Третий выпуск антологии посвящен классической музыке народов Прибалтики.
На протяжении долгого исторического пути латышский, эстонский и литовский
народы были вынуждены вести упорную борьбу против социального и, одновременно,
национального угнетения. Латыши и эстонцы героически сопротивлялись немецким
феодалам, литовцы — польским панам и ополячившейся местной шляхте, а затем
их общим врагом стал также русский царизм. Огромную роль в освободительной
борьбе латышского, эстонского и литовского народов и в защите ими самостоятельности
и своеобразия играла родная песня.
Хоровое пение явилось в Латвии, Эстонии и Литве основным руслом развития
национальной музыкальной классики во второй половине XIX—начале XX века.
Значение массовых праздников песни в Латвии, певческих праздников в Эстонии,
хоровых вечеров в Литве далеко выходило за пределы лишь художественного
развития народов. Националистическая буржуазия стремилась захватить их
организацию в свои руки, и в острой полемике вокруг их задач и репертуара
сталкивались взгляды деятелей демократической и консервативно-клерикальной
общественной мысли на коренные вопросы национальной культуры.
Композиторы Прибалтики достигли в жанре хоровой песни замечательных результатов
— как обработкой народных напевов, так и созданием оригинальных произведений
на слова национальных поэтов. Наряду с тем, большие успехи были ими достигнуты
в смежном жанре сольной песни, а также (благодаря своеобразным условиям
массовой самодеятельности и концертной практики) в области симфонического
творчества.
Несмотря на различия по происхождению и языку, народы Латвии, Эстонии
и Литвы оказывали друг другу помощь в напряженной борьбе против поработителей-ассимиляторов.
Неизменно получали они братскую поддержку со стороны русского народа.
Исторически сложившаяся дружба народов Прибалтики между собой и с русским
народом нашла "непосредственное отражение в музыкальной культуре.
Лучшие представители латышской, эстонской и литовской музыки, внося неоценимый
вклад в национальное художественное достояние, с живейшим интересом относились
к искусству народов-соседей, а русская музыка была для них высоким и поучительным
примером. Не случайно деятели классической музыки Латвии, Эстонии и Литвы
всегда стремились получить профессиональное образование в русских консерваториях,
особенно — в Петербургской, где они умело направлялись замечательным воспитателем
национальных кадров Н. А. Римским-Корсаковым и его ближайшими сотрудниками.
* * *
Раздел латышской классической музыки открывается в антологии сочинениями
Андрея Юрьяна (1856—1922). Первый из латышей-выпускников Петербургской
консерватории, Юрьян начал свою творческую деятельность в восьмидесятых
годах XIX века. Самой важной в истории национальной культуры была его
работа в области собирания, изучения и популяризации народной музыки.
Хоровые обработки народных песен Юрьяна сыграли основополагающую роль
в становлении латышской музыкальной классики. В антологии они представлены
любимейшими песнями «Вей, ветерок» и «Ты куда, мой быстрый сокол». Наряду
с ними, в авторском фортепьянном переложении помещена обработка народного
танца «Яндал» для симфонического оркестра, явившаяся первым значительным
инструментальным произведением не только самого Юрьяна, но и вообще латышской
музыки.
Младшим современником Юрьяна был Язеп Витол (1863—1948), ставший в Петербургской
консерватории помощником и, впоследствии, преемником Н. А. Римского-Корсакова,
а затем — основателем и ректором Латвийской консерватории в Риге. Витол
обогатил национальное искусство многими выдающимися по мастерству симфоническими
и камерными сочинениями, пьесами для фортепьяно, хорами, романсами и т.
д. В качестве образцов его музыки для антологии отобраны произведения
не только разного характера, но и разного масштаба. Из хоровых песен Витола
выбрана патетическая баллада «Беверинский певец», написанная на сюжет
исторической легенды о могучей силе песнопения. Монументальный вариационный
цикл для фортепьяно на тему народной антикрепостнической песни «Эх, скорее
спрячься, солнце» знакомит как с типичными чертами фортепьянного письма
Витола, так и с его владением большой формой. Два различных по образному
содержанию и выразительным приемам романса представляют вокальную лирику
Витола: сосредоточенное, углубленное раздумье («Моя могила») и светлый
жизнерадостный порыв («Я помню всё»). Наконец, симфоническая сюита «Семь
латышских народных песен» демонстрирует великолепное умение Витола обогащать
крестьянские напевы средствами инструментальной техники.
