Могучий дух обитает в горах,
И голос его свободный
Звучит с колыбели в наших сердцах
И в чуткой душе народной.
Он песни знакомой мотив родной,
Он — повесть и он же — сказанье.
X. Ибсен
Эдвард Григ. При этом имени многое встает в памяти всех, кто знает и любит
его музыку. Пробуждающееся утро в горах, напоенное шорохами и звонами
(«Пер Гюнт», «Утро»); романтически-приподнятые жизнерадостные образы фортепианного
концерта; дикая пляска фантастических обитателей царства горного короля;
парящая, как птица в небе, песня чудесной девушки Сольвейг. Григ — это
необозримое богатство самобытнейших музыкальных звучаний, рожденных под
скупым солнцем его родины. Только среди родных его сердцу пейзажей, только
в непрестанном общении с народом, впитывая его творчество — песни, сказки,
танцы, — мог жить и творить этот норвежский Антей, никогда не отрывавшийся
от матери-земли. «Норвегия!. Я не хотел бы принадлежать ни к одной другой
нации на свете!» — восклицал он.
Что же это за страна, так страстно им любимая и так вдохновенно
воспетая?
Далекий, суровый, северный край. Неприступные голые скалы, словно уснувшие
великаны. Причудливый рисунок горных вершин на фоне неба. Лето одевает
их яркой зеленью, а зима набрасывает сверкающий белый наряд. А там, в
глубине гор, притаились тесные ущелья с шумными потоками и раскинулись
величественные плато с тихими бездонными озерами. Глубоко врезались в
сушу морские заливы — фиорды; на их извилистых берегах приютились живописные
рыбацкие селения. И кругом — море, отсвечивающее сероватым холодным блеском,
изменчивое, словно живое существо. Оно то влюбленно ласкает землю, то
обрушивает на нее яростно ревущие валы. Норвегия.
Среди этой могучей своенравной природы, в тяжелой борьбе с нею, вырос
народ — мужественный сильный, деятельный. Изо дня в день матросы и рыбаки
ведут спор не на жизнь, а на смерть с морскими штормами; пастухи со стадами
пробираются по горным кручам; земледельцы отвоевывают у моря и гор каждую
пядь пашни. Эти люди, с энергичными волевыми лицами, обветренными соленым
воздухом моря, могут воскликнуть вместе со своим национальным поэтом Бьернсоном:
Край, где тучи, небо хмуря.
Море выстудили бурей,
Где могучей власти гор
Скупость солнца не в укор,
Мы там каменным уступам
Благ народа не уступим.
Гор громада — не преграда,
Где грохочут водопады,
А вода копила силы,
Чтобы молоты и пилы
О победе громом гордым
Прогремели по фиордам
(Перевод В. Мальцева)
Вот кредо истинного норвежца!
Но в суровой, твердой, как скала, душе норвежца живет и поэзия. Веками
бережно собирает он легенды о рыцарях-викингах; щедрая народная фантазия
населила горы, леса и утесы таинственными троллями, кобольдами и гномами.
А народная музыка! Пастухи на горных пастбищах созывают стада свирельными
наигрышами и призывными кличами — «локками», народные скрипачи с неподражаемым
мастерством играют на норвежской национальной скрипке «хардингфеле» (так
зовется она по названию своей родины—- Хардангера), или просто «феле».
Под звуки феле норвежцы пляшут, сказывают предания, поют песни. А песен
этих столько, что два раза в году одну повторять не приходится, как любят
с гордостью Говорить в Норвегии. Старинные лирико-эпические баллады и
нежные колыбельные, задорные шуточные и напоенные глубоким чувством, но
сдержанные свадебные песни, песни трудовые, пастушьи, рыбацкие. Нет им
числа.
Прекрасны и народные пляски Норвегии. Искрометный халлинг — танец смелых
и ловких; веселый «танец прыжков» — спрингданс; чинный танец-шествие—гангар.
Вот какова страна, породившая и взрастившая своего Орфея, своего великого
скальда — Эдварда Грига.
Эдвард Григ (1843—1907) жил в знаменательное для Норвегии время. С XIV века его родина была зависима от соседней Дании и обречена на экономическую, политическую и культурную отсталость. Национальное, норвежское подавлялось: официальным языком был датский, столицей считалась столица Дании Копенгаген. И вот в начале XIX века «четырехсотлетняя ночь» норвежской истории* окончилась. В 1814 году Норвегия отделилась от Дании. Но другая насильственная уния — на этот раз со Швецией — уничтожила едва зародившуюся норвежскую самостоятельность. Лишь в 1905 году Норвегия отделилась от Швеции и стала действительно самостоятельным государством. Борьба за независимость с огромной силой всколыхнула все слои норвежского общества и подняла на поверхность дремавшие в глубинах его творческие силы.
