...Услышал не по радио и увидел я вас впервые в Берлине,
где давали вы концерт победившим бойцам. Мы тогда рядом расписались на
рейхстаговской стене. А тут слышу — вы поете. Как я обрадовался. Вот,
думаю, проведем вечерок. Запели вы плясовую — «Комарики». А я? — заплакал.
И чай мой остыл.
Недавно перевернул девяностую страницу в книге своей жизни. Я безумно
люблю песню и пою.
.Вот выплакался, и сейчас мне так легко. Большое вам спасибо, наша Русланова!
3. Зинченко,
фронтовик, пенсионер, Псковская обл. (Из писем к Л. Руслановой. — B.C.)
Есть в истории такие события, которые никогда не выветрятся из народной
памяти. Уверен, что никогда не забудется ставший легендой концерт Лидии
Руслановой у поверженного рейхстага.
«Неповторимые, незабываемые мгновения, — вспоминала об этом эпизоде своей
яркой жизни Лидия Андреевна. — Людей собралось множество, участники боев
за Берлин стояли вплотную друг к другу. Сначала хотели устроить концерт
в одном из уцелевших залов рейхстага, но из помещения еще не выветрился
удушливый запах порохового дыма. Поэтому эстраду перенесли на парадный
вход. Солдаты выкрикивали названия песен, которые хотели услышать. Я понимала
их настроение. Далеко ушли они от родного дома, долго не видели близких,
истосковались по привольной русской песне. И слушали с каким-то особым,
непередаваемым чувством. Я сказала: «Спою, голубчики, что хотите, спою».
Я видела на колоннах рейхстага следы от снарядов и пуль, видела автографы
наших воинов. Один из них мне запомнился навсегда: «Я в Сибирь, в родную
деревеньку, непременно к матери приеду». Кто знает, может, эту строку
из песни оставил слушатель того концерта. Многие песни по просьбе воинов
приходилось повторять. «Валенки» пела
несчетное число раз».
В Московском институте инженеров железнодорожного транспорта мне в свое
время довелось заниматься преподавательской работой на военной кафедре
вместе с полковником запаса Героем Советского Союза К. Самсоновым. Он
в конце войны был комбатом, а его подчиненные Егоров и Кантария установили
знамя Победы на верхотуре гитлеровской цитадели. Его воспоминания об этих
победных днях мне показались весьма интересными.
Лидия Русланова в кавалерийской бурке
«.Никогда не забуду весну 1945 года — весну нашей победы. Первый батальон
380-го полка 171-й стрелковой дивизии, которым я тогда командовал, рвался
к рейхстагу, чтобы водрузить на нем знамя Победы. Батальон вышел к Шпрее
и после упорных боев захватил мост Мольтке-младшего.
29 апреля мы пробились на Королевскую площадь и ворвались в подвалы здания
бывшего швейцарского посольства. Рейхстаг — перед нами. Командир дивизии
Герой Советского Союза полковник Негода приказал мне:
— Старший лейтенант, берите рейхстаг!
Я повел батальон на штурм. Рейхстаг обороняли около пяти тысяч эсэсовцев,
и, кроме того, по приказу Гитлера сюда был высажен десант, состоящий из
курсантов Ростокского военно-морского училища. Сражались фашисты с отчаянием
обреченных.
Три дня шли бои за рейхстаг. Во втором часу ночи 2 мая гитлеровцы сложили
оружие и стали пачками сдаваться в плен. Усталые, опаленные пороховым
дымом, наши бойцы, многие из которых были ранены, получили возможность
хотя бы отоспаться.
Живописную картину представляла тогда Королевская площадь. Танки, орудия,
повозки, полевые кухни. А над всем этим — громоздкое, обожженное здание
рейхстага с гордо развевающимся красным флагом. Усталые, но довольные
лица советских солдат, радостные улыбки и громкий говор — вот то общее
впечатление, которое и сейчас стоит перед моими глазами.
И вдруг площадь вздохнула, зашевелилась. Бодрствующие бойцы стали будить
спящих товарищей:
— Артисты приехали!
— И Русланова с ними!
— Подъем, братцы, концерт проспите!
Надо сказать, что наши фронтовые артисты пользовались огромной популярностью
у всех воинов. Это были родные и близкие люди, побратимы, если можно так
выразиться. Бригады артистов шли вслед за частями, штурмовавшими столицу
фашистского рейха, а зачастую и в первых рядах наступавших войск, и встреча
с ними всегда была праздником для солдат.
Необыкновенный это был концерт. Город еще горит, все в отблесках пламени,
а на ступеньках рейхстага поет Лидия Русланова, выступает казачий ансамбль.
Первый в поверженном Берлине концерт продолжался до поздней ночи. Многие
номера повторялись дважды, артистов не отпускали, пока они не «выкладывали»
весь свой репертуар.
Казаки в Берлине
Я смотрю на эту фотографию двадцатипятилетней давности,
и сердце учащенно бьется. Еще бы! Я испытываю особое, ни с чем не сравнимое
волнение. В тот день выступление артистов, этот неповторимый концерт был
для всех очень дорогой наградой».
