Частушки

НАРОДНАЯ ЛИРИЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ ПОСЛЕДНЕГО СТОЛЕТИЯ
Ф. Селиванов

Частушки



Тексты к частушкам - сборник

 

 

1 2 3 4

 

 

Частушки возникли во второй половине XIX в. Это новый по содержанию и форме жанр устного народного творчества. Новизна содержания частушек —отражение в них всего того нового в быту, хозяйстве и в сознании людей, что принесли в жизнь нашей страны богатые событиями конец XIX и XX в.
Слово «частушка» — первоначально одно из названий коротких, «частых» (в отличие от «протяжных», «долгих») песен. В литературу оно вошло из очерка Глеба Успенского «Новые народные стишки» (1889); в этом очерке писатель впервые дал краткий анализ нового явления в песенной культуре народа. Постепенно слово «частушка» стало приобретать значение общего термина для обозначения коротких (преимущественно четырехстрочных) народных песен (вне зависимости от того, часто или протяжно они поются). Теперь оно повсеместно вошло в народный обиход и употребляется наряду с местными названиями рассматриваемых песен, а в ряде случаев и вытесняет местные названия. На первых же стадиях бытования этих песен в разных местностях их называли по-разному: просто песни, короткие песни, коротушки, припевки, пригудки, прибаски, собирушки, прибрешки и т. д.
При общей характеристике содержания частушек их называют молодежным жанром. И не случайно. В частушках поется о том, что занимает, волнует молодых людей —парня и девушку, от подросткового возраста до брака.

Частушки - скачать ноты и тексты
В.В. Хвостенко. Я теперча не твоя. Хромолитография. 1928.


Мечты о любви, первые робкие признания и встречи, ухаживание и «завлекание», свиданья и расставанья, сомнения, раздумья, страдания и разочарование влюбленных, мечтания о замужестве или о женитьбе, их осуществление либо, чаще, несбыточность — основная канва, по которой «вышивается» любовная лирика частушек. На пути персонажей стоят препятствия: неодобрение родителей, сплетни посторонних людей и недоброжелателей, разлука (отъезд парня на «чужую сторону», в солдаты), материальное или образовательное неравенство любящих, открывшееся несходство характеров, легкомыслие или измена одной из сторон. Все это создает конфликтные ситуации, которые, в зависимости от характера персонажа (а их в частушках множество) и социально бытовых условий, по-разному разрешаются, к радости или печали молодых людей.

Скачать частушки
М.Г. Соколов. Комсомолка Дуня. Хромолитография. 1929


Взрослые люди в любовных коллизиях выступают как сочувствующие желаниям молодых людей или как их противники. Бывают они и главными персонажами, но преимущественно комическими, поскольку изображаются с позиции все той же молодежи.
Когда в конце XIX —начале XX в. о частушках широко заговорили в печати, они были молодежными и по составу поющих их людей. Эти песни первоначально слагались и распевались только в кругу девушек и парней. Пожилые люди не считали частушки серьезными песнями, относились к ним пренебрежительно. Время шло, молодые старели, но не забывали песен своей молодости. Постепенно частушка у русского населения становилась песней всех возрастов.

Книга частушек советского времени
А.Е. Куликов. Я Калинина люблю. Хромолитография. 1928.


Частушки — главный жанр крестьянской лирической поэзии в последнее столетие. Мир и взаимоотношения людей в них изображаются с точки зрения деревенского человека. Они исходят от крестьянина (преимущественно в образе девушки или парня), к нему же обращены.
Персонажи частушек пашут, боронят и сеют хлеб, косят и жнут, убирают сено и молотят, ловят рыбу, строят избы и мосты, рубят лес, ездят по дрова, на мельницу, в гости в другую деревню. Город —нечто внешнее по отношению к жизни героев частушки: туда они ездят на базар, на заработки. Частушки не обременяют себя описанием природы, хозяйственной и бытовой обстановки. Однако детали природы и деревенской жизни, вовлеченные в человеческие судьбы и в связи с этим освещенные особым поэтическим светом, воссоздают яркую картину, на фоне которой поют и плачут, радуются и страдают песенные персонажи.

