Р. Лейтес - Песни Грига

 

 

Глава первая

РОДИНА ГРИГА

 

 

Могучий дух обитает в горах,
И голос его свободный
Звучит с колыбели в наших сердцах
И в чуткой душе народной.
Он песни знакомой мотив родной,
Он — повесть и он же — сказанье.
X. Ибсен

Эдвард Григ. При этом имени многое встает в памяти всех, кто знает и любит его музыку. Пробуждающееся утро в горах, напоенное шорохами и звонами («Пер Гюнт», «Утро»); романтически-приподнятые жизнерадостные образы фортепианного концерта; дикая пляска фантастических обитателей царства горного короля; парящая, как птица в небе, песня чудесной девушки Сольвейг. Григ — это необозримое богатство самобытнейших музыкальных звучаний, рожденных под скупым солнцем его родины. Только среди родных его сердцу пейзажей, только в непрестанном общении с народом, впитывая его творчество — песни, сказки, танцы, — мог жить и творить этот норвежский Антей, никогда не отрывавшийся от матери-земли. «Норвегия!. Я не хотел бы принадлежать ни к одной другой нации на свете!» — восклицал он.

Что же это за страна, так страстно им любимая и так вдохновенно воспетая?
Далекий, суровый, северный край. Неприступные голые скалы, словно уснувшие великаны. Причудливый рисунок горных вершин на фоне неба. Лето одевает их яркой зеленью, а зима набрасывает сверкающий белый наряд. А там, в глубине гор, притаились тесные ущелья с шумными потоками и раскинулись величественные плато с тихими бездонными озерами. Глубоко врезались в сушу морские заливы — фиорды; на их извилистых берегах приютились живописные рыбацкие селения. И кругом — море, отсвечивающее сероватым холодным блеском, изменчивое, словно живое существо. Оно то влюбленно ласкает землю, то обрушивает на нее яростно ревущие валы. Норвегия.
Среди этой могучей своенравной природы, в тяжелой борьбе с нею, вырос народ — мужественный сильный, деятельный. Изо дня в день матросы и рыбаки ведут спор не на жизнь, а на смерть с морскими штормами; пастухи со стадами пробираются по горным кручам; земледельцы отвоевывают у моря и гор каждую пядь пашни. Эти люди, с энергичными волевыми лицами, обветренными соленым воздухом моря, могут воскликнуть вместе со своим национальным поэтом Бьернсоном:

Край, где тучи, небо хмуря.
Море выстудили бурей,
Где могучей власти гор
Скупость солнца не в укор,
Мы там каменным уступам
Благ народа не уступим.
Гор громада — не преграда,
Где грохочут водопады,
А вода копила силы,
Чтобы молоты и пилы
О победе громом гордым
Прогремели по фиордам
(Перевод В. Мальцева)

Вот кредо истинного норвежца!
Но в суровой, твердой, как скала, душе норвежца живет и поэзия. Веками бережно собирает он легенды о рыцарях-викингах; щедрая народная фантазия населила горы, леса и утесы таинственными троллями, кобольдами и гномами. А народная музыка! Пастухи на горных пастбищах созывают стада свирельными наигрышами и призывными кличами — «локками», народные скрипачи с неподражаемым мастерством играют на норвежской национальной скрипке «хардингфеле» (так зовется она по названию своей родины—- Хардангера), или просто «феле». Под звуки феле норвежцы пляшут, сказывают предания, поют песни. А песен этих столько, что два раза в году одну повторять не приходится, как любят с гордостью Говорить в Норвегии. Старинные лирико-эпические баллады и нежные колыбельные, задорные шуточные и напоенные глубоким чувством, но сдержанные свадебные песни, песни трудовые, пастушьи, рыбацкие. Нет им числа.
Прекрасны и народные пляски Норвегии. Искрометный халлинг — танец смелых и ловких; веселый «танец прыжков» — спрингданс; чинный танец-шествие—гангар.
Вот какова страна, породившая и взрастившая своего Орфея, своего великого скальда — Эдварда Грига.

Эдвард Григ (1843—1907) жил в знаменательное для Норвегии время. С XIV века его родина была зависима от соседней Дании и обречена на экономическую, политическую и культурную отсталость. Национальное, норвежское подавлялось: официальным языком был датский, столицей считалась столица Дании Копенгаген. И вот в начале XIX века «четырехсотлетняя ночь» норвежской истории* окончилась. В 1814 году Норвегия отделилась от Дании. Но другая насильственная уния — на этот раз со Швецией — уничтожила едва зародившуюся норвежскую самостоятельность. Лишь в 1905 году Норвегия отделилась от Швеции и стала действительно самостоятельным государством. Борьба за независимость с огромной силой всколыхнула все слои норвежского общества и подняла на поверхность дремавшие в глубинах его творческие силы.

