Д.Балашов, Ю.Марченко, Н.Калмыкова - Русская свадьба

Народные песни



Песенники, сборники песен, ноты

 

Годовой цикл сельских развлечений и праздников

1 2

 

 

 

Свадебное торжество органично входило в круг круглогодовых традиционных деревенских празднеств и тысячью нитей, намеков, образных перекличек было связано с ними. Поэтому, начиная разговор о свадьбе, необходимо хотя бы бегло рассказать, как проходил деревенский год, какие события предшествовали свадьбе и своеобразно подготовляли свадебный ритуал.


Окончены полевые работы. С красивыми обрядами собирают последний сноп и уносят с поля. До пасхи будет он стоять в углу избы, напоминая о лете, об осенней страде, изобилии. «Все бабы по горсточке в один сноп носят, и в сторону кружаемся. Девки по солнышку складывают, чтоб скотинка не кружала — всё в одну сторону ходила. В дом, в сутки, под иконку поставим, и в великоденный четверг скотинке скормим».

Близится пора зимних «посиделок», своеобразных веселых собраний молодежи, куда девушки сходились, однако, с работою и для работы. Сегодняшний читатель вряд ли вдумывается в смысл складных пушкинских строк: «Три девицы под окном пряли поздно вечерком»,— а меж тем еще не так давно девицы и женщины наших деревень постоянно пряли. Пряли всю зиму, пряли днями и неделями. Трудно представить, какое количество пряжи надо было наготовить, чтобы одеть всю большую крестьянскую семью. Потому и были красивы прялки, что с ними не расставались с осени до весны. На все посиделки или беседы девушка ходила с прялкой—«пресницей». Причем, уходя из дому на беседу, брали уже не простую, которая служила «позався», а самую нарядную, резную, чаще всего подарок парня—«вечеровальника». И пока пелись песни, пока шутили и смеялись, заигрывали с парнями, руки безостановочно работали, пальцы, смоченные слюной, сучили пряжу, тянулась и тянулась нить, и вертелось бесконечно, становясь толще и толще, точеное веретено.

Здесь, на Кокшеньге и Уфтюге, эти собрания девушек назывались «вечеринами». Вецерины (цокающий говор тут еще в полной силе) устраивались всю зиму, до масленой. Великим постом, как и всюду, в избах расставляли станы и начинали ткать.

Скачать песенный сборник

Прялки, или пресницы (вырезанную из целого куска дерева с корнем прялку называют также «копыл»), здесь делались с очень широкой лопастью, изузоренной крупной геометрической резьбою. Исследователи относят кокшеньгские прялки к одному из самых древних типов русских прялок, в характере своего узорочья сохраняющих еще дохристианскую языческую символику. Так, в верхней части лопасти тут всегда помещается одна крупная розетка или с вихревым, расходящимся из центра узором — символом грома, или с узором, символизирующим солнечный диск, а внизу — пояс из квадратов и треугольников, иногда отдаленно напоминающих крайне стилизованные человеческие фигуры, иногда какое-то строение типа церкви. В Илезе до сих пор помнят последнего из мастеров прялок, солдата той, первой мировой, войны Федора Демидова: «Он всем девкам прялки переделал». «У нас эка мода была, ходили на вецерины с прёсницами! Девки прели, кажный вецер вецерины. Ребята с гармонью придут. Сади лися к девкам. Все вечера в обнимку сидели». Одна из пожилых женщин в Илезе, показывая нам свою прялку-копыл, прибавила: «Это я отломила гузно-то, ещё в девушках. С вечеровальником поиграли: он стал престь, а я села ему на колени, и отломила. Он и приделал потом».

Тексты к песням


Вецерины были для молодежи настоящей школой хорового пения. «На вечеровке сидим по всей избе, выпрядываем, да и выпеваем.» дут в динник (денник — перед двором, где скот), и треплют лён в потёмках. Костицы натреплем, ребята вынесут на улицу, да и сожгут. «Эко баско!» — кричат. Батожок возьмут, да побрекивают, чтоб басче горело, чтоб выше зпихивало. В избу придут опять, коротенькие песни поём, ребята придут, гармонь играет» (записано в Илезе). Трепать собирались в одно место, у кого большой двор (следующий рассказ записан в Лохте). «Лен отреплют первый раз, потом и второй. Из свиной щетины делали шчеть: расплавят еловую серу, в нее эту щетину засунут, засохнет, и веку ей нет. И шчетью чешут. Первая кудель погрубее: «изгробье», второй раз — «пачеси». Куделю уже прядут. На эти чесалища тоже вместе собирались. А потом уж прядут». «В Филиппов пост собираются у нас, в Никитихе. А то в Воронихе праздник с пивом, съезжаются гости, и тоже с прялками.


«Когда девками — не плясали, спаси бог, никогда этого не было. Пресница у кажной — сидим, прядем» (Верх-Кокшеньга, д. Захаров-ская). «Раньше работаешь, да всё долгие поёшь: «Не для чего из дому торопитьце.», «Комарочки», «За травою». Мы теперь не твердим песни, а раньше часто собирались, так и песни ладно пели в артели. А теперь забыли старые, какая сгинькает, какая сго-монит — неладно выходит. Раньше в артели загйкают — опять направишь, опять поём» (Илеза, д. Грибовская. М. И. Бабкина).
Вместе собирались не только прясть, но и обрабатывали лен вместе. Так было и легче и веселее. Лен мнут, потом треплют ручными трепалами. «Осенями лён трепали.