Далее антология знакомит с творчеством композиторов, начавших свою работу
уже в XX веке.
Не успевший по-настоящему раскрыть свое большое дарование Эмил Дарзинь
(1875—1911) выделился вокальными сочинениями, в которых получил запечатление
душевный строй художника, находившегося в остром разладе с окружавшей
действительностью, порой мужественно призывавшего к борьбе,
порой же трагически не видевшего исхода. Из хоровых песен Дарзиня для
антологии выбраны две лири-ко-романтические («Лунный свет», «В ясных далях
грёз») и две героико-освободительные («Путь бури вой», «Сломанные сосны»),
а из его сольных песен в антологию вошли элегически-мягкая «Розы рвёшь
с кустов», драматическая «Резиньяция» и полная страсти «Ты закрой глаза,
родная».
Одновременно с Дарзинем выступил Эмиль Мелнгайлис (1874—1954). Неутомимый
собиратель и исследователь народной музыки, Мелнгайлис поднял латышскую
музыкальную фольклористику на новую ступень. Одним из ответвлений фольклористической
деятельности Мелнгайлиса были обработки народных напевов, имевшие огромное
принципиальное значение благодаря последовательно внедрявшемуся в латышскую
хоровую практику принципу свободного голосоведения и полифонического развития.
В антологии обработки Мелнгайлиса показаны тремя популярнейшими песнями
— «Тёмной ночью в луг зелёный», «Наклонитесь вы, деревья» и «Величание
сиротки». Столь же важной в идейном и художественном отношениях была самостоятельная
композиторская деятельность Мелнгайлиса, также в основном связанная с
хоровой культурой. Из числа глубоких по мысли и, обычно, суровых по манере
хоровых произведений Мелнгайлиса в антологию включены «Былое» и две части
«Латышского реквиема». Рядом с ними помещена сольная песня Мелнгайлиса
«Золотистые листья», сыгравшая громадную роль в освободительном движении
латышского народа.
Раздел латышской музыкальной классики заканчивается произведениями Алфреда
Калныня (1879—1951). Главное внимание в антологии уделено сольной вокальной
музыке Калныня — соответственно тому месту, которое она занимает в творческом
наследии композитора. Чтобы в доступной мере отразить ее тематическую
многогранность, в антологии приведены: один романс социально-освободительного
содержания («Стоны моря»), одна песня в народном характере («Отдых косаря»)
и один психологический романс-монолог («Вдали, я слышу: ветер грозно воет»).
Из инструментальных же сочинений Калныня в антологию включена патетическая
и полная внутренних контрастов первая фортепьянная «Баллада».
Раздел эстонской классической музыки открывается сочинениями Мийны Хярмы
(1864—1941). Выпускница Петербургской консерватории, начавшая свою деятельность
в восьмидесятых годах XIX века, Хярма внесла существенный вклад в эстонскую
музыкальную культуру многочисленными хоровыми песнями. Главной ее заслугой
была борьба за внедрение в национальный хоровой репертуар эстонских крестьянских
напевов, которые она обрабатывала свободно и часто объединяла на основе
сходства или контраста. Таковы, например, включенные в антологию песни
«Детство певца», «Приходи» и «Тульяк», которые именно в этом виде получили
в народе новую жизнь. Наряду с тем, Хярма сочинила ряд оригинальных хоровых
песен, среди которых особую любовь приобрели песни патриотического содержания,
прежде всего—вошедшие в состав антологии «Встарь и теперь» (на слова народного
эпоса «Калевипоэг») и «Песня мужества».
Близким к Хярме по времени и направлению творчества был другой выпускник
Петербургской консерватории Константин Тюрнпу (1865—1927). С его именем
тоже связано создание многих замечательных хоровых произведений, образцами
которых в антологии служат обработка народной песни «В родном селе» и
собственная героико-патриотическая песня «Рассказывал мне в детстве».
Тюрнпу, вместе с тем, был и одним из основоположников сольной эстонской
вокальной лирики. Эта область творчества Тюрнпу представлена в антологии
обработанной им популярной городской песней «Друг мой, Мари» и его нежной
колыбельной «Тише, тише, ветерочек».
