Д. Шостакович - Симфония №13, №14

 



Ноты для голоса в сопровождении фортепиано к симфониям Дмитрия Шостаковича

 

ОТ РЕДАКЦИИ
EDITOR'S NOTE

 

 

Клавиры, ноты для фортепиано симфоний Шостаковича

В девятый том Собрания сочинений Дмитрия Дмитриевича Шостаковича включены клавиры симфоний № 13 и 14, а также клавиры хоровых фрагментов симфоний № 2 и 3. Партитуры этих произведений публикуются соответственно в томах 7, 8, 1 и 2 Собрания сочинений.
Авторские переложения симфоний для фортепиано в две руки, в четыре руки или для двух фортепиано создавались, как правило, уже после завершения партитуры и представляют последний, окончательный этап работы композитора. В ряде случаев, например в симфонии № 10, клавир содержит существенные уточнения текста (главным образом, в области темпов).
Из сохранившихся авторских переложений симфоний в настоящем Собрании сочинений публикуются лишь те, которые необходимы для практической работы с певцами-солистами и хором при подготовке к их исполнению.

 

">Симфония № 13

 

 

Симфония № 13 для солиста (баса), хора басов и оркестра, си-бемоль минор, соч. 113, написана в 1962 году на слова Е. Евтушенко. В произведении пять частей: I. Бабий Яр; II. Юмор; III. В магазине; IV. Страхи; V. Карьера.
Разъясняя общую идею симфонии, композитор говорил: «Общественное поведение человека-гражданина— вот что всегда привлекало меня, над этим я думал. В Тринадцатой симфонии я поставил проблему гражданской, именно гражданской нравственности».

Мысль о создании нового сочинения возникла у Шостаковича после знакомства со стихотворением Евтушенко «Бабий Яр», опубликованным в «Литературной газете» 19 сентября 1961 года. Вначале оно было задумано как одночастная симфоническая поэма «Бабий Яр». Клавир был закончен 27 марта (дата на последней странице рукописи), а партитура—21 апреля 1962 года. Именно в таком виде композитор первоначально зафиксировал это сочинение и в рукописном перечне собственных произведений: «„Бабий Яр", симфоническая поэма для баса, басового хора и оркестра, ор. 113».
Однако впоследствии замысел нового произведения значительно разросся. «.Нередко бывает так, что в процессе создания произведения существенно меняются и форма, и круг выразительных средств, и самый жанр его»,— писал композитор незадолго до появления симфонии № 13.
В июле 1962 года Шостакович, написав еще четыре части, превратил одночастную поэму в симфонию. «Бабий Яр» стал ее первой частью. Для второй, третьей и пятой частей композитор выбрал стихотворения из сборника Евтушенко «Взмах руки» (М., 1962). Стихотворение, положенное в основу четвертой части симфонии («Страхи»), поэт сочинил по просьбе Шостаковича, на тему, им предложенную.

Как показывают даты, поставленные автором на страницах рукописи, вторая часть («Юмор») была завершена 5 июля, третья часть («В магазине») — 9 июля, четвертая часть («Страхи») —16 июля и пятая («Карьера») — 20 июля.
Симфония № 13 была впервые исполнена 18 декабря 1962 года в Москве, в Большом зале консерватории симфоническим оркестром Московской государственной филармонии, хором басов Республиканской русской хоровой капеллы и мужским хором Государственного музыкально-педагогического института имени Гнесиных. Продолжительность звучания — ок. 60 мин.
Клавир симфонии публикуется впервые по автографу, хранящемуся в архиве семьи композитора.

 

Симфония № 14

 

 

Симфония №14 для сопрано, баса и камерного оркестра, соч. 135, написана в 1969 году на слова Ф. Гарсиа Лорки, Г. Аполлинера, В. Кюхельбекера и Р. М. Рильке. Она состоит из одиннадцати частей: I. De profundis; II. Малагенья; III. Лорелея; IV. Самоубийца; V. Начеку; VI. Мадам, посмотрите! VII. В тюрьме Санте; VIII. Ответ запорожских казаков константинопольскому султану; IX. О, Дельвиг, Дельвиг! X. Смерть поэта; XI. Заключение.

