нналах популярной музыки XX века -бесчисленное множество имен, необозримый небосклон истинных звезд и „звездочек на час", сияющих своим светом и светом отраженным, холодным. На этом небосклоне имя Боба Дилана - одно из самых ярких, весомых, звучных. Его звезда, светившая с самого начала собственным светом, взошла в начале шестидесятых годов, но, вопреки всем законам моды, не сходит с горизонта и поныне; ему посвящены сотни, даже тысячи страниц критических, а то и философских исследований, составляющие целую науку „диланологию". Почитатели артиста - а их миллионы - награждают его такими титулами, как „Шекспир своего поколения", „Робин Г уд XX века". Что же обусловило непреходящий характер славы Дилана, позволяет ему вот уже добрых три десятка лет держаться на поверхности, „на плаву"?
Ответов на эти вопросы в литературе иного. Говорят и о его редком умении приспосабливаться к требованиям момента и даже о способности предугадывать извивы моды; о его редкой же стилистической амбивалентности; говорят - это уже с осуждением - о способности Дилана в угоду успеху с легкостью изменять своим же принципам, и творческим, и шире, идеологическим, объясняя его живучесть склонностью к компромиссам. Быть может, доля правды есть в каждом таком утверждении, но вместе с тем за ними как бы забывается главное: искусство Боба Дилана всегда современно, актуально именно потому, что и сам он - дитя своего времени - живет и развивается по законам этого времени, а не только по законам шоу-бизнеса, которые он * вправду изучил до совершенства. И подтверждает такой вывод вся его жизнь, начиная с юности, с „университетов", которыми стали для него дороги Америки.
Роберт Аллан Циммерман, позаимствовавший позднее свой псевдоним от имени знаменитого поэта Дилана Томаса, родился з крошечном городке Дулут в штате Миннесота. Глава семьи был мелким торговцем, и в юном отпрыске рано проснулся дух протеста против мещанской атмосферы, его окружавшей. Первое бегство из родных пенат он совершил в десятилетнем возрасте, был водворен на место, но вскоре окончательно покинул отчий дом. В юные годы он разделил участь бродяг, бездомных, идущих по дорогам Америки в поисках лучшей доли, и его профессорами в суровой школе жизни стали подлинные народные певцы Биг Джо Уильяме, Мади Уотерс, Хенк Уильяме, Би Би Кинг, а главным наставником и образцом -старейшина фолкмузыки Вуди Гатри. К девятнадцати годам, исколесив всю страну с помощью автостопа, он окончательно понял, что песня - его судьба. Рождаются первые его баллады, в которых скорбно-лирическая нота соединяется с резким протестом против мещанства, обывательщины, безработицы и нищеты, отсутствия идеалов. Это -знаменитые „Северные блюзы", очень быстро ставшие частью американского фольклора. За ними следуют остроактуальные песни - „Слушай напевы ветра", „Хозяева войны", „Страшный дождь пойдет", „Времена меняются" и другие, определившие место Дилана в том бурном общественном движении, что захватило Америку в шестидесятые годы нашего века.
Первые появления на публике „странствующего рыцаря фолка" были встречены отнюдь не однозначно. Выступал он поначалу за 2 - 3 доллара в вечер в маленьких ресторанчиках родного штата, приобрел определенный круг почитателей, но многих и раздражал его грубоватый голос, слегка дребезжащий и вовсе не похожий на сладкозвучные голоса тогдашних идолов публики. Да и в Нью-Йорке, куда он затем приехал, не сразу удалось пробить лед недоверия: его упрекали, что он плохо владеет гитарой, что поет ковбойские песни с деревенским акцентом, пренебрегает канонами фолк-музыки, „путая" их с элементами популярной песни и негритянской музыки. Как только ни называли его - и мистификатором, и немузыкальным певцом, и поденщиком. Но уже в середине шестидесятых годов слава его начинает нарастать, как снежный ком. Это было время подъема движения за гражданские права, протеста против вьетнамской войны, и страстные, суровые и мужественные песни Дилана пришлись впору этому времени. Дилан поет, маршируя плечом к плечу с Мартином Лютером Кингом в рядах демонстрантов во время Похода свободы на Вашингтон, он вносит сумятицу в традиционные хит-парады, занимая место на самом верху, уготованном лишь баловням публики.
