Мало кто из зарубежных эстрадных певиц пользовался у нас такой популярностью, как Анна Герман. Начиная с 1965 года польская артистка неоднократно выступала в СССР, и ее концерты неизменно вызывали самую восторженную реакцию. И как бы отвечая на эту любовь, она на протяжении многих лет включала в свой широкий репертуар и русские народные песни, и старинные романсы, и песни советских композиторов. Весьма ответственное и трудное дело — проникнуть в стихию чужого песенного мелоса. Анне Герман это удавалось в самой высшей степени. И наградой ей были горячие аплодисменты в Москве, Ленинграде, других городах нашей страны.
Пожалуй, поначалу у всех любителей эстрады при упоминании имени Анны Герман сразу возникал образ чудесной песни «Танцующие Эвридики». Однако со временем не меньшим «символом» ее творческого облика стала и «Надежда» Александры Пахмутовой. А как отлично пела она «Колыбельную» М. Блантера, «Соловьи» В. Соловьева-Седого, «Один раз в год сады цветут» В. Шаинского, «Эхо» Е. Птичкина. Талантливая певица пробовала свои силы и в области композиции. Широкую известность завоевали такие ее мелодии, как «Человеческая судьба», «Быть может». Порой она обращалась в своих творческих исканиях к произведениям советских поэтов. Так, одна из удачных ее песен — «Небо голубое» — написана на стихи Риммы Казаковой.
Однако не только современные песни составляли репертуар Анны Герман,
во всяком случае, когда она выступала у нас в стране. Какое-то особое
благородство умела она придать старинному романсу «Гори, гори, моя звезда».
А уж на что, казалось бы, запета эта мелодия певцами любого ранга. Наконец,
незаурядные вокальные возможности (не столь уж частое явление на эстраде)
позволяли ей ярко и оригинально интерпретировать знаменитую русскую народную
песню «Из-за острова на стрежень».
В юные годы Анна Герман мечтала стать оперной артисткой, потом увлеклась
рисованием, собиралась, учиться в Высшей школе изобразительных искусств.
Судьба привела ее на песенную эстраду. Победными триумфами сопровождались
ее выступления на многих международных фестивалях, в том числе, конечно,
и в Сопоте. Именно там в 1966 году прозвучала, например, песня «Цыгане»,
ставшая вскоре очень популярной.
Не секрет, что ныне на музыкальной эстраде, как правило, царят шумовые
эффекты, на головы слушателей щедро, в невероятных количествах обрушиваются
децибелы с помощью самой изощренной электроаппаратуры. Искусство Анны
Герман на этом фоне выглядело отрадным исключением. Проникновенный лиризм
был главным ее оружием. Она вроде бы вела со своими слушателями задушевную,
доверительную беседу. Рецензируя одно из выступлений польской певицы в
Москве, критик журнала «Музыкальная жизнь» Н. Завадская писала: «В исполнительской
манере Анны Герман нет ничего случайного. Она очень сдержанна в жестах,
почти скульптурна. Ее выразительные руки иногда лишь как бы продлевают
звучание мелодии, ставят пластическую точку. При этом — ничего вычурного,
никакой красивости. Во всем, что делает Анна Герман на сцене, чувствуется
художник, который лепит не только внешний рисунок каждой песни, но образно
решает всю программу в целом».
Тогда же Анна Герман произнесла с эстрады знаменательные слова: «Музыка—
красота нашей жизни». В этом, собственно говоря, и заключалось художественное
кредо талантливой артистки. Своим красивым пением она несла людям радость,
и потому память о ней жива в сердцах и польских, и советских слушателей.