Наибольшие требования предъявлял Лемешев к поэтическому тексту советских композиторов. Он считал, что некоторые авторы недооценивают значение слова в песне. В поисках ритма или рифмы поэты не учитывают иногда, что слово в песне только тогда дойдет до слушателя, когда за ним стоит логическая мысль, ясное чувство. Сергей Яковлевич очень любил «Подмосковные вечера» В. Соловьева-Седого на слова М. Матусовского. Он говорил, что здесь и мелодия хороша, и текст поэтичен, и что эта песня требует не шепотка и сюсюканья, а широкого вольного распева, задушевности и в то же время строгости. И лишь вторую строфу в последнем куплете он считал слишком прозаичной:
А рассвет уже все заметнее,
Так, пожалуйста, будь добра,
Не забудь и ты эти летние
Подмосковные вечера.
В «Казачьей песне» М. Блантера на текст С. Острового казачка, провожая любимого в поход, просит оставить ей на прощание саблю и пику. С. Я- Лемешев заметил это и спросил у М. И. Блантера: «С чем же тогда казак отправится воевать?» Композитор и поэт в последнем куплете саблю возвратили казаку, но пика так и осталась у казачки.
Со многими композиторами Сергей Яковлевич был связан творческой дружбой. Часто они вместе работали над вокальной партией, поэтическим -текстом, продумывали оттенки, вместе создавали исполнительский план. Сергей Яковлевич иногда просил изменить какие-то мелодические ходы, если он считал их нелогичными или неудобными для певца и т. д.
Он был очень внимателен к авторским обозначениям — будь то ария, романс или песня. Он писал: «Ты видишь, как в произведении со всей подробностью обозначена музыкальная основа: и стиль, и мысли, и динамические нюансы. А петь все это, как отмечает автор, нужно нежно. За всю жизнь я ни разу не встретил двух людей, которые одинаково воспроизвели бы этот оттенок: „нежно". И хорошо, что существует разность, непохожесть, неповторимость. Не в этом ли неисповедимость творчества?»31
Для Сергея Яковлевича не было современного или несовременного искусства. Он считал, что есть высокое искусство и есть суррогат. Одинаково современны для него были, например, Мусоргский и Шостакович, ибо без поэтической одухотворенности настоящий художник не творит. «.Музыка владеет особым секретом „шлифовки" душевных побуждений человека, она раскрывает в нем возможность восприятия самого возвышенного, благородного, что есть в жизни, в отношениях людей, в движении сердец. Только музыка должна быть музыкой. Поэтому художник, певец ответственен не только за то, как он поет, но и за то, что он поет», — писал Сергей Яковлевич. Однако, утверждал он, чтобы в полной мере передать зрителям всю красоту музыкально-поэтического образа, обобщающего, как это обычно бывает в опере, идеальные черты\ героев, надо и самому исполнителю быть хоть немного поэтом) Требовательному отношению к искусству Лемешев старался научить и студентов.
Будучи заведующим кафедрой сольного пения Московской консерватории, а ранее руководя кафедрой оперной подготовки и оперной студией, Сергей Яковлевич много работал с молодыми-певцами, стараясь передать им свой опыт, свои знания. Он призывал их дорожить своим временем, предупреждал, что творческому росту артиста мешают лень и зазнайство и что эти качества тесно связаны друг с другом, являются настоящими врагами каждого артиста. Поэтому необходимо воспитывать состояние постоянного творческого беспокойства и большую требовательность к себе. Чувство ответственности и самокритичности не должна покидать их. Чтобы стать квалифицированным оперным певцом, недостаточно иметь только хороший голос. Необходимо научиться в совершенстве управлять им, владеть настолько, чтобы создавать убедительные вокально-музыкальные образы. Ежедневно занимаясь, совершенствуя технику голоса, певец обязан много работать, оттачивать художественное и сценическое мастерство. Хороший певец должен быть и хорошим актером.
