Песни Нижней Тунгуски

 

 

ОТ СОБИРАТЕЛЯ

 

 

Шишков записывал лишь слова песен, без напевов. В то же время он с сожалением писал: «Не умея записывать.мелодий и, вообще, являясь дилетантом в этой области исследования, я очень огорчился отсутствием у меня фонографа, так как я встретил на Нижней Тунгуске поразительной красоты и силы мелодии. При очень оригинальном, своеобразном исполнении с большими слезами в голосе, переходящими в скрытые рыдания, эти песни производят на слушателя чарующее впечатление, они будоражат душу до самых глубин ее, вызывая в памяти минувшие времена и заставляя восторгаться перед изумительным по выразительности и проникновению в суть вещей (русским «ародным творчестаом».
Отмечая, что, по его наблюдениям, местная песенная традиция падает, писатель призывал к незамедлительному подробному обследованию сибирских сел: «Хотелось бы надеяться на то, что сведущие в этом деле люди не замедлят заняться серьезным собиранием русской песни в Сибири вообще и в особенности среди живущего более или менее замкнуто и изолированно населения реки Нижней Тунгуски».
В. Шишков собирал фольклор во время служебной командировки (он был направлен для выяснения судоходных свойств Нижней Тунгуски). Собирательской работе В. Шишков мог уделить лишь свободное от служебных обязанностей время. Он сам указывал на неполноту своей коллекции.
Желание записать напевы сибирских песен, так высоко оцененные Шишковым, надежда пополнить собранную им песенную коллекцию — все это послужило основанием для нашей Иркутской экспедиции 1961 года, в составе которой, помимо автора настоящего сборника, работали и студенты теоретико-композиторского факультета В. Базарнова и А. Перлин.
Первые интересные находки были сделаны в селе Непа, куда мы добрались с большим трудом из-за свирепствовавших в тот год таежных пожаров.

Во времена Вяч. Шишкова одним из лучших певцов в селе Непа был шестидесятилетний крестьянин Василий Иванович Инёшин. «Его песня — сплошной стон и слезы. Но стон красивый, трогательный, музыкальный. Он вкладывает в песню всю свою душу и поражает и заражает слушателей глубиной своих переживаний. Он пел по крайней мере в присутствии двух десятков односельчан. И как все притаились и прониклись его тоской и его жалобой. Изба стала наполняться вздохами, а потом на глазах многих, и прежде всего у певца, показались слезы. Я впервые тут понял, что значит старинная русская народная песня».
К лучшим исполнителям В. Шишков причислял также сестру В. И. Инёшина, Анну Ивановну.
Песенные традиции нередко передаются по наследству, поэтому мы начали работу в селе Непа с поисков семьи Инёшиных. И это принесло экспедиции первый серьезный успех: к младшим Инёшиным приехала на лето в гости Екатерина Васильевна, дочь Василия Иванонича. С ее голоса мы записали более тридцати песен. И среди них — «Уж ты, матушка Угрюм-река», привлекшая в свое время особое внимание В. Шишкова. Теперь мы знаем ее напев (см. № 2).

Исполнительская манера Е. В. Инёшиной строга, сдержанна. Голос певицы звучит спокойно, мягко, без напряжения. Повышенная экспрессия, которую отмечал В. Шишков в пении Инёшина-отца, проявляется, пожалуй, лишь в самом мелодическом складе некоторых напевов: многократное повторение обостренной интонации уменьшенной кварты действительно вызывает ассоциации с плачем, причитанием (№ 5, 9).
Никто из близких не мог петь в ансамбле с Екатериной Васильевной, никто из них не знал ее песен. Единственный в семье, кто, по словам певицы, хорошо помнил старинную песню и с кем ей приводилось иногда петь вместе, — это ее брат Виктор Васильевич. Но он уехал в зимовье готовиться к зимней охоте и не должен был вернуться скоро. Нам пришлось удовлетвориться сольными вариантами песен и двинуться дальше. Однако вскоре нас снова ожидала удача: плывя вниз по течению, мы заметили на берегу реки как раз то зимовье, где находился Виктор Васильевич Инёшин. Вечером у костра старый охотник напел на магнитофон несколько песен. Среди них выделяется красотой напева и стройностью поэтической композиции мужская лирическая «Сине море всколыбалося» (№ 7).
В магнитофонной записи «на звучание ровного негромкого голоса певца время от времени накладывается резкий писк комара, напоминая о необычной обстановке, в которой нам пришлось работать.

