Композитор Анатолий Новиков - биография

 

Песня - всему начало

 

 

Среди многих «песенных краев» необъятной России Рязанщина — одна из самых «певучих» областей. Ее Приокская равнина, луга, леса, поля неоглядные по-своему властно примагничивают сердца людские, раскрывают таланты, вдохновляют творцов и певцов. Сколько их родила земля Рязанская! И воспевшего родную землю Есенина, и великого ученого Павлова, и героев, прославивших Родину своими бессмертными подвигами, — таких, как герой Советского Союза, национальный герой Италии, сельский кузнец Федор Полетаев, и Маршал Советского Союза Сергей Бирюзов. И музыкантами прославлена Рязанщина: она дала А. В. Александрова, основателя Краснознаменного ансамбля, и семью замечательных басов — народных артистов Григория и Александра Пироговых и их братьев.
В Рязанской области есть город Скопин, где в многодетной семье рабочего, кузнеца Григория Осиповича Новикова 30 октября 1896 года родился сын Анатолий — будущий композитор.
Друг детства композитора, ныне пенсионер В. Егин вспоминает:
«.В семье Новикова было три брата — старший Николай, средний Анатолий и третий, младший — Владимир, Помнится кузница, в которой мы с Анатолием и Владимиром помогали их отцу раздувать горн, иной раз брали в руки молоток. Кузница находилась по дороге в Пронск, у моста через железную дорогу. Она соприкасалась с солдатскими казармами 140-го Зарайского полка.
Около казарм — большой плац. На плацу, занимаясь, солдаты разучивали песни. Анатолий, бывало, как заслышит песню, — бегом на вал, к солдатам. Отец посылал на розыски его нас с Владимиром. Нужно было работать, а Анатолий сидел где-либо в укромном месте, с головой отдавшись музыке. Готов он был слушать ее, кажется, целый день. Доставалось ему за это от отца».
Нужно было работать! Знаменательные слова, ведь Анатолию было всего тринадцать лет. Но семья была не из зажиточных, помогать отцу считалось долгом, и братья охотно выполняли свой долг, трудились изо всех сил.

В. Егин продолжает: «Однако в свободное время вся семья Новиковых во главе с отцом очень любила слушать и петь песни.
Увлекался музыкой и младший брат Владимир, который впоследствии стал отличным баянистом».
Музыкально одаренными в семье Новиковых были все — и голосистые и с хорошим слухом. Более всех любил слушать Анатолий, как пела мать — простая, русская женщина, всеми почитаемая и любимая Неонила Николаевна. Лежа на теплой печке, в студеные зимние вечера, мальчик жадно ловил пленявшие не только слух, но и сердце звуки родных русских песен, таких, как «Уж ты, поле», «Лучинушка». Голос у матери был нежный, ласковый. Запечатлевались песни надолго и постепенно складывались в памяти, образуя ту сокровищницу, из которой впоследствии будет черпать художник свое вдохновение.
Русские песни были постоянными спутниками будущего композитора. Вот невдалеке от дома Новиковых собрались кружевницы. «Уродилася я, как былинка в поле» — льется знакомый напев. А невдалеке, на полях трудятся девушки и поют свои девичьи песни.
В праздничные дни за столом собирается вся большая семья. Родители, дядья с тетками и малыши поют согласно, прислушиваются к подголоскам, изобретают песенные узоры.
Так входила русская песня — то раздольная, то задумчивая, то веселая плясовая — в сознание маленького Анатолия. Она становилась родной, близкой сердцу стихией.
Прошли годы, и у подростка определился звонкий и чистый голос — он стал петь в церковном хоре. Прельщали не только копеечные заработки, но и то, что регент (очевидно, умелый, опытный) учил малолетних и взрослых певчих нотной грамоте, проходил сольфеджио, как умел, учил правильному дыханию, ставил голоса. Анатолий с малолетства стал увлекаться многоголосием культовых песнопений, хотя содержание их было непонятно, далеко от детского сознания. С интересом наблюдал он, как регент разучивал новые произведения, как «настраивал» хор, как управлял им,
А вскоре — новая мальчишеская мечта: научиться играть на балалайке, которая продавалась в магазине, открывшемся на главной улице города. Наконец собран желанный полтинник. Балалайка — в руках начинающего музыканта; с нею связаны первые шаги в искусстве.
В Скопине существовало реальное училище. Но из-за высокой платы за обучение заниматься в нем могли лишь мальчики из обеспеченных семей. Поэтому Анатолию пришлось поступить в церковно-приходскую школу. Нехитрые сведения, преподававшиеся там, он усваивал с необыкновенной легкостью и, окончив обучение в школе, вслед за тем поступил в городское училище, где требования, предъявляемые к учащимся, были уже серьезнее. Анатолий рос любознательным юношей. Он много читал, играл. Сначала — самоучкой, а потом обучаясь у преподавателей, заметивших незаурядную музыкальную одаренность будущего композитора и охотно делившихся с ним своими знаниями. Скоро он познакомился не только с балалайкой, но и со скрипкой, виолончелью и рядом народных инструментов/ на которых играл в любительских оркестрах.

16-летним юношей Анатолий едет в Рязань, где поступает в Учительскую семинарию, готовившую учителей для начальных школ. Помимо обязательных общеобразовательных предметов,. студенты обучались здесь игре на скрипке, привлекались к участию в семинарском хоре и учились регентскому искусству.
Музыка в Учительской семинарии была едва ли не самым любимым занятием студентов. Не только пение, но и владение инструментами, камерное и оркестровое исполнительство захватывало юношей, среди которых было немало одаренных. Любительский оркестр — пусть в нем были представлены не все инструменты — оказался центром, привлекшим внимание Анатолия Новикова. Он впервые знакомится с оркестровыми партитурами.
Увлеченные гениальной музыкой Глинки, учащиеся решили своими силами поставить ряд сцен из его оперы «Иван Сусанин». Репетиции проводились в редкие свободные часы. Собирались поздними вечерами, а иногда и за полночь, пели, играли.
. Успех спектакля окрылил Анатолия. Он все чаще принимает :участие в студенческих концертах и как виолончелист — в образовавшемся студенческом трио, и как певец и оркестрант, и как дирижер хора. Расширяются музыкальные горизонты юноши, он глубже знакомится с классической музыкальной литературой — хоровой, камерной, инструментальной.
В то время в Рязань часто приезжали артисты из Москвы— солисты Большого театра, участники камерных ансамблей, Новиков охотно ходил на концерты очень популярного в те времена трио: Шор — Крейн — Эрлих. В его памяти запечатлелись выступления в концертах и оперных спектаклях таких замечательных басов, как Григорий Пирогов, Платон Цесевич.
В 1916 году курс в Учительской семинарии успешно закончен. Однако творческая неуспокоенность Анатолия влечет его к «новым берегам». Новиков едет в Москву, где его принимают в Учительский институт на историко-филологическое отделение и в Народную консерваторию, в наиболее привлекавший его класс хорового дирижирования. Опытные педагоги — Б, Подгорецкий, по основной дисциплине, В. Пасхалов, у которого Новиков проходил первую гармонию, и А. Крейн, занимавшийся с ним по совершенствованию игры на виолончели, — заложили прочный фундамент для будущей профессиональной музыкальной деятельности композитора.
В то тяжелое время последних лет империалистической войны Москва, несмотря на сгущавшиеся во всем мире тучи, жила интенсивной интеллектуальной жизнью: в театрах шли спектакли, в консерватории, в Колонном зале Благородного собрания, в зале Синодального училища концерты собирали полные аудитории.

