Протяжные песни Ульяновского Заволжья

Ах, ты Волга, Волга-матушка



Народные песни Ульяновской области. Сборник с мелодиями (ноты) и текстами pdf

 

 

Народный фольклор Ульяновска
Из коллекции фольклориста
М.Енговатова
Протяжные песни Ульяновского Заволжья
"Советский композитор", 1981г.

содержание:

 

От собирателя
 
Песни настоящего сборника записаны в заволжских селах междуречья Волги и Че-ремшана. Протяжные песни этого района известны лишь по публикациям поэтических текстов. Их напевы почти не записывались и не издавались. Между тем, край этот интересен своей давней песенной культурой и, в частности, развитой традицией протяжной лирической песни.

Ульяновское Заволжье расположено на левом берегу Волги, севернее Самарской Луки. Оно является частью «обширного Средне-Волжского историко-этнографического района, обладающего рядом своеобразных особенностей, связанных с историей заселения и формирования здесь русского населения».
Территория Ульяновского Заволжья не была коренной этнической территорией славянских народов. Долгое время Среднее Поволжье благодаря своему положению ворот из Азии в Европу служило дорогой для многих кочевых племен — скифов, сарматов, гуннов, хазаров, печенегов, половцев. Заволжские районы — коренные земли Волжской Булгарии. Постоянное русское население появляется здесь сравнительно недавно — в середине XVII века. Первыми поселенцами были строители Закамской укрепленной черты, проходившей вдоль реки Черемшан, — стрельцы и казаки, жители пограничных острогов и слобод, а также крестьяне, селившиеся на привольных луговых патриарших землях по рекам Утке и Майне, надежно защищенных Закамской чертой. С середины XVIII века помещики центральной России активно переселяют сюда своих крестьян, стараясь захватить свободные «закамские земли» в бассейнах Тии и Черемшана. Как показывают исторические документы и данные топонимики, основная масса крестьян пришла сюда с верховьев Волги: из Нижегородского, Казанского, Арзамасского, Костромского и других уездов; меньшая часть из северных губерний и центральной России, Вероятно, возможны были и отдельные более поздние переселения с юга, через Самарскую Луку, но не они определяют общую картину. Часто переселенцы селились целыми общинами. Живя в окружении других народов, в тесном соседстве с ними, они особенно «, бережно относились к своим песням и обрядам, утверждая на новом месте собственные культурные традиции. В то же время, неизбежным было и взаимодействие различных культурных традиций, что привело, в частности, к образованию здесь своеобразной песенной культуры.

Об устойчивой традиции протяжного пения в этом крае свидетельствуют многочисленные публикации текстов лирических заволжских песен, осуществленные собирателями прошлого века П.В. Киреевским, поэтом Н. М. Языковым его братьями А. М. Языковым и П. М. Языковым , видным историком, а также поэтом Д. П. Ознобишиным. Коллекция заволжских, главным образом исторических песен, собранная Языковыми в 30 годы прошлого столетия, стала, по сути дела, основой собрания П. В. Киреевского. К сожалению, старых записей напевов протяжных песен этого края нет, и мы можем судить о  них лишь по высказываниям видных литераторов того времени. В 1935 году в Ульяновском Заволжье работала фольклорная экспедиция словесников под руководством В.М.  Сидельникова, который отзывался об этом крае как о  любопытнейшем  «фольклорном гнезде», не уступающем по живучести сказочной  и песенной традиции Северу». Это подкрепляется тем, что можно увидеть теперь в заволжских селах Ульяновской  области.

Во время экспедиции мы побывали в сорока Волжских селах (см. карту). Среди них на нашем пути встречались и такие, в которых  записали всего 10—15 полузабытых песен от возникшего на наших глазах неспевшегося  коллектива. Но в большинстве сел сохранились устойчивые песенные традиции. К числу их относятся Архангельское, Кремёнки, Дмитриево-Помряскино, Айбаши (бывш. Загудаевка), Петровское, Тинарка, Никольское- на-Черемшане (поселок городского типа). В современном музыкальном быту
водные (по местной терминологии, «вешние» и «вечорошные» — «ходячие» и «игрищные»), плясовые «скоморошины», свадебные, колыбельные («баюшки»), свадебные и похоронные «причиты». Но, пожалуй, особой любовью пользуются у заволжских жителей протяжные песни, поэтические и музыкальные достоинства которых высоко оцениваются. Традиция протяжных песен чрезвычайно развита в местных селах: репертуар лучших исполнительниц включает иногда несколько десятков, напевов. 
В пониманий народных певцов всякая старинная песня существует с незапамятных времен, и все, о чем в ней поется, — быль. Её распевность осознается как особое достоинство. Протяжные песни называют здесь «растяжными», «прокладными», «голосовыми», «долгими». «Голоса» (напевы) протяжных песен считают «тревожнымй» и признают их сильное эмоциональное воздействие. А про современные песни говорят «складки сложены» (складки — это песни вроде частушек, сочиненные на случай), напевы их называют «глухими» и удивляются: «Да разве песню можно придумать?».

