Э.Великович - Жорж Бизе

Жорж Бизе (ноты)



Книга Эммы Великович о жизни и творчестве композитора Жоржа Бизе - биография

 

 

НА ВИЛЛЕ МЕДИЧИ

1 2 3

 

 

Молодой композитор стремится найти основные принципы своего творчества. Его идеал в искусстве — гармоничные, солнечные творения Рафаэля, Моцарта, Россини. Бизе считает, что Россини, так же как и Моцарт, обладает величайшим даром мелодиста. А мелодия, по мнению Бизе, — единственное средство, делающее музыку доступной широкой публике.
В своей опере он ищет именно такую: яркую, с рельефным ритмом, легко запоминающуюся мелодию. При этом в ней не должно быть общеизвестных, банальных оборотов, стершихся, запетых интонаций.
Этот принцип высокохудожественного и вместе с тем демократического искусства, найденный Бизе в работе над его ранней оперой, станет основой всего его творчества. Опера «Дон Прокопио» написана как подлинно итальянская буффа. Сам Бизе говорил, что сочинял ее в стиле «омоложенного Чимарозы». Как в настоящей опере-буффа, в «Доне Прокопио» много ансамблей, большие развернутые финалы, певучая мелодия, легкая комическая скороговорка. Музыка «Дона Прокопио» яркая, свежая, но назвать ее самобытной еще нельзя. Работа над этой ранней оперой была важна именно как начало формирования творческой личности художника, его основных эстетических взглядов.

В марте 1859 года опера закончена. Композитор очень устал, но вместе с тем доволен сделанным. Теперь он может привести в исполнение давнюю мечту — совершить длительное путешествие по Италии. В начале лета Бизе вместе с двумя товарищами уезжает из Рима. Летом почти все стипендиаты покидают Виллу Медичи и отправляются путешествовать. Денег немного, поэтому путешествие совершается самым непритязательным способом: чаще всего пешком, иногда на крестьянской повозке или верхом на лошади. Ночуют в дешевых гостиницах, иногда в крестьянских домах. Впрочем, все эти неудобства быстро забываются. Зато сколько нового, интересного узнают молодые люди во время своих странствий!
Первую остановку Бизе и его друзья решили сделать в Порто д'Анцио—маленьком городке на берегу моря. Домик, где они поселились, стоит так близко к морю, что можно прямо из окна прыгать в воду.
Пустынные, тихие пляжи, ласковое теплое море, сказочно красивое зрелище восходов и закатов. Целыми днями молодые люди купаются, загорают. Очень быстро они заводят знакомство с местными жителями. Рыбаки, ремесленники, крестьяне приветливо относятся к молодым французам. Привыкшие к суровой жизни бедняков, они с благодарностью принимают малейший знак внимания: сигару или стакан вина.
Как-то раз друзья зашли к сапожнику. Надо было починить обувь, порядком поистрепавшуюся в дороге. Во время работы старик рассказал им свою историю. За какой-то проступок против церкви он был приговорен к 15 годам каторжных работ.

— Да, здесь, в Порто д'Анцио, нас много, каторжников. Среди нас нет воров или убийц, все мы честные бедняки, сосланные сюда по наговору священников. Правда, в этом городке каторжникам живется неплохо. Слава богу, мы на свободе и всеми уважаемы. В других местах, говорят, гораздо хуже.

Портрет Бизе
Портрет Бизе написанный его товарищем по Вилле Медичи - Джакометти
 

Бизе внимательно слушал старика. Он без труда понимал быструю, темпераментную южную речь. Уроки синьора Вимеркати, с которым он занимался в Париже, и долгая практика в Риме не прошли даром. Теперь Бизе свободно владел языком. Юноша любил разговаривать с простыми итальянцами. Ему нравился их добрый, открытый характер, природный юмор и жизнерадостность. С интересом он наблюдал незнакомые обычаи и нравы. Свадьбы, похороны, праздничные процессии кажутся ему самыми занимательными на свете вещами. Перед молодым композитором встает жизнь многоликая, пестрая, сверкающая и противоречивая. Бизе жадно впитывает ее. Пройдут годы, и она возродится в музыке его оперы, героями которой станут солдаты, контрабандисты, работницы.
Покинув Порто д'Анцио, друзья отправились дальше. Их путь шел по берегу моря через Террачины, Везоли, Ананьи.

