Львов-Прач - Собрание народных русских песен

Народные песни



Песни русского народа в сборниках с нотами для голоса и текстами

 


В. М. Беляев
«Собрание народных русских песен с их голосами» Львова-Прача

1 2 3 4 5 6 7 8

 

 

Как уже об этом было сказано, сборники Трутовского и Львова-Прача были первыми печатными собраниями русских народных песен, имеющими крупное музыкально-историческое значение. Они вышли в свет почти одновременно, но имели разную историческую судьбу: сборник Львова-Прача приобрел широчайшую известность, в то время как сборник Трутовского оставался в поле зрения одних только специалистов—музыкальных историков и фольклористов.
Для этого были свои основательные причины. И главной из них было то. что н в художественном, и в научном отношении сборник Львова-Прача ближе отвечал запросам передовых людей своего времени, чем сборник Трутовского. Хотя, надо сказать, и этот сборник имел свои достоинства, к которым нужно отнести как высокую ценность его песенного материала, так и некоторые примечательные качества обработок песенных мелодий, в которых Трутовский ближе чем Прач подходил к передаче широты стиля русских протяжных песен, хотя и пользовался при этом предельно скромными средствами двухголосного склада. Имея в виду прежде всего интересы исполнителей и располагая в нем материал на основе простого чередования между собой протяжных и скорых популярных в его время песен. Трутовский, одновременно, не смог полностью удовлетворить запросы этих исполнителей качественной стороной своих скупых в отношении звучания и фактуры обработок песенных мелодий. Это сразу же выяснилось, когда после выпуска в свет первых трех частей сборника Трутовского (1776—1779) появилось в 1790 году первое издание сборника Львова-Прача. Наличие в последнем более разработанного фортепианного сопровождения, чем это было в сборнике Трутовского, вынудило последнего в четвертой части своего сборника (1793) н во втором издании его первой части (1796) обогатить фактуру сопровождения песенных мелодий. Но и при этом ему не удалось достичь той степени художественно-технического качества своих обработок русских народных песен, которое обеспечило бы им широкую популярность среди исполнителей.

К этому нужно еще прибавить, что сборник Трутовского не удовлетворял запросам передовой русской интеллигенции своего времени, ставившей перед собой более серьезные задачи—развертывания борьбы за утверждение национальных демократических идеалов в русской культуре и в русском искусстве. Можно с уверенностью предполагать, что выход в свет первых частей «Собрания русских простых песен с нотами» Трутовского послужил поводом для горячих обсуждений в кружке Н. Л. Львова проблем русского народного песенного творчества и что здесь выработался тот план издания материалов русского народного песенного творчества, который и был осуществлен Львовым при сотрудничестве Прача. В задачи нового издания входило: в отношении подбора русского народного песенного материала — дать сколько возможно цельную картину развития русского народно-песенного творчества, а в отношении научного обоснования целей всего издания — снабдить его предисловием, которое содержало бы его общую характеристику как народно-национального достояния и как основы для развития русской национальной композиторской школы. Это видно из содержания статьи Н. А. Львова «О русском народном пенни», служащей «предуведомлением» к первому изданию «Собрания». «Можно себе вообразить,—пишет Львов,—какой богатый источник представит собрание сие для талантов музыкальных. для самых сочинителей Опер, какое славное употребление могут сделать они и из самой странности музыкальной, какая есть в некоторых песнях наших». И далее: «Может быть не бесполезно будет сне собрание и для самой философии. Может сне новым каким-либо лучом просветит музыкальный мир?»