Анатолию особенно нравились симфонические программы, исполнявшиеся под управлением С. Кусевицкого. Замечательный дирижер знакомил публику с новинками русской и западноевропейской музыки. Уже не было в живых Скрябина, но произведения его властно завоевывали сердца молодежи. Новиков вслушивался в звуки симфоний Рахманинова, Глазунова. Новый мир звучаний будил воображение, увлекал силой, масштабностью художественных образов.
Часто посещал гоноша хоровые концерты. Прославленный синодальный хор под управлением Н. М. Данилина, да и другие капеллы исполняли произведения, ранее незнакомые Новикову. Он слушал хоры Танеева и Калинникова, Мусоргского и Кастальского, старинную итальянскую музыку. Все, что зарабатывалось случайными уроками, шло на покупку билетов в театр, на концерты. Жизнь впроголодь отразилась на здоровье юноши, учение стадо даваться ему все труднее.
Пришлось на время прервать занятия в институте и Народной консерватории и вернуться в Скопин. Это были первые революционные годы 1918—1919-й.
Анатолий Новиков понимал, что революция раскрывала перед народными массами широчайшие возможности, и ему хотелось служить народу в той области, которая была ему ближе всего, — в области музыки. Хотелось показать, что самое народное, общедоступное искусство — хоровое пение —может, выйдя из рамок церковного, ритуального, стать оружием просвещения, духовно обогащать. И с первых же дней пребывания в родном городе Анатолий разыскивает музыкально грамотных церковных певчих и организовывает при отделе народного образования профессиональный хор. Он перекладывает для него народные песни, расписывает по партитуре голоса, а главное, начинает воспитание певцов нового склада. Участвовавшие в церковных хорах певцы, привыкшие к известной монотонности религиозных песнопений, должны были проникнуться открытой, щедрой эмоциональностью русской песни, предъявлявшей к исполнителям требования совершенно иного эстетического плана. Динамическая гибкость, умение «расширять» дыхание, не лишая его грудной опоры, звукоизвлечение, которое не угнетало бы однообразием, а радовало присущим человеческому голосу богатством обертонов, — всему этому учил молодой дирижер.
Вскоре скопинский хор начинает давать регулярные концерты, привлекая к себе все большие симпатии любителей музыки.
Для обогащения концертного репертуара Анатолий обращается к отрывкам из наиболее знакомых русских опер, разучивает отдельные хоры, а затем целые хоровые сцены. Помогал в работе Новикову второй дирижер К. Д. Базарнов.
Молодой коллектив выступает не только в Скопине, но и разъезжает по уезду, его охотно приглашают в клубы, в избы-читальни. В помещении небольшого городского скопинского театра Новиков устраивает своеобразные «отчетные» концерты, всемерно обновляя программу.
Познакомясь в Москве с музыкальными школами для детей рабочих, Новиков задумал и в Скопине создать детскую музыкальную школу.
По постановлению городских организаций инструменты, брошенные помещиками в усадьбах, перевозились в школу. Желающих учиться в ней было много — родители приводили детей разного возраста. Нашлись и преподаватели — среди скопинской немногочисленной интеллигенции оказались люди с музыкальным образованием. Анатолий агитировал их с искренней страстью, убеждая в необходимости растить детей революционной России всесторонне развитыми. День и ночь уходили у Новикова на полюбившееся дело.
Он был душой школы, ее вдохновителем. Отдавая много времени преподаванию и работе в хоре, Новиков успевал еще и сочинять музыку. Опыты переложения русских песен для хора без сопровождения, знакомство с клавирами опер было хорошим подспорьем в первых сочинительских пробах. Так возник «Гимн освобожденной России», разученный тут же хором, руководимым Анатолием, и с успехом исполненный в одном из концертов в дни празднования первой годовщины Октября, в 1918 году. Скопиицам нравилось: в родном городе живет «собственный» композитор.

Живший в ту пору в Скопине уроженец этого города бывший артист императорских театров в Петербурге, а ныне актер и режиссер местного драматического театра Михаил Петрович Мячин привлек Анатолия Новикова к участию в спектаклях театра в качестве актера, а затеям и музыкального оформителя. В этих спектаклях Новикову поручались порой ответственные роли: Хлестаков — в.«Ревизоре», Барон — «На дне», Мальволио — в «Двенадцатой ночи», Гердт — в «Гибели «Надежды». Работая над ролями, Анатолий Новиков старался воссоздать образы, запечатлевшиеся в исполнении знаменитых актеров Художественного и Малого театров. Порой он пытался по-своему толковать роли, и в ряде случаев ему это удавалось.
Так или иначе, молодого актера публика признала, даже полюбила, — и позже, снова приехав в Рязань, Анатолий продолжил актерскую карьеру. Настойчиво работая, он неустанно искал нужные краски для обрисовки характера, да и внешнего облика исполняемого героя: Фердинанда и Вурма в «Коварстве и любви» Шиллера, Петра и Восьмибратова в «Лесе» Островского, Саввы в «Савве» Л. Андреева.
Испытал себя Новиков как актер и в музыкальном театре: летом 1921 года в Скопине он пел — и.тоже с успехом — в местной оперетте.
Еще в 1918 году, в пору организации детской музыкальной школы и концертов хора, Новиков задумывает создание оперы-былины «Илья Муромец». Он самостоятельно составляет либретто одноактной оперы эпического
склада на основе сюжета народной былины, а в музыке использует былинные напевы.
Знание многих русских песен, тяготение к песенному складу, близкому к избранному сюжету, обусловило и музыкальный язык произведения. Не располагая, да и не владея еще оркестром, учитывая, что и возможные постановщики оперы-былины в клубных условиях оркестром не будут располагать, Новиков заменяет его функции — сопроводителя и толкователя действия — хором. Зная о значении хора в греческой трагедии, Анатолий предназначил хору и в своей опере-былине роль не только повествователя, но и судьи, коллективного героя.
И этот прием производил впечатление. Опера нравилась слушателям и была неоднократно поставлена под руководством и управлением автора.
Слушатели, зрители не без оснований находили в «Илье Муромце», как и в предшествовавшем «Гимне освобожденной России», своеобразное отражение великих революционных событий, потрясших мир.
Пятьдесят лет спустя, в августе 1968 года, Новиков неожиданно получил письмо из Рязани от полковника Н. В. Орлова, подписавшегося: бывший военный комиссар изоляционно-карантинного пункта Рязанского губвоенкомата.
Давно минувшие годы воскресли в памяти композитора благодаря этому неожиданному отклику.
Вот что писал Н. В. Орлов: «Мне бы хотелось напомнить Вам о небольшом периоде Вашей работы в красноармейской части (изоляционно-карантийный пункт), где я был военным комиссаром, а Вы возглавляли хоровую секцию клуба. Я вспоминаю репетицию под Вашим руководством. Вы ставили «Илью Муромца», используя в качестве исполнителей военнослужащих части. Умер В. Я. Локтионов, певший арию Алеши. Он работал у нас каптенармусом. Расстались Вы с частью в мае 1921 года, уехав, очевидно, поступать в консерваторию. Вспомните Певческие казармы (сейчас они переоборудованы под квартиры), клуб. красноармейцев, поющих на сцене, какой-то своеобразный шум в зале, заполненном сотнями людей. Неповторимое время. Его нельзя забыть. Мы гордимся Вашими творческими успехами, большой общественной деятельностью Вашей, и нам, старым красноармейцам, вдвойне приятно, что мы, хотя и немного, но работали с Вами вместе.»