И. Даль. Со Стальхейма
В начале XIX века делает первые самостоятельные шаги культура Норвегии.
Открывается университет, создаются первые норвежские пьесы, стихи, музыкальные
произведения. Появляются национальные классики. Высокого подъема еще в
начале века достигает норвежская живопись. Ее родоначальник — й. К. Даль
(1788— 1857) — тонкий мастер пейзажа, реалистического и одухотворенного.
Даль рисует природу своей родины во всем ее грозном величии. Разъяренное
море с вспененными волнами, темные громады скал, свинцовое небо с низкими
черными тучами («Перед бурей», «После шторма», «Кораблекрушение у норвежских
берегов»), цепи гор-исполинов, громоздящихся одна подле другой, с ледниками
на вершинах и бурлящими горными потоками («Восс», «Со Стальхейма», «С
Фортундалена»). Но и в этих неприступных, диких местах цветет жизнь: на
узких долинах пасутся стада под присмотром крестьянского парня или девушки
в цветастом сарафане с длинными белокурыми косами («С Фортундалена», «Со
Стальхейма»); словно игрушечные, в самом сердце гор приютились избушки
(«С Хонефосеена»).
После бури
А бывает и так: в узких «воротах» между двумя огромными скалами, словно
вставшими на дыбы, взбунтовавшийся горный поток с дикой силой несет смытые
им избы («Нахлынувший поток»). Колорит картин Даля характерно норвежский:
неяркие, сумрачные тона, серовато-свинцовые, темно-зеленые, коричневые
и блекло-желтые.
Другой норвежский пейзажист — X. Гуде (1825— 1903), — наоборот, выбирает
приветливые, светлые уголки родной природы: солнечную лесную опушку летом
(«Отдых у ручья»), сочный луг с пастушкой и козлятами («Lister»).
А на полотнах портретиста и жанриста А. Тидеманна (1814—1876) мы видим
жизнь норвежских крестьян. Вот норвежец в высокой красной шапке, с твердо
сжатыми губами и пронзительным взглядом голубых глаз («Портрет крестьянина»),
вот юная крестьянка в расшитом фартуке на миг подняла от вязанья нежное
личико («Сюнневе»), на другой картине—чисто прибранная крестьянская изба,
за деревянным столом — пожилой крепкий крестьянин читает священную книгу,
а его жена благоговейно слушает, сложив на столе натруженные руки («Одинокие
старики»).
Кристиан Крог (1852—1925)—художник более поздней поры. На его полотнах
трудовая Норвегия — деревенская и городская — конца XIX и начала XX века.
Рыбак в напряженном усилии, наперекор стихии, направляет баркас («Руль
по ветру!»). Энергично повернут корпус этого человека, сосредоточенно
лицо с орлиным взглядом, напоминающее лица викингов. А на спокойном море
— и лица людей спокойны («Северный ветер», «К левому борту!»). Вот эти
люди у себя дома: «Плетение сетей». Пожилая чета крестьян — старик в огромных
старых валенках, теплых штанах с крупными заплатами плетет сеть, жена
помогает ему. Во всем читается их нелегкая, полная нужды жизнь. Крог не
боится показать и трагические стороны жизни рыбаков: такова замечательная
картина «Свидетели». У двери нерешительно остановились два рыбака; по
их поникшим лицам все уже поняла метнувшаяся к ним молодая женщина — и
зритель словно слышит ее возглас: «Не может быть!».