В отношении музыкального материала сборник Львова-Прача включает в себя главнейшие жанры народного русского песенного творчества: песни протяжные, плясовые или скорые, свадебные хороводные и святочные с присоединением к ним, как особого отдела в сборнике, песен украинских («малороссийских»). Здесь впервые вводится в русское музыковедение принцип жанровой классификации русских народных песен. Заимствуя половину песенных материалов сборника Трутовского, сборник Львова-Прача является собранием классических образцов русского народного песенного творчества, широко популярных в народе до наших дней и богато оплодотворивших творчество великих русских композиторов-классиков.
В отношении же научного обоснования этого труда, чему посвящена вводная статья Львова к первому изданию «Собрания народных русских песен», нужно сказать, что оно, будучи связано с прогрессивными идеями эпохи, носит на себе н отпечаток состояния музыковедения этой эпохи и характеризует лишь первые и не всегда уверенные шаги молодой русской музыковедческой мысли при ее передовой и положительной общей направленности.

Свою статью Львов начинает с попытки освещении вопроса происхождения музыки — мелодии — и возникновения многоголосия как основных, с его точки зрения, видов русского народного песенного творчества — песен плясовых или скорых (одноголосных (?)—«мелодических») и песен протяжных (многоголосных — «армоническнх»), отмечая наличие в русском народном песенном творчестве также и промежуточных песенных видов между двумя этими основными видами. Истоки этих видов русских песен он ищет в музыке египтян и древних греков, считая древнегреческую музыку непосредственной родоначальницей русской народной песни. В «Оде Пиндара» он видит полную аналогию русской песни «Высоко сокол летает», поскольку, по его соображению, оба JTH произведения, как н большинство старинных русских протяжных песен, «начинаются выходкою одного голоса, а возвышаются потом общим хором», то есть имеют сольный запев к хоровому исполнению их основного содержания. С этой неверной исторической почвы он сходит затем на твердую почву характеристики русского народного многоголосного исполнения, как замечательного н мастерского по своему складу и развитию, приводящему в изумление иностранных музыкантов (приводится в пример Паэзиелло) своей сложностью, стройностью и законченностью. В дальнейшем он переходит к интересной характеристике жанров русских протяжных, плясовых или скорых, свадебных, хороводных, святочных, подблюдных и пастушеских песен. Из всех этих жанров он отдает особое предпочтение старинным протяжным песням, отмечая также особую древность происхождения и устойчивость склада свадебных обрядовых песен. Происхождение же жанров протяжных и обрядовых песен он особенно тесно связывает с древнегреческой традицией. Не допуская даже мысли о том, что русский многоголосный народный стиль исполнения протяжных песен мог образоваться самостоятельно, он приходит к выводу, что «нет, кажется, сомнения, чтобы не заимствовали они (русские крестьяне.— Ь. Б.) сей части ученого пения у древних Греков ближе нежели у каких-нибудь других народов». В жанре скорых или плясовых песен Львов выделяет группу цыганских песен, ставя при этом вопрос об их происхождении, но не разрешая его.

В связи с характеристикой жанров протяжных, и плясовых или скорых песен Львов касается весьма важной проблемы развития русской крестьянской песни в городской среде и связывает появление черт этого развития с влиянием на крестьянскую песню, как он выражается, «учености», «правил» и «умножения в России музыкальных инструментов, прибавивших полутоны и другие музыкальные приятности». Считая, что новые качества в «нашем пении также, как и в пенни других земель, на щёт характерной и простой народной музыки поселяются», Львов отмечает, что «из сего однако не следует, чтобы музыка от того становилась хуже, нет; но совершенства ее, будучи общими всем народам, отъемля иногда хотя и странной, но принятой народом напев, того сильного ощущения уже не производят над слухом, какое чувствует поселянин при слушании простой отечественной песни. Уточняя эту мысль, Львов отдает предпочтение старинным протяжным «армоническим» песням перед новыми, считая одновременно, что наши новосочиненные «мелодические», то есть скорые песни «старинных несравненно лучше».
Касаясь всех этих вопросов, он, по сути дела, говорит об отличии ладового строения крестьянской русской песни от русской городской народной песни с внедрением в последнюю вводного тона. Не возражая против этого явления и считаясь с ним как с явлением художественного порядка, Львов не только не возражает против применения средств «ученой музыки» к разработке материалов русского народного музыкального творчества, но активно практически содействует широкой постановке опыта обогащения русской народной музыки музыкой «ученой». Он привлекает Прача, как пользовавшегося в его время заслуженной известностью профессионального композитора, для гармонической обработки народных русских песенных мелодий, включенных в «Собрание народных русских песен», в форме фортепианного сопровождения к ним.