Правды ради надобно сказать, что попасть в то время в Берлин было не просто
даже такой легендарной певице, как Лидия Русланова. Рассказывают, что
на подъезде к Берлину, где еще со всей силой шли уличные бои, певицу,
следовавшую вместе с казачьим ансамблем песни и пляски М. Туганова, на
одном из перекрестков решительным жестом остановила молодая регулировщица:
— Дальше нельзя! Дальше опасно!
Капитан Туганов стал объяснять решительной регулировщице, что с ними не
кто-нибудь, а сама гвардии певица Лидия Русланова, да и муж ее, генерал
В. Крюков, со своими бойцами ведет здесь бой за овладение Берлином. И
все они в данном случае его подчиненные.
— Я всю войну храню ваши пластинки, Лидия Андреевна! А ненароком шальная
пуля? Нет, не пушу!
И надо же, именно в это время и в этом месте неожиданно прорвались немцы.
Пришлось казакам из ансамбля М. Туганова на деле доказывать, что воевать
они умеют так же лихо, как и работать на сцене. Этот бой с фашистами они
выиграли. Путь к центру Берлина оказался открытым, а через некоторое время
Лидия Русланова в окружении казаков из ансамбля уже осматривала поверженное
логово Гитлера.
Именно здесь, на ступеньках рейхстага, сделал обошедшие весь мир снимки
руслановского концерта в сопровождении казачьего ансамбля фотограф Г.
Петрусов. Помимо Лидии Андреевны, вокруг которой, вполне естественно,
выстроен фотосюжет, на переднем плане хорошо получился аккомпанирующий
певице аккордеонист.
Кто такой? Откуда? Ведь Русланова всю войну выступала с гармонистами.
А тут аккордеон.
Со временем удалось установить, что этим аккордеонистом был боец второго
кавалерийского корпуса, а прежде артист московской эстрады Борис Уваров.
К счастью, сохранились воспоминания Бориса Георгиевича, проливающие свет
на этот легендарный концерт с неожиданной стороны.
«.Прежде чем рассказать об этом победном берлинском аккорде, хочу кратко
вспомнить о том, как мы познакомились с Руслановой и как у меня появился
аккордеон, про который мои друзья, глядя на этот снимок у рейхстага, шутят:
«Самое светлое пятно на фотографии.»
Белоруссия. Штаб 2-го кавкорпуса. Просторная хата. Меня вызывает комкор
генерал-лейтенант Владимир Викторович Крюков. Во время доклада замечаю
нечто на лавке, прикрытое рушником. Разговор сразу — с места в карьер,
по-кавалерийски:
— Извини, рояля не достали. Ты ведь пианист?
— Так точно.
— Стало быть, специалист по клавишам?
Я неуверенно киваю, туго соображая, что к чему.
— Ладно, — командующий указал рукой на это «нечто на лавке», — бери и
играй от души.
Я робко иду к загадочному предмету, приподнимаю полотенце, и. белой, ослепительно
белой костью и перламутром ослепляет меня роскошный, в полные октавы,
трофейный «Хонер».
— А ну, испробуй машину, — тут же попросил Владимир Викторович.
Только было я заиграл, распахивается дверь — на пороге Русланова, жена
Крюкова.
— Вот, Лидия Андреевна, и помощник твоему гармонисту Максакову. Чего на
одной саратовской гармонике пахать.
На следующий день я в «светелке» у Руслановой. Лидия Андреевна у зеркальца.
— А на гармошке умеешь?
— Не умею.
Глянула на меня колко, может, даже презрительно.
— Эх, без гармошки наши саратовские частушки уж не частушки. Ну да что
поделаешь. Песни народные знаешь? «Липу вековую», «Меж высоких хлебов»,
«Окрасился месяц». — И выпалила на мою голову еще с дюжину названий, часть
из которых слыхал я впервые. Но кое-что я знал.
Начали с «Липы вековой». Завела она вполголоса, чуть с речитативом. Но,
видно, почувствовав, что я понимаю ее манеру пения, ритм ее особый, прибавила
в голосе, прикрыла глаза, встала, руку вскинула. Потом, конечно, дошло
дело и до «Валенок». Они, правда, не сразу у нас пошли.
— Ты, милок, сыпь больше мелких ноток, озоруй, соревнуйся со мной. Да
и встань с табуретки, разверни плечи, пройдись следом за мной. Иль не
играл в деревне?. Не играл. Я так и знала. Тогда учись.
На этом снимке неизвестного фотографа маленький эпизод войны —
фронтовой концерт Лидии Руслановой.
Первое публичное выступление с Руслановой смутно помню. Как вышла она
— все не то что захлопали, обрушились шквалом хлопков, «ура!» грянули.
Она пела. Я прятался за ее колышущийся волной цветастый сарафан, стараясь
вовсю. Русланова мне лишь платочком отмахнет, даст команду насчет ритма,
ногой притопнет и «косо» так, скрытно песню вполголоса обозначит.