Прекрасные картины природы рождают новые замыслы. После того, как Бизе побывал на мысе Цирцеи и осмотрел грот Волшебницы, ему захотелось написать оду-симфонию «Улисс и Цирцея».
В воображении уже рисовались картины волшебства Цирцеи, хор спутников Улисса, сцена опьянения. Однако вскоре от этого замысла пришлось отказаться. «Старик Гомер не поддается обработке, или, вернее, порче», — не без юмора заметил композитор.

Бизе привлекают самые разнообразные сюжеты. Его голова полна Шекспиром, он с увлечением думает об «Эсмеральде» Гюго и «Дон Кихоте» Сервантеса, ему хочется написать комическую оперу на текст Мольера. Композитор еще не нашел своего сюжета, своих героев. Одно он знает твердо: его призвание — театр. Еще работая над «Доном Прокопио», композитор чувствовал, как все явственнее звенят в нем струнки драматурга. Быть может, в этом интересе к театру и литературе сказалась его детская мечта стать писателем. Часто он ловил себя на том, что любую книгу читает как возможное либретто будущей оперы. В конце концов Бизе приходит к убеждению, что умный музыкант должен сам находить сюжеты для своих либретто.

Однажды на глаза ему попался томик Гофмана. В новелле «Мастер Мартин бочар и его подмастерья» он увидел превосходный сюжет для большой трехактной оперы. Соревнование певцов, игры в мастерской, сцена с портретом — все это должно было выглядеть необычайно эффектно, к тому же в чисто немецком духе. Бизе не мог знать, что немецкий композитор Рихард Вагнер уже работает над оперой «Нюрнбергские мейстерзингеры» (1854—1867), где использует сходные ситуации. Но в умении молодого музыканта почувствовать сценическую жизнь литературного произведения уже сказался талант оперного драматурга.
Конец лета путешественники решили провести на юге Италии. В середине августа Они приехали в Неаполь. Город разочаровал их. Прославленный Бурбонский музей не шел ни в какое сравнение с музеями Рима или Лувром, а окрестности Неаполя, воспетые когда-то Вергилием, оказались скучнейшей, ничем не примечательной местностью. Единственным утешением был неаполитанский залив, в котором друзья купались целыми днями. Иначе они не смогли бы переносить ужасную жару, доходившую до 42°.
Но и тут путешественников постигла неудача. Один из них, художник Дидье, простудился и надолго заболел. Визе преданно ухаживал за беднягой, хотя остальные (в пути к ним присоединились еще пять человек) поспешили удрать. Как только Дидье поправился, друзья отправились в Помпею. Легендарный город уже давно манил их, к тому же жизнь там была дешевле, а кошельки стипендиатов сильно отощали за время путешествия.

«Как изумительна Помпея!—писал Бизе в Париж.— Здесь живешь с древними, видишь их храмы, театры, дома, в которых находится их мебель, домашняя утварь, хирургические инструменты и т. д., проникаешь в самые сокровенные тайны античной жизни. Все латинские авторы приобретают здесь огромную значительность».

В ноябре 1859 года после почти полугодового отсутствия друзья вернулись в Рим. Время, проведенное в путешествии, не прошло даром для Бизе. Он не только лучше узнал и искренне полюбил Италию, но увидел подлинную жизнь страны: ее нищий, забитый народ, напыщенное и глупое чванство аристократов и богачей. Страна, разбитая на мелкие, враждующие между собой государства, не в состоянии была объединиться, чтобы сбросить иностранное иго. «Среди 450 000 жителей Неаполя больше 300000 не знают даже, что означает слово свобода»,—с гневом писал композитор. Юношу, воспитанного в традициях французских просветителей, возмущала страшная власть церкви, под гнетом которой находилась буквально вся Италия. Он открыто выражал ненависть к лицемерию священнослужителей: «Не знаю ничего более раздражающего, чем эти облезлые головы преподобных донов Базилио, которых можно беззастенчиво хлестать по щекам, не получая от них в ответ ничего, кроме словесных излияний о мире и христианской любви, превращающихся в предательские удары ножом из-за угла».

