Н.М. Лопатин, В.П.Прокуни - Русские народные лирические песни



Вступительная статья В.Беляева о сборнике лирических песен

 

 

О сборнике

 

 

«Сборник русских народных лирических песен» Н. М. Лопатина и В. П. Прокунина — одна из выдающихся работ по русской народной песне дореволюционного периода. Издана она была в 1889 году двумя отдельными частями. Первая часть ее написана Н. М. Лопатиным и состоит из краткого «Предисловия», в котором говорится о целях издания сборника, из развернутого «Вступления» — очерка, посвященного как общей характеристике русской лирической песни, так и обозрению печатных сборников русских народных песен, и, наконец, из основного содержания этой части — из обширных комментариев к своду ста пяти русских народных лирических песен, представляющему собой вторую часть сборника. Свод этот составлен совместно Н. М. Лопатиным и В. П. Прокуниным и дан «с положением песен для голоса с фортепиано», то есть в обработках, В. П. Прокунина.

Эта вторая часть сборника дважды переиздавалась в советское время: одно издание вышло в 1922 году и другое — в 1931 году. Что же касается первой части сборника, то она вообще не переиздавалась. Таким образом, сборник Лопатина и Прокунина, до настоящего переиздания его, являлся большой библиографической редкостью.
Цель настоящего издания — дать сборник Лопатина и Прокунина в полном виде как исторический документ этапного значения в развитии русской музыкальной этнографии досоветского периода и таким образом сделать его, ввиду выдающихся качеств этой работы, доступным для широкого ознакомления советских читателей и в первую очередь читателей-музыкантов, музыковедов, музыкальных педагогов и советской музыкальной молодежи, студентов консерваторий.
Сборник Лопатина и Прокунина представляет собою особую ценность в двух основных отношениях: историко-эстетическом и историко-теоретическом, Рассмотрению историко-эстетических вопросов русского народного песенного творчества посвящена первая часть этой работы, написанная Н. М. Лопатиным. Историко-теоретическое же значение сборника связано с его второй частью, именно с обработками русских народных песенных мелодий В. П. Прокуниным, представляющими собою важный этап в освоении склада русского народного многоголосия, как одной из важнейших и ценнейших сторон развития русского национального музыкального творчества.

Лопатин в «Предисловии» к первой части «Сборника русских народных лирических песен» определяет цель издания как желание составителей сборника издать часть собранного ими народного песенного материала: а) «в виде систематического свода русских народных лирических песен», б) «с подбором вариантов» этих песен и в) «с объяснениями как в отношении словесного их содержания, так и их напевов».
Уже в самом этом «Предисловии» Лопатин дает понять читателю, что перечисленные выше три главные цели издания Сборника он намерен трактовать широко и серьезно. Так, первой целью этого издания является не просто намерение «представить систематически расположенный сборник русских народных лирических песен», но песен, «заслуживающих особого внимания по их содержанию и форме и записанных от хороших, толковых певцов (подчеркнуто здесь и далее мною.—В. Б.)». Выполнение второй цели издания сборника-подбора вариантов лирических песен — обусловливается тем, что «лирические песни составляют богатый и обширный отдел песенной поэзии русского народа: в них выражались и до сих пор выражаются лирическиие чувства русского человека в самых разнообразных условиях его быта за всю его историческую жизнь, в силу чего и получили они неисчерпаемое многообразие текстов и напевов и разнообразие их вариантов, Между тем записанный отрывочно текст, отсутствие вариантов, помещение самих песен без выбора, без строгой группировки и как случайно попавшегося собирателю материала, что обыкновенно делается во всех наших сборниках, не может дать полного понятия о настоящей народной песне». Что же касается третьей цели издания сборника — введения в него объяснений как в отношении словесного содержания песен, так и их напевов,— то она связана с необходимостью критического «изучения вариантов песен. «Сличение вариантов — первое основание к критическому изучению песен: оно раскрывает их историю, указывает пути к изучению песенной речи в связи с напевом и тех самобытных законов, которые руководят народом в создании песен и в исполнении их». Правильно, по существу дела, ставя перед собой задачу изучения специфики народного песенного творчества как одного из видов искусства и объективных закономерностей его развития, Лопатим субъективно-идеалистически трактует сущность за конов этого развития, как самодовлеющих и руководящих действиями людей, а не используемых ими в своей общественной и художественной практике. Продолжая развивать свое правильное основное положение, он далее пишет: «Не менее важно уяснение и тех сторон народного быта, которые получили свое выражение в известной песне или послужили причиной и основанием к ее возникновению; без этого народная песня часто непонятна и как бы лишается всей полноты своего художественного содержания».

