Ежегодник - В мире музыки - 1991г.

Музыкальная литература



Книги, литература, ноты

 

Александр Спендиаров

ГОРДОСТЬ АРМЕНИИ

 

 

В 1939 году в Москве проходила декада армянского искусства. Это была яркая демонстрация достижений национальной культуры. И может быть, венцом этого праздника стал показ на сцене Большого театра оперы „Алмаст". Представляя это сочинение любителям музыки, известный музыковед А. Шавердян писал тогда: „Алмаст" - наиболее значительное из того, что создал Александр Афанасьевич Спендиаров. Лучшие страницы оперы наряду с „Ереванскими этюдами" являются образцами искусства, выросшего из элементов народного творчества, искусства, отмеченного подлинным поэтическим благородством и национальным своеобразием.
Да, это произведение принадлежит к лучшим страницам национальной музыкальной классики. Он приступил к этой работе уже зрелым мастером, завоевавшим широкое признание. С большим успехом еще в первом десятилетии века звучала его симфоническая картина „Три пальмы". Долгое время композитор жил в Крыму, и его впечатления отразились в выразительных „Крымских эскизах". Исполнители часто включали в свой репертуар его романсы и мелодекламации, в том числе „Мы отдохнем" на текст монолога Сони из пьесы Чехова „Дядя Ваня". Во всех этих сочинениях чувствовалась уверенная рука ученика Римского-Корсакова, его незаурядное дарование.
Но самое великое свершение было впереди. О своем крупнейшем замысле композитор рассказывал: В 1916 году в Тифлисе я задумал оперу на поэму Ованеса Туманяна „Тмкаберти арум". В качестве музыкального материала для оперы мне понадобились народные напевы - армянские и персидские; кое-что я записал лично, приобрел множество грамофонных пластинок с нужными мне напевами и все изданные сборники и обработки таковых. В этом огромном материале ярко выделялись записи Н. Ф. Тигранова, и на них я построил несколько оркестровых эпизодов в моей опере. Так, для первого действия я использовал „Эйдари" в большей его части и отрывки из „Ноуруз Араби"; для большого танца героини оперы „Алмаст" я полностью воспользовался напевами плясок „Кяндрбаз", „Вардкошикс" и „Шавали".

Над главным своим детищем Спендиаров работал до последних дней жизни. Над окончательной редакцией партитуры, уже после кончины автора, потрудился известный ленинградский композитор М. О. Штейнберг. С этой оперой связаны и первые шаги национального музыкального театра. Ею был открыт в 1933 году Ереванский оперный театр. Обратимся еще раз к словам А. Шавердяна: „В развитии армянской оперной культуры „Алмаст" представляет важнейший этап. Это - произведение, стоящее на уровне европейского музыкально-технического мастерства. Богатые выразительные средства большой оперной формы хорошо использованы в „Алмаст". Эта опера может выдержать самую строгую оценку с точки зрения европейской оперной музыки. Тематический материал ярок и благороден; он органично развивается на протяжении всей оперы; опера складывается из больших музыкально-драматических сцен, логичных, четких по своей форме; прекрасно использованы в „Алмаст" человеческие голоса, в особенности хоровые массы; не менее хорошо, многокрасочно и ярко использованы возможности оркестра.
Но ценность „Алмаст" этим не исчерпывается. Спендиаров использует европейское профессиональное мастерство с целью создания нового, своеобразного национального стиля. Важнейшей стороной творчества Спендиарова является его живая связь с
армянской народной музыкой - ее образами и идеями, ее конкретным содержанием, ее эмоциональным и художественно-выразительным строем".
Роль Спендиарова в национальной музыке до какой-то степени сопоставима с ролью Мартироса Сарьяна в армянском изобразительном искусстве. Они были хорошо знакомы, и мастер кисти оставил краткую запись о композиторе.
„Империалистическая война была в полном разгаре.
Тогда я, будучи всецело поглощен вопросами искусства, плохо разбирался в политике и не понимал истинной подоплеки ужасной войны.
В Москве был огранизован армянский комитет помощи, главным образом - беженцам. В этот-то комитет поступило от Александра Афанасьевича в дар одно из его музыкальных произведений, посвященное добровольцам, каковое впоследствии было издано с моим рисунком на обложке. Это обстоятельство послужило поводом для нашей встречи с ним.
Как с оригинальным композитором, с Александром Афанасьевичем я был давно знаком, и его насыщенная музыка, выходящая целиком из недр народной музыки Крыма, мне была очень близка. В беседе с ним я выяснил, что Александр Афанасьевич стремится на Кавказ, чтобы ближе изучить музыку кавказских народов. Это стремление углубления на Восток логически вытекало из его поставленной задачи в музыкальном творчестве - Крым, Кавказ, Иран и т. д.

Осенью 1916 г., будучи в Тифлисе, я получил от А. Т. Гречанинова письмо, в коем он выражал желание приехать на Кавказ, чтобы изучить армянскую народную музыку, ибо собирался написать оперу на поэму „Ануш" Ованеса Туманяна. С поэмой „Ануш", с которой он отзывался восторженно, он познакомился во время читки в тесном кругу литераторов в Москве.
Приветствуя такое решение А. Т. Гречанинова, я советовал ему не ограничиваться коротким наездом на Кавказ, а приехать на более или менее долгий срок, чтобы иметь возможность глубже изучить восточную музыку. Но развивавшиеся ли события или другие обстоятельства, мне неизвестные, помешали осуществить эту мысль А. Т. Гречанинову.
При встрече с Александром Афанасьевичем в Тифлисе я сообщил ему о содержании письма Гречанинова, которое произвело на него громадное впечатление. В свою же очередь, я советовал Александру Афанасьевичу взяться за подобную работу, коль скоро музыка Востока ему более близка, чем кому-нибудь другому из русских композиторов.

Это как раз совпало с его планами, и в дальнейшем, после его личного знакомства с обаятельным Ованесом Туманяном, а также знакомства с кавказской музыкой Александр Афанасьевич окончательно решает написать оперу на поэму Ованеса Туманяна „Тмкаберти арум". По возвращении в Крым он поручает разработку либретто поэтессе Софии Парнок, а затем приступает к своей капитальной работе.
В 1924 году Александр Афанасьевич получает предложение от наркомпроса Армении тов. А. Мравяна переехать в Ереван для руководства музыкальной работой в Армении. Александр Афанасьевич охотно принимает это предложение, ибо это давало ему возможность на месте, подвергнув окончательной разработке, завершить свою оперу.

Александр Афанасьевич никогда не роптал и терпеливо переносил всякие лишения; он восторгался всем: и монументальным пейзажем Армении, и детьми, в летнюю пору шлепающими в арыках, и караванами верблюдов с бубенцами, размеренно проходящими по улицам, и маленькими осликами, придавленными к земле тяжелым грузом, и зелеными садами Еревана. и многим тем, чем богат Ереван.
Александр Афанасьевич, как настоящий артист, очень любил природу. Последним его увлечением было Севанское озеро; он часто говорил о задуманной Севанской симфонии, но не суждено было ему написать это произведение, не суждено было также Александру Афанасьевичу, как он мечтал, увидеть открытие Ереванского нового государственного театра, построенного А. Таманяном, первой постановкой его оперы „Алмаст", и 7 мая 1928 года он ушел в иной мир, оставив нам свои бодрые, полные лиризма прекрасные музыкальные произведения".