 

Лучшей певицей в селе Верхне-Калинина считается, по общему признанию, Анна Ивановна Верхотурова. С ее голоса мы записали несколько классических песен в высокохудожественных вариантах (№ 1, 3, 17, 19). Анна Ивановна — замечательно одаренная исполнительница. Голос ее звучит легко, свободно. Пела она мягко, выразительно, безукоризненно чисто, непринужденно вплетая в мелодию «бисерную» орнаментику. Ее напевы отличаются филигранной отточенностью деталей.

Стремясь зафиксировать приемы ансамблевого пения, мы записали несколько песен от сверстниц Анны Ивановны, певших вместе с нею. Однако собранный нами ансамбль не отличался большой слаженностью. Три приглашенные певицы значительно уступали в искусстве А. И. Верхотуровой. Песни они вспоминали с трудом. И все же, несмотря на погрешности в исполнении, эти записи дают некоторое, хотя и неполное, представление о характере многоголосного пения на Нижней Тунгуске (№ За, 6, 18, 19а).

* * *

Вячеслав Шишков был глубоко прав, высоко оценивая местный песенный фольклор. Нам удалось записать мелодии целого ряда песен, слова которых были записаны В. Шишковым, а кроме того, и несколько безукоризненных по стилю традиционных песен, не представленных в его коллекции.
Вместе с тем В. Шишков в какой-то степени справедливо опасался быстрого падения местной песенной традиции. Некоторые из опубликованных им песен найти уже не удалось. Людей, в совершенстве владеющих искусством народного пения и знающих традиционный фольклор, очень немного, причем люди эти преклонного возраста. Слаженных вокальных ансамблей, поющих старинные песни, в этих местах услышать не привелось. Не увенчались успехом и поиски эпоса, в то время как В. Шишковым были записаны отрывки былин и духовные стихи. Основной репертуар современных певцов — поздняя лирика.
Однако окончательные выводы о состоянии песенной традиции на Нижней Тунгуске делать преждевременно: в течение месячной поездки многое могло остаться вне нашего поля зрения. Необходимы повторные экспедиции в этот примечательный для фольклорного исследования район.
* * *

Песенный материал сгруппирован в сборнике по жанрам. Первую часть сборника составляют лирические протяжные, по местному— «проголосные». Затем следуют хороводная, две колыбельные, две подблюдные и несколько свадебных.
Некоторые лирические песни полагалось петь, когда девушки качались на качелях. Такие песни местные жители называют еще «качельными» (№ 6).
Проголосные сибирские песни в целом сдержанны, повествовательны по характеру. Этому во многом способствует размеренность ритмики, скромность вокальных средств.
Особняком в этом отношении стоит песня «Ты взойди-ка, взойди, солнце красное» (№ 1), напев которой насыщен широкими распевами.
Чрезвычайно развито в протяжных песнях Нижней Тунгуски интонационное варьирование: почти в каждой новой строфе — заметные мелодические изменения.
Для местного многоголосия наиболее типично движение голосов в терцию, а также параллелизм трезвучий. Особую изысканность многоголосию сообщает обилие опевающих звуков, применение задержаний, богатая орнаментика (№ За, 6)
В настоящий сборник вошли прежде всего те из протяжных песен, которые по ряду признаков принадлежат к наиболее традиционному, классическому песенному пласту (№ 1— 7). Песни № 8—10 относятся по времени их рождения, очевидно, к более позднему историческому периоду. В них особенности местного стиля проявляются также достаточно полно.
Чертами своеобразия отмечены местные хороводные и свадебные песни. Так, мелодия хороводной «Ой, по улице мостовой» (№ 12) отличается широтой диапазона, обилием кружевных украшений, оригинальной ладовой переменностью.
Необычно метроритмическое строение свадебных песен: при опоре на классические, типичные для центральных и северных районов формы тонического (акцентного) стиха с двумя ударениями (на третий слог от начала и третий от конца) в них преимущественно используются нечетные метрические группы (трех- пяти- и семядольные).