И. Даль. Со Стальхейма

В начале XIX века делает первые самостоятельные шаги культура Норвегии. Открывается университет, создаются первые норвежские пьесы, стихи, музыкальные произведения. Появляются национальные классики. Высокого подъема еще в начале века достигает норвежская живопись. Ее родоначальник — й. К. Даль (1788— 1857) — тонкий мастер пейзажа, реалистического и одухотворенного. Даль рисует природу своей родины во всем ее грозном величии. Разъяренное море с вспененными волнами, темные громады скал, свинцовое небо с низкими черными тучами («Перед бурей», «После шторма», «Кораблекрушение у норвежских берегов»), цепи гор-исполинов, громоздящихся одна подле другой, с ледниками на вершинах и бурлящими горными потоками («Восс», «Со Стальхейма», «С Фортундалена»). Но и в этих неприступных, диких местах цветет жизнь: на узких долинах пасутся стада под присмотром крестьянского парня или девушки в цветастом сарафане с длинными белокурыми косами («С Фортундалена», «Со Стальхейма»); словно игрушечные, в самом сердце гор приютились избушки («С Хонефосеена»).

 

После бури

А бывает и так: в узких «воротах» между двумя огромными скалами, словно вставшими на дыбы, взбунтовавшийся горный поток с дикой силой несет смытые им избы («Нахлынувший поток»). Колорит картин Даля характерно норвежский: неяркие, сумрачные тона, серовато-свинцовые, темно-зеленые, коричневые и блекло-желтые.
Другой норвежский пейзажист — X. Гуде (1825— 1903), — наоборот, выбирает приветливые, светлые уголки родной природы: солнечную лесную опушку летом («Отдых у ручья»), сочный луг с пастушкой и козлятами («Lister»).

А на полотнах портретиста и жанриста А. Тидеманна (1814—1876) мы видим жизнь норвежских крестьян. Вот норвежец в высокой красной шапке, с твердо сжатыми губами и пронзительным взглядом голубых глаз («Портрет крестьянина»), вот юная крестьянка в расшитом фартуке на миг подняла от вязанья нежное личико («Сюнневе»), на другой картине—чисто прибранная крестьянская изба, за деревянным столом — пожилой крепкий крестьянин читает священную книгу, а его жена благоговейно слушает, сложив на столе натруженные руки («Одинокие старики»).
Кристиан Крог (1852—1925)—художник более поздней поры. На его полотнах трудовая Норвегия — деревенская и городская — конца XIX и начала XX века. Рыбак в напряженном усилии, наперекор стихии, направляет баркас («Руль по ветру!»). Энергично повернут корпус этого человека, сосредоточенно лицо с орлиным взглядом, напоминающее лица викингов. А на спокойном море — и лица людей спокойны («Северный ветер», «К левому борту!»). Вот эти люди у себя дома: «Плетение сетей». Пожилая чета крестьян — старик в огромных старых валенках, теплых штанах с крупными заплатами плетет сеть, жена помогает ему. Во всем читается их нелегкая, полная нужды жизнь. Крог не боится показать и трагические стороны жизни рыбаков: такова замечательная картина «Свидетели». У двери нерешительно остановились два рыбака; по их поникшим лицам все уже поняла метнувшаяся к ним молодая женщина — и зритель словно слышит ее возглас: «Не может быть!».