В Риме молодого композитора уже ожидал отзыв Академии. Его опере «Дон Прокопио» давалась высокая оценка: «Вся работа отличается свободной и блестящей манерой, молодым и смелым стилем — драгоценными качествами для комического жанра, к которому автор проявляет заметную склонность». Однако после столь многообещающего начала Бизе упрекали в том, что он представил комическую оперу, когда правила требовали мессу: «.Даже самые веселые натуры находят в размышлениях и выражении возвышенных идей тот стиль, который необходим и в самых легкомысленных сочинениях и без которых ни одно произведение не будет долговечно».

Как ни хотелось Бизе написать еще одну комическую оперу (он даже сам принялся рифмовать пьесу Мольера «Любовь-художница»), ему пришлось изменить свои планы. Для второй отчетной работы он решает написать оду-симфонию «Васко да Гама» по поэме Камоэнса «Лузиады». Ода-симфония привлекла композитора своими широкими возможностями: обилие вокальных сцен, драматический сюжет роднили ее с оперой, а развернутые оркестровые эпизоды приближали к симфонии. Бизе сам набросал план произведения. Оставалось только найти человека, который смог бы написать стихотворный текст. После долгих поисков композитор познакомился с ученым Делартом, знавшим множество языков. Однако его стихи оказались настолько бездарными, что Бизе вынужден был их переделывать. «Я с ужасом замечаю, что мои стихи несравненно лучше, чем его, — жаловался юноша своим друзьям. — Чтобы написать музыку, нужны стихи ненамного хуже плохих: нелепые стихи мешают».

И все же, несмотря на трудности, работа шла хорошо. Красота сюжета, большое разнообразие ситуаций увлекли композитора. Он чувствует, что добился больших успехов: «Я легко переделываю и знаю цену тому, что делаю: два хороших симптома. Думаю,. что моя теперешняя музыка— нечто совсем иное чем та, что я делал в Париже.»
В феврале 1866 года вместе с группой новых лауреатов в Рим приехал Эрнест Гиро. Бизе был знаком с ним еще по консерватории. Оба они учились у Антуана Мармонтеля и Фроманталя Галеви. Молодые люди быстро подружились. У них было много общего во взглядах, в отношении к любимому искусству. Жизнерадостный, энергичный Бизе отлично дополнял мягкого и несколько апатичного Гире Друзья много гуляли, играли в четыре руки, вспоминали Париж.

Все чаще Бизе задумывается о трудностях, которые ждут его в Париже. Однажды в разговоре с Гиро он признался, что боится возвращения: «Я опасаюсь общения с директорами и кропателями пьес, которых я больше не удостою имени поэтов. Я опасаюсь скрытого сопротивления, когда вам не говорят ничего неприятного, но упорно мешают продвигаться вперед». Порой Бизе шутливо жалеет, что не пошел по шелковой или бакалейной части — там было бы наверняка спокойнее.
Впрочем, мрачные предчувствия недолго мучают юношу. Он слишком жизнерадостен и твердо верит в свой успех. За годы, проведенные в Италии, Бизе изменился, повзрослел, стал серьезнее и глубже смотреть на жизнь. Он чувствует себя уже не учеником, но настоящим художником.
В конце июля 1860 года композитор покинул Виллу Медичи. Его провожали не только близкие друзья, но и люди, казалось, совсем незнакомые. Юноша был растроган и не смог сдержать слез. Он словно предчувствовал, что никогда уже его жизнь не будет столь беззаботной и счастливой.
В пути Бизе получил известие о тяжелой болезни матери. Юноша подавлен ужасным несчастьем. Теперь единственное его желание—как можно скорее оказаться в Париже.
Кончилась пора юности. Впереди годы труда, раздумий, мужания.

1 2 3