100 Песен и инструментальных наигрышей народов России
"Композитор", 2000г.
(pdf, 8.95 Мб)
содержание:
ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ
Где разноликие народы
Из края в край, из дола в дол
Ведут ночные хороводы
Под заревом горящих сел.
Александр Блок, «Русы»
Кто поет, тот зла не мыслит.
Екатерина II
Эпоха, в которую нам довелось жить, — время экономических кризисов, политических
конфликтов, экологических катастроф — часто заставляет нас забывать об
огромном богатстве, которым обладает наша страна, о традиционной культуре
многочисленных народов, населяющих нашу Родину. Быть может, обращение
к народной культуре способствовало бы поиску путей обновления России.
Вспомним, что именно опора на национальные традиции в сочетании с современными
технологиями стала основой национального возрождения Японии после второй
мировой войны.
Величину культурного потенциала, заключенного в музыкальном фольклоре,
так же, как и необходимость постоянной связи композиторов с национальными
традициями, хорошо осознавал Д.Д, Шостакович. Именно по его инициативе
в 1966 г. была создана Фольклорная комиссия Союза композиторов Российской
Федерации, в течение трех с половиной десятилетий остающаяся крупнейшим
центром собирания, изучения и популяризации традиционной музыки народов
России. Одним из основных направлений своей научной и практической деятельности
сотрудники Фольклорной комиссии считают тему «Композитор и фольклор»,
которой были посвящены многочисленные пленумы и фестивали СК РФ.
Сердцем Фольклорной комиссии, основой ее деятельности является обширный
архив экспедиционных и стационарных звукозаписей (более 6 тысяч часов
звучания) и нотных транскрипций (более 20 тысяч единиц хранения). Любому
музыканту понятна сложность задач, стоящих перед нотировщиком музыкального
фольклора. Этой проблеме посвящены многочисленные исследования, в том
числе основополагающий труд Э.Е. Алексеева «Нотная запись народной музыки»
(М., 1990). Деятельность нотировщика может быть сравнима с творческим
трудом человека, осуществляющего перевод художественного текста с одного
языка на другой. В данном случае это — языки культуры: с одной стороны,
сложные системы музыки устных традиций, с другой — пятилинейная нотация,
формировавшаяся в европейской профессиональной музыке. Именно поэтому
деятельность нотировщика не может быть расценена как чисто механический
труд, подобный написанию диктанта по сольфеджио: она требует фундаментальных
знаний в области различных национальных музыкальных культур. В каком-то
смысле каждая нотная транскрипция является портретом того, кто ее выполнил.
Кто-то из исследователей предпочитает строгий структурный подход, вскрывающий
глубинную организацию музыкального текста; другие придают особое внимание
исполнительской манере, агогике, динамическим оттенкам; некоторым удается
найти адекватное пространственное видение музыкальной ткани, а кому-то
приходится изобретать свои особые обозначения для специфической звуковысотности
и ритмики.
Этот сборник, составленный преимущественно из нотных транскрипций, содержащихся
в рукописном архиве Фольклорной комиссии, — подарок ее сотрудников Восьмому,
юбилейному съезду Союза композиторов России. Кроме того, в сборник вошли
песни из личных коллекций Т. Калужниковой и С. Браз, а также два образца
из собрания песен Горьковской (Нижегородской) области А.А. Нестерова.
К сожалению, ни одно издание, даже многотомное, не может вместить все
материалы, содержащиеся в архиве комиссии. В сборник вошла лишь небольшая
их часть: образцы традиционной музыки 16 народов, проживающих в различных
регионах России и принадлежащих к разным языковым группам. Следует сразу
же отметить несовпадение культурных границ с административными. Так, значительная
группа мордвы-эрзя проживает в Оренбургской области, елабужские мари —
в Удмуртии и Татарии, часть русских образцов также записана в Татарии,
другие — в русских селах Украины. Некоторые народы не имеют своих административных
автономий, как, например, родственные уйгурам тофалары — кочевой тюркский
народ, проживающий в Нижнеудинском районе Иркутской области, или ижора
(Кингисеппский район Ленинградской области).
Составители видели свою цель в том, чтобы представить наиболее яркие,
художественно полноценные образцы, ив то же время — наиболее показательные
с точки зрения национальных традиций. Каждый народ создал свою самодостаточную
культурную систему, свой богатый музыкальный мир, объемность и значимость
которого не зависят от численности того или иного народа. Сборник предоставляет
редчайшую возможность краткого погружения в эти музыкальные миры; в то
же время он является приглашением продолжить знакомство с национальными
традициями, так как архив Фольклорной комиссии всегда открыт для российских
композиторов.
Основу сборника составляют образцы различных вокальных традиций. Однако
в него включены и инструментальные мелодии тех культур, в которых инструментальная
и вокальная сферы традиционного музицирования сосуществуют на паритетных
началах и тот или иной инструмент воспринимается как символ национальной
идентичности (курай—у башкир, чатхан— у хакасов, шичапшина — у адыгов,
полян— у коми-пермяков). Иногда в культуре сосуществуют вокальная и инструментальная
версия одного и того же напева (см. Юшатыр Буйы в разделе, посвященном
башкирам).
