Жизнь, творчество, биография композитора Марка Фрадкина
И еще один, особый ракурс темы военной памяти — в песнях композитора, написанных на стихи Р. Рождественского. Их высокая поэтичность, глубина и многозначность, неожиданность образных решений вдохновляют Фрадкина на создание музыки столь же «объемной» по ее смыслу и возможности прочтения, необычной по средствам выражения, эмоционально и философски особенно проникновенной.
Такова песня «Как рождаются звезды», утверждающая, что каждый подвиг служит как бы путеводной звездой, освещающей жизнь грядущих поколений.
Для воплощения этой темы композитор создал мелодию, вбирающую в себя и проникновенную романсовую лиричность, и сдержанный пафос ораторской речи, и широкую неторопливость развертывания, свойственную балладе. Она звучит на фоне исполненного напряжения аккомпанемента, в котором мерная пульсация аккордов, создающих частые смены тональностей, вскрывает внутреннюю взволнованность этого сдержанного размышления (пример 13). Сплавляя в этой песне черты различных вокальных жанров, Фрадкин оказывается в русле тех течений, о которых я уже говорила выше и о которых пишут многие исследователи советской песни.
Такая широта ее художественной палитры позволяет исполнителям подчеркивать то одну, то другую грань музыки каждого куплета в зависимости от его содержания, и когда на словах
А мы шагаем дальше.
Мы есть. Мы будем.
мелодия баллады вдруг приобретает черты героической маршевости, она захватывает.
Единство темы объединяет эту песню с еще одной — «Сколько звезд у России». Воспоминание о войне переплетается в ней с размышлениями о любви, о жизни, о родине и предстает поэтому как одно из самых сокровенных. Это — песня-вальс. Поэтические нити протягиваются от него к другому вальсу — песне-балладе на стихи Рождественского «Сыновья» — поразительному размышлению о жизни, преемственности поколений, вечной памяти в наших сердцах о тех, кто защищает свою родину.
Если в песне «Как рождаются звезды» поэт утверждает:
На бруствере окопа
Солдат споткнется,
И сразу же над полем
Звезда зажжется.
И каждый, кто кончает
Свой путь бессонный,
Становится посмертно
Звездой высокой.—
То в Цесне «Сыновья» он говорит о том, что молодым людям, только начинающим свой путь, также предстоит «шагать по земле, вырастая до звезд». Это размышление полно веры в сыновей \вчерашних солдат:
Я завидую им и горжусь.
В музыке — вновь та одухотворенность, вдохновенность чувств, которые так свойственны творчеству композитора и проявляются в едином сплаве мастерства и таланта! (пример 14).
Как сдержанна и в то же время грустна мелодия, вбирающая в себя интонации романса и песни, как пластичен ее сложный рисунок, как интересно и переменчиво ладовое строение, какую многоплановость чувств сообщает этой мелодии самостоятельный и развитый аккомпанемент фортепианной партии, вскрывающий лирический подтекст этого размышления — огромную нежность к тем, кому предстоит стать опорой для вчерашних солдат:
Может, кто-то стыдится нахлынувших слез,
Может, кто-то стыдится. А я не стыжусь.
Так складывается в творчестве композитора своеобразный цикл, в котором тема памяти о войне обретает единое поэтическое звучание.
Эта тема воплощается композитором и в образах глубоко драматических, в песнях-балладах, подчеркнуто эмоциональных, страстных. Рассказу о событиях прошедшей войны противопоставляются картины сегодняшних мирных дней, рождающие мысли о вечности жизни, созидаемой подвигом, о неотъемлемости нас от ушедших героев:
Ты идешь в городских огнях,
Отдавая честь на ходу,
Или, может быть, это я
Живой неизвестный иду.
Такова песня «На семи ветрах» («Песня о Неизвестном солдате») на стихи В. Лазарева.
