Молодежная эстрада - Джазовые портреты

НИКОЛАЙ КАПУСТИН
«КОМПОЗИЦИЕЙ ЗАНИМАЮСЬ С ДЕТСТВА»

Моя специальность — исполнительство. По консерваторскому диплому я пианист, исполнитель. У меня записано три сольные пластинки, компакт-диск. Композицией занимаюсь с детства, то есть всю жизнь.
Сделал также громадное количество аранжировок: всегда находил в этом определенный интерес — ведь это тоже композиторская работа, когда дается 16 тактов и надо написать законченную композицию.
С юного возраста решил объединять джаз и классику (точнее, академическую музыку) и до сих пор этим занимаюсь. Это трудный путь — музыканты часто с неодобрением относятся к третьему течению. Вкусы менялись: лет до двадцати был сторонником всяческого авангарда, потом понял, что это не мое: у меня другое воспитание — на русской классической школе. Русский авангард, правда, тоже был, но он был нам неизвестен.

Рок-музыка для меня — музыка второго сорта. Но не только. Вокальная музыка для меня тоже не первого сорта (не вся, конечно) — я инструменталист. Есть и среди классиков нелюбимые композиторы: Брамс, Шуман, Метнер, Брукнер. Они великие мастера, но по духу не мои. Вообще неравнодушен к русской музыке.
Поп-музыка агрессивна по отношению к джазу, но пользуется его завоеваниями. Если к року отношусь плохо, то к поп-музыке лучше — она более гуманна. А какая, к примеру, аранжировка в аккомпанементе к песням Синатры — ее одну можно слушать с наслаждением.
Последние годы вообще для меня кошмар, так как музыка больше не нужна. До 91-го года все шло прекрасно — министерства, издательства, пластинки — везде покупали мою музыку. Сейчас все резко изменилось. Даже ноты перестали издаваться. Жить стало в десять раз хуже, по моим подсчетам. Но музыку тем не менее я продолжаю писать.

Аркадий Петров

АНАТОЛИЙ КРОЛЛ - ДИРИЖЕР, КОМПОЗИТОР, НАСТАВНИК

Все знаменитые джаз-оркестры узнаются по нескольким тактам. По колориту, по манере музыкальной речи. Одной сыгранности музыкантов тут мало. Дело не в том, чтобы тщательно выучить партитуру, надо еще добиться от исполнителей внутреннего единства, преданности общей музыкальной идее, зажечь их. А это дается не сразу. Большие оркестры, как правило, строятся неспешно. Полвека творчества великого Эллингтона — это полвека работы с оркестром, состав которого менялся мало.
Одним из ведущих биг-бэндов российского джаза долгие годы был Московский концертный оркестр («Современник»), возглавляемый Анатолием Кроллом. Кролл играет на рояле, контрабасе, ударных. Как пианист он мог бы возглавить небольшой джазовый состав. Но он выбрал иную участь. Его инструментом стал оркестр. Флейты, трубы, саксофоны, барабаны — вот его мрамор, его гипс, его холст и краски. Партитуры Кролла тоже узнаешь по нескольким тактам, его почерк глубоко индивидуален.
В 1959 году, шестнадцати лет от роду Анатолий закончил Челябинское музыкальное училище. Он уже руководил тогда студенческим эстрадным ансамблем и играл, как правило, цфасмановский репертуар, сочиняя вдобавок, на манер того же Цфасмана, фантазии и попурри на темы известных в те годы советских песен. А еще через год его приглашают работать дирижером эстрадного оркестра в Ташкент. Это был биг-бэнд полного состава плюс струнные и «национальная группа», в которую входили тар, чанг и узбекские народные духовые. С оркестром выступали Эльмира Уразбаева, Батыр Закиров и его брат Науфаль Закиров, а также другие певцы.

