На первый взгляд «Кащей Бессмертный» просто продолжает линию сказочных опер замечательного русского композитора. На эту мысль наталкивает и подзаголовок произведения — «осенняя сказочка». Вспомним, что «Снегурочка» была названа «весенней сказкой». Конечно, уже из сопоставления двух подзаголовков ясна разница: там —пробуждение добротворных сил природы, здесь — мрачный колорит Кащеева царства. Осень для Римского-Корсакова не пушкинское «пышное природы- увяданье», а гнетущий смрад безжизненности и гнета.
Но дело вовсе не исчерпывается сопоставлением противоположных состояний природы. Новизну в оперный стиль Римского-Корсакова прежде всего вносит общественно-политический подтекст, который придает злободневную актуальность излюбленной композитором теме борьбы добра и зла. В этом смысле особенно показательна петербургская премьера «Кащея» в 1905 году. «Сегодняшний спектакль,— писал один из современников, — носил совершенно особый характер. Это была какая-то грандиозная политическая демонстрация, равной которой я не видел ни прежде, ни потом!.» И еще одно свидетельство, принадлежащее перу сына композитора А. Н. Римского-Корсакова: «Идея злого, то есть тяготеющего над всей Россией, начала в русской общественной жизни от месяца к месяцу стала все ярче и конкретнее обозначаться в поле зрения Николая Андреевича. Это — самодержавная царская власть, представляемая, разумеется, не персонально в той или другой личности, а в целом сонме ее слуг — буржуазии, плутократии и бюрократии».
Атмосфера удушья Кащеева царства на аллегорическую форму, в высшей степени реалистично передавала обстановку, в которой самодержавная
власть давила все живое, прогрессивное. Образ самого Кащея ассоциировался многими
(да и самим композитором) с мрачной фигурой Победоносцева, который, по выражению
А. Блока, «над Россией простер совиные крыла». А Буря-богатырь воспринимался современниками как революционная, очистительная сила, способная одолеть самовластье. Мало того, гибель Кащеева царства, изображенная на оперной сцене,
приобретала пророческий
смысл, укрепляла веру в грядущую свободу. Да, именно такое, глубоко общественное звучание обрела «осенняя сказочка» о конце злого царства.
Опера Римского-Корсакова привлекла внимание и благодаря новизне музыкально-выразительных средств, и в первую очередь гармонического языка. В отношении музыкальной драматургии «Кащей» отличается особенной цельностью и логикой формы. Непрерывный поток музыки с ее выразительными лейтмотивами, симфоническими эпизодами сообщает всему произведению удивительную стройность и единство.
Первая постановка «Кащея» была осуществлена в декабре 1902 года на сцене Русской частной оперы в Москве под управлением М. Ипполитова-Иванова. С особенным успехом исполняли свои партии Н. Забела-Врубель (Царевна) и В. Петрова-Званцева (Кащеевна).
Эту заметку об опере Римского-Корсакова хочется закончить словами советского музыковеда Л. Данилевича: «Погиб «бессмертный» Кащей, но воистину бессмертен подвиг художника, воспевшего конец злого царства, конец ночи и начало нового прекрасного дня!»