Контрастность поэтических образов песни рождает и сложность ее формы, вырастающей из двух различных по стилю мелодических построений. Первая ее часть — запев, в котором суровые декламационные интонации сменяются взволнованными песенными, отражающими каждый новый момент повествования. «Только вспышка и забытье» — взлет мелодии, как вскрик. «Только черный блеск на снегу» — стремительное падение с вершины источника, интонация рыдания (неожиданное сочетание II пониженной и I ступени). И опять падение
после уже меньшего подъема (пример 15):
И забыл я имя свое,
И вспомнить никак не могу.
И вдруг гимнически широко, лирически проникновенно (смена минора параллельным мажором, светлое звучание мажорных созвучий) провозглашается мысль о вечности жизни и счастья, ради которых свершен подвиг. Это припев, вторая часть (пример 16):
Будет рассвет и закат
В мире любви и тревог.
Ты сбереги, солдат.
Все, что я в жизни сберег.
Привнесение в жанр песни патетической, ораторской декламации, сопоставление двух различных по жанру музыкальных образов, необыкновенно обогащающее эмоциональную палитру песни, открыли новые пути для дальнейшего развития творчества композитора.
Ряд песен, посвященных войне, был создан Фрадкиным по поводу реальных событий или под влиянием собственных жизненных впечатлений. Такова, например, «Ленинградская баллада», посвященная подвигу ленинградских пожарных, спасавших во время блокады бесценные памятники искусства своего города. Автор баллады поэт М. Пляцковский рассказывает: «Будучи в Ленинграде, где. состоялись авторские концерты Марка Григорьевича с моим участием, мы посетили Пискаревское кладбище и увидели там надпись о том, что во время блокады Ленинграда погибли, спасая город от огня, две тысячи пожарных. Под свежим впечатлением я написал стихи, в которых были такие строки:
В блокадном Ленинграде
С бойцами наравне
Две тысячи пожарных
Сражались на войне.
Они и днем и ночью
Стояли на посту,
Две тысячи пожарных
Спасали Красоту.
Марк Григорьевич написал музыку. Так и родилась песня «Ленинградская баллада», которая была очень тепло принята слушателями в городе на Неве»4.
Однако песня была не просто «тепло» принята. Как и в далеком 1941 году после исполнения «Песни о Днепре», по окончании «Ленинградской баллады» в зале воцарилась тишина. Д лишь затем, после того, как по просьбе слушателей она была \повторена, потрясенные посетители концерта смогли аплодировать.
Мелодия баллады, как и обычно у Фрадкина, не следует за стихами раскрывающими тему подвига, а передает их второй план — настроение завороженности красотой города, которое навсегда остается с каждым, кто с ней соприкаснулся, чувства благодарности и грусти, возникающие при размышлении о неизвестных героях. И композитор вводит в балладу вокализ. Он звучит как стон, как реквием памяти всем бойцам за свободу родины.
Еще одна песня — «Перед боем» — была создана Фрадкиным на стихи из письма бойца А. Позорина, обращенного к его матери. Мать Позорина долго хранила это письмо своего сына, не вернувшегося с войны, а затем послала его в «Комсомольскую правду». Стихи передали Марку Григорьевичу. Так возникла эта волнующая прекрасная песня.
Под впечатлением другого реального события написана песня «Отец и сын».
Случилось так, что юные польские следопыты нашли могилу отца нашего известного певца Муслима Магомаева, погибшего в годы Великой Отечественной войны в одном из польских городов. Они сообщили об этом Магомаеву, и певец, никогда не видевший своего отца, приехал на его могилу.
Это событие послужило поводом для создания поэтом Р. Рождественским волнующих стихов, легших в основу новой баллады, исполненной сдержанности, благородства и глубины чувств. Она обрамляется фортепианным вступлением и заключением, построенными на теме А. В. Александрова, служащей символом Великой Отечественной войны — «Священная война».
