В начале восьмидесятых годов, в самый разгар того, что теперь принято называть „периодом застоя", среди московских музыкантов и любителей музыки пронесся слух: приехал Чик Кореа. Слух подтвердился, хотя оказалось, что это отнюдь не гастроли в обычном смысле слова. Широко известный артист, которого многие у нас знали лишь по записям, приехал в Москву, движимый интересом к Советской стране, художественным и человеческим любопытством. Открытых концертов его тогда не было, но все же несколько раз ему удалось встретиться с „избранной публикой" - знатоками, музыкантами. Одна из таких встреч прошла во Всесоюзном Доме композиторов. И те, кто пришел сюда, не обманулись в своих ожиданиях, перед ними был яркий, неповторимый художник, искусство которого поражало своей свободой, нескованностью догмами, схемами, железными правилами. Со своей стороны, и Чик Кореа преподнес москвичам сюрприз: в программу он включил импровизацию на темы музыки одного из любимых им композиторов - Родиона Щедрина; тогда же советский и американский музыканты впервые встретились, и та встреча положила начало плодотворному творческому сотрудничеству. Сотрудничеству двух музыкантов абсолютно разных и по избранному ими жанрово-стилистическому руслу, и по национальным корням, но одинаково открытых всему новому, всему, что раздвигает горизонты искусства.
Именно такая открытость отличала Чика Кореа с самого начала его творческого
пути; именно она не давала специалистам возможности зачислить артиста
по одному определенному „департаменту" искусства, прикрепить к нему
однозначный ярлык, как это принято в наши дни.
Энтони Армандо - таковы настоящие имя и фамилия музыканта, позднее замененные
псевдонимом - родился в Бостоне, в семье выходцев из Италии. Отец его
был одаренным музыкантом и дал сыну первые уроки, едва тому исполнилось
четыре года. Мальчик не только охотно занимался на рояле и осваивал азы
теории, но и рано пристрастился к слушанию грампластинок. Его кумирами
были мастера джаза - Диззи Гиллеспи, Чарли Паркер, Билли Экстайн, Арт
Тейтум. Он сначала только „крутил" пластинки, а потом начал запоминать
и записывать мелодии, импровизировать.
Кругозор юноши не ограничивался джазом, это, безусловно, предопределило
неординарность его развития. Он увлекается игрой великого Артура Рубинштейна,
с интересом изучает партитуры И. Стравинского, Ф. Пуленка, Э. Сати, много
внимания отдавал изучению фольклора разных континентов. И все эти увлечения
так или иначе претворяются в его собственном творчестве.
Первые профессиональные выступления Чика Кореа относятся к 1962-1963 годам;
он играл на рояле в джазовых группах Монго Сантамария и Вилли Бобо, предпочитавших
латиноамериканскую манеру. С тех пор любовь к испано-американским ритмам
вошла в плоть и кровь артиста, постоянно оплодотворяет его искусство.
Впрочем, впереди было немало крутых поворотов. В
.середине шестидесятых годов он сотрудничал с известным джазовым трубачом
Блю Митчеллом и впервые записал свои композиции на пластинки фирмы „Блю
нот". Затем просыпается интерес к более новаторским формам джаза,
олицетворяемым именами Джо Хендерсона, Маккой Тайнера, Билла Эванса, Херби
Хенкока. Отзвуки этих влияний тоже начинают слышаться в собственных композициях
Кореа, но опять же -претворенными его индивидуальностью.
В 1968 году молодой музыкант, уже достаточно опытный, присоединился к
группе Майклса Девиса, который в ту пору увлекся авангардным „электронным
джаз-роком", и так было положено начало новому направлению, получившему
название „фьюжн". Сотрудничество с Девисом вообще было для Кореа
очень продуктивным, дало импульс для исканий в сфере свободной импровизации,
которая с тех пор тоже составляет важную часть его искусства. Много лет
спустя, на фестивале-марафоне Мюнхенское фортепианное лето 1983 года сенсацией
стали его импровизационные „диалоги" с Родионом Щедриным, частично
знакомые нашим слушателям по телевизионной записи.
Следующее десятилетие - период интенсивного творчества, исканий в самых
разнообразных стилях - и вне всяких стилей. Кореа работает преимущественно
в небольших ансамблях - трио и квартетах, сотрудничая с контрабасистом
Дейвом Холландом, ударником Барри Алтшулем, духовиком Энтони Бакстоном
и другими превосходными музыкантами, развивающими и воплощающими его идеи.
Одно время они составляли группу „Серкл" („Круг"), ставшую лидером
так называемого „авангардного джаза", но вновь неугомонному артисту
наскучила рутина, захотелось вернуться к мелодии, к лирике. Два альбома
сольных импровизаций, записанные им после распада группы, отражают обновленный
облик Чика Кореа. Еще более ярко раскрывается он в последующие годы, выступая
с двумя созданными им группами „Возвращение к навсегда". Рельефные,
выразительные мелодии, романтический колорит, зажигательные латиноамериканские
ритмы - все это захватывает аудиторию первой из этих групп, умножает число
его почитателей. Вторая группа под тем же названием имела несколько иной
оттенок: здесь Кореа, который осваивает электронное фортепиано „Фендер-Родес",
клавинет „Хёнер", орган „Ямаха" и синтезаторы, постепенно приходит
к использованию элементов рок-музыки.
Казалось, музыкант поспешил за модой. Но не тут-то было: Кореа пошел дальше, он смотрел вперед. Так, его группа обогащается небольшими струнными и духовыми ансамблями, добавляет к своей палитре мелодии и приемы классической музыки. В отличие от многих своих коллег, ушедших из джаза в рок, Кореа, наоборот, продолжает записывать все новые джазовые композиции, и некоторые из них, такие, как „Окна", „Испания" и „Кристальное молчание" становятся классикой нового джаза. Он не одинок, среди тех, кто постоянно выступает с Чико Кореа, - вибрафонист Гарри Бартон, саксофонист Майкл Беккер, контрабасист Эдди Гомец, ударник Стив Гадд и группа „Трио мюзик", а наряду с ними - исполнители классической музыки, вроде пианиста Николаса Эконому, с которым записаны такие композиции, как „Возвращение домой", „Инвенция-импровизация", „Дуэт для двух фортепиано в трех частях".
Да, Чик Кореа - один из „фортепианных гигантов джаза", как определил
его место известный исследователь Леонард Фезер. Своим музицированием,
всегда необычным, непредсказуемым, но и всегда полным живого чувства,
он увлекает не только публику, но и партнеров. Вот почему, отвечая на
вопрос корреспондента, правда ли, что успехи играющих с ним музыкантов
основаны на виртуозности, он сказал: „Нет, не только на ней, хотя она
и важна. Мы сумели найти собственные структуры, которые заполняем оригинальными
композициями - мелодиями и мыслями. И кроме того, мы охвачены коллективным
энтузиазмом, который помогает нам в огромной мере, ибо для гастролирующего
музыканта возможность репетировать - это роскошь, на которую остается
лишь процентов десять, времени, - все остальное уходит на администраторские
функции".