Живое свидетельство давно - прошедших, но действительно незабываемых лет. Это были годы зарождения той красноармейской самодеятельности, из которой Новиков сам вырос, как знаток и мастер массовой, солдатской песни, и которой впоследствии он отдал весь пыл своей горячей натуры.
1921 год — переломный в жизни Новикова. Музыка как главное дело жизни все более отчетливо осознавалась им. Но все более явственно ощущал он недостаток знаний, подчас теоретическую беспомощность. Надо во что бы то ни стало учиться, получить высшее музыкальное образование. По совету своего бывшего учителя, композитора В. В. Пасхалова, Новиков направляется в Московскую государственную консерваторию. В то время ее возглавляли замечательные музыканты старшего поколения: Михаил Михайлович Ипполитов-Иванов («знаток студенческих душ», как его за глаза называло студенчество); общепризнанный мастер оркестровки, талантливый композитор Сергей Никифорова Василенко; обаятельный человек, большой эрудит в области полифонии, автор многих прекрасных сочинений Рейнгольд Морицевич Глиэр. Испытания, прошедшие успешно, были подкреплены юношескими сочинениями, предъявленными экзаменаторам: песни, переложения русских народных песен для хора и опера-былина «Илья Муромец».
Свое учение в Московской консерватории Новиков начал по классу композиции у Глиэра и оркестровки — у Василенко. Он занимался у таких прославленных специалистов, как Конюс и Катуар (анализ форм), Иванов-Борец-кий (история музыки), Сараджев (чтение партитур и техника дирижирования). Истинным «камнем преткновения» для Анатолия оказался класс общего фортепиано. 25-летний музыкант, уже разносторонне проявивший себя, за рояль сел впервые. Настойчивость, трудолюбие помогли и здесь. По шесть — семь часов в день играл Анатолий, догоняя намного опередивших его студентов, и добился своего — развил технику, стал свободно исполнять довольно трудные пьесы.
В то же время занятая в консерватории приходилось сочетать с работой в техникуме лекарственных растений, где Новиков был преподавателем музыки. (В то время композитор обзавелся семьей. Женой его стала студентка Высших женских курсов Клавдия Догадина, также приехавшая из Скопина.)
В техникуме, находившемся в двадцати пяти километрах от Москвы (так что можно было каждый день ездить в консерваторию), Анатолий развернул широкую музыкально-просветительную работу. Прежде всего он создал студенческий хор, который вскоре стал выступать на вечерах. Анатолий занимался с наиболее одаренными студентами сольным и ансамблевым пением, и досуг учащихся заполнился музыкой. Вскоре были приобретены народные инструменты — домры, балалайки. Желающих научиться играть на них было достаточно для организации оркестра. Игра в оркестре также стала любимым занятием студентов.
Начинающий композитор Новиков написал несколько хоров, которые быстро и охотно разучивались студентами. Большой популярностью на студенческих вечерах, например, пользовалась хоровая сюита «Весенний дождь». Среди учащихся нашлись любители поэзии, сочинявшие для своего учителя неплохие стихи. Так появился, например, романс «Я приду к тебе в молчании глубоком» (для сопрано).
Одним из запомнившихся событий явилась постановка ряда сцен из оперы Гуно «Фауст». Студенты сами готовили костюмы, Анатолий научил их и гримироваться — пригодился опыт актерской работы в театрах. Роль Мефистофеля исполнял сам Новиков. Небольшой, но теплый по тембру голос — лирический баритон — был «перевооружен» для исполнения басовой партии. Игра Новикова, привыкшего к рампе, не раз видевшего на оперной сцене «Фауста», пленила и участников спектакля, и зрителей. Опера шла в сопровождении рояля, но впечатление от этого не уменьшалось.

Много времени спустя в техникуме вспоминали «золотой век» увлечения музыкой в бытность там Анатолия Новикова. Да и он, по собственному его выражению, с «какой-то особой нежной любовью» вспоминает о станции Битца, где в то время находился техникум, о студенческой страде и клубной работе.
В 1924 году Новиков начинает многолетнюю службу в РККА. Он занимает должность руководителя хорового кружка в клубе «Курсов Артиллерии особого назначения» (АОН). Композитор вспоминает:. «Занятия шли всерьез. Курсанты изучали нотную грамоту, сольфеджио и хоровое пение. Пели больше классику: хоры и народные песни. Кое-что я сам сочинял для хора, например, праздничную «Торжественную кантату».
Хор курсантов выступал на вечерах, где присутствовали приглашенные начальники из других частей, с несколькими номерами и неизменно пользовался успехом. Прогресс в обучении музыке курсантов-артиллеристов был быстро замечен, что послужило поводом перевода руководителя кружка на подобную же работу в клуб Военной академии им. М. В. Фрунзе.
Новиков рассказывает: «Это была военная должность, и я носил форму со знаками воинского отличия. В этом клубе было значительно интереснее работать. У меня был смешанный хор, небольшой оркестр народных инструментов. На моей обязанности было также играть на рояле под кинокартины, что я и делал с огромным удовольствием. Отличный рояль всегда располагал к интересной импровизации. Тут же в клубе был сильный драматический коллектив, музыку к спектаклям которого (например, к пьесе И. А. Крылова «Трумф») я подбирал или сочинял».

Известность Новикова как руководителя красноармейской самодеятельности, в особенности хоровой, росла быстро. Его приглашают и в другие клубы, он соединяет несколько хоров в большие сводные коллективы. И вот знаменательное выступление гарнизонного красноармейского хора, о котором А. Копосов, тогда совсем молодой хоровик, писал в своей рецензии:
«Выступление общегарнизонного красноармейского хора г. Москвы в день Красной Армии (23 февраля) стало традицией последних лет. К юбилею 11-й годовщины РККА во всех московских казармах велась усиленная и длительная подготовка рядовых армейских хоров. Каждый районный гарнизон дал в среднем 70—75 человек хористов; таким образом, к последней общегородской репетиции составился хор в 600 человек. С большем успехом прошли два выступления.
В прошлом году общим хором дирижировал квалифицированный дирижер Большого театра В. В. Небольсин, а в этом году —кружковод т. Новиков (студент МГК), и нужно сказать, что, несмотря на такое, казалось бы, «понижение» дирижерского уровня, хор от этого ничего не потерял. Стройно, четко, мощно была исполнена вся программа».
Накопленный Новиковым опыт работы в воинских частях оказался неоценимым фундаментом для создания собственных оригинальных красноармейских песен, быстро распространявшихся по стране. Советская Армия в лице Новикова получила хорошо подготовленного музыкального руководителя, с жаром, с подлинной самоотдачей принимавшегося в любом клубе за налаживание музыкального просвещения и воспитание порученных ему коллективов. Занятия с солистами, серьезная постановка голоса, обучение музыкальной грамоте, развитие музыкального вкуса участников самодеятельности — многообразно были заполнены часы, которые без счета отдавал любимому делу Новиков.
В 1926 году приказом наркома обороны в клубах военных учебных заведений должность руководителя кружка была ликвидирована. Новиков был демобилизован, однако оставлен на работе, но уже в качестве штатного вольнонаемного служащего.
Вскоре Новиков принимает приглашение создать хоровой коллектив в Центральном клубе работников связи, где были объединены служащие почты, телеграфа и телефона. Ряд участников коллектива имел хорошие навыки в пении, в игре на разных музыкальных инструментах, многие кружковцы знали классическую музыку, мечтали о ее исполнении.
В клубе был неплохой симфонический оркестр, которым дирижировал опытный музыкант А, Кардашов (он руководил оркестром в МХАТе, дирижировал на радио). Оркестр русских народных инструментов возглавлял также опытный дирижер Б. Быстров.
С таким составом исполнителей можно было осуществить смелый замысел — разучить оперетту Планкетта «Корневильские колокола».
Новиков рассказывает: «Пригласили режиссера, распределили роли и начали энергичную подготовку. Не так трудно было научить солистов и хор петь под дирижера скую палочку. Основным дирижером был Ан. Кардашов, в очередь с ним и я дирижировал спектаклями несколько раз. Премьера прошла блестяще. Тогда у нас на спектакле «Корневильские колокола» побывало много народа, в частности, приходил в гости полностью весь коллектив Московского театра оперетты во главе с Григорием Марковичем Яроном.
Помимо того, что эти театралы "всячески нас хвалили, они так же «сманивали» из нашего коллектива лучших исполнителей к себе в театр, прибавляя нам славы; вот-де у нас любители — не хуже профессионалов!»

