В середине нашего столетия среди музыкантов Запада особенно большое распространение получили всевозможные авангардистские течения, направления, системы. Мало кто даже из крупных художников сумел избежать сковывающего воздействия модернистских догм и схем, хотя впоследствии наиболее талантливые и смогли преодолеть его. Тем большего восхищения заслуживают композиторы, которые с самого начала развивались самостоятельно, ассимилировали всевозможные (и неизбежные) влияния критически, не теряя при этом ни собственной индивидуальности, ни национального лица. В числе немногих — французский мастер Анри Дютийе. «Меня всегда интересовали не школы, выдвигающие свои обязательные, а потому ограничивающие требования, а индивидуальности,— говорит он.— Я лично никогда не входил ни в какую группу, и вероятно поэтому меня называют независимым музыкантом». Продолжая эту мысль, известный советский музыковед и знаток современной музыки Г. Шнеерсон метко назвал его «самым независимым среди французских „независимых"». И дело не только в том, что Дютийе никогда и никому не подражал, не связывал себя никакими «правилами игры»; главное, что импульсом, движущей силой его творчества была и остается сама жизнь.
Сказанное не означает, что Анри Дютийе вовсе отгородился от реальности современного музыкального искусства, не испытал на себе могучего воздействия его корифеев. Напротив, уже в молодые годы он находился в центре музыкальных событий, происходивших в канун второй мировой войны во французской столице. «Еще будучи студентом Парижской консерватории, где-то в 1938 году, я увлекался проблемой сложного сплетения различных музыкальных традиций во французском искусстве. Ведь моя страна с начала XX века с готовностью принимала и обучала талантливых молодых людей со всех концов мира и, естественно, это как-то влияло на ее культуру»,— проницательно замечает он.
Начало профессиональной творческой деятельности Дютийе сложилось не слишком благополучно. Окончив Парижскую консерваторию по композиции у А. Бюссе и по теоретическим дисциплинам у Ж. и Н. Галлонов, он был в 1938 году удостоен Большой римской премии за кантату «Королевское кольцо» и получил, согласно традиции, право совершенствоваться в столице Италии. Однако «римские каникулы» молодого музыканта продолжались недолго: разразилась война и ему пришлось уехать домой. В годы фашистской оккупации Дютийе почти не писал: приходилось зарабатывать на жизнь уроками. Зато он углубленно изучал историю музыки, творчество композиторов предшествующих поколений, стремясь найти в их произведениях источник веры в незыблемость национальной культуры. Одно из немногих сочинений этого периода — ария для баритона с оркестром «Застенок», написанная на стихи участника Сопротивления поэта Жана Кассу и посвященная брату, брошенному фашистами в концлагерь. Уже само название, тема достаточно ясно говорят о прогрессивных настроениях музыканта.
После освобождения страны Дютийе почти 20 лет работал редактором на музыкальном радиовещании, пробовал свои силы в разных инструментальных и вокальных жанрах, писал музыку для кино и театра. Он с трудом, подчас мучительно, ищет свой стиль, свое русло в потоке современной музыки. Можно представить себе, что поиски эти для серьезного, думающего художника были действительно нелегкими. Позднее сам он вспоминал, что после освобождения, когда на Францию обрушилась волна новой музыки, «нелегко было отделить истинно ценное от преходящего, временного. Представляете, как было трудно все это переварить молодым музыкантам? Легко поддающиеся воздействию, порой неосознанно переносящие в свои партитуры уже готовые звуковые формулы и идиомы, многие из нас откровенно копировали кого-либо из больших композиторов. Я тогда тоже не сумел избежать каких-то откровенных воздействий. Позже, осознав это, я уничтожил все, написанное мною между 1944 и 1950 годами».
И все же Дютийе не поддался соблазнам модернизма. С годами он вырабатывает
свой стиль, свой, легко узнаваемый почерк, основными составляющими которого
становятся своеобразный, лаконичный и выразительный мелодизм, оригинальность
формы и ритмической структуры, изящество и тонкость, выдающие национальное
происхождение автора, одухотворенность музыки. Впервые эти качества проявились
в Сонате для фортепиано, написанной на рубеже 50-х годов и сразу же вошедшей
в репертуар пианистов. Именно этой Сонате композитор и дал первый номер
в списке своих сочинений.
Уже к концу 50-х годов Дютийе выдвинулся в число наиболее значительных
композиторов современной Франции, его имя получило известность в Европе
как имя самобытного музыканта, говорящего со слушателями своим, неповторимым
языком, поверяющего им большие, значительные мысли и чувства.
С тех пор прошло уже более трех десятилетий, но список сочинений Анри
Дютийе и сейчас невелик. Наиболее значительные среди них—две симфонии
(1951 и 1959), балет «Волк» на либретто Ж. Ануйя и Ж. Невей (принесший
ему мировую славу после парижской постановки Р. Пети), Виолончельный концерт,
«Пять метабол» для оркестра, «Три сонета Жана Кассу» для баритона с оркестром
(своего рода продолжение «Застенка»), Струнный квартет, пьесы для фортепиано
и для виолончели. Нужно заметить, что долгое время репутация традиционалиста
мешала распространению известности композитора в условиях разгула модернизма.
Но со временем дурная мода стала уходить, а настоящее искусство доказывает
свою истинную ценность. Ныне французская критика уже с уважением называет
Дютийе «романтиком, говорящим языком XX столетия». Сам же он оценивает
свое место в современном музыкальном мире такими словами: «Я думаю, что
каждое национальное искусство должно хранить и развивать присущие ему
черты. Для языка французской музыки, мне кажется, наиболее характерны
не какие-то ритмические структуры (как это часто утверждают), а красочность,
какая-то особенная чувственная осязаемость гармонии. Я тоже ищу выражение
своих музыкальных идей в некоторых характерных гармонических соотношениях.
Я оцениваю свои собственные опусы как нечто промежуточное между новейшей,
трудно воспринимаемой, и академической музыкой. Как мне кажется, в моих
сочинениях ощущается преклонение перед гением Равеля и Дебюсси, Берлиоза
и Шумана. Но есть еще один музыкант, сыгравший огромную роль в моем творчестве.
Это —Бетховен»,
Лучшие сочинения Дютийе неоднократно исполнялись с большим успехом в нашей
стране, где и сам композитор несколько раз гостил. Еще в 1971 году, после
Фестиваля французской музыки в СССР, Т. Хренников писал: «Вероятно, я
не ошибусь, если назову великолепные оркестровые вариации «Метаболы» А.
Дютийе украшением фестиваля. Это один из самых талантливых композиторов
современной Франции. «Метаболы» (1965) отмечены ясностью мысли, сердечным
теплом, совершенством формы. Пять пьес цикла—при единстве тематического
материала—с поразительной точностью и тонкостью передают различные дуевные
состояния, различные эмоциональные настроения. Для Дютийе вообще характерна
скрупулезная отточенность каждой детали. Он подолгу вынашивает свои замыслы,
подолгу отделывает каждую партитуру». Эта тонкая характеристика не раз
подтверждалась впоследствии во время исполнения сочинений Дютийе в СССР.
В частности, его музыка входила в программы международных музыкальных
фестивалей, состоявшихся в Москве в 1981 и 1984 годах. Советские слушатели
вновь по достоинству оценили и глубокую эмоциональность, и романтическую
приподнятость, присущие созданиям этого композитора, горячо приветствовали
их автора.