Следующее имя Михкеля Людига (род. 1880) относится уже к группе эстонских композиторов того поколения, творческий путь которого начался в первом десятилетии XX века. Людиг написал много хоровых песен, занявших прочное место в эстонском репертуаре. Новым в них было стремление композитора создавать национальные образы, опираясь на народную тематику и мелодику, но не воспроизводя их непосредственно. К числу подобных хоровых сочинений относятся вошедшие в антологию наивно-трогательная «Качельная песня» и динамичное повествование «Лес». Важную роль в истории эстонской культуры сыграл Людиг и в качестве одного из первых авторов симфонических пьес, особенно — помещенной в антологии картины из народного быта «Иванова ночь».
Двумя произведениями крупной формы представлено в антологии творчество
виднейшего эстонского симфониста Артура Каппа (1878—1952). Принадлежа
к числу самых крепких воспитанников школы Н. А. Римского-Корсакова, А.
Капп первоначально вел плодотворную педагогическую работу в России, а
затем явился продолжателем своего великого учителя на эстонской почве,
руководя на протяжении многих лет основным классом композиции в Таллинской
консерватории. Перу А. Каппа принадлежит большое количество монументальных
сочинений — симфоний, сюит, кантат, инструментальных концертов и т. п.
Антология знакомит с его содержательной «Первой сюитой на эстонские народные
темы» и с патриотической кантатой «К солнцу». Из произведений А. Каппа
в малых формах в антологии помещены три лирических романса различного
характера и склада: мечтательный «По лесной дороге», мятежный «В оковах»,
светлый «К солнцу».
Заключается раздел эстонской музыкальной классики образцами творчества
Марта Саара (род. 1882), Миниатюрист по склонности и дарованию, Саар почти
всецело посвятил себя вокальной музыке. Лучшие из его многочисленных романсов
и хоровых песен прочно коренятся в народной почве, для чего немалое значение
имела собирательская работа Саара в области народной песни, начатая еще
в годы обучения в Петербургской консерватории. Выдающейся заслугой Саара
в истории эстонской музыки явился последовательно проводимый метод полифонической
разработки народных напевов. Из этой группы его работ в антологию включены
сольная обработка городской песни «Где ты, дом печали» и хоровая обработка
крестьянской песни «Мы желаем сбросить рабство». Из оригинальных сочинений
Саара в антологию вошли романс «Что я слышал», хоровая «Колыбельная» на
народные слова и песня-пейзаж «Источник».
Вследствие специфических условий развития литовской национальной культуры,
становление литовской классической музыки произошло несколько позднее,
чем латышской и эстонской, и ее начало датируется лишь первым десятилетием
XX века.
Показ образцов литовской музыкальной классики открывается именем Микаса
Петраускаса (1873—1937). Певец, дирижер, композитор и энергичный организатор
музыкально-общественной жизни, получивший свое образование в Петербургской
консерватории, Петраускас принадлежал к числу активных участников первой
русской революции. Наибольшей ценностью в его композиторском наследии
обладают простые, но образные и живые обработки литовских народных песен.
В антологии воспроизведены сделанная Петраускасом обработка лирической
песни «Немана волны плещут тихо, тихо» для голоса с фортепьяно и три его
обработки для хора а a cappella —лирической
песни «Ой ты, матушка», плясовой песни «Ой, черёмуха, скажи» и шуточной
песни «Баловницу-девушку я замуж взял». Из оригинальных сочинений Петраускаса
антология содержит жизнеутверждающую революционную песню «Не плачьте над
братской могилой друзей» для солиста и хора с инструментальным сопровождением.
Значительное место в антологии уделено рано умершему композитору-живописцу
М. К. Чюрлионису (1875—1911). Наследие Чюрлиониса в обоих искусствах отмечено
печатью яркого таланта, но не. лишено внутренних противоречий и поэтому
нуждается в тщательном научном анализе, в равной мере свободном от наблюдавшихся
до сих пор некритического восхваления и вульгаризационного упрощения.
Из своеобразных и интересных музыкальных произведений Чюрлиониса в антологию
включены большая симфоническая картина «В лесу», три красочные обработки
народных песен для хора a cappella («Ой, лебеди по небу летают», «Летом
кормил я», «Вот уж светлеет зорька») и четыре разнохарактерные прелюдии
для фортепьяно.
