Ежегодник - В мире музыки - 1991г.

Музыкальная литература



Книги, литература, ноты

 

Прасковья Бартенева

ВОСПЛАМЕНЯЯ ВООБРАЖЕНИЕ ПОЭТОВ

 

 

Сословные предрассудки не позволили во всю ширь развернуться таланту Прасковьи Арсеньевны Бартеневой. Она с 1835 года была камер-фрейлиной царского двора. Так что деятельность артистки ограничивалась выступлениями в аристократических салонах, в благотворительных концертах.
Дело далекого прошлого, но, кажется, мы можем с доверием отнестись к впечатлениям ее замечательных современников -Пушкина, Глинки, Жуковского, Лермонтова и других. Глинка, познакомившись с певицей в 1834 году, разучивал с ней свои романсы. Бартенева представила слушателям каватину Людмилы из первого акта оперы „Руслан и Людмила". Для нее писал свои вокальные миниатюры Варламов. Обладательница сильного и хорошо поставленного голоса, она была великолепной исполнительницей алябьевского „Соловья". Ее и называли „московским соловьем", а известная поэтесса Евдокия Растопчина написала о ней, в частности, такие строки:
Ужель не услышу я трелей любимых Ее Соловья?
Ни томной Лучины напевов родимых, Пленявших меня.

Прасковья Бартенева лучше всего исполняла отечественный песенный и романсный репертуар. Она также с успехом принимала участие в водевильных спектаклях. По свидетельству современников, ее пение отличалось глубокой задушевностью, очаровательной естественностью, лиризмом.
Как уже сказано, у артистки было много поклонников. Помимо названных, о ней слагали стихотворные строки И. Мятлев и многие другие. Но, пожалуй, самым горячим ее почитателем был Михаил Юрьевич Лермонтов. Существует мнение, что именно Бартеневой адресованы такие известные стихотворения, как „Она поет - и звуки тают", „Как небеса, твой взор блистает", „Слышу ли голос твой", „Есть речи - значенье". Но это -из области предположений. Но один из новогодних мадригалов поэта наверняка обращен к талантливой певице.
Скажи мне: где переняла Ты обольстительные звуки И как соединить могла Отзывы радости и муки?
Премудрой мыслию вникал Я в песни ада, в песни рая, Но что ж? - нигде я не слыхал Того, что слышал от тебя я!