У Крога целая галерея выразительных женских портретов. Очень разные девичьи образы: крепкий стан, сильное волевое лицо с открытым взглядом («Йосса»)—и нежные контуры юного лица, хрупкая фигурка заснувшей за шитьем утомленной девушки («Усталая»); переданные с большой теплотой и психологической проникновенностью образы пожилых женщин — крестьянок («Женщина, режущая хлеб») и интеллигенток («Зина», «Бетси Гуде»). Особой сердечностью наполнены полотна Крога, когда на них есть дети. Прелестна зарисовка «Добрые друзья» — старый дед с бесконечной нежностью смотрит на стоящего перед ним внучонка и, быть может, рассказывает ему одно из старинных преданий. Художник показывает не только детей, окруженных заботой («Мальчик на деревянном стуле» *, «Спящее дитя», «Мать у постели заболевшего ребенка»), но и детей обездоленных, голодных — как в картине «Борьба за жизнь», одном из наиболее впечатляющих произведений Крога. На безлюдной, тускло освещенной улице у богатого особняка с колоннами толпятся нищенски одетые женщины. Отталкивая друг друга, они тянутся к подачке, которую протягивает из окна холеная рука. Самое страшное здесь — дети: девочка, напрягая слабые силенки, пытается протиснуться среди взрослых, мальчик постарше, пользуясь моментом, тащит кусок из кармана зазевавшейся женщины, несколько детей оттиснуты к самому краю небольшой толпы, они не тянут рук, на лицах их — безнадежность. Социальная острота этой картины, психологическая разработка образов заставляют вспомнить полотна русских художников-передвижников. Социально-обличительной теме художник отдал дань не только в живописи, но и в литературе, так как был также и писателем (роман «Альбертина», к которому он сам создал иллюстрации).

Почти в это же время выступил Э. Вереншелль (1855— 1938). С его портретов глядят на нас великие люди Норвегии — могучий богатырь, писатель Бьернсон; проницательный, немного ироничный Ибсен; особенно много рисовал Вереншелль Грига: и за рабочим столом в глубокой задумчивости, и во время странствий, в дорожном Плаще, с посохом в руке.
Все эти живописцы — современники Грига, иные— младшие современники. Они отражали ту действительность, которая вдохновляла композитора, создавали образы, во многом близкие образам его музыки.
Чрезвычайно велики были достижения норвежской художественной литературы XIX века. В 1849 году исторической драмой «Кат и ли на» начинает свой долгий творческий путь «властитель дум» не только Норвегии, но й всей образованной и читающей Европы, драматург Хенрик Ибсен (1828—-1906). «Творения Ибсена для нас — великая книга жизни», — говорил А. Блок.
Уже в первых произведениях Ибсена формируется основная идея его творчества — страстное и беспощадное обличение пороков современного общества.
Ибсен бичует "Хйцёмерйе и лживость морали («Привидения», «Столпы общества», «Кукольный дом»), внутреннюю раздвоенность, пустоту и фразерство («Пер Гюнт», образ Стенсгора в «Союзе молодежи»), стяжательство («Улаф Лильекранс», образ матери Бранда в «Бранде»). Ибсен показывает, в какой непримиримый конфликт с этим обществом вступают те, кто борется за правду и свободу, — поэт Фалк («Комедия любви»), суровый, непреклонный Бранд, принципиальный и смелый доктор Стокман («Враг народа»), Нора («Кукольный дом»), В образах этих честных и мужественных борцов писатель утверждает высокие нравственные идеалы. Положительный идеал Ибсена раскрывается и в поэтизации природы, в картинах славного прошлого родины («Воители в Хельгеланде»). Писатель стал певцом норвежской женщины — стойкой и верной, цельной, скромной и мужественной *.
Все острокритические выступления Ибсена против пороков современного общества были продиктованы безграничной любовью к родной стране И стремлением очистить ее общество от «скверны». Гневно обращался он к художникам, которые уходили от жгучих проблем современности:

О чем вы мечтаете, скальды? Вы где-то
Далеко в прошедшем, и ваши стремленья
Неясны, как бледной звезды отраженье
За пологом тучи, в тумане рассвета.
Не лучше ли искру мечты передать
Народу, ему облегчая мученья?
(Перевод А. и П. Ганзен)