С народной литовской музыкой всецело быласвязана композиторская деятельность
Стасиса Шимкуса (1887—1943). Начав систематическую запись и обработку
народных песен в годы обучения в Петербургской консерватории, Шимкус в
дальнейшем сумел добиться выдающихся результатов в гармонизации и, особенно,
полифонической трактовке литовских напевов. В антологии представлены разные
типы народно-песенных обработок Шимкуса: сольная с сопровождением фортепьяно
(«Ой, не кукуй»), хоровая куплетная, гармоническая («Ой, расцветай ты»),
двухголосная куплетная, каноническая («Солнышко всходило»), четырехголосная
полифоническая, куплетно-вариацион-ная («Петь мы вам станем»), четырехголосная
полифоническая, сквозная («Козлик»). Им предшествует в антологии наиболее
четкое по социальной направленности оригинальное сочинение Шимкуса — хоровая
«Песня рабочего», для которой композитор счел необходимым даже написать
собственный словесный текст.
Раздел литовской музыкальной классики завершается образцами произведений
Юозаса Таллат-Келпши (1889—1949). Свои творческие интересы Таллат-Келпша
почти полностью сосредоточил на вокальной музыке. Еще студентом Петербургской
консерватории он создал один из первых и самых любимых народом литовских
лирических романсов «Не соколы рябые», помещенный в настоящей антологии.
Работая же в области народной песни, Таллат-Келпша сделал новый и принципиально
важный для литовской музыки шаг: не ограничиваясь только куплетной гармонизацией
(примером которой в антологии может служить обработка песни «Ах, какой
приятный отдых»), он ставил и удачно решал задачу тематического развития
народных напевов, на основе которого развертывал большие вокальные пьесы.
Таковы приведенные в антологии песня-баллада «Матушка вес горевала» и
вариационный дуэт-диалог «Ой ты, милый паренёк!»
Показ классической музыки народов Прибалтики в антологии
доводится, как и в обоих предшествующих выпусках, до Великой
Октябрьской социалистической революции.
В последующие годы композиторам, произведения которых представлены в настоящем
выпуске (за исключением безвременно умерших еще при царизме Дарзиня и
Чюрлиониса), довелось пройти исключительно сложный путь. Победа Советской
власти дала им долгожданную возможность посвятить все силы родной культуре.
Однако вскоре же они оказались в гибельной обстановке буржуазно-националистической
диктатуры, на два долгих десятилетия утвердившейся в Прибалтике. Хотя
некоторые из них в это темное время подчас и проявляли творческие колебания,
в основном все они сохраняли верность принципам реалистического искусства,
что позволило им создать немало ценных произведений, своим демократическим
и жизнеутверждающим содержанием противостоявших окружавшему идейному разброду
и маразму. Те же, кто дожили до того счастливого дня, когда Латвия, Эстония
и Литва вновь вошли в братскую семью социалистических республик, закономерно
оказались к передовых рядах деятелей многонациональной советской музыки.
Сказанное должно быть принято во внимание при желании в полном объеме
осветить место этих композиторов в истории отечественной музыки.
Систематическое и методологически правильное изучение музыкальной классики
народов Прибалтики началось лишь совсем недавно. Поэтому ряд вопросов
остается еще недостаточно освещенным, вплоть до не уточненной иногда хронологии.
Вместе с тем, научно-критическая литература о латышской, эстонской и литовской
классической музыке весьма небогата и количественно, особенно — на русском
языке. Всё это побудило снабдить данный выпуск антологии более подробными,
чем раньше, пояснениями.
Помещенные в настоящем выпуске сочинения печатаются по наиболее авторитетным
изданиям, встречающиеся же в последних ошибки и опечатки исправлены без
специальных оговорок. Симфонические произведения Чюрлиониса, Людига и
А. Каппа публикуются впервые, по авторским рукописям. Там, где темповые
и динамические обозначения были в оригиналах выставлены на родном для
композитора языке, они заменены общепринятыми итальянскими терминами.
Даты всюду указаны по новому стилю, а географические наименования приведены
в их нынешнем виде. Как и прежде, тексты вокальных номеров (учитывая общесоюзную
предназначенность антологии) даны в русских переводах — специально сделанных
или на ново просмотренных.
За оказанную помощь приношу благодарность дирекциям и кафедрам Латвийской,
Таллинской и Литовской государственных консерваторий, республиканским
отделениям Союза композиторов СССР, а также отдельным специалистам — историкам,
филологам, музыковедам, композиторам и исполнителям.