Ежегодник - В мире музыки - 1991г.

Музыкальная литература



Книги, литература, ноты

 

Юрий Сахновский

ДРУГ РАХМАНИНОВА

 

 

Очень часто около крупного художника -писателя, композитора, живописца - складывается круг единомышленников. Вспомните - мы говорим: пушкинское окружение, толстовское окружение. Быть может, Сергей Рахманинов в силу своего характера и не был такой центральной фигурой. Однако и возле него группировались молодые русские музыканты.
Со студенческих лет близким другом Рахманинова был Юрий Сергеевич Сахновский. Они одновременно учились в Московской консерватории, у них были общие педагоги - Аренский, Танеев. (Кроме того, Сахновский занимался по композиции у М. Ипполитова-Иванова.) Став известным критиком, он выступал со статьями, в которых высоко оценивал рахманиновское дарование, как композиторское, так и пианистическое. Кроме того, в поле его зрения было творчество Римского-Корсакова, Скрябина, Гречанинова, исполнительские свершения Федора Шаляпина, Сергея Кусевицкого. Он сотрудничал во многих газетах и журналах, дирижировал концертами Русского музыкального общества. В них звучали и сочинения самого Сахновского, в том числе Симфония, хоры. Юрий Сергеевич активно работал и в послереволюционную пору. Особую известность приобрела поставленная в 1928 году оперетта „Людовик. надцатый".

О связях Сахновского с Рахманиновым вспоминали многие современники. Так, композитор Р. М. Глиэр писал: „На одном из уроков по гармонии у Аренского я сидел на одной скамье с Юрием Сахновским.
Помню, Аренский вошел в класс, быстро написал на доске задачу, и мы все углубились в свои тетради. У меня задача вскоре была выполнена и получила одобрение Аренского. У Сахновского оказалось много ошибок. После урока Сахновский обратился ко мне с неожиданным предложением:
- Знаете что, я хочу, чтобы вы позанимались со мной по гармонии. Платить я вам не смогу, но у меня будет неплохо. У меня найдется для вас отдельная комната. Переезжайте ко мне.
В те времена я жил очень и очень скудно, что называется „копеечка в копеечку". Поэтому такое предложение оказалось весьма кстати. Не откладывая решения в долгий ящик, я на следующий же день перебрался к Сахновскому.

Сахновский жил вместе с родителями в собственном доме. Этот деревянный особняк помещался за Тверской заставой (на нынешнем Ленинградском шоссе), рядом с кондитерской фабрикой Сиу. Меня поселили в комнате, в которой незадолго до того жил Рахманинов - близкий приятель Сахновского. Рахманинов, который, как известно, в студенческие годы очень нуждался, очевидно, жил у Сахновского на тех же условиях, как и я.
Сахновский был на короткой ноге со многими московскими музыкантами и обладал обширным кругом знакомых.
Мы с Сахновским много музицировали, играли в четыре руки, пели двухголосные сольфеджио, занимались по гармонии. У него была хорошая нотная библиотека, в том числе все оперы Вагнера. Время от времени у Сахновского собиралась артистическая молодежь. Бывал и Рахманинов; исполнял свои произведения, но чаще играл Шопена, Шумана, Листа.

Сахновский обычно показывал Рахманинову все свои сочинения, с трепетом ожидая его приговора. Нужно сказать, что Сергей Васильевич, невзирая на свою дружбу с Сахновским, судил о его творчестве очень сурово и часто оставался недоволен показанным. Для окончания консерватории Сахновский сочинил кантату „Лесной царь". Кантата исполнялась в зале Благородного собрания. В этом сочинении привлекали широкие распевные темы, хорошая оркестровая звучность. Признаюсь, у меня тогда закралось подозрение - не Рахманинов ли ему помог в работе над этой кантатой".
А вот фрагмент из воспоминаний известного русского виолончелиста М. Е. Букиника: „В нашем кружке было известно, что Слонов (певец, композитор. - Ред.) и Сахновский сделались интимными друзьями Рахманинова. Слонов к нему относился с какой-то влюбленностью, а Сахновский с отеческим вниманием. Сахновский, молодой, крепкого сложения человек, не обнаруживал большого композиторского дарования, но был умным от природы, любил музыку страстно, знал и понимал ее и готов был наслаждаться ею без устали. Он был богатым человеком (пожалуй, единственный среди наших товарищей) и жил в своем доме с матерью за Тверской заставой.
Сахновский обладал оркестровыми партитурами опер Вагнера, которые он выписал из Германии. Среди них были „Сумерки богов", „Золото Рейна", „Парсифаль", „Зигфрид" и -другие. Они и являлись предметом изучения нашего кружка.

Иногда я приходил к нему с Бубеком (органист, композитор, педагог Московской консерватории. - Ред.), и мы заставали там Рахманинова. Играли эти огромные фолианты и запивали пивом, которого у Сахновского были неисчерпаемые запасы.
Собеседником он был живым и умным. Видно было, что Рахманинов его любил, и у него Рахманинову удалось изучить Вагнера досконально".