В песенном репертуаре местной свадьбы наряду с типовыми напевами встречаются напевы-, различающиеся мелодически, но сходные по метрике (ср.№ 18 и 19). Мелодии свадебных песен напевны, пластичны, они привлекают строгостью и благородством эмоционального содержания. Особенно выразительны обрядовые «Из-за лесу, лесу темного» (№17), «Уж вы, винные ягодки» (№ 18). Напев, общий для обеих песен, плавно достигает кульминации и спокойно ниспадает к основанию звукоряда, после чего две мягкие мелодические волны будто подтверждают основной интонационный «тезис».
Местные подблюдные песни интонационно сходны с известной «Славой» из сборника Львова—Прача2. Их отличает в основном лишь пятидольность тактов (№ 15, 16).
Тексты рада песен записаны нами, к сожалению, в более бедных вариантах, чем это в свое время удалось сделать В. Шишкову. Поэтому в примечаниях к этим песням мы в ряде случаев приводим более полные тексты из его коллекции.

Нотации песен выполнены под руководством собирателя студентами теоретико-композиторского факультета Московской консерватории в порядке учебной практики.
Материалы данного сборника отражают, естественно, только небольшую часть песенных богатств Сибири, все еще слабо изученных и заслуживающих особого внимания фольклористов. Записанные нами протяжные песни можно рекомендовать солистам для концертного исполнения как в народной, так и в академической манере. Возможно их применение и в педагогической практике вокалистов. Мелодии обрядовых песен, как нам кажется, заинтересуют и композиторов, работающих в жанрах инструментальной музыки.
 
В. Щуров

 

 

ПРИМЕЧАНИЯ

 

 

ПРИМЕЧАНИЯ
 
1. Ты взойди-ка, взойди, да солнце красное. Лирическая («проголосная»). Зап. в с. Верхне-Калинина Катангского р-на Иркутской обл. от Анны Ивановны Верхотуровой (р. 1892).
Принадлежит к русской песенной класике. Мелодические варианты песни помещены в многочисленных сборниках. Еще шире представлены в печати текстовые ее варианты. Большинство текстов по содержанию связано с темой восстания Степана Разина. В данном случае память певицы сохранила лишь начало сюжета.

2. Эй, уж ты, матушка Угрюм-река. Лирическая («проголосная»). Зап. в с. Непа Катангского р-на Иркутской обл. от Е. В. Инёшиной (р. 1889).
Вариант текста в коллекции В. Шишкова:

Уж ты, матушка Угрюм-река,
Государыня, мать свирепая.
Что про тебя-то идет слава добрая,
Слава добрая, речь хорошая:
У тебя бережки посеребрены,
Крыты берега скатным жемчугом,
У тя донышко позолочено.
По самой-то Волге Плывет легкий струг;
Посередь струга лежит Золота казна;
Во корме-то сидит
Красна девица Пелагеюшка.
На ней шубочка худым худа:
Црава-то пола пятьсот рублей,
Лева-то о тысячу.
А самой-то шубочке сметы нет

3. Ночи вы, ночи тёмные. Лирическая («проголосная»). Исп. — см. № 1.
Эта песня, принадлежащая к классическим обраэцам русской народной лирики, представлена в многочисленных фольклорных изданиях.
В собрании В. Шишкова текст имеет следующее.завершение:

.Горьким пьяницей, лютом пропойщиком:
«Ой, ты пошто, друг мой, упиваешься,
Во хмелинушке все валяешься,
Предо мной-то душой, красной девицей,
Ой, выхваляешься».
Ох, как на это ли, друг, ты возгневался?
Ой, ты забудь, забудь,
Мой сердешный друг,
Ой, да гневаться,
Лучше вспомни-ка,
Мой сердечный друг,
Как осенние ноченьки вдвоем
Да посиживали,
Тайные речи-то с тобой
Да говаривали.
Мы все думушки передумали,
Одна думушка с ума не шла.
 Ой, как бы нам с тобой
Да поженитися.

 Напев близок варианту в известном волжском сборника М. А. Балакирева.
За. Эх, уж вы да ночи, ночи тёмные. Вариант предыдущей песни, записан там же, в с. Верхне-Калинина от женского ансамбля в составе Анны Ивановны Верхотуровой, А. Ф. Ждановой, А. Е. Уткиной, Александры Ильиничны Верхотуровой.

4. Ай, да ли на горе. Лирическая («проголосная»). Исп.— см. № 2.
Поэтический текст привлекает стройностью композиции и благородством образов. Напев весьма развит интонационно, имеет развернутую структуру и отличается сложностью ладового строения: четырехкратная переменность опор сочетается в нем с варьированием некоторых ступеней звукоряда.

5. Ай, как у душечки, было у красной девицы. Лирическая («проголосная»). Исп. — см. № 2.
В. Шишков записал несколько иной вариант текста:

У душечки у красной девицы
Было вещо ретиво сердце:
За неделюшку сердце слышало,
За вторую дога да лося:
Куда ты, мой друг, отправляешься?
Ты возьми-т-кось меня с собой.

6. Ванюша, Ванюша. Лирическая («качельная»), Исп. — см. № За.
Поэтический мотив третьей — шестой строф встречается во многих песнях, как лирических, так и хороводных, записанных в центральной черноземной полосе.

7. Сине море всколыбалося. Лирическая. Зап. в зимовье, расположенном в сорока километрах от с. Нела Катангского р-на Иркутской обл., от В. В. Инёшипа
(р. 1891).
Данный сюжет встречался нам в хороводных песнях на Дону, в селах центральной черноземной полосы и в Архангельской области (на реке Виледь), причем, как правило, он контаминирован с сюжетом, имеющим следующий поэтический зачин:

Я по бережку похаживала,
Молодых гусей заганивала.

В данном случае напев приближается по характеру к протяжной песне и в то же время имеет некоторую связь с традицией солдатского пения, что проявляется в четкой метричности, в решительности и резкости словообрывов.

8. Снежки, белы, белы лопушисты. Лирическая. Исп. — см. № 2.
Варианты этой песни представлены во многих фольклорных изданиях, что свидетельствует о большой ее популярности. Данный напев обладает рядом черт, характерных для местной традиции: мягкий, плавный контур мелодии, которая развивается главным образом в верхней части диапазона; параллельно-переменный лад, типичный для лирических песен Нижней Тунгуски.

9. Досада моя. Лирическая. Исп. — см. № 2.
Сюжет имеет достаточно широкое распространение.
См., в частности, смоленский вариант, записанный от А. И. Глинкиной К Здесь изложено лишь начало традиционного сюжета.

10. Не любитель дорогой. Лирическая. Исп —см. № 2.
Вариант известной протяжной песни «Не велят Маше за реченьку ходить». В данном случае излагается окончание распространенного песенного сюжета.

11. Разгоню я грусть-тоску. Лирическая. Зап. в с. Преображенка Катангского р-на Иркутской обл. от
А. И. Сафьянниковой (р. 1901).