В оркестре Кролл обнаружил нескольких способных музыкантов, тяготевших к джазовой импровизации. Впрочем, они скорее сочувствовали джазу, были его горячими сторонниками, чем профессиональными джазистами. И тут проявляется педагогический дар совсем молодого тогда Кролла: он решает «довести» этих ребят до нужного ему более высокого уровня, а потому начинает заниматься с ними в свободное от репетиций и концертов время.
Параллельно Кролл много работает с оркестром. Его имя становится известным: уже в конце 1962 года он получает сразу несколько предложений — из Минска, Вильнюса, Москвы и Тулы. Тульская филармония привлекает его своей творческой атмосферой. Ее директор А. Михайловский прекрасно разбирался в музыке и готов был поддержать любое интересное начинание. Эстрадный ансамбль, с которым Кролла пригласили работать, оказался слабеньким, и тогда он предложил собрать большой оркестр, который серьезно занимался бы современной эстрадой и джазом. «Я приготовил себя к сложному разговору, — вспоминал потом Кролл, — ведь для областной филармонии это почти неподъемная задача. Но неожиданно сразу же получил положительный ответ. Михайловский поверил в мою затею.»
Так появился Тульский (или «Приокский») эстрадный оркестр, один из знаменитых «бэндов» 60-х годов, грозный соперник оркестров Вайнштейна, Людвиковского и Лундстрема; оркестр, ставший, с легкой руки Кролла, чем-то вроде джазовой школы для игравших в нем музыкантов.
В качестве учебного материала Кролл пользовался партитурами джазовой классики — Каунта Бейси, Вуди Германа. Правда, вскоре появились и свои сочинения, например большая фантазия на тему старой эстрадной песенки «Рио-Рита». Эта мелодия звучала сначала как фокстрот 20-х годов, потом «а 1а Бэйси», далее — в стиле «прогрессив». В сущности, это была попытка втиснуть в рамки одной пьесы этапы истории джаза, то, к чему Кролл вернулся через пятнадцать лет в своей «Антологии биг-бэнда». Потом возникли и другие композиции. Кролл сам активно писал и поощрял к сочинению своих музыкантов.
В Туле Кролл проработал до 1971 года. Через его оркестр прошли десятки музыкантов. Поработать у Кролла означало пройти джазовую академию.

Его давно уже приглашали в Москву. В конце концов он дал согласие. Правда, коллектив, который ему предстояло возглавить, никак нельзя было назвать ни джазовым, ни высокопрофессиональным. Это был оркестр Росконцерта «Современник», то, что осталось от биг-бэнда Эдди Рознера.
Для Кролла начинается период, в основном связанный с популярной музыкой'. Он вырабатывает манеру, сочетающую эстраду и джаз («поп-джаз»). Музыкальный язык этих пьес был ограничен требованиями концерта — ревю молодых эстрадных певцов, прослоенное изящными инструментальными миниатюрами. Такой период был неизбежен. Надо было создать коллективу имя, завоевать доверие широкой аудитории. Конечно, Кролл мечтал о джазе. Но спешить было нельзя. Опыт подсказывал, что для джазовой программы необходима особая подача, определенная режиссура, некая новая сценическая формула.
У него зреет мысль о создании специальной концертной программы (на отделение, в перспективе — на целый вечер), посвященной джазовому вокалу. Основными исполнителями в таком шоу должны были стать Долина и молодой певец и танцор Вейланд Родд. Выбор был точным: Долина оказалась темпераментной, раскованной артисткой, Родд пел мягко, с огромным чувством ритма, чудесно танцевал чарльстоны и фокстроты. Вот с ними Кролл и подготовил «Антологию джазового вокала». Впервые она была показана именно на джазовом фестивале (Москва, май 1980 года). Успех был таким, что Кролл сразу перевел ее из экстраординарной в ведущую, каждодневную. Оказалось, что джазовая песня интересует далеко не одних коллекционеров старых пластинок. В сущности, сам того не ожидая, Кролл точно попал во все крепнувшую волну увлечения стилем «ретро».

По следам этой, первой сценической композиции родилась и вторая — также антология, но теперь уже большого джаз-оркестра — «Антология биг-бэнда».
«Современник» (в 80-е годы — «Московский концертный оркестр») постоянно участвует в музыкальных фестивалях и смотрах, в эстрадных и джазовых программах. Исполняет музыку Н. Минха, А. Мажукова, И. Бриля, Л. Чижика. Большим успехом для «Современника» стало участие в фильме режиссера Карена Шахназарова «Мы из джаза» (1983).
Оркестры не создаются одним росчерком пера. Их кропотливо, бережно, по кирпичику строят. Вот таким терпеливым прилежным зодчим большого оркестра и является Анатолий Кролл. Дирижер, композитор, наставник.