Народные песни Омской области

Государственный Омский русский народный хор



Можно с уверенностью сказать — русский песенный фольклор Омской области с его многообразием стилей и жанров, среди которых немало подлинных шедевров, отмеченных оригинальностью и своеобразием музыкально-поэтического мышления, представляет собой одну из ярких страниц художественного творчества Сибири.
В заключение хочется выразить благодарность профессору Л. Л. Христиансену и П. А. Бакланову, оказавшим помощь в работе над сборником.

 

 

Сборник народных песен
Е.Аркин
Ты березка моя
Народные песни Омской области
Омское книжное издательство, 1987г.

содержание:

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

Предлагаемый вниманию читателя сборник является итогом фольклорных поездок 1978, 1979, 1986 гг. в села Вольшереченского, Муромцевского, Тарского, Тевризского и Оконешниковского районов Омской области. Целью экспедиций было изучение песенного фольклора районов Прииртышья, большая часть населения которых — старожильческая.
Выпускаемые ранее песенные сборники Омской области посвящены в основном одному жанру — частушке. В Омске были изданы «Колхозные частушки» (Составитель Веремей С. И., 1937.), «Частушки колхозной молодежи» (Составители Коровкин И. С. и Василенко В. А., Омск, 1956.) и «Сибирские частушки» (Составитель Коровкин И. С, Омск, 1959.). В Москве в 1960 г. был выпущен известный сборник «Песни Аграфены Оленичевой» (Составитель Копосов А. П.).

Современные записи свидетельствуют о довольно высокой степени сохранности фольклора. Это подтверждается и большим количеством песенного материала, тщательно собираемого студентами-филологами Омского педагогического института им. А. М. Горького под руководством опытного фольклориста доцента Т. Г. Леоновой, и результатами экспедиций этнографов Омского государственного университета, и, отчасти, данной публикацией. Наиболее типичные и художественно ценные образцы песенных текстов Омской области представлены в сборнике «Народные песни Прииртышья». Омским пединститутом регулярно выпускаются сборники «Фольклор и литература Сибири», «Фольклор Западной Сибири», в которых публикуются результаты фольклорных экспедиций студентов, собранный материал тщательно анализируется.

Жанровый диапазон песенного фольклора области довольно широк. Наибольшее распространение получили песни игровые, хороводные, семейно-бытовые и любовные, песни-романсы, солдатские, свадебные; реже встречаются календарно-обрядовые, и уже почти не встретишь песен исторических. Песенные тексты в большинстве своем имеют общерусские сюжеты, однако в репертуаре некоторых певческих групп имеются и образцы оригинальные, отмеченные чертами местного, сибирского своеобразия: «Вы пимы мои, пимы» (34), «Да уж ты, вьюга ли вьюжливая» (35) и др. Говоря о музыкальной стилистике омского фольклора, нужно подчеркнуть прежде всего его неоднородность. О ярко выраженном едином локальном стиле здесь говорить трудно.
Даже беглый взгляд на историю образования и заселения области дает противоречивую и сложную картину. Известно, что основным населением Западной Сибири к началу ее освоения были значительные массы тюркоязычных племен (татары) и ряда народностей, относящихся к обско-угорской языковой группе (ханты, манси), образовавшие постепенно новую народность — сибирские татары.
В 1581 г. большой отряд наемных казаков во главе с Ермаком Тимофеевичем двинулся на Восток, положив тем самым начало интенсивному освоению богатейшего края. Первыми русскими поселенцами здесь стали казаки и стрельцы, строившие линии укрепленных городков, которые являлись опорными пунктами для охраны и управления местным населением. С конца XVI и в XVII веке правительство начинает принудительное заселение Сибири крестьянами с государственных земель России, сюда же из-за Урала потянулись и крестьяне, бежавшие от своих господ.