Выполнению этой последней дели посвящены обширные комментарии Лопатина к своду записей русских народных лирических песен, помещенных во второй части сборника. Эти комментарии, представляющие собою основное содержание первой части сборника, обеспечивают всему труду значение выдающейся работы в области изучения русского народ понесенного творчества.
Для методического и исторического обоснования своих комментариев Лопатин предпосылает им разработанное «Вступление», в котором широко для своего времени освещает вопросы: характеристики народного лирического песенного творчества в целом, записывания русских народных песен и издания сборников их, а также современного ему состояния песенного творчества в России и завершает свое «Вступление» критическим обзором сборников русских народных песен (текстовых и нотных), начиная с «Собрания разных песен» М. Д. Чулкова, изданного в 1770—1774 годах и кончая сборником Н. Е. Пальчикова «Крестьянские песни, записанные в с. Николаевке, Мензелинского уезда, Уфимской губернии», изданным в 1888 году.

В силу исторического значения «Сборника русских народных лирических песен» Н. М. Лопатина и В. П. Прокунина он переиздается в настоящем издании в его полном виде как труд, характеризующий состояние русской музыкально-фольклорной науки в 80-е годы прошлого столетия, в годы после появления в печати двух новых типов сборников русских народных песен, открывающих новые перспективы их изучения: а) сборников песен, записанных непосредственно от крестьян на местах бытования этих песен или же от исполнителей; точно передававших манеру крестьянского пения, и б) первых сборников, составители которых ставили себе задачу освоения записи русских многоголосных народных песен и изучения их склада. К первому типу вышеупомянутых сборников относятся: «Сборник русских народных песен» М. А. Балакирева (1866), сборник «Русские народные песни» В. П. Прокунина (1872 и 1873), а также издание В. Кашперовым «Напевов русских песен, записанных кн. В. Ф. Одоевским» (1876), части материалов сводного «Сборника русских народных песен» (100 песен) Н. А. Римского-Корсакова (1877) и его же сборник «40 русских народных песен, собранных Т. И. Филипповым» (1882). Ко второму типу принадлежат: сборник «Русские песни, непосредственно с голосов народа записанные» Ю. Н. Мельгунова (два выпуска— 1879 и 1885) и сборник «Крестьянские песни, записанные в с. Николаевке, Мензелинского уезда, Уфимской губернии» Н. Е. Пальчикова (1888).

На основе непосредственного приближения к русскому народному песенному творчеству в музыкальных записях нового типа как одноголосных, так и имевших своею целью освоение народного многоголосия и возник сборник Лопатина и Прокунина, составители которого, в основном, ставили себе задачи: во-первых, освоения содержательной стороны русского народного песенного творчества в области лирической песни, как ее наиболее показательной области, и, во-вторых, дальнейшего освоения русского народного многоголосия, как русского национального музыкального стиля. Общая характеристика этих двух строи работы Лопатина и Прокунина составляет основное содержание настоящей вводной статьи к новому изданию «Сборника русских народных лирических песен».

 

О русской лирической песне

 

 

Основным тезисом работы Лопатина, положенным в основу всех его выводов, является признание им единства напева и текста в русской народной песне как в художественном произведении. Он говорит об этом уже в самом начале своего «Предисловия» к первой части «Сборника русских народных лирических песен»: «Народные песни представляют собою нераздельно-целостное, внутренно связанное единение музыкального напева и текста: ни напев песни, отдельно взятый от текста, ни текст ее сам по себе в народе не существуют. Ни один самый прекрасный певец из народа не напоет песни без слов, также не передаст во всей полноте стиха или, лучше сказать, всего склада песенной речи в пересказе. Народный певец «сказывает песню», т. е. столько же ее поет, сколько и говорит».

