Десять лет назад на страницах нашего издания мы рассказали об одном из самых выдающихся теноров XX столетия Юсси Бьёрлинге. Та публикация вызвала большой интерес читателей, знающих шведского певца по записям, выпускавшимся фирмой „Мелодия" на пластинках и звучащих время от времени по радио. Быть может, к биографическому очерку можно было бы и не возвращаться, но напомнить о творческом пути певца в дни его 80-летия и в связи с его записями нам показалось целесообразным, ибо запечатленное наследие Юсси Бьёрлинга, как показали годы, не умирает.
По сути дела, грамзаписи, как вехи, отмечают весь творческий путь артиста,
давая уникальную возможность проследить за его неуклонным подъемом и совершенствованием.
С 18 лет он записывался регулярно, почти ежегодно, и, что примечательно,
все это наследие сохранилось. Более того, своеобразной увертюрой к этой
коллекции являются записи совсем юного, девятилетнего Юсси, сделанные
еще в 1920 году в составе группы „Ювениль-трио", куда входили и его
братья Олле и Еста. Из шести запечатленных на старых дисках духовных и
народных мелодий особенно трогательно звучит «Псалм №4», но, как отмечают
знатоки, голос будущего корифея бельканто узнать в них невозможно.
С 1929 года Бьёрлинг - студент Музыкальной академии - начинает записываться
регулярно. За шесть лет им было напето более 75 песен, романсов, арий
из опер и оперетт, популярных шлягеров того времени. Некоторые из записей,
правда сказать, не отличаются особыми достоинствами: они сделаны с плохонькими
оркестрами легкой музыки, и не случайно, видимо, артист выступает тут
под псевдонимом Эрик Одде. Скорее всего это именно страховка молодого
тенора, который как раз в ту пору завоевывал стокгольмскую публику. Он
впервые появился на сцене в небольшой роли в „Манон Леско" Пуччини,
а уже несколько недель спустя снискал первые лавры исполнением партии
Дона Оттавио в моцартовском „Дон Жуане".
Впрочем, среди тех ранних записей есть и весьма удачные, сделанные большей
частью с оркестром Королевской оперы под управлением его главного дирижера
Нильса Гревиллиуса. В числе самых первых -Каватина Ромео из оперы Гуно
и короткий фрагмент из „Князя Игоря" Бородина, а за ними следуют
арии из опер веристов (исполненные по-шведски), из оперетт Легара, Кальмана,
Абрахама.
1936 год знаменует собой начало международной карьеры Бьёрлинга. Первый
шаг на этом пути - исполнение в Венской государственной опере партии Радамеса
в „Аиде". Спектакли шли под управлением В. де Сабаты и Й. Крипса,
все участники пели по-итальянски, молодой скандинав - на своем родном
языке, но это не помешало ему заявить о себе в полный голос. За Радамесом
последовал Фауст в опере Гуно - и снова шумный успех. В том же году Бьёрлинг
покоряет публику ряда европейских столиц, он дает успешные концерты в
лондонском „Куинз-холле" и нью-йоркском „Карнеги-холле", а год
спустя дебютирует в „Метрополитен-опера" и „Ковент-Гардене"
(Манрико в „Трубадуре" и Рудольф в „Богеме").
Война на время сузила масштабы его деятельности до прежних национальных
границ - Центральная Европа, захваченная фашистами, была для него закрыта,
так как его антифашистские настроения были известны гитлеровцам. Но к
этому времени его пластинки, особенно те, что были сделаны в конце тридцатых
годов, уже разошлись массовыми тиражами повсюду. Начиная с '1938 года
он записывает итальянскую музыку на языке оригинала, причем если в первых
„пробах" еще чувствуется некоторая скованность, слышен акцент, то
затем он почти полностью избавляется от него. Позднее артист с почти одинаковой
свободой поет на итальянском, французском, немецком и английском языках:
при этом красота голоса, вокальное мастерство, точность интонации никогда
не изменяют ему. Вообще, воздействовал на слушателя Бьёрлинг в первую
очередь с помощью средств своего богатейшего по тембру и необычайно гибкого
голоса, почти не прибегая и на сцене к эффектным жестам, мимике и другим
„посторонним" приемам. Может быть, в этом и таился секрет долголетия
его записей?