Клавир симфонии закончен 16 февраля 1969 года, партитура—2 марта того же года. Композитор работал над клавиром во время пребывания в одной из московских больниц, партитуру он завершил уже дома. Перед премьерой нового сочинения Шостакович рассказал, что написал симфонию «довольно быстро» и объяснил это тем, что «замысел нового произведения вынашивался долго»6.
Отмечая, что «подбор стихов может показаться до некоторой степени неожиданным», Шостакович указывал, что «музыка объединяет их в четыре части симфонии».
Среди авторов текста Шостакович особо выделил имя В. Кюхельбекера—«нашего русского поэта-декабриста. К большому сожалению, его творчество мало у нас сейчас известно. Мне случайно попалась его книжка, и я был поражен удивительной глубиной и красотой поэзии Кюхельбекера»8.
В некоторых из стихотворных текстов Шостаковичем были сделаны небольшие изменения, что объясняется специфическими задачами музыкального воплощения текста, особенностями вокального произнесения поэзии. Эти изменения оговорены в примечаниях, помещенных в конце тома.
Идея создания симфонии, как рассказывал композитор, появилась у него в 1962 году под воздействием творчества М. Мусоргского: «Тогда я оркестровал вокальный цикл Мусоргского „Песни и пляски смерти" — это великое произведение, я всегда перед ним преклонялся и преклоняюсь. И мне пришла мысль, что, пожалуй, некоторым „недостатком" его является. краткость: во всем цикле всего четыре номера.

А не набраться ли смелости и не попробовать ли продолжить его, подумалось мне. Но тогда я просто не знал, как к этой идее подступиться. Теперь я опять вернулся к ней после того, как прослушал снова целый ряд великих сочинений русской и зарубежной музыкальной классики.
Я был поражен тем, с какой высокой мудростью и художественной силой решаются в них „вечные темы" любви, жизни, смерти, хотя у меня в новой симфонии свой подход к ним.
Мне очень близки слова Николая Островского: „Самое дорогое у человека—это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, смог сказать: вся жизнь и все силы отданы самому прекрасному в мире — борьбе за освобождение человечества".
Мне хотелось, чтобы слушатель, размышляя над моей новой симфонией,.подумал об этом. И о том, что обязывает его жить честно, плодотворно, во славу своего народа, Отечества, во славу самых лучших прогрессивных идей, которые двигают вперед наше социалистическое общество. Такая была у меня мысль, когда я работал над новым произведением. <.>

Я хочу, чтобы после исполнения симфонии слушатели уходили с мыслью: жизнь прекрасна!»
Композитор подчеркивал, что, обращаясь к «вечным» проблемам, он полемизирует с традиционным для искусства прошлого отношением к смерти как к избавлению от земных тягот и переходу в «лучший мир». Выступая перед началом открытой репетиции в Малом зале Московской консерватории 21 июня 1969 года, Шостакович говорил: «Вспомним, например, смерть Бориса Годунова. Когда Борис умер, в музыке наступает какое-то просветление. Вспомним „Отелло" Верди: когда вся трагедия кончается и гибнут Дездемона и Отелло, тоже звучит прекрасное успокоение. Вспомним „Аиду", когда трагическая гибель героев освещается такой светлой музыкой. Думается, так же поступают и наши современники, скажем, такой выдающийся английский композитор, как Бенджамин Бриттен, в своем „Военном реквиеме". <.>

И вот мне кажется, что я в своей симфонии иду по стопам великого русского композитора Мусоргского. Его цикл „Песни и пляски смерти", может быть, не весь, но „Полководец" — это большой протест против смерти, напоминание о том, что жизнь свою надо прожить честно, благородно, порядочно, не совершая плохих поступков никогда. Потому что, увы, ученые еще не так скоро додумаются до бессмертия. Нас это ждет всех, и потому я ничего хорошего в конце нашей жизни не вижу.»
«Свой подход» к теме, нетрадиционность концепции симфонии и одновременно органичность этого сочинения в своем творчестве Шостакович не раз отмечал и в дальнейшем. «Я не ощущаю, что эта симфония существенно отличается от других моих произведений,— говорил, например, композитор в 1973 году.— Новое в ней—трактовка темы смерти. В этой музыке я выражаю протест против смерти.»
Впервые симфония № 14 была исполнена 29 сентября 1969 года в Ленинграде, в зале Академической капеллы имени М. И. Глинки Московским камерным оркестром. В Москве симфония впервые прозвучала 6 октября 1969 года в Большом зале консерватории. Этим филармоническим премьерам предшествовало общественное прослушивание симфонии на открытой репетиции в Малом зале Московской консерватории 21 июня 1969 года. Продолжительность звучания — ок. 42 мин.
Клавир симфонии публикуется впервые по автографу, хранящемуся в архиве семьи композитора.