Словесный текст песни Лопатин называет ее «складом», напев — «ладом», который является средством музыкального выражения основного текстового содержания песни. Вопросы содержания песни Лопатин разбирает очень подробно. Вопросов же «музыкального строя песен» он касается лишь в самом общем плане, -совершенно не уделяя при этом внимания его «анатомическому» исследованию, которое, как он считает, «возможно лишь в отдельном труде музыканта-теоретика».
В связи с этим он останавливается на жанре лирических народных песен как исключительно богатых по своему содержанию. «Лирические песни, — говорит он, —составляют богатый и обширный отдел песенной поэзии' русского народа: 13 них выражались и до сих пор выражаются лирические чувства русского человека в.самых разнообразных условиях его быта за всю его историческую жизнь, в силу чего и получили они неисчерпаемое многообразие текстов и напевов и разнообразие их вариантов». В качестве наиболее типичных условий дореволюционного русского народного быта, оказывавших свое особое влияние на развитие народно-песенного творчества, Лопатин берет: 1) условия мужского народного трудового быта, включая сюда и быт ямщиков и бурлаков, 2) условия и среду возникновения разбойничьих и тюремных песен, 3) быт русской крестьянской женщины, 4) условия возникновения старинных рекрутских песен и 5) военный солдатский быт дореволюционной эпохи. В связи с этим он разделяет все песни на пять отделов «по их общему содержанию». К «общелирическим» мужским песням Лопатин относят также песни с содержанием, сохраняющим следы «древнейшего героического периода» русского народного творчества. А в солдатских песнях особенно ценной считает «военно-историческую» линию их содержания.
Противопоставляя русские народные лирические песни обрядовым (и в том числе свадебным, хороводным и игровым), поющимся «исключительно во время различных обрядов и игр» и долгое время сохраняющимся в их древнем виде, Лопатин дает широкую характеристику связей лирических песен с жизнью и бытом русского народа и способности лирической песни к своему развитию. «Другое дело лирическая песня, — пишет он. — Она не сопровождает какого-либо обряда, она не сочиняется на известный случай ее употребления, и, выражая собой душевное состояние поющего, поется всегда и везде. Она поется в минуты отдыха и за работой, поется в одиночку и хором, поется в бурлацкой лямке и на солдатском походе». «Лирическая песня почти совсем не остается в покое, а, как сама жизнь, разнообразно изменяется. Она прилагается к различным эпохам народной жизни, применяется к известному месту, к различным положениям человека и к его занятиям, которые часто кладут на нее свою печать». Все описанные выше условия бытования русской народной лирической песни оказывают большое влияние на ее развитие: «Часто одна песня порождает из себя другую; одна и та же песня поется в одной губернии одним образом, в другой — совсем другим. Из лирических песен одни составляют
наследие древности, другие возникли в недавнее время и
продолжают возникать и изменяться теперь. Все это производит разнообразие лирических песен и большое количество их вариантов».

В чем же заключается процесс развития народной песни? Лопатин характеризует его следующим образом, исходя из своей формулировки тезиса единства текста и напева в песенном произведении: «Народная песня представляет полное единение слов и ее напева. Отступление от правильного расположения текста (здесь лучше было бы сказать: отступление от первоначального расположения текста или же проще: появление изменений в тексте.— В. Б.) влечет за собой изменение в напеве; измененный напев часто требует иного расположения слов. Этим объясняется, почему так трудно, при первом- знакомстве вообще с народною песнею, расставлять в ней слова по напеву и совершенно невозможно под напев, хотя бы правильно и точно записанный, подставить текст песни, записанный или неаккуратно и подогнанный под обыкновенный стихотворный размер, или же записанный с пересказа певца, а не под его пение».
В другом месте ту же мысль Лопатин дает в более четкой формулировке: «Неразрывная связь в песне напева и ее склада речи производит то, что при отступлении от строгого первоначального расположения слов и от изменения стиха невольно должен изменяться неразрывно с ним живущий напев; изменяется напев — изменяется и стих».

