По возвращении из ссылки Пушкин вновь становится посетителем салонов, литературных и музыкальных. Известен рассказ друга поэта — Вяземского, относящийся ко времени пребывания Пушкина в Москве (вскоре после приезда из Михайловского): «Помнится и слышится еще, что княгиня Зинаида Волконская, в присутствии Пушкина, в первый день знакомства с ним, пропела элегию его «Погасло дневное светило». Пушкин был живо тронут. по обыкновению краска вспыхивала на лице его».
На этих вечерах Зинаиды Волконской он встречался с поэтом и музыкантом Веневитиновым, с Адамом Мицкевичем, Чаадаевым и другими выдающимися литературными деятелями. В декабре 1826 года он присутствует на прощальном музыкальном вечере, устроенном в честь той, которая некогда своим пением могла пробудить в нем с новой силой любовь к музыке: в честь ехавшей в Сибирь к ссыльному мужу-декабристу Марии Волконской (Раевской). М. Волконская в своих записках вспоминает об этом вечере: «В Москве я остановилась у Зинаиды Волконской. Зная мою страсть к музыке, она пригласила всех итальянских певцов, которые были тогда в Москве, и несколько талантливых певиц. Прекрасное итальянское пение привело меня в восхищение, а мысль, что я слышу его в последний раз, делала его для меня еще прекраснее. Дорогой я простудилась и совершенно потеряла голос, а они пели как раз те вещи, которые я изучила лучше всего, и я мучилась от невозможности принять участие в пении. Я говорила им: «Еще, еще! Подумайте только, ведь я никогда больше не услышу музыки!» Пушкин, наш великий поэт, тоже был здесь,. Во время добровольного изгнания нас, жен сосланных в Сибирь, он был полон самого искреннего восхищения: он хотел передать мне свое «Послание узникам» («Во глубине сибирских руд») для вручения им, но я уехала в ту же ночь, и он передал его Александрине Муравьевой» .
В этот приезд в Москву (1826—1827) Пушкин бывал не только в салонах. Его появление в Большом (Петровском) театре было встречено овацией. Кроме Большого театра в это время существовала в Москве и итальянская опера, в которой первенствовал Россини. 31 марта 1825 года в итальянской опере был поставлен «Дон-Жуан» Моцарта. Исследователи приводят даты постановок «Дон-Жуана» (в сезон 1826/27), на которых мог быть Пушкин.
П. В. КИРЕЕВСКИЙ (1808-1856)
собиратель народных песен; фото с рисунка 1848 года
Таким образом, выясняется возможность знакомства поэта с лучшими творениями Моцарта. И это сильно меняет существовавшую прежде точку зрения, объяснявшую лишь «интуицией» то необычайное проникновение в сущность моцартовского гения, какое обнаруживает Пушкин в своей более поздней маленькой трагедии «Моцарт и Сальери». Пушкин знал творчество Моцарта в его высшем проявлении, он уже имел значительный любительский опыт. К тому же, как правильно указывают исследователи, отдельные номера опер Моцарта входили в домашний репертуар светских исполнительниц. Еще до ссылки Пушкина в Петербурге вместе с перечисленными выше операми Моцарта, шедшими в русском театре, в немецкой опере ставился «Дон-Жуан»; однако предположение, что молодой Пушкин, недолюбливавший этот язык, бывал на спектаклях немецкой оперы, недостаточно обосновано. Наиболее вероятно, что его первое знакомство с «Дон-Жуаном» состоялось именно в Москве, в сезоне 1826/27 года. Это новое впечатление соответствовало и росту музыкального сознания поэта.