12. Ой, по улице мостовой. Хороводная. Исп.— см. № 2.
Песня широко распространена как в европейской части России, так и в Сибири. Ее варианты опубликованы во многих песенных сборниках.

13. Баю баю баю бай. Колыбельная. Зап. в с. Верхне-Калинина Катангского р-на Иркутской обл. от Ю. И. Ждановой (р. 1925).

14. Колыбельная без слов. Зап. в с. Непа Катангского р-на Иркутской обл. Запись произведена в естественной бытовой обстановке, незаметно для певицы, укачивавшей ребенка. Напев родствен предыдущему.

15. Свят вечер. Подблюдная. Исп. — см. № 1.
Напев имеет интонационное сходство с мелодией
«Славы» из сборника Львова — Прача (см. сноску на с. 5). Особую изысканность ему придает неквадратный метроритмический рисунок с преобладанием пятидольных групп. Певица с трудом вспоминала напев и могла несколько нарушить его цельность.
В. Шишков приводит следующие сведения о подблюдном гадании на Нижней Тунгуске: «Девушки кладут свои кольца в блюдо и, накрыв его шалью, вынимают по очереди кольца. Перед иконой горит восковая свеча». Приводим тексты подблюдных песен из коллекции В. Шишкова:

Твори, мати, квашенку,
Пеки пироги,
Ой, свет, тебе, мати, гости,
Ко мне женихи,
Свят вечер,
Кагды сбудется,
Тагды найдется,
Когда сбудется, да не минуется,
 Свят вечер.
Зовет кот кошку в закоурку спать,
Припасено у кота конец пирога, Свят вечер.
Конец пирога, осьмина вина.
Кому сбудется — тому не минуется,
Свят вечер.

Сидит петух на воротах — Косы до полу,
Свят вечер, Косы до полу, Да голос до небу,
Свят вечер. Кому сбудется — да не минуется,
Свят вечер. Ой, курочка да на заваленке гребла,
Свят вечер. Да она выгребла свет — золото кольцо,
Свят вечер. Кому сбудется — тому не минуется,
Свят вечер. Ой, идет кузнец да все из кузницы,
Ой, свят вечер. Да на нем шубонька худым худа,
Ой, свят вечер. Еще права-то пола да во шестьсот рублей,
Ой, свят вечер. Еще лева-то пола во пятьсот рублей,
Ой, свят вечер. Кому сбудется — да не минуется.
Ой, свят вечер.

Свят вечер.
На Васильев день
На завалинке курочка греблась,
Свят вечер.
Выгребла золотой перстень,
Свят вечер.
Кому сбудется, да не минуется.

Как Николушка-то по полю ездит,
Суслоночки пересчитывает,
Оржаные, пшеничные,
Свят вечер.

16. 16а (вариант исполнения). Быть бычку да на
веревочке. Подблюдная. Зап. в с. Преображенка Катангского р-на Иркутской обл. от А. К. Воложиной
(р. 1894).
Напев — вариант предыдущего. Певица с трудом вспомнила, как пелись подблюдные песни.

17. Из-за лесу, да лесу тёмного. Свадебная, исполнялась, когда невеста прощалась с родителями перед
отъездом к венцу. Исп. — см. № 1.
Варианты этой широко распространенной свадебной песни вошли в историю русской музыкальной классики благодаря использованию ее в «Камаринской» М. И. Глинки и публикации в сборнике Н. А. Римского-Корсакова К Примечательно, что большинство вариантов имеет метроритмическую структуру 2+3+4. Наш пример представляет собой оригинальное исключение: при сохранении общего числа счетных единиц в музыкальной фразе (18:2=9) их внутреннее распределение приводит к прихотливому чередованию нечетных ритмических групп (3 + 5 + 3+7).
В собрании В. Шишкова песня имеет следующее окончание:

Соловей ты мой, соловьюшка,
Полетай на мою сторону,
Полетай-ка к родну батюшку,
Ты. скажи ему низкой поклон,
А матушке нижающий,
Чтобы матушка не плакала,
Родный батюшка не тужил.