 

Симфония № 2

 

 

Симфония № 2, «Посвящение Октябрю» с заключительным хором на слова А. Безыменского, соч. 14, была написана в 1927 году.
Импульсом к созданию симфонии послужил заказ Агитотдела Музыкального сектора Государственного издательства на симфоническое сочинение к 10-летию Октябрьской революции, полученный Шостаковичем в конце марта 1927 года12. Первоначально композитор не называл это произведение симфонией. Сообщая о ходе работы заведующему Агитационным отделом Л. Шульгину, Шостакович писал: «Думаю насчет заглавия его. Лучше всего подойдет „симфоническая поэма".»13 Закончив сочинение, он определил его жанр как «симфоническое посвящение» и с таким подзаголовком оно исполнялось и было впервые издано. В том же письме Шульгину от 6 июня композитор писал: «Сочинение идет гладко. Сочиняю много. Длительностью на 12 мин[ут]. Всего будет минут 181/2—20. Сейчас подошел к самому трудному месту. Вступает хор. А если Вы помните стихи
Безыменского, так они очень ненапевные».

О содержании и специальных композиционных проблемах, которые он решал в этой работе, Шостакович писал в своих аспирантских отчетах конца 20-х годов: «В „Октябрю" я пытался передать пафос борьбы и победы. Там я ввел в инструментовку систему ультра-полиа>онии (27 одновременно звучащих линий). Звучит это очень динамично». «Получилась ультра-полифония, переходящая в полифонический тембр. Все сочинение преимущественно полифонично. Применяется канон, фуга. Хор излагается диатонически. Изложение всего сочинения диалектически линеарно».
Симфония была закончена летом, а в начале осени, находясь в санатории в Детском селе, Шостакович уже держал корректуру нотного текста. В 1927 году это сочинение было отмечено первой премией в конкурсе на лучшее симфоническое сочинение к 10-летию революции, проведенном Ленинградской филармонией.

Премьера нового сочинения была приурочена к юбилейным октябрьским торжествам. В конце октября начались репетиции, в которых Шостакович активно участвовал. «Было всего 6 репетиций,— писал он Шульгину 7 ноября 1927 года,— 1-я черновая. На всех остальных репетициях я был и все время давал Малько указания. Хор звучит складно». В том же письме Шостакович сообщал, что он послал дирижеру К. Сараджеву, готовившему московскую премьеру симфонии, подробнейшие инструкции для исполнения: «Если после слов „О Ленин" он не ускорит движения и последнюю хоровую декламацию проведет не в темпе и ритме, как указано в партитуре, то пьеса будет погублена».
Высказывания Шостаковича по поводу исполнения симфонии свидетельствуют о том, что он с особым вниманием следил за реакцией широкой слушательской аудитории. «Прием, оказанный „Октябрю" со стороны рабочей публики, убедил меня, что намеченный путь правильный,— писал он.— Сочиняю, всегда руководствуясь следующими соображениями. Доступность и доходчивость до массового слушателя, ибо только массовый слушатель есть единственный и настоящий ценитель музыки, ибо музыка есть одно из самых массовых искусств».

Премьера симфонии № 2 состоялась 5 ноября 1927 года в Большом зале Ленинградской филармонии в праздничном концерте для Союза работников просвещения Ленинграда. Симфонию исполнил симфонический оркестр Ленинградской филармонии и хор Ленинградской государственной академической капеллы. 6 ноября концерт был повторен на вечере работников Главнауки. 4 декабря 1927 года состоялось первое исполнение симфонии в Москве, в Колонном зале Дома Союзов, в программе первого симфонического собрания Ассоциации современной музыки в ознаменование 10-летия Октября.
Об авторском клавире симфонии № 2 сведений не сохранилось. В настоящем издании впервые публикуется хоровой фрагмент симфонии в переложении Ю. Оленева.

