Ростропович — необычайное явление в I современном исполнительском искусстве. Его творчество открывает новую страницу в истории виолончельной игры. Достижения этого феноменального музыканта нужно изучать и нельзя не восхищаться ими». К этим словам Арама Хачатуряна наверняка присоединятся все, кому выпало счастье слышать игру Мстислава Ростроповича. Действительно, в творчестве Ростроповича с особенной отчетливостью проявились черты, определяющие облик подлинно современного художника.
Необыкновенна судьба этого музыканта. Мировое признание, бесконечный ряд триумфов, восторженное единодушие критики и любовь всех, слышавших его хоть однажды,— все это пришло к Мстиславу Ростроповичу еще- в юности. Имя этого артиста вписалось в книгу блестящих побед советской музыкальной культуры.
Сегодня многим кажется, что искусство Ростроповича уже давно вошло в их жизнь. Но на самом деле наши впечатления от встреч с ним еще не успели превратиться в воспоминания, даже если это были встречи с Ростроповичем-студентом. Просто взлет его к вершинам музыкального Олимпа был необычайно стремителен, и юный музыкант сразу занял одно из самых значительных мест в мировом исполнительском искусстве.
.Он был окружен музыкой с детства. Отец будущего артиста был известен в нашей стране как прекрасный виолончелист, а мать его — профессиональная пианистка. Естественно, что именно в родном доме он научился играть на рояле, сочинил свои первые детские произведения и, наконец, полюбил инструмент, который неразлучно сопровождает его с тех пор. Дальнейшее развитие музыканта шло семимильными шагами. В тринадцать лет он впервые выступил в симфоническом концерте, а через год ему пришлось вместо заболевшего отца проводить занятия со студентами музыкального училища, многие из которых были значительно старше его.
Ростроповичу было шестнадцать, когда он поступил в Московскую консерваторию. За пять лет, отведенных для учебы, он сумел закончить не только студенческий курс, но и аспирантуру. И хотя виолончель уже тогда стала его основной специальностью, он проявляет себя отличным пианистом и одаренным композитором. В 1945 году приходит первый большой успех. Ростропович, самый молодой участник Всесоюзного конкурса музыкантов-исполнителей, оказался его победителем. В ту пору его педагог С. Козолупов писал: «На занятиях Мстислав всегда выделялся среди учеников своими исключительными способностями. Ростропович не только прекрасно владеет виртуозной техникой, но умеет также вдохновенно раскрывать внутреннее содержание произведений разных стилей и форм — от Баха до современных композиторов. Я уверен, что он будет неутомимо работать над дальнейшим развитием своего исполнительского мастерства и займет место в первых рядах советских музыкантов».
Правота этих слов подтвердилась немедленно. С блеском выступил молодой музыкант на международных конкурсах, повсюду завоевывая первые премии, так что вскоре зарубежная пресса окрестила его «советским чемпионом мира по виолончели».
В чем причина столь бурного развития дарования замечательного художника? Каждый, кто следит за творческим развитием Ростроповича, кому посчастливилось узнать его как музыканта и человека, скажет, не задумавшись,— дело здесь не только в феноменальной одаренности, но и в неуемном горении, в грандиозном труде, который ведет артиста по пути беспрерывных поисков и завоеваний.
Чайковский однажды заметил: «Нужна громадная талантливость, необходима сложная совокупность внутренних качеств, чтобы победоносно привлекать внимание публики на эстраде с виолончелью в руках». Всем этим обладает Мстислав Ростропович.
Конечно, Ростропович — прежде всего музыкант, а затем уже виолончелист. Но какой виолончелист! Можно смело утверждать, что к середине 50-х годов он достиг в своем мастерстве предельного совершенства. Что это означает? Прежде всего, разумеется, овладение техникой как основой основ. «Высший пилотаж» смычка Ростроповича уже давно вызывает восхищение и профессионалов и просто любителей музыки. Стало привычным говорить о том, что у хорошего артиста как бы не замечаешь виртуозности. По она, конечно же, остается слагаемым произведения и доставляет аудитории самую настоящую радость. Так и в искусстве Ростроповича виртуозность (конечно же, не становясь самоцелью) просто фантастична. Тот, кто слушал в его исполнении Вариации на тему рококо Чай коне кого или Концерт Дворжака, «Дон-Кихот» Рихарда Штрауса или Концерт Эльгара, знает, какое бесконечное богатство тембровых и динамических красок — от «скрипичных» до «контрабасовых» — обнаруживает виолончель в руках артиста. А как выразительна каждая его мелодическая фраза. Она с легкостью пробивает пласты оркестровой массы, никогда не теряя своего голоса в самом мощном «хоре». Оттого, например, «Дон-Кихот» в его исполнении представляет собой именно виолончельный концерт, а в исполнении многих других — просто оркестровую пьесу с участием виолончели. Артист вдохновенно «поет» на инструменте, сохраняя и умножая традиционную красоту виолончельной кантилены. Каждая фраза, произносимая им, полна жизненного смысла, внутренней убежденности.