С XVII в. в Сибирь отправляется основная масса ссыльных: крестьяне, стрельцы, старообрядцы. С XVIII в. значительную часть нового населения составили также солдаты регулярных войск и казаки из европейской части России, переведенные правительством на линии крепостей. По иртышской крепостной линии были основаны казачьи станицы. Все вышеперечисленные группы и составили старожильческое ядро русского населения региона. Появление в конце XIX в. транссибирской магистрали явилось мощным толчком к активному заселению края крестьянами—выходцами из различных областей России, Белоруссии, Украины. «С 1906 г. царизм от политики сдерживания переселений перешел к политике «выталкивания» крестьян из малоземельных губерний в Сибирь»2.
Сибиряки-старожилы называют себя чалдонами, родчими, о новых же поселенцах говорят, что они «с Расеи», ходоки. Фольклор старожильческого слоя подчас более самобытен, музыкальный язык ярче, сложнее. В большинстве случаев установить по характерным деталям исполнения корни стиля того или иного села невозможно. Однако бывает, что в звучании некоторых фольклорных групп уже после исполнения двух-трех песен можно почти безошибочно определить «родину» стиля. Примером этому могут служить фольклорные ансамбли с. Крестики Оконешниковского района и с. Егоровки Тарского района. В основу репертуара фольклорной группы с. Егоровки положен театрализованный свадебный обряд. Музыкальный язык свадебных песен близок своим унисонным звучанием, остротой ритма песенному стилю Смоленщины.

В исполнении ансамбля с. Крестики сравнительно отчетливо прослеживаются черты песенных традиций юга России, в частности, казачьего Дона3. Об этом говорят «якающий» говор—«он ня выкупалси, толькя вымаралси», довольно частое употребление внутрислоговых вставок— «каза(я)чи(хи)ки й-а(я) не гуля(а-я-а)ли», йотирование гласных—«й-она», «да-й,». Вся группа исполнителей поет, в основном, в нижнем и среднем регистрах, предоставив верха только одному сопрановому голосу (в протяжных песнях), что отдаленно напоминает казачье «дишкантирование». Ряд песенных сюжетов тесно связан с донской тематикой. Наконец, сами участники ансамбля назвали дальними предками выходцев с Дона. Просто удивительно, что такая близость изначальному корню сохранилась на протяжении более чем двух веков. Хотя, конечно, трансформация собственно казачьего стиля исполнения произошла довольно значительная: верхний голос уже не имеет такой мелодико-ритмической свободы, как «дишкант» казачьего хора; в быстрых песнях не акцентируются каждаясильная и относительно сильная доли такта, что было бы типичным для казачьих плясок; несколько иное и ладогармоническое мышление. Обнаруживается также определенное сходство с певческим стилем семейских Забайкалья.
Фольклорный ансамбль с. Крестики был организован при сельском Доме культуры в 1972 г. В нем восемь пожилых женщин (в записи участвовали шесть) и один мужчина 77 лет. Пение ансамбля отличается слаженностью, яркостью, импровизационной свободой. Очень темпераментны и заразительны в его исполнении круговые пляски с разнообразными элементами народной хореографии: «Молодка моя, молоденькая» (42), «Ой, посею лебеду на берегу» (44). Интересны и оригинальны частушки «под язык» (59), когда один из поющих имитирует переборы гармошки, заполняя паузы между строфами.

Характерно и самобытно пение группы женщин с. Такмык Большереченского района. Почти все их песни мажорны, светлы. Небольшой певческий семейный коллектив с. Журавлевки Тевризского района отличает хорошая спетость, мощность звучания. Выделяется незаурядным талантом запевала — 73-летний М. С. Евсеенко. Это настоящий народный певец, мастерски умеющий вести, строить песню. Интересен и репертуар ансамбля. Главенствует здесь воинская тематика. Это песни солдатские, рекрутские, времен гражданской войны. Солдатская песня могла исполняться и при ходьбе строем, являясь сплачивающим, организующим началом; звучала она и на привалах, когда усталому солдату вспоминались давно оставленные им родной дом, семья. Песням строевым присущ строгий, чеканный ритм, упругость, не позволяющие расслабиться, сбиться с шага. Типичны для них и резкие обрывы звучания в конце каждой строфы. Ярким примером этого могут служить строевые песни: «Знаю, ворон, твой обычай» (24), «На взморье мы стояли» (25).
Специфично звучание ансамбля с. Большеречье. Голоса певцов движутся в широком расположении. Такое сочетание высокого, мягкого головного регистра женского голоса с низким мужским не так часто встречается в традиционном русском крестьянском пении.

