О РУССКОЙ НАРОДНОЙ ЛИРИЧЕСКОЙ ПЕСНЕ
Текты, слова народных лирическиих песен
Семейные песни, то есть песни замужних и женатых о. своей жизни, непосредственно
примыкают к песням свадебным. Как в свадебной лирике преобладают горестные
причитания невесты, так в песнях семейных преобладают лирические сетования
на горькую жизнь. Именно эти песни создали русским песням славу песен
грустных и заунывных. Об этих песнях Пушкин писал: «Несчастие жизни семейной
есть отличительная черта во нравах русского народа. Шлюсь на русские песни:
обыкновенное их содержание — или жалобы красавицы, выданной замуж насильно,
или упреки молодого мужа постылой жене. Свадебные песни наши унылы, как
вой похоронный» («Путешествие из Москвы в Петербург»). Девушка, привыкшая
к родительской ласке, к «неге матушкиной» и «воле батюшкиной», попадает
в большую, недружную семью, где ее заставляют делать непосильную работу.
То, о чем в предвидении будущего причиталось в свадебных песнях, действительно
сбывается.
Один из основных мотивов этих песен — противопоставление покинутого родного
дома и ее нового дома, дома ее мужа. Все помыслы молодой жены — о ее далеком
оставленном родном доме. В воображении она птицей прилетает домой. Но
дома ее не узнают: она превратилась в старуху.
Но суровая и недружная семья — еще не самое тяжелое несчастье. Есть песни,
в которых (муж защищает свою молодую жену от родни. Самое же большое несчастье
— это разлад между самими супругами.
Брачная сделка по приговору старших, определяемая только материальными
расчетами, приводит к самым различным семейным трагедиям,
Особенно остро переживается возрастное неравенство. В песнях девушка всегда
хочет иметь «ровнюшку», тогда как родители по материальным соображениям
выдают ее либо за старого, либо за подростка, почти ребенка. Новобрачные
«приняли закон», и, с точки зрения старших, в этом и состоит общественная
мораль. Но молодые такой морали не признают. Насильственный союз со старым
и постылым мужем или с нелюбимой женой ради материальных выгод — для них
аморален. Моральна только любовь. (Если ее нет, это приводит к такому
отчаянию, из которого выход только смерть одного из супругов. Есть песни,
в которых жена топит, сжигает, вешает мужа, отравляет его или привязывает
его к дереву в лесу и оставляет его там. Некоторые из таких песен окрашены
в тона зловещего юмора.
Есть и такие песни, в которых муж не пьяница и не стар, он даже любит
жену, бережет ее и носит ей подарки. Но он ей не мил. Нарушен закон крови,
и создается безвыходное положение на всю жизнь. Такое положение создает
почву для песен о ревности. Любящий, но нелюбимый муж насильственно держит
жену при себе и никуда ее не пускает. Но жена всегда найдет средства вырваться
на волю.
В большинстве случаев девушка, выходя замуж за нелюбимого, когда-то втайне
надеялась выйти за (Другого, любимого. «Прежняя любовь» постоянно, иногда
трогательно, воспевается в песнях. Воспоминание о мил-сердечном друге
— некая святыня в жизни несчастной, насильственно выданной женщины. Но
ею овладевают чувства и отнюдь не идиллические. Ее милый не должен достаться
никому, он может достаться только сырой земле: она собирается его сжить
со света.
Большинство песен о семье — женские. Мужских
песен меньше; они в несколько иных тонах рисуют ту же драму, что и
песни женские. Нелюбимая жена, жена постылая — змея лютая. И этого ничто
не может изменить, даже если она сама по себе хорошая жена, «некюрыстная».
И так же как у жены есть «прежняя любовь», так у мужа есть «милая», которая
также всегда, неизменно тянет его к себе. И для него, как и в женских
песнях, единственный выход— смерть, и есть жуткие песни, в которых муж
собирается убить свою жену, вырваться на волю, жениться на любимой.
Песен о несчастливой семейной жизни много, зато сравнительно невелико
вдело песен о счастливой семейной жизни. Из этого не следует заключать,
что браки в старой дореформенной крестьянской деревне всегда бывали несчастливы.
Есть, по-видимому, какие-то законы, по которым производится отбор того,
ю чем поется, из того, о чем не поется. Счастливый брак в песнях не поэтизируется,
о нем не поют или поют редко. В таких песнях жена оказывается ласковой,
веселой, свекор и свекровь в ней души не чают. В тех случаях, когда свекор
велит сыну «поучить» жену, он отвечает:
Да за что же мне жену бить, за что сердце крушить?
Жена — дом, жена—стан, жена — радость моя,
Жена — радость моя и веселье мое,
Жена — житки мои и прожитки мои!
Когда у таких дружных супругов рождается сын, они ликуют, а когда один
из супругов умирает, другой тоскует о нем до самой смерти и не может его
забыть.
Семейные хороводные и игровые по своим темам мало чем отличаются от песен
проголосных: в них отражена та же семейная жизнь и те же неблагополучные
семейные отношения. Но тон их совершенно иной. То, что в голосовых песнях
показано с трагической стороны, здесь показано со стороны комической.
Трагедия превращена в веселый фарс. Это —один из способов преодоления
невзгод. Трагический герой или трагическая героиня протяжных песен здесь
стряхивает с себя свое горе и выходит из борьбы победителем. Песни эти
поются весной, во время хороводного и связанного с ним любовного разгула.
Поют не отдельные лица, то есть не сами пострадавшие, а от их имени веселый
хор девушек и парней. Так может получиться, что в первой строфе «я» —
это вышедшая за старика, а во второй строфе—она же, вышедшая за молодого;
«я» в этих песнях не какое-либо отдельное лицо, певец или певица, — «я»
— это разные лица в разных положениях. И если о неверной жене в протяжных
песнях обманутый муж думает о том, чтобы убить жену, то в шуточных хороводных
песнях веселая жена ловко обходит старого, ревнивого, но доброго, недалекого
и доверчивого мужа, и песня вполне ее одобряет.
В самых радостных тонах описывается жизнь с веселой женой, которая всегда
поет и пляшет. Жену ленивую и нерадивую легко вылечить: для этого нужно
запрячь ее в сани с дровами. Женская лень не прощается, и количество насмешливых
песен о ленивых женах довольно велико. И когда нерадивой и избалованной
жене муж везет дорогой подарок — плеточку, то это воспринимается совершенно
иначе, чем плеть мужа в песнях свадебных. Трагическая тема старого мужа
в этих песнях также трактуется как веселая. Над старым мужем песня жестоко
издевается—ему обещают постель из кирпичей и крапивы, а молодому мужу
принадлежат любовь и ласка — ему стелется мягкая постель и кладется шелковая
подушка, и хор опять показывает, как надо стлать постель старому мужу
и как молодому.
Противопоставление старого молодому — одна из любимейших тем хороводных
песен.
В мужских песнях часто высмеивается теща и тесть. Теща высмеивается всегда,
даже когда она угощает своих зятьев. Когда теща приезжает погостить или
предлагает свои услуги, то самое лучшее — просто прогнать ее и остаться
вдвоем с женой. Острота насмешки усугубляется плясовым, резким ритмом,
задорным характером напева и мимическим изображением того, о чем поется.
Из этого видно, что изучение одних только протяжных песен и свадебных
причетов не дает полного представления ни о характере народной лирики,
ни о той жизни, которая в ней изображается, равно как неправильное, одностороннее
представление дает изучение одних только хороводных и плясовых песен.
Только совокупность этих песен позволяет наметить более или менее полную
и приближающуюся к правильной картину.