Анатолий Новиков вырастал в крупного музыкального деятеля, не переставая учиться, совершенствоваться в избранной им композиторской специальности. Творческий итог консерваторских- лет, помимо большого числа сочинений, написанных для Красной Армии,— цикл фортепианных прелюдий, ряд романсов, хоровая сюита «Весенний дождь» и другие произведения.
Консерваторская школа дала свои и немалые результаты. Была приобретена необходимая техника письма, свобода обращения с партитурами, оркестровыми и хоровыми, упрочены навыки в дирижировании хором, расширен общемузыкальный горизонт.
Связь же с Красной Армией не прерывалась, наоборот, делалась центром музыкальной деятельности.
В это время (1928 год) в обосновавшемся на площади Коммуны Центральном Доме Красной Армии (ЦДКА, впоследствии ЦДСА) постепенно налаживалась и расцветала музыкально-просветительная работа. Организовывались один за другим великолепные музыкальные коллективы. Вначале был создан миниатюрный по составу ансамбль красноармейской песни — восемь певцов, два танцора, один баянист и чтец, — возглавленный профессором А. В. Александровым и режиссером П. И. Ильиным. Ансамбль рос, становился все более мощным (до двухсот человек) и приобрел впоследствии всемирную славу как Краснознаменный Ансамбль песни и пляски Советской Армии. В недрах ЦДКА возникли и развивались, по инициативе неутомимого организатора Ф. Н. Даниловича, большой симфонический и балалаечный оркестры, составленные, так же как и Ансамбль, из проходивших срочную службу красноармейцев и сверхсрочников. В этом блестящем содружестве не хватало еще одного и основного звена — мощного солдатского хора.
Вот тогда был приглашен Анатолий Новиков как мастер хорового дела на штатную, постоянную работу в ЦДКА, продолжавшуюся в течение десяти лет.
Руководство хором и оркестром ЦДКА являлось осуществлением на практике всего того, что было теоретически осмыслено за годы учебы в консерватории. Новиков не ограничивает сферу своих действий лишь ЦДКА, он без устали ездит по частям Московского гарнизона, организует хоровые, оркестровые коллективы среди курсантов и красноармейцев.
Вот как сам композитор рассказывает в набросках автобиографических записок о зарождении весьма интересных, перспективных форм музыкальной самодеятельности, способствовавших ее углублению и огромному по масштабам распространению среди красноармейцев:
«Выработалась довольно простая, практически удобная жизненная форма работы: в роте, в подразделении мы выявляли способных к музыке запевал, брали их на учет и проводили с ними занятия, так называемые «семинары запевал».
В чем заключалась методика семинаров? «Разучивание песен на два голоса, элементарный анализ строения песен, — пишет Анатолий Григорьевич, — Нам удавалось научить запевал пропевать самостоятельно в песне как основную мелодию, так и второй, «вторящий» голос. Затем учили дирижировать и передавать со своего голоса песни товарищам. «Семинары запевал» оказались очень жизненным организмом и стали широко распространенными по всей армии».
Пишущему эти строки довелось присутствовать на занятиях подобного «семинара запевал» в Гороховецком лагере. Занятия проводил солдат — помощник Новикова, им подготовленный, и делал это уверенно, невольно копируя своего наставника.

Новиков продолжает: «В центре был запевала, который вокруг себя держал подразделение певцов — хористов, подпевал, ведших подголоски. Они могли выступить с исполнением самых разножанровых песен: походных, в строю, под шаг, а также на отдыхе, на привалах с песнями иного характера — лирическими, протяжными, шуточными, плясовыми, частушечными.
Следующей ступенью были солдатские хоры — батальонные, полковые, гарнизонные и т. д. Обычно эти хоры возглавлялись уже музыкантами-специалистами, дирижерами».
Новиков не говорит здесь о том, какую кропотливую работу он проделывал с упомянутыми специалистами, учившимися в музыкальных учебных заведениях в несколько «кабинетных» условиях.
Композитор вспоминает об опыте создания упомянутого уже массового гарнизонного хора (600 человек!), который выступал в помещении Большого театра в одиннадцатую годовщину РККА. Вспоминает и репертуар, прозвучавший со сцены театра: «Хор исполнял новые, только что появившиеся тогда песни Давиденко: «Конная Буденного», «Первая Конная», в сопровождении модного тогда в красноармейской самодеятельности «шумового» оркестра, состоявшего из гармоник, бубна, треугольника, гребешков с бумагой (влияние музыки из спектакля Театра им. Вахтангова «Принцесса Турандот». — Г. Д.), барабана,. Получилось своеобразно, звонко, весело и сильно.
Эти выступления стали традиционными и повторялись уже ежегодно в годовщины основания РККА. На наших репетициях иногда присутствовал А. В. Александров, которого мы просили продирижировать этим оригинальным-солдатским хором, что он с удовольствием и делал».
Осуществлялась мечта Новикова: был создан постоянный солдатский хор, который мог посвятить себя работе над солдатской песней и ее популяризации в концертах. Трудно переоценить значение и «семинаров запевал», и грандиозных солдатских хоров в конце 20-х годов, когда советская музыка переживала период своего становления, когда творчество советских композиторов только выковывалось в горниле исторических испытаний страны. Важнейшая область советской музыки — массовые жанры — стала естественным центром и творческой, и организаторской деятельности, делом всей жизни Новикова.
Композитор вспоминает о том же периоде его работы в ЦДКА: «Помимо массового хора в ЦДКА под моим управлением занимался, а затем и выступал уже подобранный по голосам гарнизонный смешанный хор в составе около ста человек. Мужские голоса — это курсанты военных московских училищ и командиры, а женские голоса — жены начсостава и служащие военных учреждений. Хор неоднократно выступал в концертах самодеятельности с несложным репертуаром». Композитор особо останавливается на важном моменте, содействовавшем расцвету музыкальной самодеятельности в Красной Армии.
Одной из форм развития, поощрения и всяческого стимулирования строевой песни, ее бытования в роте, в подразделении, в строю были многочисленные смотры строевых песен, проводившиеся повсеместно в армии по инициативе самих командиров.
«Делалось это так, — рассказывает Новиков, — командир части обычно за месяц объявлял приказ о том, что тогда-то будет проведен в подразделениях смотр по строевым песням. На смотр-соревнование каждое подразделение выходило с одной-двумя песнями. Кто лучше выступит, тот и победитель, тому благодарности, поощрения, памятные подарки.
Естественно, что к нам в ЦДКА начали идти письма с просьбой помочь в выборе репертуара, дать советы методического порядка. И мы помогали.
В отделе была своя стеклография, где можно было сделать довольно много оттисков листовок нот и текстов песен. Затем мы стали привлекать к напечатанию песен окружные газеты, в том числе «Красный воин», газету Московского военного округа.
Всего этого оказалось недостаточно. Добились того, что на радио выделили раз в неделю специальный «красноармейский час». В этот день, помнится, четверг, утром выходила газета «Красный воин», где была напечатана очередная солдатская песня. Ее-то вечером, в тот же день, я разучивал по радио, используя нотный и текстовой материал, помещенный в газете, а самое звучание песни давалось в «живом» виде: под рукой у меня был мужской квартет, который и демонстрировал мелодию, первый и второй голоса, деля мелодию на части, с повторениями по нескольку раз песни в отрывках и целиком. Эти уроки разучивания песни по радио быстро завоевали признание и пользовались большим успехом».
Отличный музыкант, Новиков понимал, что нельзя сужать музыкальный горизонт солдат, ограничивая его только строевыми, большей частью квадратного построения, двухголосными песнями. Он добивается расширения диапазона «издательских масштабов» отдела самодеятельности ЦДКА. Начинается выпуск значительными тиражами народных песен ряда национальностей, прежде всего русских, украинских и белорусских. Отовсюду, из клубов, частей, подразделений, шли требования прислать сборники, рекомендации. Стеклография не справлялась с «заказами», пришлось перейти на более совершенные формы печатания, тиражирования нот, листовок. Так были изданы сборники оперных хоров, песен для детей, избранных классических хоровых сочинений, значительное число хоров советских авторов.
В течение трех лет (1934—1936) Новиков собирал и редактировал фундаментальный трехтомник, включивший пятьсот русских народных песен. (Об этом интересном труде см. ниже в обзоре и анализе творчества композитора.)