Поскольку «по своему музыкальному строю русская народная песня весьма легко поддается вариациям напева и его украшениям», постольку тут возникают два явления. В одном случае «все эти вариации напева не разрушают стиха песни, или точнее склада песенной речи, и не разрушают самого напева». В другом случае «одна и та же песня настолько изменяется, что "получается иной лад (т. е. вид — В. Б.) напева и иной склад речи (т. е. текста песни. — В. Б.)», И это уже будет не «вариация» напева, а «целое разноречие песни — ее вариант».
В вариантах песни сохраняется, обычно, ее основное содержание, от которого она получает свое название, и сохраняются черты сходства напевов. Но «иные песни изменяются в ряд таких вариантов, которые составляют как бы самостоятельные песни по отношению к своему первообразу. Подобные изменения обуславливаются причинами иными и более значительными, нежели образование разноречий».
«Последнее часто бывает с песнями, которые не имеют в своем основании какого-либо определенного, воспеваемого в них события и которые вместе с тем не сделались одинаково известными по всей России, не завоевали столь почетного места, чтобы не дозволить себе произвольных вставок и изменений». К числу таких «самостоятельных» песен Лопатин относит песни; «Горы», «Не одна во поле дороженька», «Степь Моздокская», «Вниз по матушке по Волге», «Калинушка с малинушкой лазоревый цвет» и другие, «которые имеют лишь разноречия, т. е. варианты, а иные не имеют и вовсе вариантов».

Далее Лопатин отмечает случаи, когда «рядом с такими изменениями наши народные песни, в силу своего строя» обнаруживают «необычайную способность творить из себя», вследствие чего «часто песня, не изменяясь пи в основании напева, ни в тексте, однако одним образом поется в средней полосе России и получает другой склад в бурлацкой лямке на Волге, и совсем иной склад в солдатском походе». И, наконец, в основной части своей работы — в комментариях к песням Лопатин указывает на случаи образования таких вариантов первоначальных песен, которые являются основой для создания новых самостоятельных песен с новым содержанием, получающим свое выражение в новой форме. Такими песнями он считает песню «Поле», возникшую из песни «Горы», песню «Заря» («Не вечерняя заря спотухала»), возникшую из песни «Не одна во поле дороженька», и другие.

Все приведенные выше положения о взаимоотношении напева и текста в народной песне и о развитии русских народных лирических песен являются основными положениями, на которых Лопатин базируется во всех его интересных, глубоко продуманных и тонких анализах русских народных лирических песен, помещенных в «Сборнике русских народных лирических песен». Русскую народную лирическую песню Лопатин характеризует как песню, исключительно богатую по своему содержанию, с многообразными связями ее с песнями других жанров. Считая основным видом русских народных лирических песен песни, «не сочиняемые на известный случай их употребления», как обрядовые песни, а являющиеся выражением «душевного состояния поющего» и «истории внутреннего мира русского человека», Лопатин указывает на то, что они «с одной стороны, примыкают в песнях женского творчества к свадебным и игровым, с другой,— к песням историческим, иногда настолько тесно сливаясь с последними, что в иных из них трудно решить — заключает ли в себе данная песня историческое повествование, или же она чисто лирическая, лишь сохранившая в себе следы исторического события». К историческим песням Лопатин относит солдатские и казачьи песни, как исторические песни «позднейшего времени», и песни «волго-донского казачье-разбойничьего творчества», как исторические песни более раннего периода. Важное значение имеет его указание на возникновение некоторых лирических песен «в древнейший героический период народного творчества». Сохранившиеся в содержании некоторых песен черты этого периода он называет «эпическими местами». Возникновение же этих черт он относит по месту их происхождения к окраинам русского государства, а по времени их происхождения к тому периоду, «когда еще Русь слагалась». Отсюда естественно возникает преемственность связей содержания волго-донских песен периода народных восстаний и народно-освободительных движений с содержанием «эпических мест» песен древней русской вольницы и молодечества.