Ибсен и стремился «облегчить народу мученье». «Моей задачей всегда было поднять страну и народ на более высокую ступень развития», — говорил он.
Норвегия в это время выдвинула и другого крупного писателя-демократа — Бьернстьерне Бьернсона (1832— 1910). В противовес критическому складу ибсеновского творчества, у Бьернсона главное — позитивное начало. В своих исторических драмах («Сигурд Юрсальфар», «Сигурд Злой», «Король Сверре» и др.), опираясь на народные предания — саги, Бьернсон воскрешает картины славного прошлого Норвегии, воспевает ее национальных героев — сильных и цельных людей.
Наиболее яркие произведения Бьернсона — крестьянские повести и новеллы: «Рыбачка», «Арне», «Орлиное гнездо», «Тронд», «Опасное сватовство» и др. С каким глубоким знанием условий жизни и психологии норвежского крестьянина, с какой любовью к простому человеку, с каким мастерством и художественной простотой рисует писатель картины народной жизни, сочные народные характеры! Недаром Лев Толстой сказал о нем: «Он во всем верен себе, искренне любит добро и потому имеет что сказать и говорит сильно. И я все, что он пишет, читаю и люблю, и его самого тоже». Бьернсон — человек передовых, демократических убеждений — понял и принял зарождающееся движение рабочих. Он написал «Марш рабочих», призывающий к единству и сплоченности в борьбе. Он выступил против войны и милитаризма (оратория «Мир», к которой Григ начал писать музыку). Его творчество дышит оптимизмом. «Бьернсон — пророк, провозвестник лучших времен», — писал Г. Брандес.
Кроме Ибсена и Бьернсона. в Норвегии творили драматург, прозаик и поэт Арне Гарборг; крупный представитель критического реализма Александр Хьеланн, чьи романы («Гарман и Ворше», «Рабочие», «Якоб»), прогрессивные по идейному направлению, посвящены социальной тематике; Йунас Ли — также замечательный романист бьернсоновского направления, который блестяще описывал быт и нравы норвежских захолустных городков. Норвежская литература вышла на одно из первых мест в Европе. Это и вызвало широко известную оценку Ф. Энгельса, писавшего в 1890 году: «За последние 20 лет норвежцы пережили такой подъем в области литературы, каким не может похвалиться ни одна страна, кроме России».

Значительны были в XIX веке успехи норвежской профессиональной музыки. Три крупных композитора и музыкальных деятеля заложили ее основы. «Норвежский Паганини» Уле Булль (1810—1880) — не только гениальный скрипач-виртуоз, но и собиратель и пропагандист народной музыки, которая открылась миру в его блестящих фантазиях и импровизациях на народные темы.
Хальфдан Хьерульф (1815—1868) — первый национальный классик. Имя Хьерульфа и его творчество сравнительно мало известны за пределами его родины, а между тем это примечательная фигура норвежского искусства. «Он стал первым, кто показал большое значение норвежской народной мелодии для национальной музыки», — писал Григ в статье, посвященной этому художнику. Дарование Хьерульфа — лирическое. Главное в его творчестве — фортепианные миниатюры, песни, обработки народных песен и танцев.
Рикард Нурдрок (1842—1866) затронул иные стороны национального характера и национального искусства.

Он обращался к героическим, эпическим образам, к величавым сказаниям прошлого (музыка к драмам Бьернсона «Мария Стюарт», «Сигурд Злой»). Патриот и музыкально-общественный деятель *, автор гимна Норвегии, Нурдрок, будучи близким другом Грига, оказал на него значительное влияние в сфере гражданских и патриотических образов. Григ впитал в себя и мечтательно-лирическое и мужественно-суровое начало норвежской музыки, которые коренятся в свойствах национального норвежского характера, и поднял музыкальное искусство своей Родины наивысшую ступень всемирной значимости.
Таковы были основные истоки вокальной лирики Грига — высокие достижения национальной литературы и поэзии, самобытный фольклор и творчество первых норвежских композиторов; наконец, был еще и третий источник— музыка европейских композиторов, особенно творцов романтической песни (Lied) —Шуберта и Шумана.

К песням Григ обращался в течение всей своей жизни. Наряду с фортепианной миниатюрой это — основная сфера его творчества. Один из первых его опусов, 2-й, — «4 песни на стихи немецких поэтов» и один из последних, 70-й (всего у него 74 опуса), — тоже песни (на тексты О. Бенцона). Свыше ста сорока песен создано Григом. Бросается в глаза исключительная приверженность композитора к скандинавской поэзии—норвежцев Ибсена, Бьернсона, Паульсена, Гарборга, Винье, Мунка и датчан Андерсена, Драхмана, Рикардта, Бенцона. Лишь в некоторых его песнях использованы стихи немецких поэтов (Гете, Гейне, Уланда, Шамиссо). Так сам выj6op текстов обнаруживает важнейшую черту вокальной лирики Трига — ее яркую национальную направленность.
Широк и разнообразен круг образов григовских песен; образ Родины и выражение любви к ней, картины природы, любовная лирика — от восторженного признания до тоски отвергнутой любви, скорбь невозвратимых утрат, философские проблемы, образ художника-поэта, наконец, колыбельные и детские песни. И это содержание передано с удивительной искренностью и удивительной силой художественного обобщения.