Вторая половина 30-х годов была ознаменована всесторонним ростом художественной самодеятельности, бурно развивавшейся в рабочих и колхозных клубах, Домах культуры. И в армейских подразделениях, Домах офицеров музыкальная, хоровая работа поднималась все выше, появлялись квалифицированные хоры, оркестры, в совершенствовании мастерства' которых значительную роль играл Анатолий Григорьевич, приобретший большой инструкторский опыт, ставший общепризнанным авторитетом в "этой области культурного обслуживания армии.
Параллельно с практической деятельностью в области организации хоровой работы в частях Красной Армий, совершенствованием собственного хормейстерского мастерства, Новиков, начиная с 1927 года, усиливает интенсивную педагогическую работу. Еще будучи студентом консерватории, он по предложению М. М. Ипполитова-Иванова ведет классы сольфеджио и хорового пения в Государственном институте музыкальной науки (ГИМН), В музыкальном техникуме им. Октябрьской революции Новиков также с большим увлечением преподает эти дисциплины.
1932—1933 годы ознаменованы созданием значительного количества музыкальных произведений самых разных жанров. Обратили на себя внимание общественности и такие сочинения Новикова, как «Дума про Опанаса» (по Э. Багрицкому) и музыка к поэме В. Каменского «Медвежий ров» (создана для выступлений чтеца Н. Першина, работавшего в системе бригад ЦДКА).
Успехом пользовалась музыка, написанная Новиковым к спектаклям Государственного детского театра. И все же любимым жанром молодого композитора оставалась хоровая и сольная песня.
Работая в 1933 году в красноармейской самодеятельности при Политуправлении Московского военного округа, Новиков большое внимание уделяет созданию репертуара для воинских хоров, ансамблей. Тогда-то и возникает «Марш красных мотористов» (на слова поэта С. Болотина), а вскоре и ставшая чрезвычайно популярной «Песня о Котовском» (на текст Э. Багрицкого), получившая в 1934 году вторую премию на конкурсе ЦК ВЛКСМ и ПУРККА. С нее, собственно, и начинается признание Новикова как певца Красной Армии. На том же конкурсе были отмечены похвальными отзывами песня «Прожекторист» на слова красноармейца Стрельцова и «Комсомольская снайперская». Постепенно совершенствуется, шлифуется, кристаллизуется оригинальный стиль творчества Новикова.
Отличительные черты песен Новикова, созданных в 30-е годы, — сочность и простота мелодических оборотов, рельефность музыкальных образов. Ладоворитмические корни этих песен легко отыскать в солдатских, казачьих — донских и кубанских напевах, в революционных напевах конца прошлого (песни каторги и ссылки), начала нашего века.
Такова, например, удачная «Песня молодых бойцов» на звонкие слова одного из талантливых поэтов песенных текстов — В. Лебедева-Кумача. Песня эта стремительно облетела многочисленные хоры красноармейских частей. К творческим удачам конца 30-х годов следует отнести и такие быстро приобретшие популярность песни, как «Песня о Чапаеве», «По морям, по океанам», наконец, «Тульскую винтовочку», в которой индивидуальность автора проявляется особенно четко и броско.
«Весеннюю первомайскую» на слова А. Суркова подхватила масса празднично настроенного народа и понесла, как звуковую эмблему, в красочно расцвеченных колоннах по улицам Москвы, через Красную площадь.