Наблюдая за студентами в оперном классе, Сергей Яковлевич-отмечал, что они в большинстве своем скованы в движениях, не владеют культурой слова, мало придают значения дикции в пении. Необходимо, считал он, с первых шагов обращать серьезное внимание на слово, его значение и смысл; приучить студента к тому, чтобы мимика, все жесты, движения соответствовали именно тому настроению, содержанию, которое заложено в данном музыкальном произведении, этюде, сцене и т. д. Важно научить умению раскрепощать себя, освобождать тело от излишнего напряжения, помочь выработать плавность движений. Поэтому на первых курсах нужно больше заниматься сценическими этюдами, ритмикой, пластикой, танцем и т. д. Все это явится подготовкой к занятиям в Оперной студии. Сергей Яковлевич считал полезными для начинающих певцов не только партии первого положения, но и маленькие, которые помогут привыкнуть к сцене, оркестру и дадут потом большую уверенность при исполнении ответственной роли.
На сцене Оперной студии консерватории идут оперы Чайковского, Римского-Корсакова, Пуччини, Моцарта, Россини, Прокофьева, которые датот богатейший во всех отношениях и полезный материал для овладения вокально-музыкальным мастерством и актерской техникой. Кроме того, эти оперы ставятся во всех крупнейших оперных театрах нашей страны и молодые артисты, имея
"их в своем репертуаре, смогут быть полезными с первых дне/i
своего поступления в любой из театров. /
Первыми исполнителями «Евгения Онегина» Чайковского рыли студенты консерватории. Сергей Яковлевич мечтал о том,/чтобы кто-либо из советских композиторов и либреттистов загорелся благородной идеей написать для Оперной студии оперу на современную тему, которая по-настоящему бы волновала исполнителей и была любима нашим зрителем. «В трудовой деятельности нашего народа, — писал Сергей Яковлевич, — и особенно в деятельности советской молодежи есть много романтики, которая может вдохновить композитора. А мы бы вместе с молодыми исполнителями Оперной студии приложили все усилия, чтобы достойно воплотить в жизнь новое и дорогое нам современное произведение»33. Его девизом было — никогда не останавливаться на достигнутом. Настоящий музыкант-художник, говорил он в беседах со студентами, не вправе замыкаться в кругу своей профессии. Он обязан интересоваться жизнью своего общества, быть передовым членом этого общества. Тогда он будет иметь право рассчитывать на уважение и любовь своего народа.
Нас, педагогов, Сергей Яковлевич призывал пройти рядом со своими студентами все годы обучения, следя пристально за их развитием, предостерегая от ошибок, приучая к самостоятельной творческой работе.
Лемешев писал: «Настоящий успех не приходит к артисту сам собой, он дается не только талантом, но и большим трудом. „Искусство требует жертв" — как правильна эта крылатая фраза! Да, если артист настоящий художник, он подчиняет искусству всю свою жизнь, все мысли, каждую минуту своего существования. И самое замечательное в том, что это его нисколько не тяготит, наоборот, от своего труда он испытывает только глубочайшее удовлетворение и радость»34.
Сергей Яковлевич всю жизнь совершенствовал свое мастерство, будь то владение техникой голоса, поиск исполнительских красок, новых сценических решений. Он был необычайно требовательным к себе художником и часто, прослушивая свои ранние записи, говорил, что теперь бы он иначе это спел, зрелее, исполнительски интереснее. И нередко огорчался — как мало он успел сделать. Он жил интересами всего нашего искусства, полностью отдавая себя служению театру, консерватории, помогая художественной самодеятельности.
Все, кто соприкасался с Лемешевым на сцене и в жизни, знают, что он пронес через всю свою жизнь глубокую верность благородному человеческому искусству, своей социалистической Родине.
И сейчас, когда нет с нами Сергея Яковлевича Лемешева, его искусство будет жить, его голос будет всегда призывать «к жизни и красоте».