К моменту окончания войны шведский певец уже был широко известен по пластинкам
не только в Европе, но и за океаном. К концу сороковых годов его искусство
достигло полной зрелости. Репертуар артиста включал около сорока партий,
большую часть которых составляли оперы Верди („Риголетто", „Травиата",
„Трубадур", „Бал-маскарад", „Дон-Карлос", „Аида"),
Пуччини („Манон Леско", „Богема", „Тоска", „Чио-чио-сан",
„Турандот"), а также сочинения Леонкавалло, Масканьи, Джордано. Не
менее блистательно удавался ему французский репертуар: критика считает
его и поныне одним из лучших в ролях Фауста и Ромео, Де Грие (в „Манон"
Массне) и Хозе. Добавим сюда ряд других классических партий в операх Моцарта,
Бетховена, а также в произведениях современных шведских авторов.
К счастью, период расцвета таланта артиста совпал с появлением долгоиграющих
пластинок, что позволило записывать не отдельные фрагменты, а целые оперы.
Первая из таких записей с участием Бьёрлинга - „Трубадур" - была
сделана в 1952 году. Состав исполнителей, выступавших под управлением
Р. Челлини, говорит сам за себя: 3. Миланова, Ф. Барбьери, Л. Уоррен.
В последующие годы Бьёрлинг участвует в записи „Сельской чести",
„Манон Леско" (Н. Гедда считает эту работу его лучшим достижением),
„Аиды", „Богемы",' „Риголетто", „Тоски", еще раз „Сельской
чести". В этих записях дирижерами были такие корифеи, как И. Перля,
Т. Бичем, Э. Лейнсдорф, А. Эреде, а партнерами артиста - В. де Лос Анхелес,
Р. Мерилл, Л. Альбанезе, Б. Христов и другие звезды оперной сцены. И пресса
неизменно отмечала, что и на фоне мастеров нового, послевоенного поколения
его искусство отнюдь не меркло: его имя называли в одном ряду с именами
Д. ди Стефано и М. дель Монако. Эту репутацию лучшего лирического тенора
столетия подтвердили с особой силой записи „Турандот" и „Мадам Баттерфлай",
сделанные в 1959 - 1960 годах.
Параллельно с выступлениями на сцене Бьёрлинг постоянно вел и концертную деятельность. Но по сути своей он никогда не был камерным певцом, тяготея к большим звучностям и масштабным образам. Поэтому программы своих концертов он составлял не только из романсов и песен, но и оперных арий. Тем не менее среди его записей нельзя в этом разделе не отметить несколько песен Рахманинова (спетых по-английски), Шуберта, Рихарда Штрауса, а также вокальные миниатюры Я. Сибелиуса, X. Альфвена, других скандинавских авторов.
В марте 1960 года, во время очередного спектакля „Богемы" в Лондоне
грозным предостережением болезни стал сердечный приступ, заставивший артиста
на полчаса прервать представление. Лекарства помогли ему довести спектакль
до конца, но врачи настаивали на длительном лечении, не обещая, впрочем,
гарантированного результата. Бьёрлинг, однако, отказался уйти на покой.
В июне того же года он сделал свою последнюю запись - „Реквием" Верди,
где среди его партнеров были Леонтина Прайс, Р. Элиас, Д. Тоцци; дирижировал
Ф. Рейнер. 5 августа он дал в Гетеборге концерт, которому суждено было
оказаться последним выступлением великого певца. Исполнялись арии из „Лоэнгрина",
„Онегина", „Манон Леско", песни Альвена и Сибелиуса. Бьёрлинг
умер через пять недель, а пять лет спустя вышла пластинка с записью этого
концерта. Эта поистине лебединая песнь артиста убеждает, что Юсси Бьёрлинг
ушел из жизни, так и не достигнув зенита.