждущая щедро делиться своими мыслями и чувствами
с аудиторией в концертном зале, в Классе с учениками и со всеми товарищами,
обращающимися к ней, - такова Надежда Иосифовна".