Ростропович обладает редким умением охватить единым взглядом сущность произведения, представить себе его форму, слиться с ним, сделать музыку частью само го себя. Слушателю всегда кажется, словно произведение рождается заново под магическим смычком Ростроповича. Так активна, так далека от объективизма его интерпретация. Ему свойственно стремление к философскому постижению музыки, отметающее всякие иисшние эффекты,— черта, отражающая лучшие традиции отечественной исполнительской школы. Это позволяет ему безраздельно владеть вниманием аудитории.
Выдающийся советский музыкант создал, по сути дела, новый стиль игры на виолончели, в корне изменивший привычные преставления об инструменте. Особенности этого стиля не в технических новшествах, но в самом подходе к трактовке исполняемого произведения. Артист наделен чудесной способностью остро чувствовать и чутко передавать дыхание жизни, наполнять этим дыханием свое искусство. Это находит отражение не только в репертуаре, но и в исполнительской манере. Каждого, кто бывал на его концертах, не могла не захватить, не увлечь, не убедить необычайная интенсивность переживания в его игре. Это нечто большее, чем привычное «пение на виолончели». Нет, это скорее страстность оратора, обращающегося со своим пламенным словом к широкой аудитории. Несомненно, что лирические эпизоды звучат у него проникновенно и трогательно, выявляя всю красоту виолончельной кантилены. Но далеко не всегда звук Ростроповича красив в буквальном смысле слова, как далеко не всегда красива, в смысле сладкозвучия, интерпретируемая им музыка. И темперамент Ростроповича — это не темперамент артиста-романтика, иной раз разрушающий все на своем пути. Его кульминации — не слепое извержение вулкана, а взрыв, быть может, куда более сильный, но подготовленный умной человеческой мыслью — как взрывают, скажем, скалы, чтобы изменить течение рек. Логика развития остается нерушимой.
Суммировав все сказанное, мы поймем, в чем неотразимая сила его искусства, способного трогать сердца и искушенных знатоков, и тех, для кого движения его смычка лишь открывают светлый мир музыки. Да, этот артист действительно наполняет искусство жизнью, современной жизнью. И в этом секрет его неотразимого воздействия на любую аудиторию. Нам вспоминается характерный эпизод.
.Обеденный перерыв на заводе «Красное Сормово» в. Горьком. Рабочие в спецодежде собрались в красном уголке. На маленькой эстраде — Ростропович. Он рассказывает о своих поездках и встречах с людьми разных стран и континентов. И постепенно светлеют усталые лица, аудитория увлечена и захвачена живым словом музыканта. И Ростропович играет для рабочих не эффектный «Танец эльфов» Поппера, а части из сонаты Прокофьева. Он полностью доверял аудитории. И аудитория поверила артисту, ибо услышала в этой современной музыке столь же жизненное содержание, как в словах, предшествовавших ей.
Таких случаев в биографии Ростроповича множество. Поражает не только беспримерная интенсивность его концертной деятельности, но и широта ее охвата. Советские и иностранные города, крупнейшие культурные центры и маленькие поселки постоянно перемежаются в его гастрольной географии. Ростропоиичу рукоплещут восторженные слушатели столиц в Европе, Америке, Азии. «Непревзойденный виолончелист», «Русский волшебник», «Великий музыкант», «Бесподобный властелин инструмента» — такими эпитетами осыпают его газеты всего мира. Но слава никогда не заслонила от него главной цели — донести музыкальную культуру до самых глубин народа, приобщить широкие массы к прекрасному и благородному искусству музыки. Ибо, как говорит сам Ростропович, «для артиста не должно быть различия между любителями музыки, живущими в Москве на улице Горького или в самом далеком переулке Петропавловска-Камчатского. Все они одинаково любит и ценят искусство, и все одинаково достойны его».