Композитор рассказывает, что, когда прочел стихи Р. Рождественского «Отец и сын», сразу же решил написать на них песню. Однако мелодия ее долго не давалась ему. «Сколько я ни старался,— делился Марк Григорьевич своими воспоминаниями,— ничего не получалось. И вот, приехав с концертами в Волгоград, я впервые поднялся на Мамаев курган, в Мемориал. Когда проходишь по Мемориалу, тебя сопровождают песни времен Великой Отечественной — «Священная война» и другие песни такой же силы. Впечатление огромное! И тогда я подумал: а что, если и мне попытаться в моей «неподдающейся» песне «окружить» текст и основную мелодию музыкальными воспоминаниями о Великой Отечественной? Например, ввести в отыгрыше намеком, отголоском «Священную войну»7 Попробовал. И тогда песня, мне кажется, получилась.»
— Эта песня помогла мне выразить одну из тех идей, которые я стараюсь неустанно пропагандировать в своем творчестве,— говорит композитор в одном из интервью.— ту, что было пережито нашими людьми, нашим народом, не Может быть забыто.
И совсем необычная судьба выпала на долю песни «За того парня», созданной для кинофильма «Минута молчания» на стихи Р. Рождественского.
Поэт нашел в своих стихах неожиданное решение темы памяти войны: раздумье о погибших рождает чувство двойной ответственности героя за все то, что совершается на земле («И живу я на земле доброй за себя и за того парня»).
Как и в песне «На семи ветрах», здесь также два раздела. Первый — декламационно-взволнованный, приподнятый, в котором слова исповеди звучат то «взахлеб», то произносятся замедленно, как бы в раздумье. Эмоциональный накал музыкального высказывания все нарастает, достигая кульминации. И вдруг драматическое настроение, вызванное мыслью о гибели неизвестного парня, обещавшего «я вернусь, мама», неожиданно уступает место иному. Как мгновенная смена кадров в кинофильме (прием, привнесенный во многие музыкальные жанры и свидетельствующий о глубокой связи творчества Фрадкина с важнейшими направлениями всей советской музыки), возникает картина мирной жизни — вторая часть песни-баллады (примеры 17, 17а).
Здесь композитор использует совершенно иные приемы выразительности. Четырехдольный размер сменяется трехдольным, спокойным и плавным становится ритмический рисунок, широк и прихотлив — разлив мелодии, а пульсация аккомпанемента первой части уступает место разливу фигурации. И лишь как эхо прошедшей войны кое-где звучат напряженные аккорды.
Возникающая благодаря такому кинематографическому решению многомерность в раскрытии этой темы дала возможность различным исполнителям «прочесть» песню по-разному, выразить то, что наиболее близко их индивидуальности.
«Первый исполнитель песни „За того парня" И. Кобзон,— делится своими впечатлениями музыковед М. Черкашина,— подчинил все исполнение поэтическому настрою припева. Бросая на лету, тихо напевая-приговаривая то короткие, то более протяжные мелодические фразы, он сумел передать ощущение аберрации памяти, заполненной отзвуками событий минувших, однако везде и повсюду оставивших свои следы. Вместе с ним мы пережили удивительную сопричастность к действительности военных лет вплоть до реального восприятия мыслей и чувств погибшего солдата». По-иному прочел песню Л. Лещенко. Пафос его исполнения, по мнению М. Черкашиной, «был заключен в призыве слышать военное эхо в звуках грозы, вдыхать горький запах выжженной земли в запахе долевых трав, видеть в проходящем мимо парне сверстника, что не вернулся когда-то».
Однако как бы ни толковали исполнители это произведение Фрадкина, слушатели восприняли его, по выражению музыковеда М. Бялика, как «песню-манифест», как песню-призыв. Она вызвала поистине всенародное патриотическое движение, побудила к вдохновенному труду на благо Родины. Песня стала всесоюзным девизом трудовых вахт в честь 30-летия Победы над фашизмом». Стала одним из средств воспитания в молодежи чувства патриотизма и высокой гражданственности. Было открыто много музеев, комнат и уголков славы, сооружены памятники и обелиски героям, возросло шефство над фронтовиками и семьями погибших.
В 1972 году в Сопоте на Международном песенном фестивале песня «За того парня» была удостоена высшей награды — «Янтарного соловья».
1 2