Зарубежная музыка XX века

Музыкальная литература

К.Дебюсси

Книги, ноты, пособия по музыке

 

КЛОД ДЕБЮССИ
Из высказываний

 

 

Я называю классиком всякого великого музыканта, который верит только в диатонический мажор и только в диатонический минор, исключая всякую другую гамму; который в гармонической последовательности разрешает аккорды, считающиеся диссонирующими, согласно мнимым правилам, являющимся чистой условностью; того, кто замыкается в режиме родственных тональностей; кто подчиняет свои чувства императивным формулам. Конечно, у классиков есть различия в стиле, связанные с различием натур; но есть также общая, сближающая их основа.
Сказать про Шумана, что он — романтик, это — ничего не объяснить; то же самое и в отношении Берлиоза или Листа. Они «строят» по-своему, притом на основе старого материала. Они более свободно выражают свои эмоции, чем мастера сонаты и симфонии с двумя темами, и они «выставляют напоказ» свою личность; если это называется романтизмом, я ничего не имею против. Но что касается меня, я всегда слышу ту же самую музыку.
Так называемые романтики, они еще классики; и Вагнер еще больше, чем они. Жесткости его языка? Я их не замечаю. Альтерации? Но разве он их изобрел? Хроматизм? Он не пользуется даже теми возможностями, которые предоставляет двенадцатиполутоновая гамма клавиатуры и которая еще остается неиспользованной. Он находится в порабощении у диатонических мажора и минора. Он из них не выходит.
Я все больше и больше убеждаюсь в том, что музыка по своей сущности не может быть втиснута в строгую и традиционную форму. Музыка — это краски в биении ритмов.

Остальное, это вранье, выдуманное равнодушными дураками, которые взваливали ответственность на великих мастеров и которые почти всегда писали только музыку своей эпохи!
Лишь один Бах предугадал истину.
Во всяком случае музыка очень молодое искусство как в отношении средств, так и в отношении «знания».

Вот я с моим старым другом, Морем; оно всегда бесконечно и прекрасно. Это творение природы действительно способно наилучшим образом привести ваши чувства в порядок. Только люди недостаточно уважают море. Не нужно было бы разрешать туда погружаться этим телам, деформированным будничной жизнью; но, право же, все эти руки, эти ноги» которые двигаются в нелепых ритмах, :— это может рыб довести до слез. В море должны быть только сирены — и как же вы хотите, чтобы эти уважаемые особы согласились вернуться в столь подозрительную воду?
Разве нет народов, которые не имеют консерваторий и которые постигают свою музыку почти так же свободно, как они дышат? Их консерватория — это неизменный ритм моря, ветер в листве и тысячи шерохов, которые они внимательно слушают, не читая никаких трактатов по композиции. Их традиции — это старинные народные песни и танцы, создававшиеся на протяжении веков.