Казалось, облик певца определился, путь найден раз и навсегда. Но тут-то
все и переменилось. Словно предчувствуя „всемирный потоп" рок-музыки,
Дилан резко меняет курс. Он быстро овладевает ритмом и стилем рока, но
при этом остается непохожим на других. Восторженная публика с удивлением
и трепетом вслушивается в его сентиментально-мистические, мрачноватые
откровения, несущие смутное чувство тревоги, разочарования в жизни, неудовлетворенности
собой.
Трудно сказать, чем бы все кончилось, но вмешался случай: в 1966 году
Дилан попал в мотоциклетную аварию, много месяцев лечился, а после выздоровления
почти не выступал. Лишь изредка появлялся он на эстраде: в 1968 году в
концерте памяти Вуди Гатри в „Карнеги-холле", через год - на фестивале
на острове Уайт, в 1971-м -участвует в концерте в пользу народа Бангладеш.
Критики говорили об „окончательном закате" Дилана, его „творческой
гибели". И вдруг в печати появилось сообщение о его согласии сняться
в эпизодической роли в фильме „Пат Гаррит и Билли Кинг". А потом
постепенно он вновь, в который уже раз, возвращается на эстраду, обновленный,
мало похожий на себя прежнего. Свое первое большое турне по США он начал
не с богатых клубов Лас-Вегаса, а со стадиона в Чикаго, где его слушало
почти 20 тысяч человек. Интерес к возвращению певца был столь велик, что
по подсчетам журнала „Тайм" 7,5 процента населения США прислало заявки
на билеты! „Времена меняются!" -пел Дилан, - и действительно, этот
старт стал новым этапом его творческой жизни.
Впрочем, постоянно меняясь, Дилан теперь не отбрасывает своего прошлого,
не отказывается от созданного. В его программах заметное место получают
и ранние баллады, и политические песни шестидесятых, но наряду с ними
- новые песни, сочиненные им в стиле госпел, и фолккомпозиции, и вообще,
произведения самых различных стилей. Артист теперь много гастролирует,
не раз объездил за последнее десятилетие и Соединенные Штаты, и всю Европу,
записал более тридцати больших пластинок. И каждое его выступление, каждая
премьера таят в себе неожиданности для слушателей. „Предел?" - с
изумлением задавал себе риторический вопрос нью-йоркский критик Джей Кокс
несколько лет назад, и сам же отвечал: „Боб Дилан продолжает перемещать
его, чтобы преодолеть, подобно летчику-испытателю, который всегда пробует
выносливость своего самолета на себе самом. Дилан поднимает рок-н-ролл
до высоты, где воздух так разряжен, что кружится голова. Рок-н-ролл не
возвращается, Дилан больше не возвращается на землю. Боб Дилан не только
живет на пределе, он сам -предел".
В середине восьмидесятых годов артист, словно бы подводя промежуточные
итоги пути, выпустил альбом из пяти пластинок, так и названный - „Биограф".
Там содержатся 53 песни, многие из которых давно уже снискали мировую
известность, такие, как „Господин с бубном", „Избавление", „Подобно
падающему камню", „Нужно служить кому-то", „Я верю в тебя",
„Новая вера". Тогда, откликаясь на это издание, журнал „Тайм"
заметил, что „и многолетний поклонник, и слушатель, впервые встречающиеся
с Диланом, наверняка будут поражены тем, как жизненно звучат его старые
песни. „Мастера войны" - уместна и актуальна в эру возможности космических
войн, а классический статус не притупил хирургического острия „Подземного
ностальгического блюза". „Биограф" - это туннель времени, место
для размышлений и возможность возрождения, возможность задать певцу новые
вопросы".
Сегодня Боб Дилан по-прежнему в строю песни. В отличие от многих других
звезд, его искусство не слишком хорошо знакомо слушателям в нашей стране.
Были времена, когда о Дилане в связи с его песнями протеста писали довольно
много ( но пластинок его мы тогда не слышали), были и иные времена, когда
певца, увлекавшегося религией, экспериментировавшего, старались не замечать.
Думается, теперь уже ясно, что Боб Дилан - поэт, композитор, исполнитель
- явление в современной музыке, явление, которое заслуживает и внимания,
и изучения.