Он не получил специального музыкального образования. Мало того, как рассказывают
друзья Марка Бернеса, даже с музыкальным слухом дело у него обстояло не
так уж блестяще. И тем не менее этот талантливейший актер завоевал самое
широкое признание как эстрадный певец.
Впрочем, на эстраде Бернес утвердился лишь в начале 50-х годов. К этому
времени за его плечами был уже двадцатилетний театральный и кинематографический
опыт. Сперва он с успехом выступал на сцене Московского драматического
театра (бывший Театр Корша), а с 1934 года начал сниматься в кино. Видно,
кинорежиссеры быстро почувствовали песенные склонности артиста. Всем,
конечно, памятен образ бойца революции, созданный Бернесом в фильме С.
Юткевича «Человек с ружьем». И как яркая выразительная деталь этого образа
звучала в устах артиста песня «Тучи над городом встали», вскоре завоевавшая
повсеместную известность. Сама песня, манера ее исполнения, непосредственная,
непритязательная, на редкость естественная, помогли авторам фильма воссоздать
атмосферу времени, ее тревожную насыщенность.
С легкой руки С. Юткевича и другие режиссеры при каждом удобном случае включали в образный контекст ролей Бернеса песенные эпизоды. И нередко именно эти, на первый взгляд, вставные номера передавали внутреннюю суть той или иной сцены, а порой и фильма в целом. Разве не так было в фильме «Истребители», где Бернес поет чудесную песню Н. Богословского «В далекий край товарищ улетает»? Содружество актера-певца с Н. Богословским получило свое развитие в фильме Л. Лукова «Два бойца». Эта картина снята в 1943 году, когда шли еще упорные бои с фашистскими захватчиками. С тех пор на экраны страны выпущены десятки кинолент, посвященных событиям Великой Отечественной. Фильмы стали цветными, широкоэкранными, широкоформатными, многосерийными. Но тот скромный по техническим параметрам фильм до сих пор волнует зрителей, и недаром он вновь и вновь появляется в наши дни на телевизионных экранах. Зрителей привлекают его нравственная чистота, мягкая задушевность, искренность чувства, подкупа-юще доверительная тональность. Все эти качества близки артистическому облику Марка Бернеса, который играл роль одного из двух друзей-бойцов. Его партнером был молодой Борис Андреев. Песню «Темная ночь» из этого фильма пели чуть ли не все эстрадные певцы, она вошла в репертуар и многих прославленных мастеров академического жанра. Но все-таки, пожалуй, особенно проникновенно звучала она в исполнении киногероя Бернеса. Слезы невольно набегают на глаза и сегодня. А рядом шуточная, типично «одесская» песня «Шаланды, полные кефали». В исполнении Бернеса ощущалась какая-то ироничная серьезность, и это придавало песне особый колорит, лиричный и юмористический одновременно.
Марк Бернес и Юрий Левитан
Выйдя на эстраду, артист поначалу исполнял только песни киногероев. Но постепенно он расширил репертуарные рамки, хотя и продолжал ориентироваться на свои специфические голосовые возможности. Как мало кто, он умел создать дельный образ песни, и не расцвечивая ее вокальными украшениями. У всех на памяти поистине вдохновенные интерпретации таких песен, как «Враги сожгли родную хату» М. Блантера, «Я люблю тебя, жизнь» Э. Колмановского, «С чего начинается Родина» В. Баснера.
Быть может, строгие ценители вокального искусства скажут, что Бернеса
даже и трудно назвать певцом в прямом смысле этого слова. Действительно,
значительное место в исполнительском почерке артиста принадлежало разговорным
интонациям. Он порой как бы не пел, а рассказывал песню. Но и при этом
условии Бернес умел передать ее музыкальное содержание, ее мелодическую
выразительность. В этом, собственно, и заключался секрет мастерства Бернеса,
помогавший ему обращаться к сердцам слушателей и с концертной эстрады,
и с граммофонного диска.
Среди высших достижений артиста — интерпретация знаменитых «Журавлей»
Яна Френкеля. С этим композитором Бернеса связывали долгие годы дружеских
отношений. Вот короткий рассказ музыканта о рождении песни: «„Журавли"
я написал по его просьбе. Однажды Марк позвонил мне по телефону и со свойственным
ему темпераментом прочел стихи, сегодня всем хорошо известные. «Ну как?»—спрашивает.
Замечательные, говорю, стихи и начинаю мучительно вспоминать автора, потому
что строчки показались мне знакомыми, где-то я их уже читал. Не могу вспомнить
и прошу Бернеса назвать автора. «Это не столь важно,— отвечает он— Ты
же знаешь, мне отовсюду присылают стихи. Лучше скажи, напишешь песню?»
Я обещаю попробовать и тогда только узнаю, что строчки принадлежат Расулу
Гамзатову. В песне они несколько видоизменились. Начиналось стихотворение
так: «Мне кажется порою, что джигиты.» Бернес говорит: «Ну какие джигиты!
Разве это песня будет только для Дагестана, для Кавказа? Она нужна всем.
«Мне кажется порою, что солдаты.»— лучше так начнем». И действительно,
все сразу встало на свое место.
Песню, однако, я написал не сразу. Стихи долго стояли передо мной на
рояле, я много раз обращался к ним, но никак не мог найти нужного музыкального
эквивалента. Наконец, однажды, сидя за инструментом, напевал какой-то
вокализ и вдруг нащупал необходимое настроение. Вокализ стал вступлением
к песне, а потом как-то сама собой пришла мелодия: «Мне кажется порою,
что солдаты.»
Вскоре я мог «доложить» Бернесу о результатах работы. Он приехал моментально
и познакомился с новой песней в несколько необычном исполнении. Мы с дочкой
пели ее на два голоса, причем аккомпанемент я разучил на гитаре. Надо
сказать, что понравившуюся ему музыку Марк воспринимал в высшей степени
эмоционально. И тут он просто расплакался. Это было очень трогательно.
Мне грустно вспоминать, как эта песня записывалась. Мой друг к тому времени
был безнадежно больным. Мы потеряли не просто талантливого исполнителя.
Мы потеряли создателя песен. Таких артистов, таких людей, как Марк Бернес,
нам очень не хватает».