Скачать частушки
А.Е. Куликов. Недулся Тит на новый быт. Хромолитография. 1928.


Вот улица, по которой «мы» гуляем, проходим, поглядывая на заветные окна; «в том конце» колодец, у колодца встречаются подружки, влюбленные, соперники и соперницы, бабы сплетничают. В этом небольшом мире все замечено, все на виду у всех. На улице ярко выделяются (для него, для нее) дом с крашеным крылечком, дом, в котором «на окне герань цветет» или перед которым растет куст смородины, «тополиночка». На завалинке, на бревне, на скамейке, у ворот встречаются и расстаются с залётками, собираются побеседовать, попеть, поплясать девки и парни. Зимой они катаются на санках, собираются на посиделки и вечеринки, весной качаются на качелях. Проводят гулянья под окнами, на лугу, у реки. За деревней луг, поле, лес, горы, дороги, тропинки и дорожки, проторенные нашими героями, а иногда и снова заметенные снегом или заросшие травой.
В избе печь и полати, вся домашняя утварь (ухват и сковородник, кадушки и ушаты, горшки и т. д.), стол, тесовые лавки и скамейки, «моя», девичья, горенка. Здесь прядут и ткут, шьют и вышивают; впрочем, эти зимние занятия не исключают выполнения девушкой и всякой другой крестьянской «тяжелой работушки».

Сборник частушек с текстами
Б.М. Кустодиев. Календарная стенка на 1927г. Хромолитография. 1926.


Все детали быта, хозяйства и природы непосредственно связаны с судьбой персонажей, их переживаниями и раздумьями, входят в художественную сущность частушек, которые живы деревенским бытием, им порождены. Они — поэтический голос русского крестьянства на одном из важнейших этапов его истории. Лирический персонаж часчушки, даже если он вынужден оставить деревню, повернут лицом к ней.
Для рекрута есть тревожное будущее: тяжелая солдатская служба либо война с ее невзгодами и опасностями, длительная разлука с домом, женой, суженой. Об этом и поет рекрут, то впадая в безутешную тоску, то бросаясь в безудержный разгул. Воинская служба сама по себе почти не порождает непосредственной реакции в частушке. «Современные» пребыванию солдата на службе частушки обращены к родной деревне, к милой. Парень беспокоится о будущем там, дома: тревожится, дождет ли его «милка», сам отказывается от ее любви. И дальше служба представлена только как воспоминание вернувшегося в деревню человека («Четыре года в море плавал, бережочка не видал.»).
Сказанное относится и к отходничеству (временный, сезонный уход из деревни на заработки в город и на различные промыслы), в котором участвовали и девушки. «Чужая сторона» — явление временное. Счастье не там. Где бы человек ни работал, он со своими жалобами и переживаниями нацелен на родную деревню. Он стремится вернуться сюда, затем вспоминает о своем пребывании на «чужой стороне».
Значительно больше частушек о солдатской службе или об отходничестве принадлежит тем, кто провожает милых на «чужую сторону», ждет их оттуда. И это представляется естественным: вне деревни частушки как бы замирают, не рождаются, не поются.

Книга с частушками, тексты
Т.А. Маврина. Иван - красный боец. Хромолитография. 1942.


Устремленность к деревне, показанная на примерах из дореволюционной жизни, не утрачена частушками и в 20—30-е годы. Отношение к «малой родине» заметно меняется в первые послевоенные десятилетия. Кавалеры не вернулись с войны, остались в городе, уезжают туда. Немилой становится родная сторона и для девушки. В частушках высказываются желания покинуть свою деревню, звучат мотивы прощания с нею, надежды на «дролю» и лучшую долю в городе, на стороне, которая прежде казалась чужой. Впрочем, это было началом умирания классической крестьянской частушки.
Приверженность частушек «малой родине» не означает, что они лишены масштабности изображения, что интересы их героев ограничены узким горизонтом деревенского мира.