Таков уж его характер —он любит быть пионером, любит поднимать музыкальную целину. На этом пути его не смущают никакие препятствия. Нет рояля он играет в сопровождении баяна, нет концертной эстрады— он выступает на полевом стане или прямо с грузовика. Разве музыка, если она настоящая, если и поп бьется сердце большого художника, становится от этого хуже? Нет, она остается желанным и необходимым людям искусством. Об этом скажут вам труженики Подмосковья и Дальнего Востока, Сибири и Алтая, Средней Азии и Заполярья — все, кто встречался с прославленным музыкантом.
Так артист ломает привычные представления о камерном инструменте — виолончели, становится музыкантом-просветителем. И поэтому деятельность Ростроповича, его творческий путь нельзя назвать просто блестящей исполнительской карьерой — он заслуживает того, чтобы именоваться артистическим подвигом, подвигом, который совершается ежедневно.
Необыкновенная разносторонность вкусов и интересов музыканта особенно ярко проявляется в репертуаре. Когда слушаешь его концертные программы (а каждая из них обязательно приносит что-либо новое), то кажутся просто смешными сетования иных артистов на скудость виолончельной литературы. Ростропович играет практически все, что создано для этого инструмента— от монументальных полотен Чайковского и Дворжака до миниатюр Шопена, Дебюсси, Скрябина; от редко исполняемых концертов (например, Элгара, Онеггера) до виртуозных пьес Паганини или Поппера; от сочинений старинных мастеров до сонат Брамса, Грига, Рахманинова. Вряд ли можно перечислить все восторженные эпитеты, которыми критика всего мира оценивала и оценивает сегодня его исполнение сюит Баха для виолончели соло, сонат Бетховена в несравненном ансамбле-с Рихтером, виолончельных концертов Гайдна и Боккерини, Шумана и Сен-Санса. Слушатели многих городов стали счастливыми свидетелями беспримерного по своему масштабу цикла, охватывающего историю виолончельного концерта за три века. Это не только исторический экскурс. Ростропович выступил здесь и как первооткрыватель, познакомивший аудиторию с массой талантливых произведений — и новых, и незаслуженно забытых.
Все, о чем мы говорили, конечно, неотъемлемо от творческого облика Ростроповича, и уже это определяет его почетное место в ряду виднейших музыкантов современности. Однако эти черты в том или ином индивидуальном преломлении присущи каждому действительно большому художнику. Но есть у Ростроповича драгоценное свойство, которое делает его заслуги перед советской, да. и перед мировой музыкальной культурой особенно весомыми. По существу, именно этому артисту мы обязаны — и тут нет преувеличения — рождением современного виолончельного репертуара.
Подлинный художник нашего времени, он непрестанно ищет новые пути, стремится в своей музыкальной сфере отразить современность во всем ее многообразии. Уже со студенческой скамьи непрестанно растет интерес Ростроповича к современной музыке. Характерно, что для исполнения на Всесоюзном конкурсе он избрал труднейший Концерт Н. Мясковского (который выучил за три недели!), а вскоре стал прекрасным интерпретатором новых сочинений виолончельного концерта Р. Глиэра и Второй сонаты II. Мясковского.
Но, пожалуй, крестным отцом его на этом пути был С. Прокофьев, с которым молодого музыканта связывала тесная дружба. «Меня особенно привлекает в Ростроповиче, — писал композитор, глубокие проникновение в сущность исполняемого им произведения, серьезное, ответственное отношение к составлению программ, безупречное мастерство исполнении. И течение длительного времени мне довелось работать совместно с Ростроповичем над моим виолончельным концертом. В угон работе он проявил себя как превосходный, вдумчивый, тонкий музыкант, в совершенстве знающий своп инструмент». Огромное воздействие оказала дружба па всю дальнейшую жизнь Ростроповича. Л слушатели обязаны этому содружеству рождением таких велико лепных произведений, как виолончельная соната и Симфония-концерт С. Прокофьева, которые в исполнении Ростроповича, а вслед за ним и других музыкантов прозвучали во всем мире.
Столь же плодотворным оказалось и счастливое творческое единение артиста с Дмитрием Шостаковичем. Именно Ростропович стал вдохновителем многих выдающихся произведений композитора и их первым интерпретатором. Достаточно назвать здесь оба виолончельных концерта! И недаром артист неоднократно называл Шостаковича своим учителем Музыки.