У Крога целая галерея выразительных женских портретов. Очень разные девичьи образы: крепкий стан, сильное волевое лицо с открытым взглядом («Йосса»)—и нежные контуры юного лица, хрупкая фигурка заснувшей за шитьем утомленной девушки («Усталая»); переданные с большой теплотой и психологической проникновенностью образы пожилых женщин — крестьянок («Женщина, режущая хлеб») и интеллигенток («Зина», «Бетси Гуде»). Особой сердечностью наполнены полотна Крога, когда на них есть дети. Прелестна зарисовка «Добрые друзья» — старый дед с бесконечной нежностью смотрит на стоящего перед ним внучонка и, быть может, рассказывает ему одно из старинных преданий. Художник показывает не только детей, окруженных заботой («Мальчик на деревянном стуле» *, «Спящее дитя», «Мать у постели заболевшего ребенка»), но и детей обездоленных, голодных — как в картине «Борьба за жизнь», одном из наиболее впечатляющих произведений Крога. На безлюдной, тускло освещенной улице у богатого особняка с колоннами толпятся нищенски одетые женщины. Отталкивая друг друга, они тянутся к подачке, которую протягивает из окна холеная рука. Самое страшное здесь — дети: девочка, напрягая слабые силенки, пытается протиснуться среди взрослых, мальчик постарше, пользуясь моментом, тащит кусок из кармана зазевавшейся женщины, несколько детей оттиснуты к самому краю небольшой толпы, они не тянут рук, на лицах их — безнадежность. Социальная острота этой картины, психологическая разработка образов заставляют вспомнить полотна русских художников-передвижников. Социально-обличительной теме художник отдал дань не только в живописи, но и в литературе, так как был также и писателем (роман «Альбертина», к которому он сам создал иллюстрации).
Почти в это же время выступил Э. Вереншелль (1855— 1938). С его портретов
глядят на нас великие люди Норвегии — могучий богатырь, писатель Бьернсон;
проницательный, немного ироничный Ибсен; особенно много рисовал Вереншелль
Грига: и за рабочим столом в глубокой задумчивости, и во время странствий,
в дорожном Плаще, с посохом в руке.
Все эти живописцы — современники Грига, иные— младшие современники. Они
отражали ту действительность, которая вдохновляла композитора, создавали
образы, во многом близкие образам его музыки.
Чрезвычайно велики были достижения норвежской художественной литературы
XIX века. В 1849 году исторической драмой «Кат и ли на» начинает свой
долгий творческий путь «властитель дум» не только Норвегии, но й всей
образованной и читающей Европы, драматург Хенрик Ибсен (1828—-1906). «Творения
Ибсена для нас — великая книга жизни», — говорил А. Блок.
Уже в первых произведениях Ибсена формируется основная идея его творчества
— страстное и беспощадное обличение пороков современного общества.
Ибсен бичует "Хйцёмерйе и лживость морали («Привидения», «Столпы
общества», «Кукольный дом»), внутреннюю раздвоенность, пустоту и фразерство
(«Пер Гюнт», образ Стенсгора в «Союзе молодежи»), стяжательство («Улаф
Лильекранс», образ матери Бранда в «Бранде»). Ибсен показывает, в какой
непримиримый конфликт с этим обществом вступают те, кто борется за правду
и свободу, — поэт Фалк («Комедия любви»), суровый, непреклонный Бранд,
принципиальный и смелый доктор Стокман («Враг народа»), Нора («Кукольный
дом»), В образах этих честных и мужественных борцов писатель утверждает
высокие нравственные идеалы. Положительный идеал Ибсена раскрывается и
в поэтизации природы, в картинах славного прошлого родины («Воители в
Хельгеланде»). Писатель стал певцом норвежской женщины — стойкой и верной,
цельной, скромной и мужественной *.
Все острокритические выступления Ибсена против пороков современного общества
были продиктованы безграничной любовью к родной стране И стремлением очистить
ее общество от «скверны». Гневно обращался он к художникам, которые уходили
от жгучих проблем современности:
О чем вы мечтаете, скальды? Вы где-то
Далеко в прошедшем, и ваши стремленья
Неясны, как бледной звезды отраженье
За пологом тучи, в тумане рассвета.
Не лучше ли искру мечты передать
Народу, ему облегчая мученья?
(Перевод А. и П. Ганзен)
Ибсен и стремился «облегчить народу мученье». «Моей задачей всегда было
поднять страну и народ на более высокую ступень развития», — говорил он.
Норвегия в это время выдвинула и другого крупного писателя-демократа —
Бьернстьерне Бьернсона (1832— 1910). В противовес критическому складу
ибсеновского творчества, у Бьернсона главное — позитивное начало. В своих
исторических драмах («Сигурд Юрсальфар», «Сигурд Злой», «Король Сверре»
и др.), опираясь на народные предания — саги, Бьернсон воскрешает картины
славного прошлого Норвегии, воспевает ее национальных героев — сильных
и цельных людей.
Наиболее яркие произведения Бьернсона — крестьянские повести и новеллы:
«Рыбачка», «Арне», «Орлиное гнездо», «Тронд», «Опасное сватовство» и др.
С каким глубоким знанием условий жизни и психологии норвежского крестьянина,
с какой любовью к простому человеку, с каким мастерством и художественной
простотой рисует писатель картины народной жизни, сочные народные характеры!