Посередь державы стану,
На винтовочку упрусь —

так говорит солдат в частушке. По ведь это почти былинная картина: богатыри тоже стояли посреди Русской земли, охраняя ее, и видели все вокруг. Дальше:

Помолись, девчонка, богу,
Может быть, я воротюсъ,

В последних строках и сущность частушки как жанра (обращение к девчонке, которая в деревне), и сущность времени, отраженного ею (первая мировая война).
События мирового масштаба в последнее столетие, решающее значение в которых принадлежит России, не обошли стороной крестьянство. Выходцы из крестьян формировали рабочий класс, ведущую силу трех революций в первые два десятилетия XX в., крестьяне составляли основную массу солдат, участников всех войн. Личные судьбы, в устройстве которых заинтересованы герои частушек, неизбежно зависели от исторических событий эпохи, так же как исход событий решался людьми, озабоченными личным счастьем.
Противоречия в крестьянском мировоззрении предреволюционного периода (да и не только его) нашли яркое отражение в частушках. Так, при начале войны 1914 г., с одной стороны:

Кулаки у нас большие,
Мы нигде не пропадем!

А с другой:

Хоть сдадут, служить не стану
Николашке-дураку.

Частушка помнит о судьбе всей России-матушки, которая «горьки слезы проливает» и в которой война

Столько девок, столько баб
Сиротами сделала.

Частушка права в своей скорби. Девки и бабы-сироты — горе наше общее, народное.
Последняя частушка в разных вариантах была популярна и в годы Великой Отечественной войны (война «столько молодых ребят по полю развеяла!»). Война для женщин —это работа за себя и за ушедших на фронт, скудное питание, отсутствие вестей от мужа, жениха, сына, брата, их смерть, досрочное возвращение домой калек, это —скорбь, страдания и слезы. Они в полную меру нашли отражение в частушках, небольшая часть которых помещена в нашем сборнике.
В частушках Великой Отечественной войны, пожалуй, ярче, чем когда-либо, проявилось единство личного и общего. Причем в силу особенностей частушек как лирического жанра общее, историческое стало личным делом их героев. Пусть покажется наивным, когда девушка просит дать ей винтовку, чтобы убить «злодея Гитлера», или наказывает милому покончить с ним для достижения победы, но это личное, искреннее, выстраданное. Девушки правы, когда поют, что именно их миленочки воюют, страдают на войне, гибнут, что партизаны —их ««братья родные». Чувство родства оставшихся в тылу и воюющих с фашистами помогло устоять, сохранить уверенность в победе, победить.
В годы войны и после нее частушки оставались по преимуществу деревенским жанром. Утверждение вовсе не означает, что их не пели в городе. И теперь еще во многих городах, даже в столице, различные гулянья сопровождаются частушками под гармонь. Но частушки были и остаются деревенскими по характеру своих героев, их поступков, по отношению к окружающему миру.
В нашем сборнике есть небольшой подраздел частушек на темы жизни и труда рабочих. Такие частушки бытовали и записывались собирателями, как и в крестьянской среде, в течение всего последнего столетия (правда, в значительно меньшем количестве, чем от крестьян). Наличие рабочих частушек как будто противоречит положению о крестьянской природе жанра. Противоречие, однако, кажущееся.
Уже упоминалось об отходниках. Мечта вернуться в деревню далеко не для всех была осуществима. Ряды рабочего класса постоянно пополнялись людьми из крестьян, и постоянно же последние шли в город со своими песнями. В рабочей слободе, на фабрике многие деревенские частушки приобретали новую окраску. Так, частушка

Не кукушечка кукует,
Не соловушка поет —
Родна матушка горюет:
На заводе дочь живет,—

«рабочий» вариант крестьянской песенки, в последней строке которой говорится о том, что «сын в солдатушки идет» или «дочка по людям живет».
Многие частушки, впитывая в себя атмосферу фабрично-заводского и городского быта, в основе своей оставались крестьянскими. Таковыми были и частушки тех рабочих, которые не порывали с земледелием. Например, уральские горнозаводские рабочие, доля которых в общерусском рабочем фольклоре наиболее весома, до начала XX в. оставались «полукрестьянами».
Безусловно, сочинялись частушки и в среде рабочих, уже осознающих себя как особый класс. Традиционное русское устное творчество оказывало на них влияние, но сами они ориентировались преимущественно на литературную поэзию. Так появлялись короткие стишки и песенки, часто тоже из четырех строк, на злободневные темы. Первоначально это были песенки о тяжелой жизни, о безвыходном положении, например:

Заперты мы на заводе
Тяжелой неволей:
Много долгу на народе,
Всяк себе не волен.