Сундучок берёшь с собою, прялку и узел с нарядами. Сегодня у одной соберёмся, завтра у другой, чередовались. Собираются, сидят, прядут, песни поют. Парни — с гармошками. Тальянки были, волынки — всякие. Там идёт и знакомство уже. Парень сядет за прялкой — «сесть в серёдки» называлось,— с той стороны копыла. И разговаривают. А она прядёт. Парень тут облюбует девушку, и сватов может заслать. На Русанихе опять соберёмся, с рождества. Простень, может, напрядут,— в рождество родители строго не спрашивали,— ну, а надоест, начинают играть в круги».
Ткали в великий пост, а пряли с филипьева дня до великого поста. Ткали до весны. Ткали и узорные ткани в пять и восемь подножек: «Такого в день аршин наткёшь, и хорошо. А простого холста несколько метров в день можно соткать». В воскресенье и большие праздники не пряли (на двунадесятые, рождество, сретенье). «В воскресенье вязать, вышивать можно, это не грех было. И тоже шьют, вышивают. А в марте — апреле расстилают полотно на снег, за деревней. На ночь ходили портна караулить, а то крали. Тут и ребята, огонёк, гармошка, а утром расходятся» (записано в Лохте).
За всю зиму только на святках дозволялось не прясть. Именно в эту пору устраивались хороводные игры—кружки или городки. Да и то родители требовали, чтобы дочь хоть простень (одно веретено с пряжею) да напряла, и девушки пускались порой на невинный обман родителей: «Тут-то не работали, ребята с гармонью придут, да. Придетце простень то украсть из дому! Сунула, как пошла на вецерину, себе в узелок, матке-то и кажешь потом — словно напрядено, а он там, на мосту взят!»

Сборник с песнями - скачать


Святки, или «имальци», продолжались от рождества (25 декабря ст. ст.— 7 января нов. ст.) до крещения (6 января ст. ст.— 19 января нов. ст.). В эти полторы недели сватали невест и происходили главные деревенские развлечения. Ходили ряжеными — «наряжбн-ками». «Парня невестой нарядят, а девку парнем, жонихом, ково дружкой — целая свадьба ходила. Просто стариком наредятце, бороду изо льна нацепят. А в крещение воду осветят, тут и конец» (рассказано в Лохте).
В Илезе ряженых звали «кудескй». Рядились тут только парни, и вели они себя достаточно буйно. «После рождества круга водили. Имальци придут, тут парни наряжались кудесками. Преже из скалки (березового луба) личины сделают, сажей подведут, еще и кудёлю пришьют, бороду. А кто в сарафан нарёдитце. Пляшут, наберутся — полна изба. Девки тут в круги станут. А нельзя сказать про кудескбв, что это-то — Сенька там, или кто, как и знаешь! Плётки были у их, ещё и со свинцом, живо засвистят! На ково было насёрдье, так нахлопают! Боялись кудескбв-то. Маленьки, как заслышат — живо на пець, так и жопы сосверкают».

Вот еще рассказ: «Наряжонками ходили в святках. В худое нарёдимсе, да сажей на-мажемсе. В шубы худые, тулупы, худую одёжу, рукавици. Пляшем. Кто шутку изымает, тот не выгонит: «Ещё попляшите!» А кто шутку не изымает, тот выгонит. Годов по двадцати было, как ходили. Девушки бывают, и парни,— в эту же одёжу худую рядились. Придём, у нас батожки, ткнём в пол, а ково и порато ткнём из хозяев. Кому больно, так тот заойкает: «Ой, порато!» Тыкали для шутки. Шутили, а если не шутить, дак цево.»
Бывали целые представления — например, водили ряженого «коня», ходили с «покойником». Не обходилось без озорства, когда, например, являлся «доктор» и проверял девок «на честность».
На ймальцах, как уже говорилось, девушки водили хороводы — «круги», пели, играли в различные игры. «В имальци всю неделю под песни «столбицьком» играют, да еще «суседом»: станут парами, и ходят, спрашивают: «Этот люб?»—-«Нё люб». Ведут другую.» Еще играли в «краски». Выбирался «черт» и «матка». «Матка» загадывает игрокам краски, а «черт» водит. «Черт»: «Тук, тук!» «Матка»: «Кто там?» «Черт»: «Я черт, с рогами, с горячими пирогами». «Матка»: «Зачем пришел?» «Черт»: «За краской». «Матка»: «За какой?» «Черт» (называет любую краску): «Зеленая!» «Матка» (если такой нет): «Иди по зеленой дорожке, ищи зеленые сапожки!» Если есть краска, выбегает. «Черт»: «Сколько денег?» «Матка»: «Десять». «Черт» стукает по ладошке десять раз и бежит ловить «краску». Если не поймает и она села на место, то снова загадывают краску. Если поймает, «краска» выходит из игры. Так до конца игры.
Хороводы на святках водили в избе. Разделял иеь они на те, под которые «ходят рядами», и кружки,— когда «кружаютце во время пения». «После рождества неделю всю ходят в круга. Паренёк да девушка выйдут. Пропоют им. После слов: «.ково любишь, поцелуй» поцелуютце и садятце на место» (Илеза, д. Елифановская).
Пожилые женщины объясняли так: «На ймальцах, о святках, больше всего рядами ходят, есть и кружки. А уж на Троицю, весной, не ходят рядами, а только кружки водят». Вот примерный (далеко не полный) перечень кружков: «Заинька», «О двух концах.», «С-по лугу.», «С-по Дунаю.», «Гру-ня», «Плетень», «Улица широкая, лузя зелёные.» (иначе— «большая улица», с нее обычно начинали кружки в Илезской волости), «Параня» («Научи меня, Параня.»). А вот перечень «ходячих» песен, под которые «ходят рядами»: «Верба», «Девки в садичек.», «В хороводе, в хороводе, в хороводе были мы.», «За тынью», «Во лузях, таки во лузях.» (это «малая улица», с нее в Илезе на ймальцах начинали вечера). А вот примеры «сидячих» (долгих или любовных) песен: «Весть нерадошна ко мне пришла.», «День беле-нек.», «Все денёчки проходят.», «У Добрынина купца.» «За травою». (Про последнюю песню говорили: «Её петь, одно слово надо десять минут тянуть, очень прежняя».) Долгие песни пели и мужики и бабы. На беседах чаще пели любовные, на вечеринах — долгие. (Беседы от вечерин, как объясняли, отличались более праздничным характером и устраивались редко.)