Подробно анализируя текстовое и образно-поэтическое содержание русских лирических народных песен, Лопатин в гораздо более общем плане касается описания средств их музыкального выражения. Он, как об этом уже было упомянуто, отстраняет от себя занятие всякой музыкальной «анатомией» и дает лишь самую общую характеристику средств музыкального выражения крупных групп русских народных лирических песен.
Характеризуя мужские лирические песни, Лопатин отмечает— на примере песни «Горы»,—что «спокойная, сдержанная строгость и торжественность — это общее свойство, присущее стариннейшим нашим песням» этой группы. Этот же характер победной торжественности, бодрости и энергии он считает свойственным многим мужским лирическим песням «чисто хорового склада». Эмоциональную подъемность части ямщицких песен он связывает с «ямщицкой ездой, удалой и бесшабашной». В то же самое время он замечает, что «нотка грусти всегда присуща протяжным одиночным русским песням минорного строя».
Указывая на то, что бурлацкий быт много способствовал развитию и красоте напевов наших народных песен, Лопатин отмечает, что бурлаки приноравливают к своему ритму «под размер шага в лямке» исполняемые ими песни. В бурлацких хоровых песнях, говорит он, «звучит и тоскливая нота наших одиночных напевов, слышится в них и тягость работы, и утомление, оттого ритм их такой тяжелый, и вместе с тем чувствуются необъятная сила, неистомная бодрость, граничащие с весельем».
«Разбойничьи песни,—говорит Лопатин, — носят в себе. им только присущие черты, — некоторую мрачность и грозность напева». В связи с характеристикой песни «Усы» (№ 57) он говорит об этих песнях, что «народное воображение привлекали в разбоях поэзия обстановки разбойничьих шаек, поэзия подвигов, вольного житья, сила и удаль, но не могли привлекать преступление и злодейство». В этой своей характеристике «разбойничьих» песен Лопатин приближается к общей оценке их содержания, сделанной В. Г. Белинским, который, отмечая силу, удаль и размашистость поэзии этих песен, видит в них выражение стремлений «людей, чаще всего с сильными и благородными натурами, искать какого бы то ни было выхода из тесноты и духоты на простор и приволье души». Но рассмотрение Лопатиным «разбойничьих» песен вне социальных условий их происхождения приводит его к неправильной оценке им как подъемов крестьянского и казацкого народно-освободительного движения, так и фигур Ермака и Разина, в чем нужно видеть черты исторической ограниченности взглядов Лопатина. Он далек от правильного понимания как сущности конфликтов казачества с центральной властью, вызвавших такие события, как действия Ермака, так и исторического значения народно-освободительного восстания 1667— 1671 годов под руководством Степана Разина, который, по характеристике В. И. Ленина, сложил голову в борьбе за свободу трудовых масс, будучи одним из представителей мятежного крестьянства.

В группе женских песен Лопатин отмечает три линии средств музыкального выражения. Первая из них есть линия выражения «тоски сердца и безотрадных дум» русской женщины в русской старинной семье с ее «беспощадным, холодным деспотизмом», который «как-то странно уживался.,, рядом с мягкостью и нежностью семейной жизни, столь свойственной славянскому племени». В песнях этого вида Лопатин отмечает наличие интонационных связей с свадебными причитаниями невесты и даже с заплачками. В лирических песнях плясового (и юмористического характера он отмечает наличие второй и третьей линии средств музыкального выражения: с одной стороны, линию присутствия, наряду с настроениями веселья и разгула, «затаенной потки грусти, которая сообщает им особенную прелесть», и, с другой стороны, развитие линии, характеризующейся широким разливом веселья и светлых и ярких настроений.
В группе рекрутских песен с их «лирическим основанием— рекрутской невзгодой» в старом русском быту Лопатин выделяет два вида песен. Во-первых, женские заплачки или «завоенные причитания», в которых «говорят семейные интересы и женское чувство, и не передается всецело воззрений русского народа на военную службу», хотя в XVIII веке она была «беспощадно жестокой и почти вечной». И, во-вторых, «песни героев-исполинов, при Петре уже удививших мир» и «развивших под гением Суворова тип того русского солдата, какому в то время не было «равного в свете». Как в своей характеристике «разбойничьих» песен Лопатин не мог дать правильной оценки народно-освободительных движений, так и в характеристике рекрутских песен пореформенного периода он идеализирует эпоху «освобождения» народа от крепостного права, считая, что после крестьянской реформы 1861 года «пал весь прежний строй народной жизни. и отошел в такое прошлое, что он нам представляется теперь как бы никогда не существовавшим».