Тематика и сюжеты протяжных песен, бытующих сейчас в заволжских селах, разнообразны. Основу содержания обширной группы песен составляет семейно-бытовая лирика, преимущественно скорбного характера. Здесь мы встречаем и сравнительно ранние сюжеты («Погодушка»), и более поздние по времени возникновения «расставальные песни» («Полно, ветры, бушевати», «Симбирский городок»). Особенностью местной песенной традиции является широкое бытование песен, развивающих классический сюжет о смерти воина в чужом краю. Различные его трансформации проникают в балладные песни (№ 22), в солдатские лирические (№ 29). Популярность песен с воинской тематикой, возможно, связана с исторической судьбой края, в прошлом — границы русского государства, местом поселения солдат, казаков, стрельцов, с появлением здесь большого количества солдатских слобод, острогов. Некоторые песни доносят воспоминания об этом:

За речушкой всё за быстрою слободка стоит,
Слободушка всё немалая — четыреста дворов.
 Во каждаим всё во дворике солдаты стоят,
Солдатики всё гусарики шанберики они бьют.

(№ 10)

Вероятно, тем же объясняется и распространение в музыкальном быту заволжских ульяновских сел рекрутских песен (№ 5—8). По своему содержанию песни эти мужские, попавшие в женский репертуар.
Среди протяжных песен заволжские певицы выделяют «волжьи» песни. Кроме известной «Вниз по матушке по Волге» (№ 2), к ним относят песни повествовательного харак-тера, в которых находит отражение любовное воспевание великой реки:

Мы пройдёмте, братцы, вдоль по улице,
Пропоёмте, братцы, песню новую,
Песню новую, развеселую.
Мы не сами про себя — про мать-Воложку.
Широко ли Воложка разливалася,
Потопляла Воложка все горы-то, долы,
Все горы-то, долы, лужка зелены.

(№ 3)

Тема волжской вольницы ярко раскрывается в песнях разинского цикла (№ 1).
Протяжные песни поют в заволжских селах «на людях» — на гуляньях, свадьбах, в ожидании стада у околицы — и «для себя» — в «беседах», когда собираются несколько женщин коротать долгий зимний вечер за домашней работой. Новой формой исполнения традиционных песен в последнее время стали концерты местной самодеятельности. Певицы охотно выступают на сцене, но, чувствуя специфику эстрады, чаще поют скорые песни, реже— поздние лирические, и уж совсем редко— «долгие» старинные песни.
Раньше, по рассказам песенниц, много протяжных песен пелось в «посёдках» (на посиделках), причем молодежь перенимала их от стариков. Пелагея Максимовна Шмакова (р. 1888) из села Ундоры рассказывала нам: «Ходила девчонкой со старшими сестрами в поседки, а там была бабушка — много песен знала, пела нам и говорила: «Запоминайте, девки, будете старыми —станете петь их»,

Пели протяжные песни и на вечерних гуляньях. Сейчас говорят о некоторых песнях: «Эту поют, когда по улице идут». Такие песни, по мнению певцов, должны быть особенно «долгими», чтобы «хватило от одного конца села до другого». Поэтому, «пока поёшь, каждое слово и так и эдак повернёшь, да всё «эх» да «ах», да всё и передумаешь», — говорит Анна Андреевна Корнилаева (р. 1896) из села Чердаклы.
В заволжских селах, как и везде, протяжные песни в целом не приурочивались к определенным событиям. Но некоторые тематические циклы, по сообщению певиц, пелись в определенное время. Так, например, многие песни о воле и неволе, о тоскующем молодце (№ 10—14) считают в заволжских селах масленичными. Почему же веселое масленичное гулянье сопровождалось пением «тревожных» песен? Не отражалось ли в них предчувствие скорой разлуки, расставания с родным домом в связи с уходом мужчин на отхожий промысел— в бурлаки, крючники, рабочие на торговые суда?
Основными исполнителями протяжных песен являются сейчас в заволжских селах женщины старшего поколения. Молодежь проявляет к ним равнодушие или, в лучшем случае, любопытство слушателя. В большой степени причиной тому — особый эмоциональный строй протяжной песни. Сердечный отклик находит он только у людей пожилого возраста, у которых мы замечали не только тяготение к песне, но и потребность в ней. Очевидно, протяжная песня требует определенной духовной зрелости. Но дело, видимо, не только в этом. В селе Тинарка молодые доярки и телятницы — участницы самодеятельного хора — жаловались нам, что не могут петь старые песни, которые им так нравятся, — «не выходит». По-видимому овладеть высокой культурой протяжного пения невозможно без длительного и внимательного «впевания» в протяжные песни, без овладения исполнительскими традициями.