Еще раз следует подчеркнуть, что и в этот начальный период творчество неотделимо у Новикова от живой организаторской работы, находит в ней питательную среду.
Отличным примером подобной взаимосвязи может служить судьба той самой «Песни молодых бойцов», которая по предложению командования была написана композитором за одну ночь. Рано утром, только что законченная, она была на самолете отправлена в Белоруссию. В полоцком Доме Красной Армии ее ждал хор красноармейцев, чтобы подготовить к концерту в честь заканчивавшихся маневров.
Официально служба Новикова в ЦДКА заканчивается в 1938 году, когда он получает от Президиума ВЦСПС чрезвычайно заинтересовавшее его предложение организовать совершенно новый по принципам построения Профсоюзный ансамбль песни и пляски ВЦСПС.
Однако ни в это пятилетие (1938—1943), ни особенно в послевоенные годы связь Новикова с Советской Армией не прерывалась. Ее заботы и достижения оставались для композитора источником вдохновения, ярким творческим стимулом.
Ансамбль ВЦСПС, состоявший из одаренных певцов, танцоров и музыкантов, приехавших из разных союзных и автономных республик, представлял собой обычный художественно-производственный коллектив, разучивавший новый репертуар и создававший концертные программы, спаянные подчас единым сюжетом. Однако руководители ансамбля ставили своей целью воспитание не только артистов-профессионалов разных профилей, но и руководителей, инструкторов музыкальной, хоровой, танцевальной самодеятельности. И поэтому половина всего рабочего времени участников ансамбля отдавалась учебе.
Принцип сочетания систематической учебы с практической реализацией накопленного опыта проводился настойчиво и успешно. Интерес участников ансамбля к своему делу постепенно нарастал благодаря высококвалифицированному руководству его педагогов. Помимо основных, штатных руководителей (например, в хореографическом «цехе» таковым был В. Вайнонен, в оркестре — А. Новосельский), к постановке отдельных сюит систематически привлекались балетмейстеры Лопухов, Голейзовский, Захаров, Варковицкий, Арбатов,
Учебная работа велась по программам спецтехникумов, где лекционные программы квалифицированных преподавателей завершались семинарами, зачетами и экзаменами студентов. Вокалисты серьезно занимались сольфеджио, гармонией, полифонией, историей музыки.
Новиков выступал в ансамбле и как художественный руководитель, и как дирижер.
Так как в хор набирались певцы многих национальностей, привыкшие к различным системам звукоизвлечения,. возникала проблема естественного сближения непохожих друг на друга манер пения. Руководители хора стремились к созданию взаимопонимания между певцами, поющими отрытым звуком, и хористами с поставленными голосами, владеющими грудным резонатором.
Здесь оказался уместным принцип «микстования», то есть более или менее органического смешения натуральных вокальных тембров запевал-солистов с обычным тембром хора. Солисты — азербайджанцы или грузины как бы окрашивали в неповторимо своеобразный «цвет» звучание русского хора.
С самого начала существования ансамбля возникли трудности с выбором характерного состава оркестра. В основу был положен принцип симфонического состава, в который по мере надобности включались разнообразные национальные инструменты.
Так, при исполнении украинских песен мужским хором певцы аккомпанировали себе на бандурах. Исполнение смешанным хором грузинских песен девушки-хористки сопровождали игрой на чоигури и пандури.
Слушатели с симпатией и возраставшим интересом, воспринимали подобные неожиданные эффекты в национальных вокально-хореографических сюитах «Пахта», «Ферганский канал», «Азербайджанская сюита» и ряде других.
Главной темой репертуара ансамбля была тема труда. Композиторам, поэтам и хореографам заказывались произведения о труде шахтеров, сталеваров, горняков, хлопкоробов, текстильщиков, о знатных людях разных рабочих профессий.
Не обходились вниманием и темы, рожденные новым бытом. Значительные события, волновавшие советских людей, и темы, отражавшие рост классовой солидарности, борьбы рабочих за свои права, —все это было в орбите внимания руководителей ансамбля.
Многочисленные выступлений ансамбля радушно встречались зрителями в Колонном зале Дома союзов, на сцене Дворцов культуры, особенно во Дворце им. Лихачева, где постоянно находился его учебный центр и, собственно, стационар.

Успешно проходили гастрольные поездки ансамбля по городам Волги, по курортам Крыма и Кавказа.
Война нарушила ритм работы ансамбля: многие участники были призваны в ряды войск, кое-кто из национальных республик вернулся на родину. Сохранился основной состав коллектива, эвакуированный в один из уральских промышленных центров. Перестройка, пополнение рядов новыми участниками, упорная работа позволили ансамблю в течение 1942—1943 годов знакомить со своим молодым искусством трудящихся многих городов Урала. Новиков продолжал возглавлять ансамбль и лишь по возвращении в Москву в 1943 году оставил его, когда полностью был захвачен поездками на фронт, созданием фронтовых бригад, напряженной творческой работой для нужд фронта.
Однако и после окончания работы ансамбля его творческие принципы продолжали развиваться. Новиков вспоминает: «Не могу не упомянуть о том, что я обнаружил совсем недавно, спустя двадцать пять лет после того, как ансамбля не стало. Бывшие наши танцоры оказались отличными профессионалами и зарекомендовали себя едва ли не во всех лучших коллективах, начиная от ансамбля под управлением И. Моисеева, Краснознаменного им. А. Александрова и других. Многие из них, подобно М. Михайлову, К. Франтовой, самостоятельно ставят танцы, воспитывают молодежь».
В это пятилетие расширились рамки ранее обозначившихся интересов композитора.
Патриотическая тема — лейттема творчества Новикова в целом-—захватывала все новые жизненные пласты. Работа в ансамбле позволила Новикову на живой, творческой практике осознать важность, первоочередность органического слияния национальной формы и социалистического содержания. Встречи и повседневная работа с музыкантами, певцами, связанными с театром, были важны для Новикова-композитора, помогая ему в его стилистических исканиях, в утверждении индивидуальных черт творчества, становившегося все более зрелым.
Общественно-активная жилка, с юных лет столь динамично проявлявшаяся в творческой жизни композитора, нашла свое применение со времени основания Союза советских композиторов (1932). Уже в 1933—1934 годах, в период проведения конкурса ПУРККА И ЦК ВЛКСМ на лучшую массовую военно-комсомольскую песню, в Союзе композиторов, по инициативе близких к армии авторов песен образовалась творческая группа. Небольшая вначале, эта группа была организационно оформлена как Оборонная комиссия, в которую одним из первых вошел и Новиков, вскоре возглавивший ее. Председателями комиссии, наряду с Новиковым, попеременно были Л. Книппер, Н. Чемберджи, В. Белый, И. Дунаевский, Новиков, ближе всех стоявший к армии в течение ряда лет, старался всячески стимулировать интерес к героической песне в творчестве советских композиторов, поддерживая контакт и дружбу с такими заслуженными мастерами военной песни, как Дмитрий и Даниил Покрассы, А. Александров, М. Блантер, В. Кручинин, В. Мурадели, П. Акуленко, К. Листов, Ю. Милютин, и более молодыми — С. Туликовым, М. Фрадкиным, Е. Жарковским, Н. Богословским, Л. Бакаловым, Б. Терентьевым, Б. Мокроусовым, А. Долуханяном.
Посещая различные военные округа, знакомясь воочию с жизнью, учебой, самодеятельностью красноармейцев, Новиков все более целеустремленно насыщает свое творчество темами из жизни советских воинов. А когда началась Великая Отечественная война, Новиков оказался в первых рядах авторов, создавших песни, способные воодушевить бойцов, отправляющихся на фронт. Одна за другой в первые месяцы войны рождаются такие песни, как «В поход», «Песня ополченцев» (1941), — боевые, энергичные, призывные.