Различны жанровые системы национальных музыкальных культур, представленных
в сборнике: помимо знаковых по русской фольклорной традиции свадебных,
игровых, календарно-обрядовых песен, в нем содержатся образцы особых жанров,
например, гостевые и застольные песни татар-кряшен, чувашей, удмуртов
и мари, донесшие до наших дней отголоски языческих коллективных молений
всего рода об урожае и благополучии. Жанровые системы музыки некоторых
народов, например, тофаларов, удмуртов, принципиально отличаются наличием
в них не жанровых, а родовых напевов, закрепленных за определенной группой
населения, объединенной генетическим родством.
Представленные в сборнике национальные музыкальные традиции различны и
с точки зрения соотношения в них оригинальных принципов организации, присущих
только этой культуре и заимствованных у других музыкально-фольклорных
систем. Так, традиционная музыка адыгов объединяет несколько родственных
народов (адыгейцы, кабардинцы, шапсуги). В случаях заимствования необязательно
подчинение малочисленного народа влиянию более «могучего» соседа. Так,
совпадение мелодико-многоголосного склада полифонических песен мордвы-мокша
и части южнорусских некоторыми исследователями квалифицируется как влияние
архаичной финно-угорской традиции на более молодую русскую (в отечественном
этномузыкознании существует и иная точка зрения, рассматривающая подобное
сходство как пример типологического родства). Степень заимствования элементов
культуры также может быть разной: большая часть коми-пермяцких песен русскоязычна,
музыкальная же система этого народа демонстрирует самостоятельность; по-иному
сложилась судьба фольклорной традиции ижо-ры, полностью позаимствовавшей
песни соседних русских сел. Своеобразие ижорского музыкального фольклора
проявляется лишь в некоторых песенных текстах и в области тембра, к сожалению,
не фиксируемого в современной нотной записи.
Важнейшим показателем каждой традиционной музыкальной системы является
соотношение мелодии и пропеваемого вербального текста. Отметим ряд различий
и в этой области. Восточнославянским традициям, в том числе русской, присуще
исполнение группы текстов на один напев (напевы-формулы, или политексто-вые
напевы). Это свойственно в первую очередь календарно- и семейно-обрядовым
жанрам. В эпических сказаниях эвенков и якутов (как и многих других народов
Сибири) определенный напев, часто сочетающийся с особыми исполнительскими
приемами, служит характеристикой того или иного эпического персонажа.
В этом случае определенная мелодия также координируется с большим количеством
текстов, часто весьма протяженных. Песенные тексты многих тюркских народов,
в частности башкир, тофалар и др., напротив, предельно лаконичны, не превышают
четверостишия. Наконец, известны примеры вокализации без вербального текста
(у коряков, а также — вне пределов данной публикации — в песнях северных
удмуртов и в русских лесных кличах новгородской земли).
Сборник включает образцы принципиально или преимущественно монодийных
музыкальных традиций, в которых абсолютно доминирует сольное музицирование
(татарская, башкирская, тофаларская, якутская, эвенкийская и др.), и полифонических,
связанных с коллективным типом музицирования. При этом многоголосие некоторых
народов чрезвычайно близко к ансамблевой монодии или гетерофонии монодийного
типа (удмурты, хакасы), в том числе с регистровым октавным удвоением (чуваши).
В большинстве культур сосуществуют сольные и ансамблевые жанры, как у
русских, мордвы, адыгов и др. Образцы развитых многоголосных традиций
представлены в партитурных нотных транскрипциях. Введение многоканальной
(на первом этапе — многомикрофонной) звукозаписи в конце 60-х гг. стало
поистине революционным для отечественного этномузыкознания. Такие записи
дали возможность вскрыть внутренние механизмы народного многоголосия,
рассмотреть, словно под увеличительным стеклом, все сложнейшие переплетения
полифонической ткани. Включенные в сборник партитуры убеждают в том, что
каждая из линий многоголосной фактуры, каждый голос сельского этнографического
ансамбля индивидуален и никогда не дублирует другой полностью.
Самый объемный раздел сборника посвящен русским песням. Однако не стоит
расценивать это как попытку утвердить превосходство русского музыкального
фольклора над традиционной музыкой других народов. Подобно огромной мозаике,
русская традиционная музыкальная культура складывается из множества локальных
систем, иногда весьма несходных между собою. Не имея возможности подробно
представить каждую из них, составители включили в сборник наиболее показательные
образцы, «визитные карточки» каждого местного стиля. Для южной России
и казачьих территорий таковыми являются многоголосные протяжные песни;
для областей русско-белорусского и русско-украинского пограничья — календарно-обрядовые.
Русский Север представлен народной версией Рождественского ирмоса и хороводной
песней святочных молодежных игрищ, Урал — свадебными причитаниями и женской
лирической песней, Средняя Россия и Поволжье — полифоническими свадебными
песнями, сопровождаемыми плачами невесты. Обращает на себя внимание раздел,
посвященный Сибири. В него включена протяжная песня из Приангарья, исполняемая
во время погребально-поминальных ритуалов.
Из всего вышесказанного очевидно, что данная публикация не является научной
в строгом смысле этого слова, и не стоит пытаться составить на ее основе
полное и всеобъемлющее представление о музыкальных традициях того или
иного народа. Сборник адресован в первую очередь композиторам. И если
чья-либо творческая фантазия после знакомства с ним вдохновится на создание
новых произведений — составители будут считать свою задачу выполненной.
Скачать песенный сборник