Она приехала в Петербург из Тифлиса. В столицу России ее привела любовь к искусству. Не так-то просто дочери бедного живописца-ремесленника было добиться своей цели — получить музыкальное образование. Но ради этого Айкануш готова была терпеть любые невзгоды. И вот в 1920 году она получает диплом об окончании консерватории по классу профессора Н. Ирецкой. Обращаясь к талантливой певице, А. Глазунов заметил: «За 50 лет существования консерватории вы первая, что, уходя из стен, взяла все, что могла дать консерватория».
Велика роль Даниэлян в становлении советского оперного театра в Закавказье. Сперва она успешно работала в Тбилиси, а позднее на протяжении многих лет была ведущей солисткой театра оперы и балета имени А. Спендиарова. Как педагог Даниэлян способствовала воспитанию вокальной молодежи Армении. На ее примере учились многие талантливые певицы. Среди них — народная артистка СССР Татевик Сазандарян. Она вспоминает…
Айкануш Даниэлян. Неповторимое, незабываемое имя в армянском вокальном искусстве. Она была рождена, чтобы петь, и пела она всегда очень просто, непринужденно и в то же время очень выразительно.
В ее замечательном искусстве не было ничего случайного, неожиданного и тем более ничего без души.
Слушать ее было неповторимое удовольствие для тысяч слушателей, а для нас, молодых певиц, это была и школа. Мы восторгались, аплодировали ей и мечтали достичь ее мастерства— но возможно ли это?
Я бывала на всех без исключения спектаклях, когда она пела партию Баттерфляй — образ любящей и обманутой девушки был неповторимым. Мне думается в зале театра никогда не было так тихо и взволнованно, как в дни этих спектаклей.
Я знала, что обязательно пригодится платок (в эти дни платки были у всех женщин, пришедших на спектакль). А после спектакля спешила пожать руку великой артистке и при этом тщетно прятала глаза, но она всегда замечала и с улыбкой торжества говорила мне: «Ты опять плакала?» Я улыбалась и обещала больше не плакать. Но. только обещала.
Долгие годы я мечтала выступить в одном спектакле с великой певицей, мечтала и ждала. В конце концов мне выпало счастье в опере « Аршак II » Чухаджяна. Была она королевой для Аршака, а для меня королевой пения. Меня переполняло радостное ликование, ведь рядом с королевой я была герцогиней (по роли), а мечтала быть фрейлиной моей королевы.
Трудно найти в оперном театре среди тысяч артисток хотя бы одну, которая не имела бы своих театральных украшений.
У Даниэлян их не было никогда. Удивлялись все, удивлялась и я. Сегодня, когда многое мне стало ясно, я понимаю, почему их не было у большой певицы.
Величайшим ее украшением был ее неповторимый голос, золото и бриллианты не могли ее украсить более.
Делать замечания Даниэлян не было необходимости, да многие и не смели. Тому, что в те дни это сделала я, — удивляюсь даже сегодня.
Мне казалось, и я в этом была уверена, что головной платок не шел Даниэлян в опере «Ануш», и сказала ей об этом. Посмотрела она в зеркало, обняла меня и сказала:
— Мне никто не хочет делать замечания, почему бы? Спасибо тебе, милая.
В Москву мы ехали вместе. Даниэлян волновалась, была озабочена — ей предстояло спеть Антониду в Большом театре. Кроме того, ей предстояло спеть несколько произведений по просьбе Всесоюзного радио — этим она была очень недовольна: «Не люблю петь без зрителя, не умею петь, когда не вижу глаз, не чувствую пульс зрительного зала. И еще, думается мне, что мой голос на ленту ложится плохо, а плохо петь не хочу».
Их так мало, записей великой певицы, а жаль.
В сцене сумасшествия Ануш — Даниэлян потрясала. Это было совершенно сценически, а тем более вокально. Образ Ануш — один из шедевров вокального искусства Даниэлян. Она показала эту работу в дни Декады армянского искусства в Москве в 1939 году. Тогда же Даниэлян было присвоено звание народной артистки Советского Союза и вручен орден Ленина.
Великое в искусстве не забывается. Она с нами во всех наших успехах, наша незабываемая Айкануш Багдасаровна Даниэлян.