С ростом классового сознания рабочих их песни, в том числе и приближающиеся по форме к частушкам, содержанием и идейной направленностью смыкались с массовой пролетарской поэзией, книжной по своим основным признакам, с революционными гимнами и маршами, которые ясно выражали требование переустройства общества, приобретали характер призыва, плакатного афоризма:

Как на Думной на горе
Ребята судят о царе.
А чего о нем судить?
Без него можно прожить!

Большая доля частушек, вошедшая в нагл сборник из дореволюционных изданий, в том же или несколько измененном виде бытовала и зафиксирована собирателями в советское время. Короткие стихи и песенки, условно объединяемые названием «рабочие частушки», сохраняются, как правило, в архивах, старых публикациях, в памяти участников и очевидцев тех или иных событий. Выполнив свою агитационно-мобилизующую роль в определенное время, на конкретном заводе, эти песенки и стихи забывались, в широкое устное бытование не входили.
А. С. Пушкин в стихотворении «Зимняя дорога» писал:

Что-то слышится родное
В долгих песнях ямщика:
То разгулье удалое,
То сердечная тоска.

Поэт удачно обозначил основные качества русских народных песен. Одни из них предельно грустны и печальны —это протяжные лирические песни, другие — размашисто-удалые, жизнерадостные — это плясовые и шуточные песни. Частушки унаследовали от старых песен и разгулье удалое, и сердечную тоску. Первое качество ярко сказывается, например, в частушках подразделов «Деревенская вольница» (№ 235— 273), «Гулянья»; «сердечная тоска» так или иначе проявляется в большинстве групп III раздела, в упоминавшихся выше частушках военных лет. Но было бы прямолинейно ограничиваться констатацией только крайних возможностей жанра. Вот две частушки:

Мамка в баньку —я за баньку,
Будто банюшку топлю.
Про меня люди сказали,
Будто Ванюшку люблю.

Говорила Коленьке:
Не пей вина нисколенько.
Коля не послушался —
Досытечка накушался.

В них простое выражение радости вступающего во «взрослую» жизнь человека, нет здесь и крайнего проявления тех качеств, о которых выше говорилось. Хитроватая девочка-подросток, которую мы видим в первой песенке, как бы недоумевает над тем, что о ней сказали, и втайне рада именно такому разговору. Будущая жена, мать, хозяйка дома, нежная и заботливая, выступает пока в роли наивной влюбленной во второй частушке. Умудренный жизнью человек улыбнется, читая или слушая такие признания. И это будет добрая улыбка. В ней воспоминание о своей давно минувшей ранней юности, о серьезности подобных чувств и настроений, сочувствие своим ровесникам той далекой поры, ежегодно входящим в «почти» взрослое состояние и вскоре оставляющим его.

Скачать тексты частушек
Поднос «Частушки». 1920-е гг. По рис. Е.Г. Теляковского.
Живопись по металлу. Москва