Песни Вологодской области

В масленую строили катки. «Каталися на катках на деревянных, и два дни на конях катались, последние дни, субботу и воскресенье. Красиво было баско! Первые вецёра поставят катки, слеги наставят: стоя съезжали с них, за руки держались» («каты-покаты» в одной из свадебных припевок — это как раз те самые катки). Катки были достаточно лихим удовольствием. Обычно на скате холма или высокого берега реки выстраивалось солидное возвышение из бревен со ступенями наверх — «городок» (вроде наших парковых горушек, только много больше), а с него вместо принятого теперь широкого безопасного ската, политого водой, протягивались вниз две длинные составные жерди «в две-три ремшины делали» (то есть метров 15—20 длиной, ежели не больше). Жердины обливали водой, да еще склон горушки ниже ремшин обливался тоже. Надо было стоя съехать вниз по одной из обледенелых жердин, держа за руку девушку, которая стояла на соседнем катке. Катки-жерди были на таком расстоянии друг от друга, чтобы только взяться за руки. «Станешь тут, а девушка с той стороны, и катимое вниз. Только нагибатьце нельзя — улетишь. Раскатиссе, а там ищё по простому месту далеко несёт, по льду-то!» «Всю неделю катались на катках. В кошулях, в опоясках, в нарядах. А два дня на конях, по трое, катались».
Для масленичного катанья на санях были свои излюбленные места. Например, в Илезе: «Последние два дня ездили на Берёзник и в Некрасовку, вся волость. С колокольцями, с галунами. Галуны у девок на сбруе, с бар-куньциками. А у робят — по два колокольця на дуге. Кони побежат сломя голову. Вить лошадь боитце колокольця, да песни, да гармониста посадят,— шум-от какой! Лошадь была сряжена баско, шлея в меде. Ниже, по гужам, мельтенькй висят, тоже медные. Красивые были санки-ти, всякими узорами выкрашены были. Двое сядут на бблук (в сани), а третий, ямщик, на беседке» (рассказано в Илезе).
После масленой наступал великий пост. Следующие гулянья устраивались уже в начале лета, после троицы. Здесь гуляли и водили хороводы уже на улице. Кроме того, в петров пост ставили качели. «Кацюлю ставили, да кацелисе. Верёвоцьные были кацюли, круглых не было. Были маховки. Девки стоят, по батогу берут и бьют по веревкам, раскацивают». Раскачивали так порою, что доска подлетала вровень с перекладиной.

«На Троицю на кацюли ходили, кружки водили. Людно, так и баско петь, не надо перерывать» (Илеза). «На Троицю пива варили. Пива наварят 15 пудов, да дня три-цётыре пируют. Зовут: «На братцину пировать пойдём!» (Илеза, д. Грибовская. М. И. Бабкина.)
Как уже говорилось, в троицу водят кружки: «Во лузях.», «О двух концах» и пр., поют и частушки. «Ноцью, после работы, гуляем под кацюлями, а с кацюлей — за конями. Вить всю ноць прогуляем, а в цётыре ця-са на роботу опеть» (Илеза). Поют на троицу и ходячие песни. «О Троице-дни «Садицёк» поют, по деревне ходят взад-вперёд. «Калину» тогда же поют.»
С петрова дня начиналась деревенская страда (сенокос, после — жатва), а осенью, убрав последний сноп, девки опять собирались на вечерины.

1 2