Лауреаты Ленинской премии

Музыкальная литература

Д.Шостакович



Лауретаты музыкального и хореографического искусства СССР

 

С. Якубовский
ДМИТРИЙ ШОСТАКОВИЧ

1 2 3

 

 

 

 В чем сила симфоний Шостаковича, почему они вызывают столь жгучий интерес во всем мире? Почему к ним, как к источнику благородных и чистых идеалов, приникают люди всей земли? Прежде всего, вероятно, потому, что искусство Шостаковича общественно по самой своей сути, потому что в его симфониях нет и тени замкнутого субъективизма. В них получают выражение не мысли и чувства исключительного героя, стоящего  над обществом, но человека, кровно связанного со своим народом. Каждый из нас находит в этой музыке частицу самого себя. В ней заключено то, чем дышит целая эпоха.

Это и есть современность творчества, вбирающая в себя прошлое и нацеленная в будущее. Тема такого творчества, по сути дела, всегда одна — человек и эпоха. И эту свою вечную тему Шостакович воплощает с изумительным мастерством музыканта-драматурга. Его симфонии — это, собственно говоря, музыкальные романы с мастерским развитием линий сложного сюжета, столкновением различных противоборствующих сил, реалистическими картинами истории, природы, даже быта, неуклонным развитием главных идей (можно сказать, что уже одно существование этих произведений утверждает жизненность не только жанра симфонии, но по-своему и жанра романа в литературе). Все это Шостакович выражает средствами оркестра, он мыслит оркестрово. Но при всем том его музыку вряд ли можно ассоциировать с живописью, столь скупо и лаконично пользуется он инструментальными красками. Иные моменты его партитур скорее можно сравнить со строгой черно-белой графикой. Интонация, фраза — все мысль. И каждый оттенок, тембр, мелодическое развитие служат одной цели — донести смысл музыки до слушателя. Поэтому столь многогранен и разнообразен мелодизм Шостаковича. Тематический материал его симфоний претворяет все — от коротких речеобразных реплик и звуков самой жизни до распевных мелодий народной и революционной песни.
Конечно, за четыре с половиной десятилетия Шостакович-симфонист прошел большой путь развития. Этот путь начался в 1925 году, когда была закончена Первая симфония, сразу покорившая всех зарядом энергии, юношеской свежестью, волевым напором, неистощимой фантазией. Облетев в течение нескольких месяцев все крупнейшие эстрады Европы и Америки, она возвестила о рождении гениального композитора-симфониста. Две последующие симфонии Шостаковича — «Октябрю» и «Первомайская» — стали как бы промежуточным этапом для формировавшегося в то время таланта молодого автора. Но и в них, при многих просчетах возраста, -типичное для Шостаковича стремление отразить в музыке то, чем живет страна, идти в ногу со временем.

Ему пришлось пройти через нелегкие жизненные испытания, чтобы, обогатившись опытом и совершенным мастерством, мудрым видением мира, подняться до величия этих тем в творениях позднего времени. Особая судьба у Четвертой симфонии. Будучи созданной в середине 30-х годов, она по воле автора пришла к слушателю лишь четверть века спустя. И может быть, лишь современный слушатель, уже знакомый со всем последующим творчеством композитора, может в полной мере оценить и силу этой музыки, и ее место в художественном развитии Шостаковича. Преодоление замкнутости, субъективности, выход к людям, а значит и преодоление сложности выражения во имя простоты — вот путь от Четвертой к Пятой. Создавая свою знаменитую Пятую симфонию, композитор провозглашал: «В центре замысла своего произведения я поставил человека со всеми его переживаниями, и финал симфонии разрешает трагедийно-напряженные моменты первых частей в жизнерадостном, оптимистическом плане». Эта новая струя в творчестве композитора сразу нашла горячий отклик самой широкой аудитории. В восторженном отношении к симфонии соединились критики и слушатели. Среди последних был Алексей Толстой, писавший тогда: «Одна из задач искусства социалистического реализма — становление личности в социальной среде.
В условиях строящегося социализма широко и глубоко взятая тема становления человеческой личности приобретает огромный смысл и значение. Вот почему новое произведение композитора Шостаковича — Пятая симфония — так глубоко волнует советского слушателя».

