Вопросы вокальной педагогики

Выпуск 7

 

Пособия по вокалу

А.Доливо


Сборники статей по вокалу
 

 

М. М. Мирзоева

А. Л. ДОЛИВО — ПЕВЕЦ И ПЕДАГОГ

1 2 3 4

 

 

 

Доливо любил сам называть исполняемые им произведения. Когда он пел на иностранном языке, то обязательно сжато, но» очень красочно передавал содержание произведения. Однажды перед старинной итальянской арией Минискальки «Io tento in van» он вместо перевода прочел сонет Петрарки, близкий этой арии? по содержанию. Получилось очень хорошо. Сонет этот удивительно влился в музыку и усилил впечатление от этой чудесной арии.

Когда мы начали работать над циклами, Анатолий Леонидович задумал и здесь прибегнуть к приему «эпиграфов». Так, например, перед «Полководцем» он читал несколько строк из «Войны к мира»:
«В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два» человека в кафтанах убегали низом, вдоль стены, к Знаменке. ,Enlevez-moi ca" („Уберите это"), — сказал офицер, указывая на? бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. „Enlevez-moi cа" — сказано только про них».
Сначала я всячески противилась этим вступительным словам.
Мне казалось, что музыка Мусоргского настолько сама по себе выразительна, что вовсе не следует предварять ее даже очень удачно подобранными цитатами. Но Анатолий Леонидович так настойчиво просил не отговаривать его читать, что пришлось согласиться.
Впоследствии я сама так сжилась с этими эпиграфами, что они мне казались неотделимыми от самого произведения. И сейчас не могу не признать, что Анатолий Леонидович необычайно тонко интересно искал путь к глубокому психологическому раскрытию образов. Читал он превосходно. Думаю, что если бы, судьба лишила его возможности быть певцом, он смог бы стать превосходным художественным чтецом.

Перед циклом «Без солнца» Анатолий Леонидович читал небольшой отрывок из «Униженных и оскорбленных» -4Ьамое начало романа.
«.Весь этот день я ходил по городу и искал себе квартиру.
Во-первых, хотелось квартиру особенную, не от жильцов, а во-вторых, хоть одну комнату, но непременно большую Я заметил,
что в тесной квартире даже и мыслить тесно. Я же, когда обдумывал свои будущие повести, всегда любил ходить взад и вперед по комнате».
Этот отрывок и служил эпиграфом к первой песне цикла «В четырех стенах».
Написанный Мусоргским в тяжелый период жизни, цикл этот проникнут глубоким пессимизмом и отражает подавленность, безысходность его душевного состояния. Цикл «Без солнца» занимает особое место в творчестве Мусоргского, в частности две последние песни — «Элегия» и «Над рекой», в которых чувствуются элементы импрессионизма и некой абстрактности образов, несвойственной Мусоргскому. Капризность модуляций и мелодического рисунка в партии голоса, изысканность гармонического языка — все это выделяет цикл среди других произведений Мусоргского. В нем раскрывается еще одна страница творчества Мусоргского — его внутренний мир, личные переживания, личная трагедия. В значительной степени все эти особенности связаны с характером текста Голенищева-Кутузова — текста, очень остро и глубоко прочувствованного Мусоргским. Мусоргский сам выбрал эти шесть стихотворений и объединил их в цикл.

Анатолий Леонидович особенно бережно и любовно отнесся к этим песням, с большой душевной чуткостью понимая глубину переживаний Мусоргского, выраженных с такой горечью и безотрадностью. Чтение отрывка из романа «Униженные и оскорбленные» создавало напряженную чуткую тишину перед исполнением «В четырех стенах». Помню, когда я брала на pianissimo первый аккорд, в зале было так тихо, что он отзвучивал где-то далеко, и эта тишина очень помогала Доливо включиться в нужное настроение.
В первых двух песнях особенно выражены чувства одиночества и душевной растерянности. Они написаны в одной тональности (ре мажор): повторение тональности как бы продолжает ту же упорную мысль, то же состояние. В остальных четырех песнях, может быть, еще сильнее звучат интонации полной разочарованности и внутреннего смятения. Но в этих двух первых песнях чрезвычайно волнует и привлекает образ человека большой душевной нежности и поэтической трепетности. Развернутой трагедии в них нет, но безысходная тоска звучит в первой из них, в ее небольших, речитативно построенных фразах, где сменяющие одна другую печальные мысли предваряют собой заключительную, кульминационную «фразу:

Пример нот из песни

Вторая песня —«Меня ты в толпе не узнала» — как бы вытекает из первой, но более порывиста и горяча. Мгновенно протекающее в ней действие поражает своей лаконичностью. В этих коротких фразах так много сказано, так страстно выражена в них любовь и горечь забвения. Выразительно и как-то совсем неожиданно звучит последний ход к си-бемоль в партии голоса и к секстаккорду шестой ступени си-бемоль мажора в аккомпанементе:

Пример нот из песни

 

Аккорд этот остается неразрешенным, безответным вопросом и долго еще отзвучивает в последней паузе.
Анатолий Леонидович исполнял весь цикл, но эти две песни особенно сохранились в моей памяти. Пел он их всегда mezzo voce с большой душевной теплотой, гибко передавая всю сложную смену интонаций, их нервную порывистость. Пел очень, если можно» так выразиться, изящно и удивительно законченно по форме. Перед началом третьей песни мы делали обычно большую паузу. Нам хотелось как можно дольше продлить впечатление от этих двух песен.

В третьей песне «Окончен праздный, шумный день» уже более резко и смело звучат интонации личной неудовлетворенности, бесцельной попытки воскресить былые надежды, порывы. И только» в заключительной части как светлое, горячее признание воспринимаются фразы:

Ноты к песне

Скачать ноты для голоса и фортепиано

Финал песни, пожалуй, единственный светлый луч во всем цикле, страница глубокой чистой любви, чудесно выраженной в музыке, которая переносит в мир возвышенной поэзии, красоты и целомудренности как горячее посвящение, как светлый дар любви и дружбы. Фразу «Никем не зримой» Доливо произносил как сокровенную, священную тайну. Следующие за ней слова «счастья полной» звучали у него озаренно, вдохновенно. Песня завершается светлым умиротворяющим мажором. Доливо пел финал проникновенно, передавая силу и глубину любви, выраженную в нем. Как и после двух первых песен, долго сохранялась прекрасная душевная умиротворенность чувств.
Беспросветным пессимизмом звучит четвертая песня «Скучай!». Пусто и холодно становилось от нее. В горьких, безрадостных словах певец раскрывал душевную ограниченность, лживость, сердечную пустоту той, к которой обращены эти строки. Тяжелым приговором звучала у него фраза: «По капле ты истратишь силы, потом умрешь, и бог с тобой.»

Горечь интонаций когда-то пережитых разочарований всецело подтверждает суровость, даже жестокость этих слов. В исполнении Анатолия Леонидовича это производило большое впечатление именно в силу яркой подчеркнутости душевной пустоты и равнодушия. Все же повторяющуюся в конце фразу «И бог с тобой!» он произносил уже несколько иначе — печально, но без холодной, безразличной силы упрека:

Ноты из арий Доливо


Пятая песня цикла — наиболее развернутая по форме. Красивый, живописный речитатив, внезапно, обрываясь, переходит в Allegro agitato. Беспокойные, трепетные интонации в партии голоса удивительно сочетаются с капризным мелодическим рисунком фортепианного сопровождения. Словно модулирующие секвенции, эти фразы проходят через весь эпизод, создавая ощущение тоски и душевного смятения:

Ноты из арий Доливо

Эти беспрерывно несущиеся мысли прерываются, вернее подтверждаются речитативными фразами:

 

Романсы и арии Долоиво

Опять с новой силой повторяется тот же упорный музыкальный, узор, проходят те же неотступные тяжелые мысли в тексте.
Анатолий Леонидович с большим драматизмом пел эту песню, рельефно подчеркивая значение речитативных эпизодов, в которых особенно ярко раскрывается драматическая ситуация. Последние фразы «Элегии»:

Сккачать сборник с нотами

 

 