Песни Новикова полюбились солдатам за их искренность, теплоту, за огромную энергию, которую они излучали. Они подхватывались, что называется, на лету. Стоило песне прозвучать по радио, как ее уже распевали в землянках, в окопах.
Массовыми тиражами печатались песни Новикова и его друзей по Военной комиссии не только в Музгизе и Музфонде. Они публиковались в красноармейских газетах, окопных листовках. Эти песни становились подлинно боевым, необходимым солдату оружием, способным его ободрить, влить силы, воодушевить.
В дни войны продолжалось тесное содружество Новикова с Краснознаменным ансамблем, руководитель которого Александр Васильевич Александров одним из первых почувствовал и по достоинству оценил яркую одаренность Новикова и привлек его к более тесному участию в создании оригинального репертуара ансамбля. В дни войны лучшие песни Новикова, в том числе специально написанные для Краснознаменного ансамбля, составляют неотъемлемую часть его программы.
Новиков посещает фронтовые позиции. Особенным вниманием композитора пользовались Орловские дивизии и Мозырьская кавалерийская дивизия, где Новиков непосредственно черпал героические сюжеты для своих песен. Он входил во фронтовые будни солдат, по-товарищески общался с ними, всегда откликаясь на их нужды и. переживания. Помогая красноармейской самодеятельности, композитор содействовал формированию фронтовых ансамблей песни и пляски, которые повседневно инструктировал, снабжал нотами, свежим репертуаром.
Интересны воспоминания Новикова о своих боевых опусах:
«С поэтом С. Алымовым нас пригласило к себе командование Орловской дивизии 5 августа 1943 года— сейчас же после того, как был освобожден нашими войсками город Орел. На фронт ехали в открытой машине, и нам хорошо были видны сожженные деревни. Несколько дней мы провели в 129-й и 5-й Орловских дивизиях, в честь которых был дан первый салют в Москве. В этих условиях особо обостренного нервного состояния работалось удивительно, хорошо!. Написанные песни мы разучивали с бойцами в самих дивизиях. Песня 5-й дивизии и по тексту и по музыке не очень удалась, а песня 129-й дивизии «Где орел раскинул крылья» оказалась более жизненной. Ее затем запели и в других дивизиях, во фронтовых ансамблях».
В ходе ожесточенных боев Мозырьская кавалерийская дивизия попала в окружение и долго не могла из него выйти.
Наконец, благодаря героическим усилиям бойцов, дивизия прорвала окружение и прославилась на фронте небывалой воинской доблестью.
Знакомство А. Новикова и Л. Ошанина с историей Мозырьской кавалерийской дивизии (полное ее наименование— 14-я Гвардейская кавалерийская Мозырьская Краснознаменная ордена Суворова дивизия) оказалось особенно удачным. Состоялись встречи с участниками красноармейской художественной самодеятельности, которые задумали создать целое представление, воскрешающее историю любимой части. В дивизии были свои поэты, даже композитор — гвардии старшина Д. Сидоренко, возглавивший впоследствии самодеятельный ансамбль песни и пляски части. В результате совместной работы появилась патриотическая оратория «Косногвардейцы-мозырьцы». Ее восемь песен написаны Новиковым на тексты Ошанина. В сочинении оратории приняли участие также композиторы В. Кочетов, М. Блантер и Д. Сидоренко. В 1946 году, в ознаменование двадцать седьмой годовщины со дня основания Мозырьской дивизии, был издан сборник, снабженный многими портретами героев дивизии.
Около ста песен, созданных в годы войны и в предшествующий ей 1940 год, убедительно подчеркнули животворность традиций, которым Новиков следовал в развитии старых и новых солдатских напевов, В последующие годы композитор также остается верен своей излюбленной теме—стоит упомянуть лишь песню «Дороги», ставшую исторической.

В послевоенное время Новиков многократно выезжал за рубеж, где знакомился с музыкальной жизнью братских социалистических республик. В Болгарии он побывал дважды, возглавляя группу музыкантов, исполнявших произведения композитора для болгарских друзей. Неоднократна принимая участие в работе фестивалей, особенно Всемирных фестивалей молодежи, Новиков не только слушал музыку, но и помогал в организации национальных ансамблей; Так было в Польше в 1955 году. Приехав в эту страну в третий раз (первое посещение ее состоялось еще в 1952 году), композитор возглавил гастрольные выступления; Уральского хора, а затем совместно с ним посетил ряд городов Польши. Хор разучил его новые песни и среди них — написанную совместно с Ошаниным «Дружбу юности» о крепнущей с каждым годом советско-польской дружбе. Песня прозвучала на стадионе, вмещавшем тридцать тысяч слушателей, искренне приветствовавших автора и включившихся затем в исполнение «Гимна демократической молодежи», ставшего всемирно известным. (Это популярнейшее создание Новикова и Ошанина было детищем Первого Всемирного фестиваля молодежи в Праге, состоявшемся в 1947 году.)
В 1950 году Новиков принял участие в месячнике венгёро-советской дружбы. Песня Новикова на слова В. Харитонова «Марш студентов» была премирована на Втором Всемирном фестивале в Будапеште, где большим и заслуженным успехом пользовалась также «Песня мира» (слова Ошанина) —одна из лучших песен, посвященных этой важнейшей теме. В Будапеште Новикова ждал большой успех и в авторском концерте, проведенном в помещении изящного и величественного Будапештского оперного театра. Симпатии к автору были продемонстрированы участием в концерте солистов оперы, Ансамбля венгерской армии нерабочего самодеятельного хора металлургов,
Ё том же 19S0 году, осенью, Новиков — участник делегации, направленной для проведения месячника австрийско-советской дружбы. За три недели пребывания в Австрии Новиков получил огромное удовлетворение от встреч с молодежью. Автор «Гимна демократической молодежи» мог воочию убедиться, сколь популярны его песни среди населения ряда австрийских городов. Часто ему приходилось самому дирижировать стихийно возникавшими массовыми хорами.
Венчал успешное пребывание Новикова в Австрии авторский концерт в одном из лучших венских залов —Мюзик-ферейн. На сцене выступал с песнями Новикова Советский армейский ансамбль, тремя последними песнями дирижировал автор. В финале к ансамблю присоединилась большая группа австрийской молодежи. И зазвучал на немецком языке, призывно и воодушевленно, новиковский «Гимн демократической молодежи».

Правлением Общества австрийско-советской дружбы композитору был преподнесен памятный подарок — альбом фотографий, в которых запечатлены выдающиеся исторические и художественные памятники страны. Но самым трогательным для композитора оказался вложенный в альбом адрес, где он назывался певцом радости, счастья и борьбы и где констатировалось, что композитор благодаря своему искусству привлек к Советскому Союзу много новых друзей. Адрес заканчивался пожеланием, чтобы «австрийская молодежь в скором будущем дождалась бы новой настоящей, «новиковской» боевой песни».
Очень охотно и быстро откликнулся на этот призыв и композитор, написавший совместно с австрийским поэтом Отто Горном две песни (лучшая — «Мы — завтрашний день!»). Венское издательство «молнией» выпустило обе песни в свет довольно большим тиражом.
Популярность Новикова не только на родине, но и за границей росла с необыкновенной быстротой. Анатолий Григорьевич как делегат Первого Всемирного конгресса сторонников мира становится свидетелем действительно интернационального признания своего «Гимна демократической молодежи», ставшего в дни Конгресса своеобразным «звучащим знаменем».
Новиков принимал участие в Первом Чехословацком съезде сторонников мира в Праге в 1951 году. По поручечению Союза советских композиторов он читал доклады о достижениях многонациональной советской музыки, попутно рассказывая о примечательных событиях культурной жизни в СССР. Как и всюду, Новикова окружала молодежь, выражавшая ему свои симпатии, задававшая всегда множество вопросов. Умение «найти тон» для задушевной беседы открывало композитору тысячи сердец.
На каждый фестиваль Новиков откликался злободневной, острой, звонкой песней. Так появилась его живая, задорная «Фестивальная» к Третьему Всемирному фестивалю молодежи и студентов в Берлине. На этот раз поэтическим соавтором композитора был В. Харитонов. Песня заслужила вторую премию фестиваля. На том же Берлинском фестивале совместно с французским поэтом Анри Басисом, бывшим также членом жюри песенного конкурса, он создает запоминающуюся песню под призывным названием «Никогда!» на актуальную тему советско-французской дружбы.