Наблюдая за певцами, замечаешь много интересных характерных деталей: притопывания, подхлопывания в такт, жесты, которые имеют большое выразительное значение и являются неотъемлемой, органичной частью самой песни. Некоторые певцы отличают, например, манеру исполнения «карагодную» от «свадьбишной». Так 70-летняя А. Л. Крыжевецкая из с. Екатериновка Тевризского района после исполнения хороводной песни никак не могла настроиться на жнивную. Досадуя, в поисках нужного звучания, она нагнулась, как при жатве. Но и это не помогло. Па просьбу спеть любым звуком она недовольно ответили: «Ведь я хочу спеть тебе жниво».
Сравнивая манеру пения различных фольклорных групп области, приходишь к выводу о том, что она не является для всех единой. Явно прослеживаются два певческих исполнительских приема: пение с опорой на грудные резонаторы, мощное и звонкое, и пение с применением головного регистра, так называемым «тонким голосом». Непременным условием при выборе «зачинщика» песни являются тесситурные возможности его певческого аппарата. При грудной манере пения, где достигается наиболее яркое, полное звучание, диапазон певцов не беспределен. Здесь на роль ведущего может претендовать либо мужской, либо низкий женский голос, обычный верхний звуковой предел которого «соль-ля» первой октавы. Это дает возможность при хоровом подхвате подпеться, вывести верхний подголосок высокому женскому, голосу. Несколько иная картина наблюдается, если женщины пользуются при пении «тонким голосом», расширяющим их диапазон. Здесь, очевидно, может заводить песню и запевала-женщина с высоким голосом, как это имело место при записи песен от фольклорной группы с. Такмык Большереченского района.

Нельзя не рассказать об одном из самых распространенных и излюбленных на территории области жанров — песнях зимних вечерок. Эти песни довольно хорошо сохранились в памяти народных певцов. Ведь в таких районах, как Большереченский, Оконешниковский, Тевризский, а возможно и в других, вечерки собирались вплоть до 30-х — 10-х гг. нашего века (то же можно сказать и о хороводах).
По своему сценарию сибирская зимняя вечерка в общих чертах сходна с общерусской. Парни откупали на вечер или несколько вечеров избу, которая становилась местом встреч, развлечений и игр сельской молодежи. В святочные вечерки, под рождество, девушки здесь гадали. Вечерочные песни в большинстве своем носят игровой характер. Все участники становятся в круг или полукруг, а парень с девушкой ходят в центре, разыгрывая содержание песни. Заканчивается такая игра почти всегда поцелуем. Песни эти несложны. Строение поэтического текста часто основано на принципе сцепления строф, когда две последние строки каждой строфы повторяются в начале следующей.

Метрическая структура игровых песен проста, размер, как правило, постоянный или с небольшими перебоями. Основной масштабно-тематической структурой является пара периодичностей, реже простая периодичность. Несмотря на то, что в гармонии порой могут возникать довольно острые, неожиданные созвучия, мелодика игровых песен отличается ясностью, простотой изложения. Все это благоприятствует быстрому запоминанию. Это действительно песни-игры, и каждый, кто впервые принимал участие в вечерке, мог довольно скоро запомнить и нетрудный напев, и поэтический текст. Почти все вечерочные песни репертуарны и могут быть с успехом использованы в концертной практике как самодеятельного, так и профессионального народного хора.
* * *

Народные омские песни Скачать ноты

Спасибо Ирине за сборник!

 

 

 

 

 

Главная | Меню и поиск