произносил сумрачно, горестно. Но в интонациях его голоса чувствовалась еще большая, несломленная жизненная сила. Анатолию Леонидовичу не хотелось видеть Мусоргского всецело во власти гнетущих мыслей, и эти безрадостные слова звучали у него очень горько, но не обреченно.
Последняя песня цикла — «Над рекой» — удивительно красочна. На фоне беспрерывной триольной фигурации как блики красок ложатся красивые созвучия, которые почти везде дублируют партию голоса. Состояние напряженной созерцательности проходит через всю песню. Оно выражено и в мелодическом рисунке вокальной партии (в ее медленно развертывающейся мелодии), в заволакивающей неподвижности музыки (таинственно-мерном движении фортепианного сопровождения), в поэтической статичности текста. Ласковость созвучий, их спокойная размеренность усиливает, подчеркивает внутреннюю настороженность, глубокую душевную тревогу. Анатолий Леонидович всем существом своим погружался в мир загадочных, печальных мыслей, и с каждой новой фразой все сильнее раскрывалось смятение охвативших его чувств. Завороженно, зачарованно звучали у него фразы:

Ноты из арий Доливо


В последующей фразе «Голос неведомый, душу волнующий...» чувствовался страх, непреодолимый страх перед таинственной манящей силой. Указанные автором crescendo и accelerando на словах «нежит, пугает» усиливают ощущение тревоги:

Песни Доливо - ноты

 

Слова эти приводят к трем заключительным, кульминационным фразам:


Слушать велит ли он—с места не сдвинулся.
Гонит ли прочь — убежал бы в смятении.
В глубь ли зовет — без оглядки б я кинулся!

В этих словах Анатолий Леонидович передавал состояние человека, потерявшего волю, власть над собой, готового совершать все, что приказывает ему завороживший его «голос неведомый». Не верилось, что это поет Доливо, человек большой внутренней силы, абсолютно не склонный к мистическим настроениям, мрачному пессимизму. Анатолий Леонидович пел эти три заключительные фразы е силой человека, доведенного до предельного отчаяния. Фразы разделены между собой паузами (ферматами), значение которых очень велико. Доливо воспринимал эти паузы лишь как оцепенение, как то состояние, когда «дух захватило». Это состояние внутреннего «оцепенения» он глубоко чувствовал и замечательно передавал, заставляя слушателей напряженно ожидать продолжения действия.

Несмотря на сложность психологического восприятия, песня производила сильное впечатление. Волновало и трогало исполнение— так тонко переданная тяжелая душевная надломленность человека. Доливо очень любил это произведение. Увлекала его и красота музыки, и новый, необычный для него образ.

Песня написана в до-диез мажоре, и мне кажется, что ни в какой другой тональности она бы так волшебно не звучала.

Мы оба очень любили этот цикл. Помимо больших музыкальных достоинств, он особенно трогал нас непосредственным отражением духовной сущности самого Мусоргского.
Циклы Мусоргского были одной из наших последних значительных работ. Как и народная песня, Мусоргский сквозной линией прошел через всю певческую жизнь Анатолия Леонидовича, ж если бы он исполнял только одного Мусоргского, то и тогда заслужил бы самую высокую оценку. Но диапазон дарования его был очень велик, а репертуар охватывал огромное число произведений, самых разнообразных по стилю, характеру, динамике, форме.

Анатолий Леонидович был не только музыкантом-певцом, но также и превосходным актером, владеющим всеми средствами выразительности— словом, жестом, мимикой. Да и можно ли назвать мимикой это полное перевоплощение? Это было истинно" внутренним преображением. О своем отношении к творчеству Мусоргского Доливо писал: «Среди плеяды гениальных мастеров; прошлого века в русском музыкальном искусстве особенным, неожиданно новым, ошеломляющим своей яркостью светом зажглось» дарование М. Мусоргского — дарование необычайной силы, неиссякаемой творческой энергии. Певцы не должны избегать обращения к Мусоргскому, покорными учениками которого считали себя выдающиеся вокалисты мира начиная с Шаляпина».

Анатолий Леонидович называет имена Осипа Петрова, Федора? Стравинского, Федора Шаляпина, Ивана Ершова, также следовавших художественным принципам Мусоргского в самом главном:: в яркой выразительности, смелости, глубине, простоте и правдивости. Имя Доливо безусловно достойно стоять в ряду названных им певцов.

1 2 3 4