Подростки взрослеют. Первая влюбленность (или ряд их) переходит в глубокое чувство любви с его тоской и мечтами либо наступает разочарование в прежних увлечениях. Возникают размолвки, ссоры, «измены». Грустные раздумья и взаимные упреки, сомнения и страдания девок и парней во всем многообразии их характеров нашли художественно емкое и убедительное выражение в частушках.
Большая доля частушек по содержанию имеет грустный, элегический характер (не всегда по исполнению). Девушки мечтают о замужестве, парни о женитьбе. Однако почти нет частушек о счастливой семейной жизни. Замужняя женщина грустит об ушедшем девичестве, страдает от ошибки выбора, своего или родительского; не вышедшая замуж — жалуется на несостоявшуюся судьбу, горькую одинокую долю. И в этой особенности частушки следуют за старыми народными лирическими песнями.
Из сказанного не вытекает, что не знают личного счастья персонажи частушек. По ком они страдают, тоскуют, например, в разлуке —по мужу или жениху, по жене или невесте,—порой трудно разгадать. Просто счастье в песнях — цель, к которой люди стремятся, которая часто не достигнута, или оно — прошедший этап их жизни. Само по себе семейное «счастье» песню мало интересует.
Старинные молодежные гулянья и вечеринки иногда понимаются только как сплошное «веселье». На самом деле это весьма сложные по составу развлечений и эмоциональной окраске явления. Здесь и степенная, спокойная беседа, и различные игры, и песни — печальные и веселые. Кроме того, на вечеринки и посиделки девки обычно приходили с какой-нибудь работой: пряли, вязали, вышивали. Не один раз за вечер (особенно если это были длинные осенние и зимние вечера) настроение менялось. Сдержанность, мечтательность, строгость переходили в подлинное веселье. И тогда острое слово, шутка, озорная песня господствовали.
Веселые, задорные и хлесткие частушки в этой ситуации незаменимы. Частушки улыбаются, хохочут, издеваются. Достается подругам и товарищам, ухажерам и ухажеркам, родителям, родственникам, всем знакомым. Персонажи частушек Fie щадят и сами себя: они смеются над своими недостатками, представляют в комическом свете собственные поступки.
Сами частушки вполне определенно говорят о своих возможностях и значении в жизни людей. Вот одна из них:

В песнях радость, в песнях горе,
В песнях и веселъице.
Только в песнях нахожу
Сердечку утешеньице.

В частушках получило предельное воплощение качество, которым обладали старые русские песни. II. М. Лопатин отмечал, что песня «Ах вы, сени, мои сени» несет в себе «скрытую скорбь, которой не в силах победить ни разгульные слова песни, ни веселый, плясовой характер ее напева», что в ней происходит «как бы борьба разгула и веселья с затаенной грустью».
В 1950 г. мне довелось наблюдать весьма драматичную сцену. В Октябрьский праздник (тогда устанавливалась традиция, затем прервавшаяся, всем колхозом отмечать советские праздники) плясали «топ-тушу» в основном несостоявшиеся невесты и молодые вдовы. Постепенно начали вспоминать частушки о раненых и убитых «ягодиночках», о горькой жизни. При хождении по кругу и пении у одной, другой, третьей появлялись слезы на глазах. И как бы неожиданно во время перепляса все увидели друг друга, круг сомкнулся, сгрудился, и слезы всех перешли в общий вой.
Философ, искусствовед и собиратель частушек П. А. Флоренский писал: «.это шутливое в глубоком и глубокое в шутливом придают частушке дразнящую и задорную прелесть, постоянно напоминающую гейневскую музу. Как и у Гейне, в глубине частушки порою нетрудно разглядеть слезы и боль разбитого сердца; однако, как и у поэта, так и у народа, эти слезы и эта боль показаны более легкими, нежели они суть на деле»3.
Множество личных судеб с их радостями и страданиями, обусловленных в конечном счете «большой» историей, так же как судьба жанра частушки в целом, связаны и с историей народного быта в широком смысле. Этим бытом они порождены, он, изменившийся, их отвергает. Проследим историю частушек с деталями из одного ряда явлений.
В длинные осенние и зимние вечера изба освещается лучиной. При свете лучины частушка возникает, про лучину поет:

Ты гори, гори, лучина,
Тухни, уголь золотой.
Ты гуляй, моя милая,
Пока я не забритой.

Огонь лучины на вечерке или в окне «матани» — один из наиболее ярких образов, запечатлевшихся в памяти доброго молодца, которому предстоит оставить родную деревню, уйти в солдаты.
В отличие от предшествующих фольклорных жанров (обрядовые и лирические песни, былины), которые были почти неизменны в своих привязанностях к устоявшимся формам быта, в частушках — постоянно меняющиеся условия жизни. Персонажи частушек — представители непрерывно вступающих в жизнь новых поколений — не отличаются консерватизмом. Вместе с извечной необходимостью «друга милого» в них живет и потребность обновления быта:

Не хочу сидеть с лучиной,—
Дайте лампу с керосином.
Не хочу сидеть одна,—
Дайте милого сюда.