18. Уж вы, винны ягодки. Свадебная, исполнялась жениху, когда собирались ехать за невестой. Исп.—см. № За.
Напев — ансамблевый вариант предыдущего.
В записи В. Шишкова песня имеет следующее окончание:

Его добрый конь заносливый был,
Заносил его к тестю во двору,
А ко теще ко прекрасному крыльцу,
А ко свояченой ко косящету окну,
А ко шурину ко точеному столбу,
К своей суженой к дубову ко столу.

19. Ужилася да дочь, унежилася. Свадебная. Исп. — см. № 1.
Напев ритмически сходен с напевами двух предыдущих песен, однако по строению мелодии он самостоятелен.

19а. Ужилася да дочь, унежилася. Вариант предыдущей песни, Исп. — см. № За.
20. Э, наехали бояра. Свадебная. Песню полагалось петь, когда приезжал жених. Невеста сидела за столом, а подруги пели. Исп. — см. № 1.
В. Шишков записал более полный вариант:

Ехали бояры, Эхе-хе,
Да все наехали большие, Эхе-хе.
Все на вороных конях,
Все на писаных саночках,
По душу красну девицу,
По Настасью Ивановну (имя невесты).
Они взяли подхватили,
Они в сани посадили.
У Настасьи мати плачет,
У Ивановны горюет.
Мне-ка дайте распроститься,
Мне со батюшкой родимым,
Мне со матушкой родимой.

21. Я кака была малёшенька. Свадебная, исполнялась на просватанье. Девушки пели, а невеста плакала.
Исп. — см. № 2.
В. Шишков опубликовал вариант текста, записанный от тетки нашей исполнительницы, Анны Ивановны Инёшиной:

Я когда была глупешенька,
Я когда была младешенька,
Круг я лавочки-то ходила,
Круг я брусчатой-то гуляла
В одной тоненькой рубашечке.
Я во шелковом-то поясе.
Приходил (ко) мне сударь батюшка
Со тяжелой со работочки,
Со великого устаточку.
Он и брал за белы рученьки,
Подымал он выше поясу,
Говорил он слово ласково,
Говорил он слово приветливо:
«Ты расти-ко, расти, дитятко,
Ты расти-ко, чадо милое,
До большого ты до вырасту,

Ты копи-ка ума-разуму!.
Ой, да не отдам я тебя, дитятко,
Ой, да не отдам я, чадо милое,
Ни за князя ли, боярина,
Ни за гостя-то богатого,
Ой, отдам я чадо милое
За хрестьянина пащатого.

22. А на море утка купалася. Свадебная, исполнялась, когда приводили невесту из бани и она вступала на крыльцо. Зап. в с. Преображенка Катангского р-на Иркутской обл. от Н. К. Верхотуровой (р. 1905) и А. Ф. Воложиной (р. 1894).
В. Шишков записал более полный вариант текста:

На море утица купалася,
На камешек вышла — встрепескалася,
На бережок вышла — сушилася,
На крыльце девица умывалася,
По сеням-то шла Настасья — утиралася,
В избу-то вступила — богу молилась,
Богу молилась, низко кланялась.

23. Вы метитеся, улочки. Свадебная, песню принято было петь, когда невесту вели из бани. Исп. — см. №2.
В. Шишков в дер. Подволочной записал несколько иной вариант:

Метитеся улицы,
Разметайтесь, переулочки.
Я иду со своим со подруженькам,
Я иду со своим со голубошкам.
Помылась, попарилась,
Побелилась, порумянилась.
Спасибо, родна сестрица,
Спасибо на баньке, на мыленке.
Помылась, попарилась,
Со своими подруженьками,
Со своими голубушками.
 

Проверяйте тексты в сборнике