До настоящего времени литература на русском языке не располагает сколько-нибудь подробными материалами о биографии и творчестве крупнейшего музыканта Латинской Америки, замечательного бразильского композитора Эйтора Вила Лобоса. Предлагаемая читателю небольшая книга Васко Мариза относится к скромному жанру популярной монографии, однако несмотря на внешне-описательный характер изложения, книга вполне может служить для первоначального ознакомления со специфической музыкальной атмосферой Бразилии, в которой формировалось выдающееся композиторское дарование Вила Лобоса.
Отправной точкой и важнейшим мотивом книги Мариза служит особый эмоциональный
склад, неповторимо яркий национальный характер бразильского народа. С
этой эмоционально-психологической доминантой связаны и наибольшие удачи
монографии и ее существенные просчеты, прежде всего — отсутствие последовательно
развитой исторической, эстетической или музыкально-теоретической концепции.
Лишь мимолетно, в качестве далекого, еле звучащего фона проскальзывают
отдельные замечания, характеризующие сложную социально-политическую обстановку
в Бразилии, хотя совершенно очевидно непосредственное воздействие этого
фактора и на общее развитие бразильского национально-культурного движения
в начале XX века, и на творчество Вила Лобоса, в частности. В музыке Вила
Лобоса проявляется не вообще национальное, но именно национально-демократическое
самосознание, возникающее и как антитеза импортируемому в Бразилию европейскому
искусству, и как следствие определенной социальной позиции художника.
Более широкий взгляд на взаимодействие художественных и социальных мотивов
мог придать книге Мариза большую точность в определения места Вила Лобоса
в бразильском искусстве; этот взгляд мог также способствовать прояснению
отдельных фактов его биографии. Так, например, совершенно необъяснен-ным
остался такой важный биографический штрих, как стремление зрелого композитора
работать не у себя в Бразилии, а в Европе и США. Монография не дает ответа
и на вопрос, каковы были побудительные причины, заставившие столь последовательно
национального художника творить вдали от своей родины.
Не очень четко представлены в книге и взаимосвязи музыки Вила Лобоса с
европейским и мировым искусством. Заостряя внимание на личных взаимоотношениях
бразильского композитора с крупными музыкальными деятелями своего времени,
Мариз уклоняется от проникновения в сферу более глубоких принципиально
творческих проблем. Вила Лобос создавал музыку на основе чрезвычайно разнородных
культурно-эстетических традиций. Его искусство вырастало не только из
напевов и танцев туземного населения Бразилии или ее городского фольклора,
оно заимствовало важнейшие элементы своей выразительности из арсенала
классического музыкального наследия Европы, а также определенным образом
было связано с европейской музыкой XX столетия, в частности, с ее ладово-окрашенной
ветвью, представленной творчеством таких композиторов, как Дебюсси, Стравинский,
Барток, Равель. Вила Лобос попытался в своей музыке достичь органичности
музыкально-стилистического синтеза, исходя из различных уровней музыкального
сознания: с одной стороны, это новшества европейского музыкального языка
XX века, с другой — наивный музыкально-эстетический мир бразильской деревни.
Именно в проницательном рассмотрении этого присущего музыке Вила Лобоса
своеобразного движения «от разных, берегов» скрывается возможность объективной,
оценки его творчества не только в рамках бразильского национального искусства,
но и в музыке XX века в целом.
Отсутствие строгого научного подхода и преобладание эмоциональной подачи
материала п книге Мариза порой приводят к чисто внешним параллелям и даже
к парадоксальности суждений. Например, отдельные случаи, пережитые Вила
Ло-босом в дни его бурной скитальческой молодости, автор стремится уподобить
событиям из жизни великих музыкантов прошлого (Баха, Моцарта). Это звучит
эмоционально, но крайне наивно и неубедительно. Парадоксальной оказывается
и оценка исполнительского дарования Вила Лобоса. Автор книги находит его
дирижерские данные весьма посредственными, противопоставляя их его композиторскому
таланту, но такой авторитет, как Шарль Мюнш, напротив, считает Вила Лобоса
отличным дирижером. Очевидная эмоциональность преобладает в обоих этих
оценках. Размах исполнительской деятельности бразильского композитора,
его сотрудничество с всемирно известными оркестрами указывают на несомненные
дирижерские данные, хотя совершенно ясно, что исполнительская деятельность
была не главным делом его жизни, но скорее вторичной проекцией огромного
музыкального дарования.
Не давая ясно сформулированного ответа на многие вопросы историко-эстетического
или музыкально-теоретического плана, монография Мариза вместе с тем представляет
собой интересный, богатый деталями документальный материал о личности
Вила Лобоса, горячей эмоциональностью, непосредственностью, жизнелюбием
которого навеяны многие страницы приведенных здесь воспоминаний современников
и личные впечатления автора. Особую, несколько экзотическую окраску придают
книге описания бразильского музыкального быта, эксцентричная полемика
музыкальных критиков той эпохи, анекдотические случаи из жизни самого
Вила Лобоса. Маризу удалось создать по-своему яркий портрет Вила Лобоса
человека и через это отобразить очень существенные черты музыканта-творца.
Не касаясь глубоко специальных музыкально-технологических проблем его
композиторской деятельности, книга достаточно ясно выявляет стихийный
склад натуры композитора, огромную роль интуиции в его творческом процессе.
Автор книги неоднократно подчеркивает природную мощь дарования Вила Лобоса,
его чувство современности, развивавшееся не под влиянием модных эстетических
доктрин и кружков, но органически свойственное этому музыканту-бунтарю,
наделенному неиссякаемой творческой энергией.
В целом популярная монография Мариза, не претендующая на научную глубину
и значительность выводов, привлекает живостью изложения, своеобразием
материала, с присущим ему оттенком национального бразильского колорита,
а главное— большой любовью к Вила Лобосу, замечательному художнику-новатору,
открывшему миру музыкальную душу своего народа.
При переводе и редактуре книги сделана попытка сохранить свойственное
португальскому языку звучание собственных имен. Непереводимые одним словом
термины и понятия даны в русской транскрипции петитом.