Четвертый Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Бухаресте был встречен композитором песней «Слушай, весь свет» (слова В. Харитонова). А в 1955 году, когда в Варшаве проходил Пятый Всемирный фестиваль, разнонациональная молодежь с увлечением распевала оригинальную баркарольную песню «Звенит гитара над рекою» (на стихи Л. Ошанина), где вновь звучала тема дружбы народов, борьбы за мир.
Помимо Венгрии, Польши, Чехословакии, ГДР, Болгарии и Австрии, Новиков побывал также в Финляндии и Китае. В 1964 году он дал концерт в Пекине, Шанхае и Ганьчжоу.
Обилие впечатлений не могло не питать творческую фантазию композитора: обычаи, нравы, история народов, живописная природа находили своеобразное отражение в песнях, хорах.
За послевоенные годы Новиковым создано более двухсот произведений: песни, хоры, романсы, кантаты, оратории. В то же время вся его творческая жизнь неразрывно связана с интенсивной музыкально-общественной деятельностью — через всю более чем полувековую жизнь Новиков пронес, а частично и осуществил заветную мечту о всенародном, подлинно массовом музыкально-эстетическом воспитании.
Участие в организации хоров, ансамблей, посещение братских социалистических республик, активное участие в работе по подготовке и проведению фестивалей, особенно всемирных фестивалей молодежи — все это были звенья одной, культурно-просветительной, прежде всего творческой цепи. «Гимн демократической молодежи» явился плодом и венцом этого периода композиторской жизни и деятельности Новикова.
Пусть недолгим (до 1951 года), но оставившим свой яркий след оказался период работы Новикова на Всесоюзном радио, куда он был приглашен в 1949 году в качестве художественного руководителя Ансамбля песни. Этот ансамбль, особенно в годы Великой Отечественной войны, служил весьма гибким, мобильным пропагандистом советской, по преимуществу, песни. Вначале им руководил Борис Александрович Александров, не оставлявший работы и в Краснознаменном ансамбле. Но в послевоенный период, когда расширился диапазон работы ансамблей, Б. Александров сосредоточил внимание на более близком ему детище и оставил ансамбль радио. Тогда-то и началась деятельность Новикова на радио, привлекшая его огромным диапазоном, масштабностью в деле пропаганды песенного творчества.
Совместно с дирижером В. В. Целиковским Новиков настойчиво обновляет репертуар ансамбля, пополняя его сочинениями талантливых молодых композиторов. Была налажена хорошая репетиционная работа, позволявшая выпускать в эфир удачную песню чуть ли не на следующий день после ее создания.
Вскоре ансамбль радио стал очень популярным коллективом, и ему была предоставлена возможность дважды в неделю обнародовать свою «продукцию» на эстраде Колонного зала Дома союзов, В состав ансамбля входили хор, оркестр и солисты, которые приглашались, помимо радио, из Большого театра. Таким образом, «запевалами» в ансамбле часто выступали лучшие певцы Советского Союза.
Концерты ансамбля становились настоящим событием, их ждали. Публика наполняла Колонный зал, и тысячи откликов в письмах радиослушателей свидетельствовали о жизненности, полезности этого предприятия.

Крупной вехой в деятельности Новикова в конце 50-х — начале 60-х годов стало его участие в Хоровом обществе, сформировавшемся на Первом Учредительном Всероссийском съезде деятелей хоровой культуры. Съезд выдвинул композитора, богатого опытом хоровой деятельности, в президиум Всероссийского хорового общества.
Председателем Общества был избран художественный руководитель Государственного русского хора СССР и директор Московской консерватории профессор Александр Васильевич Свешников, привлекший Анатолия Григорьевича к тесному сотрудничеству в качестве заместителя председателя.
В 1962 году Новиков был единодушно избран председателем Хорового общества. Придавая большое значение деятельности Общества, Новиков возглавил ряд важных мероприятий, направленных на распространение опыта работы крупнейших профессиональных и лучших самодеятельных хоров. Он зорко следит за ростом хоровой самодеятельности, помогает ряду хоров своими методическими указаниями, нередко сам принимает участие в инспектировании. Хорошей традицией стали смотры самодеятельного искусства, проводимые Министерством культуры РСФСР совместно с Всероссийским хоровым обществом, Смотры хорового искусства народов РСФСР и смотр, посвященный 50-летию Союза ССР, дали ценный материал, использованный в подготовке к великой дате 100-летия со дня рождения В. И. Ленина.
Всем сердцем отдаваясь развитию любимого хорового дела, Новиков вовлекает в орбиту Хорового общества многих ценных специалистов старшего и молодого поколения. Налаживается и выпуск методических пособий, издание нотных листовок, хоровых сборников, включающих новинки хорового репертуара; привлекаются авторы — композиторы и поэты.
Тяготение Новикова к многообразным формам музыкальной пропаганды привело его к действенному участию в создании бесплатной народно-певческой школы, которая в 1962 году избрала его своим ректором. Преподавателями певческой школы стали известные солисты Государственного академического Большого театра — М. П. Максакова, Б. Я. Златогорова, М. Рейзен, Л. Алемасова и многие другие.

Учащиеся школы — люди разных профессий: педагоги, инженеры, рабочие, студенты — занимались без отрыва от производства, вечерами, три раза в неделю. Программа обучения включала сольное пение, участие в хоре, сольфеджио, теорию и историю музыки, ритмику, итальянский язык, словом, объемлет почти полный курс музыкального училища.
Анатолий Григорьевич рассказывал:
«Весной 1968 года состоялся первый выпуск необычной народно-певческой школы. Он был ознаменован большим концертом в Малом зале консерватории на который собрались все студенты и преподаватели певческой школы, ее друзья. Успешно окончившие пятилетний курс солисты — певцы и певицы — блеснули своим талантом и мастерством. Они исполнили ряд сложных арий, в том числе на итальянском языке, а также произведения советских авторов. Многие выпускники имели у публики настоящий успех».
Биография Анатолия Григорьевича-Новикова не будет полной, если не вспомнить и о том, что одно время он был членом Коллегии Министерства культуры СССР и в течение многих лет, пользуясь высоким доверием народа, выполнял почетнейшую обязанность депутата Верховного Совета РСФСР. В 1971 году Новиков был в четвертый раз избран депутатом Верховного Совета РСФСР. Сасовский райком КПСС наградил Анатолия Григорьевича, как депутата, почетной грамотой за культурное обслуживание своих избирателей.
Лауреат Государственных премий СССР (1946, 1948), кавалер орденов Ленина, Трудового Красного Знамени и Октябрьской Революции, Анатолий Григорьевич Новиков пользовался заслуженной любовью и популярностью не только у советских любителей музыки, но и далеко за пределами родной страны.
В 50—60-е годы Новиковым, помимо песен, создано пять музыкальных комедий: «Левша» (по Лескову), «Когда ты со мной», «Королева красоты» («Камилла»), «Особое задание» и «Черная береза». Они были поставлены и с успехом шли во многих театрах страны.

Творческая деятельность композитора не ослабевала. Как и раньше, она развивалась параллельно с музыкально-общественной. Композитор-коммунист (Анатолий Григорьевич в 1952 году был принят в ряды партии) все свои силы отдавал музыкальному просвещению.
В 1961 году Новиков был избран председателем оргкомитета Союза композиторов РСФСР, секретарем правления Союза композиторов РСФСР, а также членом правления Союза композиторов СССР.
75-летиий юбилей А. Г. Новикова, встреченный им в полном расцвете творческих сил, отмечался рядом концертов. Успех этих концертов убедительно свидетельствовал об огромной популярности художника-гражданина, с честью выполнявшего патриотический долг перед Родиной.
30 января 1970 года Указом Президиума Верховного Совета СССР композитору А. Г. Новикову было присвоено почетное звание народного артиста СССР.