В заключение своей статьи «О русском народном пенни» Львов дает свою оценку этой работы Прача. В ней он особо отмечает две ее стороны.
Во-первых, Львов указывает на то, что Прач в записи мелодий обрабатываемых им песен не вносил никаких собственных изменений, в силу чего «Собрание народных русских песен», по мнению Львова, «имеет и все достоинства подлинника: простота и целость оного ни украшениям музыкальным, ни поправками (подчеркнуто в обоих случаях мною.—В. Б.) иногда странной Мелодии (как пример, здесь имеется в Виду ссылка на запись мелодии песни «Ивушка, ивушка, зеленая моя», № 25.— Я. Б.) нигде не нарушены^. В силу этого Прачем, по характеристике Львова, сохранено «все свойство народнаго Российскаго пения». Поскольку в сборниках Львова-Прача и Трутовского нашло место много записей русских народных мелодий из рукописных песенных сборников и из других источников (как опера «Ямщики на подставе» и другие), постольку «подлинником» их следует считать их популярные в городском традиционном исполнении и зафиксированные во многих рукописных копиях редакции конца или второй половины XVIII века.

Во-вторых, Львов оценивает работу Прача по гармонизации русских народных песенных мелодий «Собрания» как исполненную «с возможным рачением» и выразившуюся в успешном решении трудной задачи, «что бы, не повредя народной Мелодии, сопроводить оную правильным басом, который сам был" бы в характере народном».
Полностью согласиться с этой оценкой мы, конечно, не можем. Подходя к оценке работы Прача в современных ему исторических условиях возникновения и развития национального русского гармонического стиля, мы должны прежде всего учесть то, что Прач работал, во-первых, над русским народным песенным материалом в его городской редакции конца XVIII века; что, во-вторых, ладовая специфика русской крестьянской песни в его время еще не была выявлена так, как она была выявлена к середине XIX века, и что, в-третьих, поэтому к оценке гармонического языка обработок русских народных песен Прача мы должны подходить не с точки зрения современных нам требований к работам этого рода, а с точки зрения соответствия их стилю современной Прачу эпохи. И в этом отношении оценка работы Прача, сделанная Львовым и выше приведенная нами, может быть принята только с оговоркой, как работа, выполненная с возможным для развития художественных н музыкально-технических средств его эпохи приближением к выполнению принятой им на себя задачи, в чем и нужно видеть ее положительную и прогрессивную ценность. Вопрос этот требует еще специальной разработки в связи со специальным изучением гармонического музыкального языка той эпохи во всех видах его использования в различных музыкальных памятниках этой эпохи.

Указание статьи Львова на трудность «собрать голоса народных неписанных на нескольких тысячах вёрстах рассыпанных песен и положить оные на ноту часто с фальшивого пения неискусных певцов» (подчеркнуто в обоих случаях мною.—б. Б.) никак не может быть принято сколько-нибудь всерьёз. Сборник составлялся в Петербурге, никаких специальных экспедиций вглубь России для сбора народно-песенных материалов при этом не организовывалось. По меньшей мере половина песенных мелодий и текстов к ним была заимствована в «Собрание народных русских песен» из печатных (Трутовскнй) и рукописных сборников н некоторых художественных произведений (современных опер). То же следует сказать и о второй, упоминаемой Львовым, трудности—записи песенных мелодий «на ноту часто с фальшивого пения неискусных певцов», что находится в противоречии с высокой оценкой Львовым мастерства пения русских народных исполнителей, при котором, казалось бы, должна была отпасть необходимость обращения к «неискусным
певцам» при собирании и записи песенных материалов.

1 2 3 4 5 6 7 8