Да, Ростропович произвел настоящий переворот в представлении о концертных возможностях виолончели. Ведь, откровенно говоря, каких-нибудь два десятилетия назад виолончелист принужден был в поисках репертуара обращать свой взор, как правило, в прошлое. Современные композиторы довольно скептически от носились к виолончели, не считая ее равноправным собратом рояля или скрипки. Ныне все переменилось. II главная заслуга в этом принадлежит Ростроповичу. С его именем связаны выдающиеся достижения не только Прокофьева и Шостаковича, но и А. Хачатуряна, П. Мясковского, Д. Кабалевского, М. Вайнберга, Б. Чайковского, Э. Мирзояна, Б. Тищенко, Ю. Левитина, А. Бабаджаняна и многих других, поверивших в виолончель с волшебной руки Ростроповича. «Вся моя творческая жизнь связана с музыкой советских композиторов,— замечает артист: — Я считаю, что исполнитель — это прежде всего добытчик нового в искусстве, неустанно будоражащий мысль композитора, его интерес к репертуару». Ему посвящают новые произведения и виднейшие композиторы зарубежных стран — Б. Бриттен, Л. Пипков, A. Core, У. Сориано, В. Мортари. На титульном листе десятков новых сочинений стоит сегодня посвящение Ростроповичу. И все их авторы писали свою музыку не просто для виолончели, но для виолончели, на которой играет Ростропович. Это не только дань восхищения таланту могучего художника, но и символ возрождения и расцвета виолончели.
Ленинская премия увенчала великолепную деятельность Ростроповича за последние годы. Сотни концертов, встречи со слушателями, музыкально-общественная работа (вспомним, что он был душой и одним из инициаторов фестивалей современной музыки в Горьком), педагогическая деятельность в Московской и Ленинградской консерваториях, уже сегодня давшая стране немало талантливых молодых виолончелистов. Высокая честь пришла к нему не в пору подведения итогов. Знаменательно, что он — самый молодой лауреат Ленинской премии среди музыкантов.
Мы постарались представить себе облик Ростроповича-музыканта. Сделать это не просто, хотя бы потому, что, как справедливо заметил советский исследователь виолончельного искусства профессор Л. Гинзбург, никакая книжка или статья не поспевает за его бурной деятельностью. Это касается не только хронологической канвы его концертов, но и творческого развития музыканта, диапазон которого не знает границ. Ведь мы не вспоминали еще блистательные выступления пианиста Ростроповича в ансамбле с Галиной Вишневской. Какие драгоценные открытия подарили любителям музыки эти выдающиеся артисты!
Несколько лет назад, размышляя о перспективах творчества Ростроповича, мы писали: «Его искусство не стоит на месте, его талант устремлен вперед, в будущее. И можно не сомневаться — как бы много ни подарил нам артист сегодня, он подарит еще больше завтра. Что это будет? Новые откровения Ростроповича-виолончелиста? Несомненно! Но, может быть, рядом с ним займет прочное место и Ростропович-дирижер? Предугадать трудно, ибо возможности этого музыканта поистине беспредельны». И вот пришло подтверждение этих предположений. Ростропович встал за пульт Большого театра, чтобы продирижировать оперой «Евгений Онегин». В этом, столь знакомом произведении он сумел раскрыть еще неизведанные красоты, по-своему прочесть бессмертную партитуру Чайковского.
Берет ли Ростропович в руки виолончельный смычок или дирижерскую палочку, садится ли за рояль или в оркестр, чтобы вместе со своими коллегами-музыкантами принять участие в исполнении «Катерины Измайловой» Шостаковича, он всегда остается Музыкантом, для которого открыты самые сокровенные глубины композиторских замыслов. И недаром Дмитрий Шостакович
сказал о нем: «Думаю, что уже сегодня можно сказать:
имя Ростроповича — это имя целой эпохи виолончельного исполнительства, эпохи, широко развернувшей границы возможностей инструмента, поставившей перед ин-
струменталистами новые задачи, новые проблемы. Таким представляется мне значение деятельности этого
выдающегося музыканта, который всегда в пути, всегда в процессе роста и движения. Значение деятельности Ростроповича. выходит далеко за пределы виолончельного исполнительства: этот разносторонний и всегда вдохновенный музыкант — большой и глубокий художник, искусство которого — подлинное творчество,
драгоценный вклад в нашу культуру. Я приравниваю труд Ростроповича к самому высокому созиданию, к труду выдающегося ученого, или изобретателя, или
поэта».
1 2