„Конкурсным чемпионом" по справедливости называли Бориса Гутникова.
Судите сами: 1953 год, конкурс Всемирного фестиваля молодежи и студентов
в Бухаресте, -1-я премия; 1956 год, конкурс имени И. Славика и Ф. Ондржичка
в Праге, - 1-я премия; 1957 год, конкурс имени М. Лонг и Ж. Тибо в Париже,
- 1-я премия; 1962 год, конкурс имени Чайковского в Москве, - 1-я премия.
Редкое и завидное постоянство.
Что же принесло ленинградскому скрипачу эти неизменные триумфы на соревнованиях
с разными программами, разными составами жюри, разной аудиторией! Причина
прежде всего в удивительной гармоничности творческой натуры артиста. У
него не было, по сути дела, слабых мест. Отличная школа (он учился у профессора
Ю. Эйдлина в Ленинградской консерватории), виртуозное владение инструментом,
редкой красоты звук, богатейший репертуар, требовательный вкус, ясность
драматургического взгляда. Можно назвать и много других достойных качеств.
А кроме того, его игра всегда была согрета покоряющей душевной теплотой.
Эмоциональная сила воздействия творчества Гутникова была очень велика.
Но главная сила заключалась в благородной, поистине классической стройности
пропорций. "Лично меня, - говорит Игорь Ойстрах, -связывала творческая
и человеческая дружба с Б. Гутниковым более тридцати лет -с того момента,
когда я был раз и навсегда покорен его неподражаемой интерпретацией Скрипичного
концерта Брамса. Масштабность замысла, ощущение целого, мужественная сдержанность
и благородство чувств, отсутствие погони за суетливой виртуозностью при
наличии большой техники и, наконец, удивительно красивый и большой звук
- вот те качества, которые уже тогда отличали его игру и которые он пронес
через всю творческую жизнь, приумножив их еще многими другими достоинствами.
Мне думается, что к Гутникову также подошло бы высказывание известного
французского критика, адресованного отцу: „Виртуоз, презирающий виртуозность".
Да, ленинградский музыкант во многом развивал традиции своего великого
предшественника - Давида Ойстраха. Это касалось не только интерпретаторских
принципов, даже манеры звукоизвлечения, но и внутреннего сознания своей
просветительской художественной миссии. В 1988 году вышла из печати небольшая
книжка Бориса Гутникова „Об искусстве скрипичной игры", составленная
из бесед О. Шульпякова с замечательным скрипачом. Она, безусловно, представляет
интерес для многих любителей музыки. Но сейчас хочется обратить внимание
на тот ее раздел, где приведен репертуар артиста. Только скрипичных концертов
в нем представлено более сорока. Конечно, он играл в своих программах
эффектные миниатюры, вызывая восторг слушателей. Однако основу его выступлений
составляли масштабные полотна классиков и современных мастеров. Тут можно
назвать сонаты и партиты Баха, сонаты Генделя, Моцарта, Бетховена, Шумана,
Брамса, Грига, Франка, Изаи, Прокофьева, Хиндемита, „Цыганку" Равеля,
„Поэму" Шоссона. От сезона к сезону рос его интерес к современной
музыке. Он был выдающимся интерпретатором камерных сочинений Дмитрия Шостаковича,
обращался к его сонатам, принимал участие в исполнении Трио и Квинтета,
Восьмого квартета, вокально-инструментального цикла на стихи Александра
Блока.
А с какой любовью вспоминают Гутникова ленинградские композиторы. Они
всегда находили у скрипача творческий отклик, будучи уверенными, что Борис
Львович сумеет донести до слушателей самые сокровенные замыслы автора.
Поэтому в упомянутом списке репертуара мы находим имена В. Салманова,
Б. Арапова, А. Петрова, С. Слонимского, Л. Пригожина, Ю. Фалика, В. Баснера,
Г. Портнова и других.
К каждому из своих выступлений, играл ли он Моцарта, Бетховена, Чайковского
или новую музыку своих современников, Борис Гутников подходил с высочайшей
художественной ответственностью. И поэтому так убедительно звучат его
слова: „Мы нередко живем своими старыми заслугами перед слушателями, забывая
о том, что это - не некая отвлеченная единица, раз и навсегда сложившаяся,
а постоянно обновляющаяся и столь же постоянно требующая от нас самой
активной работы по ее эстетическому воспитанию. Исполнитель, тем более
исполнитель сегодня, должен проявить себя как личность. Талант и техничность
еще не гарантия ее. Исполнитель должен быть соавтором композитора, то
есть творцом музыки, а не только промежуточным звеном между композитором
и слушателем. И только тогда мы можем говорить об исполнительской индивидуальности
музыканта. Для любого исполнителя не должно быть концертов проходных,
случайных. Ведь истинный слушатель идет на концерт в предчувствии праздника.
И обмануть эти ожидания - значит не только, возможно, потерять слушателя,
но и предать музыку. А это не пройдет бесследно и для самого музыканта".