Недаром Лев Толстой сказал о нем: «Он во всем верен себе, искренне любит
добро и потому имеет что сказать и говорит сильно. И я все, что он пишет,
читаю и люблю, и его самого тоже». Бьернсон — человек передовых, демократических
убеждений — понял и принял зарождающееся движение рабочих. Он написал
«Марш рабочих», призывающий к единству и сплоченности в борьбе. Он выступил
против войны и милитаризма (оратория «Мир», к которой Григ начал писать
музыку). Его творчество дышит оптимизмом. «Бьернсон — пророк, провозвестник
лучших времен», — писал Г. Брандес.
Кроме Ибсена и Бьернсона. в Норвегии творили драматург, прозаик и поэт
Арне Гарборг; крупный представитель критического реализма Александр Хьеланн,
чьи романы («Гарман и Ворше», «Рабочие», «Якоб»), прогрессивные по идейному
направлению, посвящены социальной тематике; Йунас Ли — также замечательный
романист бьернсоновского направления, который блестяще описывал быт и
нравы норвежских захолустных городков. Норвежская литература вышла на
одно из первых мест в Европе. Это и вызвало широко известную оценку Ф.
Энгельса, писавшего в 1890 году: «За последние 20 лет норвежцы пережили
такой подъем в области литературы, каким не может похвалиться ни одна
страна, кроме России».
Значительны были в XIX веке успехи норвежской профессиональной музыки.
Три крупных композитора и музыкальных деятеля заложили ее основы. «Норвежский
Паганини» Уле Булль (1810—1880) — не только гениальный скрипач-виртуоз,
но и собиратель и пропагандист народной музыки, которая открылась миру
в его блестящих фантазиях и импровизациях на народные темы.
Хальфдан Хьерульф (1815—1868) — первый национальный классик. Имя Хьерульфа
и его творчество сравнительно мало известны за пределами его родины, а
между тем это примечательная фигура норвежского искусства. «Он стал первым,
кто показал большое значение норвежской народной мелодии для национальной
музыки», — писал Григ в статье, посвященной этому художнику. Дарование
Хьерульфа — лирическое. Главное в его творчестве — фортепианные миниатюры,
песни, обработки народных песен и танцев.
Рикард Нурдрок (1842—1866) затронул иные стороны национального характера
и национального искусства.
Он обращался к героическим, эпическим образам, к величавым сказаниям
прошлого (музыка к драмам Бьернсона «Мария Стюарт», «Сигурд Злой»). Патриот
и музыкально-общественный деятель *, автор гимна Норвегии, Нурдрок, будучи
близким другом Грига, оказал на него значительное влияние в сфере гражданских
и патриотических образов. Григ впитал в себя и мечтательно-лирическое
и мужественно-суровое начало норвежской музыки, которые коренятся в свойствах
национального норвежского характера, и поднял музыкальное искусство своей
Родины наивысшую ступень всемирной значимости.
Таковы были основные истоки вокальной лирики Грига — высокие достижения
национальной литературы и поэзии, самобытный фольклор и творчество первых
норвежских композиторов; наконец, был еще и третий источник— музыка европейских
композиторов, особенно творцов романтической песни (Lied) —Шуберта и Шумана.
К песням Григ обращался в течение всей своей жизни. Наряду с фортепианной
миниатюрой это — основная сфера его творчества. Один из первых его опусов,
2-й, — «4 песни на стихи немецких поэтов» и один из последних, 70-й (всего
у него 74 опуса), — тоже песни (на тексты О. Бенцона). Свыше ста сорока
песен создано Григом. Бросается в глаза исключительная приверженность
композитора к скандинавской поэзии—норвежцев Ибсена, Бьернсона, Паульсена,
Гарборга, Винье, Мунка и датчан Андерсена, Драхмана, Рикардта, Бенцона.
Лишь в некоторых его песнях использованы стихи немецких поэтов (Гете,
Гейне, Уланда, Шамиссо). Так сам выj6op текстов обнаруживает важнейшую
черту вокальной лирики Трига — ее яркую национальную направленность.
Широк и разнообразен круг образов григовских песен; образ Родины и выражение
любви к ней, картины природы, любовная лирика — от восторженного признания
до тоски отвергнутой любви, скорбь невозвратимых утрат, философские проблемы,
образ художника-поэта, наконец, колыбельные и детские песни. И это содержание
передано с удивительной искренностью и удивительной силой художественного
обобщения.