Что касается мужского пения, то оно встречалось нам редко. В сборнике помещено несколько песен, спетых одаренным певцом Герасимом Никитичем Мизиным и его женой (№ 8, 16—18, 28). У Герасима Никитича красивый, мягкий голос, которым он «играет», он ярко одарен музыкально. В его исполнении благородно звучат даже «жестокие» романсы. Он считается лучшим певцом в селе, про него говорят: «С ним петь легко, если он наведет на голос — к нему любой приладится». Герасим Никитич хорошо чувствует и осознает красоту каждой песни. Поэтому он требователен к себе и партнерам: не любит громкого пения, тщательно выбирает песни, сознательно «редактирует», сокращает их, учитывая восприятие современного слушателя. Таких певцов в заволжских селах чрезвычайно мало. Обычно мужчины поют более поздние песни — солдатские, городские, хотя рассказывать о былых временах любят и часто выступают в роли строгих критиков женского пения.

Поющие женщины объединяются обычно в небольшие группы. Чаще всего певческий ансамбль состоит из двух-трех женщин 60— 70-летнего возраста, давно (иногда лет пятьдесят) поющих вместе. Голоса подбираются с учетом тембрового контраста, и каждый голос в ансамбле выполняет постоянную роль: певица с низким голосом «наводит на голос» и почти всегда запевает, с тонким голосом — ведет подголосок, «подымает» песню. Полноценным ульяновские певицы считают трехголосное пение, но третьему голосу придают меньше значения и в качестве третьей принимают любую женщину, часто — более молодую, которая вносит красочные штрихи в основное двухголосие, вплетая свой голос в песню между двумя другими голосами. Такие ансамбли складываются во время «беседного» пения.
Наибольшее число песен записано нами от дуэта жительниц села Архангельское: Пелагеи Ильиничны Фадеевой и Прасковьи Аполлоновны Мартыновой. Они уроженки разных сел, но поют вместе давно. Говорят, что регулярно перестали петь традиционные песни с 1963 года, когда во все дома провели радио. Певицы определяют свои голоса как «трудовой» и «горловой», Запевают по очереди:
каждая варьирует свой типовой запев. Запевы Пелагеи Ильиничны речитативны, а Прасковьи Аполлоновны — мелодически развиты и интонационно гибки, В их репертуаре протяжное песни — ведущий жанр. Певицы знают более полусотни- лирических песен-, самых различных по функции (весенние, «масленичные») и тематике («волжьи», разинские, рекрутские, «расставальные»). К песням других жанров они относятся с некоторым пренебрежением: «Это что за песни, это вам каждый споет».

Существуют в заволжских сёлах и ансамбли по 5—6 человек. Обычно они объединит
50—60-летних женщин, иногда к ним присоединяются мужчины. Такие группы складываются на работе, на гуляньях и свадьбах, то есть при пении «на людях», в отличие от «беседного» пения.
Более крупные ансамбли и хоры не характерны для заволжских сел. Мы часто слышали от певиц,, что они не любят петь в большом коллективе: «Две-три поют, остальные только мешают, голосом возят».
Однако рассказывают, что в прошлом протяжные песни пели как небольшими группами, так и «всем миром». Соответственно существовали (кое-где существуют и сейчас) две манеры исполнения: «петь с подголоском», «в свой рост» и петь «важнёнько». Первая — манера громкого пения напряженным звуком с верхним подголоском, октавой выше основного двухголосия, который звучит пронзительно, перекрывая порой общее звучание хора. Часто он не выдерживается на протяжении всей песни, а словно «мерцает», возникая в окончаниях мелодических фраз (см. № 22, 23). У талантливых певиц он часто богато орнаментирован. Сейчас в такой манере поют не все протяжные песни. Нам доводилось слышать подобное исполнение баллад, некоторых «масленичных» (лирических) песен, более поздней лирики. Эта манера требует ярких голосовых данных, большого дыхания й исполнительского темперамента, 60^ 70-летнем певицам она ужё недоступна.
Пожилые певицы- (но не только они) пред-" почитают камерное пение «для себя», широко представленное в песнях настоящего сборника. Это пение — «важненько» — имеет свои достоинства. Оно отличается- сдержанностью, тембровой и интонационной гибкостью. Только в этой манере поют сейчас в заволжских сёлах большинство протяжных Песен о воле и нёволе (см. № 10—13), рекрутские (№ 5—&), лирические песни повествовательного характера (№ 3, 4).