 

Симфония № 3

 

 

Симфония № 3, «Первомайская», ми-бемоль мажор, соч. 20, для оркестра и хора была написана в 1929 году, во время учебы композитора в аспирантуре Ленинградской консерватории. Первоначально Шостакович называл ее «Майской симфонией», и это название сохранилось в рукописи авторского переложения симфонии для фортепиано в две руки, но в окончательном тексте партитуры оно было несколько изменено.

В симфонии № 3 Шостакович продолжал свои поиски путей непосредственного отображения современной действительности в крупных программных инструментальных сочинениях, начатые в фортепианной сонате № 1 (ее первоначальное название «Октябрьская») и симфонии № 2 («Посвящение Октябрю»). «Жизнь показывает,— писал Шостакович позднее,— как нужна, как любима нашей массовой аудиторией программная симфоническая музыка. В этом отношении мы, композиторы, в большом долгу перед слушателями. Мы мало работаем в этом важном, интересном и богатом творческими возможностями жанре. Я убежден, что обращение к программному жанру во многом обогащает творческую мысль талантливого композитора, содействует росту его мастерства. Музыкальное воплощение яркой, содержательной программы неизбежно требует от него максимального проявления фантазии, изобретательства». С программным характером «Первомайской» симфонии был связан и ее необычный конструктивный замысел: по свидетельству В. Шебалина, «начав работу над ней, Дмитрий Дмитриевич сам как-то сказал: «Интересно было бы написать симфонию, где бы ни одна тема не повторялась».

Подобно Второй, симфония представляет собой одночастное сочинение с заключительным хоровым разделом. Сравнивая эти симфонии, Шостакович писал в 1929 году: «В качестве своей дипломной (аспирантской.— Ред.) работы я представил „Майскую симфонию". Это произведение совсем иного порядка, нежели „Октябрю". Поскольку в „Октябрю" самодовлеющую роль играет борьба, то в „Майской симфонии", если можно так выразиться, настроение праздника мирного строительства. В конце для усиливания воздействия на слушателя мною введен хор на слова поэта Кирсанова».
Вскоре после создания симфонии № 3, оценивая свое творчество этих лет, Шостакович признал ее самым значительным из своих сочинений конца 20-х — начала 30-х годов: «Единственно, что может, по моему мнению, претендовать на „занятие места" в развитии советской музыкальной культуры — это только „Первомайская симфония", несмотря на ряд недостатков этого сочинения».

В дальнейшем, говоря об этом произведении, композитор неизменно подчеркивал связь его содержания с современностью: «Всегда мне хотелось работать над созданием музыки, отражающей нашу эпоху, мысли и чувства советского человека,— рассказывал он в 1940 году.—Так создавались все мои следующие (после Первой.— Ред.) симфонии—„Посвящение Октябрю" (с заключительным хором) и „Первомайская симфония", музыка к фильмам „Новый Вавилон", „Одна", „Встречный", „Златые горы" и ко всей кинотрилогии о Максиме»24. В 1956 году, критически осмысливая накануне пятидесятилетия свой жизненный и творческий путь, Шостакович вновь отмечал, что в этих симцЬониях была та же, что и в Первой симфонии, «попытка отражения действительности», «искреннее стремление отразить жизнь».

Премьера симфонии № 3, приуроченная к ленинским дням, состоялась 21 января 1930 года в Ленинграде, в Московско-Нарвском доме культуры (ныне Дворец культуры имени Горького). Ее исполнили симфонический оркестр Ленинградской филармонии и хор Ленинградской государственной академической капеллы. На следующий день, 22 января, симфония прозвучала в Большом зале Ленинградской филармонии в специальном концерте для комсомольцев и молодежи города.
Хоровой фрагмент симфонии № 3 публикуется впервые по авторскому переложению произведения, хранящемуся в Центральном государственном архиве литературы и искусства СССР (ф.2048, оп. 1, ед. хр. 3).
Вошедшие в данный том клавиры симфоний сверены с автографами клавиров, автографами и изданиями партитур. Многочисленные темповые, метрономические и динамические указания, отсутствующие в автографе клавиров, добавлены в данном томе по изданию партитур и заключены в квадратные скобки. Все явные погрешности рукописного и печатного материалов устранены безоговорочно. Существенные разночтения оговорены в примечаниях, помещенных в конце тома.