Жорж Бизе (ноты)
Книга Эммы Великович о жизни и творчестве композитора Жоржа Бизе - биография
В Риме, на склоне холма Монте-Пинчио, в тени большого, густо разросшегося сада расположился старинный дворец. Он был построен в пору расцвета итальянского зодчества — в эпоху Возрождения. В то время им владел кардинал Александр Медичи, ставший впоследствии папой Львом XI. Прошло много лет, но дворец по-прежнему называют его именем.
В начале XIX века Наполеон I основал на Вилле Медичи филиал французской Академии искусств. Молодые художники, архитекторы, скульпторы и музыканты, удостоенные на ежегодном конкурсе Академии Большой Римской премии, жили здесь в течение нескольких лет. Молодые люди изучали сокровища итальянского искусства, работали над своими произведениями, наслаждались природой Италии.
27 января 1858 года на Вилле царило необычайное оживление. До поздней ночи в окнах горел свет, звучали веселые голоса, слышались взрывы смеха. Только что приехали новые стипендиаты, те, что на последнем конкурсе Академии в 1857 году получили Большую Римскую премию. По давней традиции им были приготовлены всевозможные сюрпризы: кровати, складывающиеся сами собой, стоило только на них лечь, хромоногие ночные столики, малейшее прикосновение к которым вызывало ужасающий грохот.
Один из старожилов решил напугать новичков ужасами ночного Рима. Он перевязал себе глаз и зловещим голосом принялся уверять, что лишь вчера на него напали какие-то негодяи и едва не убили.
Среди приехавших — юный выпускник Парижской консерватории Жорж Бизе. Ему всего 19 лет. У него круглое, еще немного детское лицо, живые блестящие глаза, густая копна вьющихся белокурых волос. Он заразительно смеется над рассказом «пострадавшего» и вместе с друзьями вспоминает только что закончившееся путешествие.
Поездка длилась пять недель. Пасмурным декабрьским утром они покинули Париж, а через три дня, в Авиньоне, их встретило жаркое солнце и по-летнему голубое небо. Впервые Жорж видел юг Франции, его зеленые долины, поросшие лесом холмы, старинные города. Иногда друзья останавливали экипаж и отправлялись осматривать особенно живописные места. Больше всего их привлекали античные и средневековые развалины. Здесь можно было вволю пофантазировать, представляя далекую незнакомую жизнь.
Первые итальянские города — Генуя, Пиза, Пистойя. Их осмотр занял немного времени, зато во Флоренции путешественники задержались почти на неделю. Город поразил их сказочной красотой своих дворцов, тенистыми садами, музеями, где хранились гениальные полотна Рафаэля и Леонардо да Винчи. Во Флоренции Бизе открыл совершенно неизвестного ему прежде художника Андреа дель Сарто.
Юноша восхищен, он чувствует себя удивительно счастливым. Каждый день путешествия приносит новые впечатления, радостные необыкновенные открытия. За этот месяц Жорж узнал и увидел больше, чем за всю свою жизнь, а впереди еще три долгих года на Вилле Медичи.
Далеко за полночь стихли, наконец, смех и разговоры. Обитатели Виллы, уставшие после шума и суеты, разошлись по своим комнатам. Засыпая, Бизе представлял себе Париж, маленькую уютную квартирку на Монмартре, отца и мать. Он часто вспоминал день отъезда, грустное лицо матери. Она выглядела немного утомленной, как всегда в последнее время, но в глазах светилась гордость: Эмэ Бизе радовалась успехам своего мальчика, она верила, что ему предстоит большое будущее.
Когда у нее впервые зародилась эта вера? Может быть в тот далекий вечер. Жорж был совсем маленьким. Она, как обычно, играла свои любимые произведения и вдруг заметила, как он внимательно, не по-детски серьезно слушает музыку. В четыре года мальчик уже знал ноты и подбирал на рояле знакомые мелодии. Его изумительный слух и необыкновенная память радовали и немного пугали родителей. Они вспоминали о чудесном даре Моцарта, о его прекрасной и печальной судьбе. Кто знает, что ждет их единственного сына?
Эмэ и Адольф-Арман Бизе всегда хотели, чтобы Жорж стал музыкантом. Они мечтали об этом с того счастливого дня, когда 25 октября 1838 года их первенец, торжественно названный Александром-Сезаром-Леопольдом, появился на свет. Буквально со дня рождения Жорж (так его называли в семье) слышал музыку. Она постоянно звучала в скромной квартире на улице Tour d'Auvergne. Фортепианные пьесы, которые превосходно исполняла Эмэ Бизе, сменялись упражнениями и вокализами. Их распевали ученики Адольфа-Армана. Ежедневно, по многу часов занимался он с будущими певцами, веря, что трудом и упорством можно добиться успеха. Сам он лишь благодаря этим качествам достиг своей цели — стал музыкантом. Для него, сына канатного мастера и ткачихи, это было невероятно трудно. Только взрослым человеком Адольф-Арман смог начать свои музыкальные занятия. Его педагог, известный оперный артист Франсуа Дельсарт, учил пению и драматическому искусству. Сестра Дельсарта, Эмэ-Мария, стала женой Армана Бизе. Прекрасная пианистка, тонкий и чуткий музыкант, она была первой учительницей своего сына. Мальчик с поразительной быстротой постигал сложную музыкальную науку. Когда отец захотел объяснить ему основы теории, он с удивлением обнаружил, что Жорж уже многое знает. С такой же легкостью Бизе занимался и в консерватории. Он поступил туда в 1848 году, в возрасте десяти лет, а уже через год получил свою первую премию по сольфеджио. За ней последовали победы на конкурсах по фортепиано, органу, контрапункту. И вот, наконец, последняя и самая желанная награда — Большая Римская премия за лирическую сцену «Хлодвиг и Клотильда». Для сына скромного учителя пения это была единственная возможность провести три года в Италии, увидеть своими глазами древнюю столицу цезарей.
Есть ли город более удивительный, чем Рим? Словно двуликий Янус, он объединяет в себе прошлое и настоящее. Рим живой, шумный, звенящий радужными струями фонтанов и — величавый, строгий, застывший в торжественном молчании. Руины античных построек, Аппиева дорога, вдоль которой когда-то стояли кресты с распятыми рабами, форум Нервы, базилика св. Петра, Ватикан, где хранятся богатейшие сокровища итальянского искусства.
В Ватикане, в Сикстинской капелле Бизе подолгу простаивал перед фресками Микелаяджело. Юноша потрясен гением этого человека, сочетающего в себе величайшего скульптора, художника и архитектора. Теперь он воспринимает музыку не как нечто обособленное, ео в связи с другими искусствами: передают ли свою мысль на холсте, в мраморе или на сцене — это безразлично: мысль остается та же.