Наконец, керосиновая лампа как повседневность:

Гори, лампа с абажуром,
Маменька, не задувай.
Кого хоть люби, духанюшка,
Меня не забывай.

Вот и керосиновая лампа тускнеет:

Керосинка — копотилка,
Лампочка — веселый свет.

Расцвет частушки приходится на вхождение в жизнь села «веселого света». Правда, и «веселый свет» не осветил тех трудных вопросов, которые возникали у подростков при лучине:

Электрические лампочки
Горели и горят.
Как же парами-то ходят
И чего же говорят?

Как ни грустно сознавать, но именно электричество было одним из факторов, положивших начало уходу частушек из устного бытования. Говоря об электричестве, я имею в виду весь комплекс изменений в крестьянском быту, вызванный повсеместной технической перевооруженностью сельского хозяйства. В новых условиях старинные формы проведения досуга — посиделки, вечерние и праздничные гулянья молодежи на улице — вытесняются. Кино и радио, затем радиола, магнитофон, транзистор увлекают прежде всего молодежь, в репертуаре которой в не столь давние времена первое место занимала частушка, превращают молодых только в потребителей «готовой» музыки, в слушателей профессионально исполняемых песен. Гармонь, неизменная спутница частушки на протяжении ряда десятилетий, становится ненужной: есть музыка на пластинке, на магнитной ленте. Сфера исполнения песен «для себя» постоянно сужается. Самодеятельность в различных ее видах, способствуя выявлению местных талантливых людей и ориентируясь на уровень профессионального искусства, делит деревню не равным образом на исполнителей и слушателей, зрителей. Традиционные крестьянские формы веселья, исполнения лирических песен такого деления почти не знали.
В послевоенные годы и сама частушка заметно меняется. Уже говорилось об утрате исконных устремлений ее героев к «малой родине». Во второй половине 40-х —в 50-е годы в деревне почти не оставалось парней. С конца 60-х — начала 70-х годов картина другая. В поредевшей деревне возникает «проблема невест»: девушки почти все уезжают в город. Пока в сельской местности оставались девушки и молодые женщины, традиция прежних гуляний и исполнения частушек окончательно не затухала. Но когда деревня осталась «без девок», эта традиция прервалась. Приезжающих на каникулы или в отпуск «горожанок» деревенские песий не интересовали, прежние участники гуляний и посиделок старели.

Небольшая доля частушек озорных, грубых, «с картинками» всегда была. Эти частушки входили прежде всего в репертуар ребят-подростков, которые похвалялись еще не состоявшимися любовными победами. Посерьезневшие парни-женихи такие частушки петь избегали. При совместных гуляньях (парни и девки, мужчины и женщины) грубая частушка была вообще нежелательной. В период жизни деревни «без парней» и в период «без девок» взаимно сдерживающее, облагораживающее начало оказалось ослабленным. Частушки огрубели, доля неприличных значительно возросла.
Частушки в устном бытовании удерживаются почти повсеместно, хотя и возрастная граница исполнителей традиционного репертуара неуклонно повышается, и повседневность пения частушек (характерная для 20—40-х годов) сменилась отдельными всплесками его на гуляньях. Постоянный отток молодежи из деревни привел к демографически опасной черте, за которой естественное возрождение и старой крестьянской песни и частушки практически невозможно. Это относится прежде всего к северным и среднерусским областям, которые целое столетие были основной базой «производства» частушек.

Полное забвение посиделок и вечеринок, исполнение частушек только при веселых плясках (без участия молодежи) во время гуляний в деревне и городе укрепили взгляд на частушку только как на веселую, озорную, задорную песенку. Именно такая односторонняя характеристика дается всеми ныне пишущими о частушках.

1 2 3 4