В сущности бетховенская концепция «через борьбу к победе» лежит в основе не только Пятой, но и последующих крупнейших симфоний Шостаковича, и прежде всего Седьмой и Восьмой, созданных в суровые годы Великой Отечественной войны. Седьмая симфония, написанная композитором-патриотом в осажденном городе на Неве и получившая название «Ленинградской», стала очень скоро музыкальным символом непобедимости народа, стойкости его духа, веры в торжество сил разума и справедливости. Это произведение, быть может, — высшее в истории свидетельство того, как искусство служит людям, становится актуальным и активным, не теряя при этом своей художественной значимости и силы философского обобщения. Вот почему и до сих пор справедливы слова первого исполнителя симфонии дирижера С. Самосуда: «Седьмая симфония Шостаковича важна для нас не только как выдающееся произведение последнего полувека. Значение симфонии в ее глубоком политическом звучании. В тот момент, когда весь мир повержен в пучину небывалого катаклизма, — в этот момент именно в Советской стране появляется такой Эльбрус музыкального творчества, как Седьмая симфония».
Непосредственным продолжением «Ленинградской» предстает Восьмая симфония. В ней звучит гневный протест против войны, напоминание о боли и разрушениях, которые она приносит. Пожалуй, ни в одном другом произведении Шостакович не достигает такой невероятной силы трагического накала, как в этой, самой грандиозной своей симфонии.

Как бы ни были трагичны отдельные страницы музыки Шостаковича, этому подлинно великому художнику чуждо чувство безысходности. Финалы его симфоний никогда не оставляют слушателя во мраке пессимизма. И недаром вслед за музыкальными драмами в Пятой и Восьмой симфониях Шостакович создает брызжущие весельем Шестую и Девятую. А Десятая симфония вновь погружает нас в мир глубоких раздумий художника о судьбах человека в тревожном мире современности. В музыке этого произведения остро ощущается та атмосфера, в которой живем мы с вами, те конфликты и противоречия, которые составляют сущность сегодняшнего мира. Симфония непрограммна и «сюжет» ее еще труднее изложить словами, нежели содержание предыдущих симфоний. Однако все сказанное подтверждается каждым тактом, каждой нотой этого сочинения.
Еще в 1943 году академик Б. Асафьев заметил: «То, что происходит, что совершается в симфониях Шостаковича, — живое отражение грозных бурь настоящего времени, а сам он, словно шекспировский Просперо, превращает наблюдаемое в звукообразы еще неслыхаиной наэлектризованности - будто это не музыка, а нервный ток мощной напряженности. В музыке Шостаковича ощутим, как ни в чьей другой, громадный сдвиг нашей страны от «накануне» грозных событий с 1914 года, через все преобразования Октября к великим подвигам наших дней». Словно подтверждая мысль об историчности своего творчества, Шостакович в конце 50-х — начале 60-х годов дважды обращается к величайшим моментам истории России XX века, к эпохе революции, к образу великого вождя. Так рождаются две эпические симфонии — Одиннадцатая («1905 год») и Двенадцатая («1917 год»). Первая из них была удостоена Ленинской премии. Обе эти симфонии программные, и обе напоены мелодикой революционных песен, что создает у слушателя прямые, порой зримые ассоциации — картины революционных битв. Это музыкальный памятник революции, борцам за народное дело.

Да, действительно Дмитрию Шостаковичу выпала честь стать музыкальным летописцем XX века. И думая о его симфониях, невольно вновь вспоминаешь слова Алексея Толстого: «Как будто перед глазами нового Данте силой сурового й лирического раздумья вызваны тени великого искусства, великого добра».

О музыке Шостаковича написаны десятки книг и исследований. Но и в них, так же, как и в нашем коротком очерке, не исчерпать бесконечного богатства творчества композитора, не успеть за его стремительным, не останавливающимся развитием. Честь, которую оказывают ему современники, не измерить ни громом аплодисментов, неизменно сопровождающим исполнение его музыки, ни миллионными тиражами грампластинок и нот с его произведениями, ни почетными званиями. Она измеряется любовью народов к музыке Шостаковича.
Почему же именно Шостакович стал в наши дни подлинно народным композитором, имя которого сделалось символом гуманизма и передового искусства? Не служат ли лучшим ответом на этот вопрос слова советского музыканта Юрия Шапорина: «В своих думах о нем я давно пришел к мысли, что он едва ли не самый правдивый и честный художник нашего времени».

1 2 3