5 марта 1878 года — день официального концертного дебюта молодого виолончелиста
Анатолия Брандукова. 4 января 1930 года — в этот вечер состоялся последний
концерт выдающегося мастера в Малом зале Московской консерватории. Между
двумя приведенными датами — насыщенная творческая жизнь артиста, который
сумел передать художественную эстафету передовой русской культуры новому
поколению советских музыкантов.
Мы назвали дату начала регулярной концертной деятельности виолончелиста.
Однако еще будучи студентом Московской консерватории, Брандуков привлек
к себе внимание и специалистов, и публики. Среди его педагогов были профессора
Б. Косман и В. Фитценгаген, но артистическая личность Брандукова еще в
большей степени формировалась под благотворным воздействием крупнейших
отечественных музыкантов, и в первую очередь Петра Ильича Чайковского,
у которого Брандуков занимался в консерватории по теоретическим предметам.
А в дальнейшем между ними установились самые добрые дружеские отношения.
Они часто встречались в Париже, где долгие годы жил Брандуков и куда приезжал
Чайковский. К лучшим достижениям артиста принадлежала интерпретация произведений
Чайковского, в том числе пьесы Pezzo capric-cioso, посвященной композитором
Брандукову.
Петр Ильич неоднократно способствовал организации концертов виолончелиста в Москве и Петербурге. Он высоко ценил человеческие и художественные достоинства своего молодого друга и видел в нем неоспоримого кандидата на замещение вакантной должности профессора Московской консерватории по классу виолончели. «Я совершенно убежден,— обращался Чайковский к дирекции Московского отделения Русского музыкального общества,— что никого другого, кроме Брандукова, пригласить нельзя. ибо Брандуков превосходный виолончелист, ученик нашей консерватории, человек работящий, хороший музыкант, а главное, давно мечтающий, несмотря на свои парижские триумфы, переселиться в Москву и служить в консерватории».
Достойно удивления, что руководители московской музыкальной жизни и, в первую очередь, тогдашний директор консерватории В. Сафонов не прислушались к рекомендациям великого композитора. Это тем более странно, что к началу 90-х годов Брандуков завоевал широкое признание, но вынужден был жить по преимуществу на чужбине. В Париже он был весьма заметной музыкальной фигурой. Здесь русский артист выступал с огромным успехом. Под управлением автора в его исполнении звучит Концерт Сен-Санса, он музицирует с самим Листом, пользуется покровительством Тургенева, становится «своим человеком» в музыкальном салоне Полины Виардо. Среди его партнеров по камерным вечерам — Антон Рубинштейн, А. Есипова, А. Зилоти. Л. Ауэр и другие замечательные музыканты, приезжавшие из России. Вместе с известным бельгийским скрипачом М. Марсиком он организует квартет, который пользуется неизменным успехом.
Репертуар Брандукова включал произведения многих композиторов разных
стран однако на протяжении всего своего творческого пути он оставался
неутомимым пропагандистом русской музыки. Его кумиром всегда оставался
Чайковский. Помимо виолончельных произведений он неоднократно принимал
участие в исполнении трио «Памяти великого художника». Он с увлечением
играл сочинения К. Давыдова и А. Рубинштейна, причем и в том, и в другом
случаях его партнерами бывали сами авторы. Он был прекрасным интерпретатором
виолончельных пьес Глазунова. Особенно тесные творческие узы связывали
его с Рахманиновым. В 1892 году Брандуков стал участником первого самостоятельного
концерта молодого композитора и пианиста, а позднее вместе с автором и
скрипачом Ю. Конюсом представил слушателям Элегическое трио. Брандукову
посвящена рахманиновская Соната для виолончели и фортепиано, ставшая жемчужиной
русской камерной инструментальной литературы.
Долгие годы Брандукову приходилось работать за рубежом. Наконец, он получил
возможность применить свои силы и опыт в России — в 1906 году ему была
доверена должность директора и профессора Музыкально-драматического училища
Московского филармонического общества. Под его руководством это учебное
заведение добилось значительных завоеваний, здесь было воспитано немало
талантливых мастеров отечественного искусства. Один из них, А. В. Свешников
вспоминал позднее: «Мы, ученики, горячо любили своего директора, несмотря
на его несколько неровный и подчас вспыльчивый характер. В Брандукове
нас привлекал его огромный художественный авторитет, исключительная чуткость
и отсутствие всякого формализма по отношению к нам, учащимся. Он обладал
поразительной способностью как-то сразу выявлять степень и характер музыкальной
одаренности ученика, что особенно проявлялось во время приемных испытаний».
Как педагогическая, так и артистическая деятельность Брандукова приобретает новый размах после Великой Октябрьской социалистической революции. Он входит в состав директории Большого театра, организует здесь симфонические, камерные вечера, сам интенсивно выступает в концертных залах и клубах перед демократической аудиторией. И его игра по-прежнему находила горячий отклик у слушателей. Г. Г. Нейгауз, один из его партнеров по выступлениям тех лет, говорил: «В Брандукове поражала исключительная артистичность, подкупающая искренность и художественность фразировки, творческая свобода и горячая эмоциональность в соединении с высокоразвитым чувством стиля. Особенно привлекал его благородный, мощный и предельно выразительный звук. Ярко запомнились наши репетиции к сонатным вечерам. Страстность и подлинное творческое горение, настойчивое искание правды выражения, беспокойное, подчас нервное настроение, ни тени ремесла и «академичности»,—таков был Брандуков в процессе работы. Ему в большой мере было свойственно «ощущение целого». В сонатах он не «играл партию», а органично участвовал в ансамбле, живо чувствуя художественное произведение в целом». Столь же высоко ценили поющую виолончель Брандукова и другие выдающиеся артисты. А в ансамбле с ним уже в нашем веке выступали Ф. Шаляпин, Л. Собинов, А. Нежданова, А. Гольденвейзер.
С 1921 года Анатолий Андреевич был профессором Московской консерватории
и всеми силами способствовал формированию советской виолончельной школы.
Многие талантливые музыканты прошли под его руководством отличную профессиональную
и шире—художественную школу. По словам учившегося в консерватории А. В.
Броуна, «Брандуков не был педагогом в общепринятом понимании. Это был
скорее близкий друг, щедро делившийся своими духовными богатствами, чьи
уроки превращались в откровение, заставлявшее нас часами просиживать в
классе, слушать и жадно впитывать каждое слово большого музыканта, тонкого
художника. В классе Анатолий Андреевич обычно сидел за роялем. За все
годы обучения в консерватории у меня, как и - у многих студентов, не было
лучшего аккомпаниатора, чем сам профессор. Он был превосходным пианистом,
и играть с ним было величайшим наслаждением. Нас всегда поражала в старом
учителе его необычайная страстность и не убывающая с годами увлеченность
музыкой».
Прочтите: Л. Гинзбург. А. А. Брандуков. М—Л., 1951.