Б. Асафьев - О народной музыке

Часть III
Фрагменты работ, посвященные музыке устной традиции разных народов

Б. Асафьев (книги)



Книги, ноты, литература о музыке

 

 

КОНЦЕРТ АРМЯНО-ПЕРСИДСКОЙ МУЗЫКИ

 

 

Концерт армяно-персидской музыки в Обществе камерной музыки при участии А. Оганезашвили, Бала Меликяна, Г. Еганяна, А. Багманяна и Г. Шулаверци оказался крайне интересным и глубоко поучительным. Перед нами воочию раскрылась богатейшая и, несомненно, живая, полная сил музыкальная культура, в которой есть еще чему развиваться и есть чем привлекать к себе. И в отношении концертно-виртуозном и в отношении возвышенного музыкально-созерцательного строя мышления, в области жанровой песни и танца и в области лирической чисто инструментальной импровизации — все исполненное на этом концерте свидетельствовало о несомненном творческом содержании и проникновенной эмоциональной насыщенности музыки. Говорю о творческом содержании в том смысле, что здесь — ив характере произведений, и в стиле исполнения — чувствуется биение жизненного пульса и дыхания современного, понятного нам, глубоко человечного строя жизнеощущений, а не одно только вековое мастерство, сохранившееся путем передачи от поколения к поколению технических приемов и навыков.
Так приятно и радостно было осязать в живом, чутком исполнении утонченнейшую культуру звука. Игра на кеманче Оганезашвили именно по своей глубокой артистичной природе, когда можно говорить о том, что исполнитель холит и нежит каждое звучание,— вызывает в памяти образы таких великих европейских утонченнейших художников звука, как Дебюсси и Скрябин. Я сравниваю не личные особенности творчества и воспроизведения, а атмосферу артистизма и утонченнейшего зву-коощущения, окутывавшую их.
Чему же учит и что дает нам армяно-персидская музыка устной традиции? Прежде всего, богатейшую культуру мелоса, несомненно глубоко древнюю, сложную и многоветвистую, но все еще цветущую. В этом прекрасном, как персидские миниатюры и персидская поэзия, развитом мелосе слух находит чарующие по своему изысканному рисунку орнаменты и обнаруживает удивительное разнообразие приемов развертывания и продвижения основных инструментально-мелодических узоров и попевок.
Культуре мелоса сопутствует столь же богатая и столь же утонченнейшая культура ритма. Европейский слух попадает в лабиринт звуколиний и сказочно-причудливый мир звукосоотно-шений и длительностей: в творчество ритмов. В сложной игре их чувствуется безусловная закономерность, и вместе с тем так дорожишь ощущениями постоянной новизны, неожиданности и разнообразия, в которые вовлекает это искусство, столь на вид ограниченное средствами и столь на деле интенсивно содержательное и многообразное.

Интонации и ритмы армяно-персидской культуры — не абстрактно формального характера. Они тесно спаяны с материалом, характером и строем воспроизводящих их инструментов. И если игра соло раскрывает перед нами интереснейшие приемы завоевания внимания слушателей яркими, сочными и блестящими сопротивлениями или глубоко проникновенной напевностью и благородством звучаний, то едва ли не в большей мере завлекает изумительная культура ансамбля с происхождением изысканнейших ритмов и интонаций ударных инструментов.
Показанное трио (кеманча, тар и дайра) является исключительно совершенным и уравновешенным и вместе с тем выразительно напевным и красочным ансамблем, в котором соприкасаются друг с другом три сферы интонаций.
Можно очень долго и много говорить о впечатлениях, вынесенных из концерта, о котором идет речь. Это действительно редкий и в полном смысле показательный концерт, потому что в нем действительно было что показать.