Наконец, в качестве особых средств выражения солдатских песен Лопатин подчеркивает приноровленность их к шагу, маршевый ритм, особый пошиб бравости и лихости и боевой характер. Горячо возражая против «общего убеждения» в том, «будто солдатское пение и солдатская песня губят народную русскую, искажают ее, внося чуждые ей элементы», Лопатин видит в этом «очевидное недоразумение», ибо «солдатскую песню слагают те же русские люди», под нее они ходят на штурм, она поднимает дух войска во время походных трудностей, она проникнута духом патриотизма и любви к родине. Давая общую характеристику солдатской песне, Лопатин отмечает частое применение в ней особой формы, состоящей «из запева, который произносит запевала, и из припева одних и тех же слов к каждому куплету, что исполняется хором». Особое внимание он обращает на то, что солдатский быт, слияние в армии «населения всех губерний и областей России», в силу чего каждый солдат в нее приносит с собою свою песню,— «подчиняет себе манеры пения областного» и тем содействует образованию общенационального русского песенного стиля.
Заканчивая на этом краткую общую характеристику историко-эстетического труда Н. М. Лопатина и полагая, что его подробное рассмотрение в свете требований современности заслуживает специальной работы,— мы считаем необходимым остановиться на одной стороне взглядов составите1ей этого сборника, ярко выраженной во «Вступлении» Лопатина к первой части этого сборника, которая не может быть оставлена без особой оценки.

Характеризуя современное ему состояние русского народного песенного творчества, Лопатин, в согласии с рядом других исследователей, говорит о «постепенном исчезновении песен», имея при этом в виду «старинные песни», находит, что «в настоящее (т. е. в его. — В. Б.) время непосредственное народное творчество иссякает», что оно «теперь поникло и засыхает», и, наконец, как вывод из всего этого, выражает убеждение в том, что уже в его время «непосредственное народное творчество переживает последний период», хотя все же при этом «старинная песня не сдается без борьбы, более или менее продолжительной». Считая, что «истинно-художественные произведения заключаются лишь в старинных песнях», он восстает против всего, «что возникает на этой почве вновь», и утверждает, что новые или, как он их называет, «модные» или «новомодные» песни не только «не составляют далее искажения русских народных песен», а представляют собою «совсем новый элемент, вооружившийся на разрушение их».
Лопатин не жалеет мрачных красок для характеристики отрицательных черт новых песен. «В тексте этих песен, — говорит он, — нет уже и следа истинно-народных, сильных, поразительных своими яркими красками, картин в соединении с краткостью и простотой выражений и оборотов речи; напротив: бессмыслие, уродство, безобразие формы — главная их принадлежность. В напевах полное отсутствие классической строгости, глубины, музыкальной красоты и того свежего чарующего, совсем иного мира поэзии звуков, который поражает в истинно народной песне, и тем сильнее, чем песня стариннее (подчеркнуто мною. — В. Б.).

В основе взглядов Лопатина на развитие народной песни а его отрицательного отношения ко всем современным ему явлениям в области народно-песенного творчества, и главным образом в области городской народной песни, лежат причины непонимания законов общественного развития. Основной из этих причин является распространение в 60-х и 70-х годах прошлого века среди части русской интеллигенции ошибочных, и в том числе и.народнических, взглядов на процесс развития общественных отношений в России после отмены крепостного нрава в период начала интенсивного развития капитализма, приведшего к ломке старого народного быта, к расслоению и обнищанию крестьянских масс, к росту рабочего класса, к усилению его эксплуатации и к расширению рабочего движения. Ошибочный взгляд народников на появление пролетариата в России как на своего рода «историческое несчастье» * служил основой для возникновения в некоторых кругах русской интеллигенции, и в том числе музыкальной, тех взглядов на русскую городскую народную песню во всех ее видах, которые получили свое выражение в высказываниях Лопатина и вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции достаточно крепко держались среди части этнографов, не исключая из их числа и этнографов-музыкантов. Мы не можем считать, что Лопатин был неправ во всех своих суждениях о той песне, которую он считал «новомодной». Но его ошибка состояла в том, что он отрицал ее огулом, не пытаясь разобраться в том, что в этой песне было прогрессивного и что отсталого, что в ней было вызвано к жизни новыми условиями народного быта и что явилось отражением рутины и косности, обывательщины и влияния па песню деклассированных элементов капиталистического общества.