И вот — Берлин. Победное выступление прославленной певицы. Мы, воины 2-го
кавкорпуса, северней Берлина поставили последнюю боевую точку. Едем туда
уже как на экскурсию. У рейхстага людно, шумно, пестро. Русский солдат,
он, знаете, уж если отойдет душой, шутка у него выйдет такая!. Словом,
праздник — рекой. Взошли внутрь логова. Обломки мебели, шкафы, ящики и
прочий баррикадный хлам эсэсовцев догорал, нещадно чадя. Гарь душила,
густой пепел под ногами. Над центральным
мраморным залом провалившийся купол, вроде шатра. Увидели из других фронтовых
частей Русланову — кто ее тогда не знал! — стали просить спеть. И непременно
русскую песню. Сначала запел наш казачий хор, потом Русланова. «Степь
да степь кругом.». Ком в горле встал, слез не сдержать. Но не только со
мной такое. Герои, орлы фронтовые, на груди тесно от наград, — плакали,
не стыдясь. И заказывали, заказывали свои песни — кто сибирские, кто про
Волгу-матушку, кто калужских мест, кто частушку саратовскую. А петь было
трудно в таком дыму. Решили выйти на свежий воздух. Концерт продолжили
на ступенях рейхстага, перед щербатыми колоннами, уже густо расписанными
по низу победителями. После выступления Русланова, а следом за ней и мы
ставим на вечную память свои автографы на рябом теле здания.
Песня о Волге в поверженном Берлине
Да, вот она, эта фотография. Май сорок пятого. Берлин. Ступеньки рейхстага.
Выступление Лидии Андреевны Руслановой и казачьего ансамбля второго гвардейского
кавалерийского корпуса под руководством капитана М. Туганова. Певица в
неизменном русском наряде. Гордо вскинута голова, широкий разлет рук.
На лице озорная улыбка. У музыкантов тоже веселые лица. Понятно, звучат,
скорее всего, коронные руслановские «Валенки», которым знаменитый наш
поэт Евгений Евтушенко посвятил одно из лучших своих стихотворений:
Руслановские валенки
В двухсотмиллионном зале.
Русланова по телевидению,
И всё, что глаза не сказали,
Подглазные тени выдали.
Немолодые плечи и волосы.
В глубоких морщинах — надбровье,
И все же в искусстве нет возраста,
Когда оно голос народа.
То церкви с размаху разламывая,
То их воскрешая старательно,
Россия росла под Русланову,
Под песни с хрипинкой, с царапинкой.
Теперь я вполне приоделся,
Но всё же забыть мне нельзя,
Как в бестелевизорном детстве
Русланову слушал, нося
валенки, валенки,
неподшиты, стареньки.
И вот она вновь на виду, Столько перетерпевшая, В четырнадцатом году Солдатам
Брусилова певшая. Купец,
Стеганувший кнутом,
И голод —
Всё было испытано.
Страданья артиста потом
Становятся праздником зрителя.
Поет,
Как свершает обряд, Поет,
Как в избе у окошка,
И слезы над ликом горят,
Как славные камни кокошника.
Ах, Русь,
Причитай, голоси,
От горестей песнями вылечись!
Мы право
На песни Руси
Имеем,
Как негры — на «спиричуэле».
И мы отстоим тебя, Дон,
И мы отстоим тебя, Волга,
От пошлых эстрадных мадонн
Всемирно безликого толка.
Не выдадим песню свою,
Как мы отстояли навеки
В Отечественную войну
Отечественные реки,
Когда мы с «ура!» хоровым
И с песнями в глотках рисковых
Рванули вперед на Берлин
Из страшных снегов подмосковных
В валенках,
в валенках,
в не подшитых,
стареньких.
На этом снимке хорошо видно, что слушатели знаменитого концерта в
поверженном Берлине заполнили не только всю площадь, но и все этажи разбитого
рейхстага
Тогда же в поверженном Берлине был издан и во всех частях
действующей армии оглашен приказ № 109/н.
За успешное выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими
захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество, за активную личную
помощь в деле вооружения Красной Армии новейшими техническими средствами
наградить Русланову Лидию Андреевну, артистку Мосэстрады, орденом Отечественной
войны 1-й степени.
Главнокомандующий Группой советских оккупационных войск в Германии Г.
Жуков.
Член Военного Совета К. Телегин.
Вот так закончилась для Лидии Руслановой эта война. А вообще-то обо всем
и об всех не расскажешь. Может быть, когда-нибудь будет создан музей,
и тогда на его стендах в застекленных витринах найдут свое место маршруты
концертных фронтовых бригад; перчатки с обрезанными кончиками пальцев,
в которых пианист Владимир Софроницкий играл Глинку и Шопена в промерзшем
зале Ленинградской филармонии во время блокады; синий платочек Клавдии
Шульженко; русский сарафан Лидии Руслановой, в котором она пела победной
весной сорок пятого года у стен еще дымящегося рейхстага.
Это был ее 1120-й фронтовой концерт!