Протяжные заволжские песни неоднородны стилистически. Своеобразием музыкального облика отличаются прежде всего рекрутские песни с их напряженным- интонационным развитием каждого голоса в узком диапазоне, с упорным повторением верхнего подголоска, обнаруживающим связь с плачами, причитаниями. Наиболее ярким примером является песня «Спали, спали с рук белы мои перчатки» (№ 7). К этой группе напевов относится и большинство «масленичных» песен (№ 10—14). В то же время встречается много и таких напевов, которые при сохранении основных черт местного многоголосия мелодически значительно отличаются от типично местных песен (№ 1, 2).
Нетрудно заметить, что напевы в исполнении песенниц среднего и старшего поколений различны по своему мелодическому стилю. Певицы старшего поколения (80—90 лет), как правило, обладают индивидуальной манерой исполнения. От таких певиц, мы записывали чаще всего сольное пение. Напевы их песен узкообъемные, с индивидуализированными мелодическими оборотами, нередко своеобразного ладового колорита. Им свойственна орнаментальная изукрашенность, ритмическая изысканность, богатое варьирование от строфы к строфе. Самые интересные песни подобного рода спели нам Арина Семеновна Филиппова и Анна Гурьяновна Шагавская из села Дмитриево-Помряскино, Мария Филимоновна Талова из села Тиинска, Елизавета Тимофеевна Косова из деревни Айбаши.

Совершенно иной мелодический стиль присущ напевам 50—60-летних песенниц. Общность их определяется сочетанием «сказовости» (речитатива) и распевности в мелодике и ритмике, родством приемов распевания и самих попевок, склонностью к обобщенности мелодической линии, типизации напева. Кроме того, для них характерен контраст сольного речитативного запева с широко распетым хоровым разделом песни, структурная четкость и единая тембровая окраска. Лучшие песни этого стиля записаны нами от Пелагеи Ивановны Фадеевой и Прасковьи Аполлоновны Мартыновой из села Архангельское, Евдокии Михайловны Егоровой и Елизаветы Федотовны Макаровой из села Кремёнки, Варвары Семеновны Сотниковой и Марии Александровны Грачевой из села Уидоры, Герасима Никитича и Анны Александровны Мизиных из поселка Никольское-на-Черемшане.
Представленный в сборнике материал отражает лишь часть богатой и разнообразной группы протяжных песен Ульяновского Заволжья. Напевы протяжных песен в этом районе обычно существуют в нескольких версиях. Отбирая лучшие, на наш взгляд, варианты напевов, мы старались представить разные песенные сюжеты.

Традиции протяжного пения в этих краях так устойчивы, что влияют на музыкальный облик песен других жанров. Некоторые из них включены в сборник, хотя они и не являются собственно протяжными.
В расположении песен мы старались в целом идти от песен, наиболее характерных для местной традиции, — «волжьих» (№ 1—4) и рекрутских (№ 5—8), — к песням, менее специфичным (№ 28—30), выделяя при этом такие песенные группы, как «масленичные» (№ 9—14), баллады (№ 21—23) и другие.
Песенные тексты публикуются полностью. Форма их изложения определяется структурой напева. Знаки препинания соответствуют современным принципам народно-песенной пунктуации.

Все песни, включенные в сборник, нотированы составителем. Применяемый принцип нотной графики раскрывает музыкально-ритмическую структуру песен, устанавливаемую в процессе анализа напевов.
В каждом напеве приводится, как правило, три строфы. В тех случаях, когда нормативная мелострофа устанавливается позже, публикуются первая, вторая и нормативная строфы (см. № 14, 18 и 23).

Автор приносит глубокую благодарность профессору Е. В. Гиппиусу за ценные советы в консультации.
М. Енговатова

Песни Ульяновской области Скачать ноты

Спасибо Анне за сборник!