Наша советская действительность полностью опровергла все пессимистические взгляды на развитие народной песни, будто бы шедшей к упадку и к полному исчезновению. Никогда еще народное песенное творчество не пользовалось в нашей стране таким вниманием, никогда народное творчество не получало такого размаха. Никогда оно не было так тесно связано с современностью, никогда так глубоко не отражало идей строительства новой жизни, как в нашу эпоху строительства коммунистического общества в нашей стране Советов.

 

Обработки лирических песен В.Прокуниным

 

 

Переходя ко второй части «Сборника русских народных лирических песен» — к обработкам этих песен В. П. Прокуниным, следует прежде всего отметить, какую задачу он ставил в своей работе.
В предисловии к этой части Прокунин указывает на то, что большинство существовавших ко времени составления его совместного с Лопатиным сборника переложений «русских песен для голоса с фортепиано. могут быть сведены к трем главным типам: к сопровождению аккордами, к сопровождению контрапунктическому и к сопровождению чисто инструментальному (с использованием аккордовых фигурации и других приемов фортепианной фактуры.— В. Б.)». Полагая, что все, что делалось в этом направлении, «должно считаться только опытом», т. е. не будучи полностью удовлетворенным общепринятыми приемами обработок русских народных песен, Прокунин поставил себе задачу: «подражать хору» в фортепианном сопровождении хоровых песен и «песням одиночным. придать сопровождение контрапунктическое», «как более соответствующее характеру и духу русской песни», если оно будет представлять собою «нечто в роде искусственного подголоска». В целом, таким образом, он поставил себе задачу дать в своих фортепианных обработках в «Сборнике русских народных лирических песен» приближение к стилю русского народного многоголосия, что последовательно и выполнил, отойдя здесь от, в основном, аккордового стиля своего сборника «Русские народные песни» для одного голоса с сопровождением фортепиано, изданного под редакцией П. И. Чайковского в 1872—1873 годах.

Поскольку Прокунин, приступая к обработке материалов «Сборника русских народных лирических песен», «решил держаться, до некоторой степени, приема, указанного Мельгуновым в объяснениях, приложенных им к его сборнику, и состоящего в том, что лад и гармония песни должны быть выведены из записанных от хора подголосков»,— постольку предварительно необходимо сказать как о сборнике «Русские песни, непосредственно с голосов народа записанные» Ю. Н. Мельгунова, так и о сборнике Н. Е. Пальчикова «Крестьянские песни, записанные в с. Николаевке, Мензелинского уезда, Уфимской губернии».
Хотя сборник Пальчикова издан в 1888 году, после издания обоих выпусков сборника Мельгунова (1879 и 1885 гг.), но, являясь результатом почти тридцатилетней работы его составителя, будучи опубликованным после его смерти и содержа в себе менее разработанные.материалы, чем сборник Мельгунова, — он должен быть подвергнут рассмотрению ранее сборника Мельгунова. Пальчиков, поставив себе целью записать русские народные хоровые песни «так, как (их.— В. Б.) поют крестьяне, или по возможности близко к их пению (подчеркнуто Н. Е. Пальчиковым.—В. Б.)»у в своих записях дал фиксацию отдельных голосов русского народного хорового исполнения без сведения их в одно многоголосное целое, считая, что «если все эти варианты (т. е. партии отдельных голосов.—В. Б.) спеть разом,. то получится почти полное представление о том хоровом исполнении, которое придает песне сам народ, и о той манере, с какой один и тот же напев разрабатывается народом».

Продолжение читайте в книге...